Пролог

Люди любят крайности.

То они поклоняются великому множеству самых разнообразных богов. То вдруг начинают непреклонно верить лишь в одного, единого.

То божества их неистовы и страстны, то строги и аскетичны.

То вера в сверхъестественное безмерна и фанатична, то внезапно, с той же горячностью, вера отброшена и предана презрению.

Человечество любит крайности. Оно похоже на маленького ребенка. Ибо только ребенок может поставить в центр Мироздания себя самого, по детской легкомысленности не в силах осознать величие и бесконечность Вселенной. А может, и бесконечного множества вселенных.

Нет большего удовольствия, чем снова и снова наступать на одни и те же грабли.

Теперь венцом творения объявлен сам человек.

Новое божество – наука и технология.

Несчастное человечество впало в очередную крайность – ведь его так легко ввести в заблуждение. Как дикаря, впечатленного блестящими бусами в руках колонизатора.

Осталось дождаться, пока высокоразвитая технология не плюнет в лицо своим создателям. И тогда уже она будет предана анафеме, а разъяренные люди устроят дикие пляски на обломках мобильников и компьютеров, призывая себе в боги новые силы…

Впрочем, ждать осталось не долго.

Все уже началось.

Майор Ростов не верил в чудеса. Он бы очень удивился, если бы ему сказали, что он – оборотень. Ростов решил бы, что все это полная чушь.

Он даже не задумался бы о том, что в этом утверждении нет ничего сверхъестественного. Просто трудно не прозвать так скромного милиционера, который разъезжает на новеньком внедорожнике «инфинити» и строит под Москвой внушительный особняк. И то, что майор в действительности – оборотень, вытекало не из анализа майорова ДНК, а из простых расчетов на калькуляторе.

Ростов никогда не думал об этом. Такая жизнь для него была естественна, как для любого оборотня естественно в лунном свете обрастать шерстью и щелкать клыками.

Он привычно гнал свой «инфинити» по проспекту, не задумываясь, выскакивая на «встречную», предоставляя простым смертным увертываться от хищного оскала черной радиаторной решетки. Три «шестерки» и крутая серия на номере должны были показать водителям малолитражек, кто здесь хозяин.

Впрочем, майору было не до статистов. Он думал о предстоящей сделке. Он вообще, ощущал себя более бизнесменом, чем сотрудником органов правопорядка. Это тоже было для него естественно: не он один шел в милицию, как в большой бизнес. Потому ему было бы обидно услышать прозвище «оборотень».

Ничего подобного. Он просто бизнесмен в погонах.

В держателе тихо заиграл «айфон». Майор скосился на экран: звонил полковник. Ростов скривился: мелкие дела службы вечно отвлекают от бизнеса. Но шефу нужно ответить.

Коснулся висящего на ухе «hands free»:

– Слушаю!

– Майор… – раздался в ухе голос полковника. – Слышишь ли ты меня, майор?

Странное оцепенение овладело майором. Обычно твердый и недовольный голос полковника будто расплывался, шелестел опавшими листьями. И эта, необычная для шефа, манера разговаривать…

– Да-да… – чуть растерянно произнес Ростов, следя за движением впереди. Сейчас как раз стоило рвануть на «красный», чтобы не тратить минуту на светофоре. Но этот звонок сбил его с толку.

– Слушай меня, майор… – шелестел голос.

Или это не полковник? Голос, вроде его, но…

Сознание вдруг стало мягким, податливым. Сделалось непривычно легко.

Ростов поймал себя на том, что застоялся в пробке. Он даже начал скучать. Откинул дверцу «бардачка». Достал фляжку. Разумеется, «Фаберже».

Хлебнул. Огляделся. Поболтал в руке фляжку – и вылил в горло остатки.

«Пробка» начала его утомлять. Нужно делать так, как сказал полковник. Нет времени стоять в пробке.

Вдавил в пол «газ» и резко заложил вправо.

Тротуар почти пуст – отличное пространство для разгона. Его «ласточка» дает «сотню» за шесть секунд. Ну-ка, проверим – успеем ли до перекрестка?

Два глухих удара – в стороны от капота отлетели два тела. Не беда – они не мешают разгону…

До «сотни» разогнаться не удалось – кончился тротуар. Ничего, попробуем на той стороне…

Внедорожник с ревом нырнул в черный зев подземного перехода. Мелко затрясло на ступеньках. Еще три слабых удара, еще три тени, уносящихся в стороны. Нога в пол – и «инфинити» эффектно вылетает из перехода на тротуар. Кувыркаясь, в сторону улетает детская коляска….

Майор расхохотался.

Он всевластен! Для него нет правил, нет преград! Ну-ка, расступись…

Когда обмякла «подушка безопасности», Ростов некоторое время тупо пялился перед собой. Рука сама потянулась и сняла телефон с держателя. Открыл дверь, выбрался из машины. Покачиваясь, он пялился на покосившийся фонарный столб и смятый капот «внедорожника», из щелей которого валил теперь то ли пар, то ли дым. Нервно моргали фары, монотонно гудел закоротивший сигнал. К чугунной ограде с ужасом прижималась какая-то женщина. Откуда-то доносились крики и плач.

– Плевать! – усмехнулся майор и неровным шагом пошел прочь. За спиной выла сирена «скорой».

Снова заиграл «айфон».

– Ты не забыл? – прошелестел голос полковника. Да полно, полковника ли? – Ты должен…

– Иду я, иду! – глупо ухмыляясь, бросил майор.

И спрятал мобильник в карман.

Достал пистолет.

Привычно щелкнул затвором. Голос сказал – надо выполнять.

Вошел в двери супермаркета. Остановился. Поискал налившимися кровью глазами. Взгляд остановился на каком-то тщедушном человеке в старом мятом пальто и допотопных очках в роговой оправе. Тот только что отошел от кассы и теперь разглядывал нехитрое содержимое пакета.

Майор подошел ближе и теперь, скалясь, в упор разглядывая этого перепуганного человечка.

– Почему грязно одеты? – процедил он. – Пуговицы оторваны, ботинки не чищены. Общественный порядок нарушаем?

– Но я… – поправляя очки, пробормотал человек.

– С представителем власти препираемся? – прорычал майор, уткнув пистолет в живот перепуганному человеку. – Сопротивление отказываем?!

– Я ничего, я… – человек попятился,

Презрительно отвернувшись, не глядя, майор выстрелил. Человек вскрикнул и осел. Ростов с отвращением сплюнул и неторопливо пошел вдоль стеллажей с продуктами.

Голос сказал: «Ты – власть!

Твоя задача – очистить мир от скверны. От грязи, что копошится вокруг, мозоля взгляд настоящим людям».

Что ж, он готов выполнить свой долг.

Вот эта молодая прыщавая парочка. Целуются прямо здесь, не обращая внимания на представителя власти.

Долой.

Теперь парочка дергается на полу. Целуйтесь дальше.

Выстрелы почти не слышны. В ушах – лишь одобрительно шелестящие голоса. Их, что же, стало больше?

Ладно, не отвлекаемся. Вот этот крепыш. К нему претензий нет. Только чего это он так уставился на майора? Неприятный взгляд.

Долой.

Крепыш оседает, пакеты с молоком эффектно сыплются ему на голову.

Восемь патронов в обойме, восемь выстрелов. Жаль, нет запасной…

Вышел из супермаркета. К вою «скорой помощи» добавились завывания милицейских сирен.

«Коллеги…» – с отвращением подумал майор, направляясь к подземному переходу. Прохожие шарахались от него: он по-прежнему сжимал в руке пистолет.

– Стойте! Куда вы? – крикнула женщина форме, что дежурила на турникете. Тут же осеклась, заметив пистолет.

Милиционеры, стоявшие тут же, нерешительно переглянулись: кто знает, зачем майору в метро – пистолет? Но все же, двинулись следом, сообщая что-то по рации.

Ростов расталкивал пассажиров, продвигаясь по эскалатору вниз. Что-то неудержимо влекло его в эту подземную прорву. Он не был в метро лет десять – что его могло ждать здесь?

Он не знал. Он слышал лишь приказ голосов.

На перроне он вдруг замер, уставившись на пистолет в своей руке. Ствол отвратительно торчал из кожуха, требуя свежей обоймы. Майор брезгливо стряхнул оружие с ладони. Пистолет глухо стукнулся о мрамор.

Звук этот заглушил нарастающий вой приближающегося поезда.

– Прошу прощения, товарищ майор, – произнес милиционер в легком бронежилете. – Вы уронили пистолет.

Второй милиционер стоял чуть поодаль, придерживая короткоствольный автомат и с опаской наблюдая за странным майором.

– Да-да, – пробормотал Ростов, озираясь, словно не мог понять, где находится. – У меня приказ… Я должен… Туда…

Отрывисто заговорила рация одного из стражей порядка. «Преступник… в форме милиционера… вооружен… стрельба в супермаркете».

Лица милиционеров вытянулись. Щелкнул затвор автомата.

Поезд выл, снижая скорость. Потоки ветра ударил майору в лицо. Он вдруг улыбнулся, словно увидел по ту сторону пути что-то невыразимо прекрасное…

– Иди… – приказали голоса.

– Стоять! – заорал тот, что был с автоматом.

Завизжала женщина. Тонко запищали заклиненные колеса поезда.

Поздно.

Майор уже был ТАМ.

Только ничего прекрасного ТАМ не было. Там были рельсы, колеса и высокое напряжение.

Последней мыслью мелькнуло: «Чей же это голос?»

А на мраморе платформы мелко вздрагивал «айфон», играя неразличимую в многоголосом шуме мелодию и мерцая тусклым, мертвенным светом…