4. Гармония звуков

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Даос Бэймэн Чэн (1) как-то Предку Жёлтому признался:

– "Я слышал гимн "Восхода солнца" (2) в вашем исполненье

У озера Дунтин. И я вначале испугался,

Затем бездействовал, а под конец пришёл в смятенье.

Взволнованный молчал, не в силах овладеть собою,

Так долго оставался я под этим впечатленьем,

Что, кажется, в мелодию проникся всей душою,

Владыка, расскажите, как вы создали творенье".

– "Ты близок к истине, – ответил тот, – я цинь настроил

На лад природный, мелодию сочинил людскую,

При помощи обрядов, долга силу я удвоил,

Наполнив чистотой, создал гармонию такую.

Мелодия ведь красотой людским делам подобна,

Она всегда с законами природы согласуясь,

Для исполненья добродетелей пяти удобна,

И совершенна, от естественности образуясь.

В гармонии всегда есть времени четыре года,

Которая в единство тьму вещей объединяет.

Порядок всей определяя срочных дел народа,

Когда рождается всё, расцветает, увядает.

Эфир прозрачный с мутным, меж собой соединяясь

В потоках света, жары с холодом даёт звучанье,

Чтоб насекомые от спячки к жизни пробуждались,

Раскатом грома нарушает зимнее молчанье.

В конце исхода нет, также в начале нет зачина,

Рожденье, смерть, подъём, упадок – мир в них обновлялся,

В явлениях этих вечных отсутствует причина.

Всё неожиданно, поэтому ты испугался.

Я снова заиграл мелодию, собрав все хоры,

Объединив жару и холод, озарив сияньем

Луны и солнца все вокруг природные просторы,

Наполнив тьму вещей небес божественным звучаньем,

Звуки прерывистые и протяжные звучали,

То нежность, то суровость струны все вплетали в пенье,

То радостью, то грустью твою душу наполняли,

В своём единстве звуки отражали измененья.

И в этом постоянстве, где ничто не выделялось,

Своим звучаньем заполняли звуки всю долину,

Мелодии размахом всё в вещах определялось,

Звук поднимался в горы и спускался в котловину.

Я обходил преграды, проникая во все щели,

Мелодия свободы высоким лилась звучаньем,

Все вещи светом наполняя, достигала цели,

И побеждала одухотворённостью венчаньем.

Я видел души мертвецов, достигшие предела,

И мудрых тех, которые избрали бесконечность,

Я размышлял, и не смог избранных постичь удела,

Тех, кто избрал своим путём и своей целью вечность.

Я следовал за ними, догнать их не в состоянье,

Отстал от них, у платана высокого остался.

И успокоившись, я к бездне притупил вниманье,

Ты тоже успокоился, бездействию придался.

Я снова заиграл, душой в гармонию вникая,

Соединив мелодию с естественным движеньем,

Где звуки, противоположности соединяя,

Одновременно умираньем были и рожденьем.

В движении рассеиваясь и перемещаясь,

Они всем нам неведомо откуда исходили,

Все слушали неясный рокот их и сомневались,

И только мудрецы им объясненье находили.

Ведь мудрый, постигая тайны, следует природе,

Когда звучание естественное жизнью дышит,

Оно волнение несёт в приходе и уходе,

Когда слов нет в мелодии, то сердце радость слышит.

Владеющих Огнём (3) род потому их прославляет,

Что вслушиваясь в звуки все – их звука не услышишь,

Но их гармонией земля и небо заполняют,

А если всматриваться в них, то формы не увидишь.

Когда я стал играть, то к восприятию настроил

Тебя, вначале страх вселил и вызвал наважденье,

Затем играл спокойнее, и этим успокоил,

Но в заключенье вызвал я в твоей душе смятенье.

Смятение души всегда рождает омраченье,

Лишь в омраченье достичь людям что-то удаётся,

А омраченье обычно приводит к обретенью

Пути, в котором человек навечно остаётся".

Примечание:

1. Бэймэн Чэн – даосское имя, переводится как Совершенный от Северных Ворот.

2. "Восход Солнца" (Сянчи) – жертвенный гимн, созданный согласно легенде Жёлтым Предком; слова его не сохранились.

3. Род Владеющих Огнём (Ю Бяо) – род мудрецов Янши.

5. Овладение не принадлежащим

(Великое в малом)

Учитель Чжо Хэншань однажды в молодые годы

Лежанку себе сделал в опустевшем общежитье

На озере Сиху, заброшенном среди природы,

Ученью предаваясь, погружал свой дух в Небытие.

Раз как-то ночью в комнате той шорох он услышал,

Как будто кто-то там к нему подкрадывался рядом,

– «Ты дух или лиса»? – спросил сердито он и вышел

Из комнаты в пространство между зданием и садом.

– «Зачем меня тревожишь в этом месте, окаянный,

Или желаешь, чтобы из тебя я душу вынул»?

– «Я – дух и вместе с тем лиса», – услышал голос странный

Из комнаты, которую он только что покинул.

– «Но так не может быть, – сказал он, почесав за ухом,

Не можешь быть ты духом и лисой одновременно».

– «Но так это случилось, что я стал лисой и духом,

Даже такое ведь случается обыкновенно».

Услышав это, учитель в молчанье погрузился,

Затем послышалось в ответ такое объясненье:

– «Вообще-то я семьсот лет здесь назад лисой родился,

Но был убит своими за бессмертье постиженье.

Скопил я сокровенную эссенцию бессмертья,

Но лисы из моей родни украсть её решили,

Когда достиг уже я тренировкой долголетья,

Они все сообща меня схватили и убили.

И вот душа моя на перепутье здесь застряла,

И стал лисы-покойницы я духом убиённым».

– «Но почему душа ваша судье не рассказала

О преступлении в Подземном царстве, потаённом»?

– «Обычно все бессмертья тренировкой достигают

Дыхания (1) и комплексом телесных упражнений,

Они все слиты, заключены в тебе самом бывают,

Никто не может их отнять без повреждений.

Когда же эликсир из составных частей составлен,

Его можно отнять, ведь он не часть тебя являет,

Ведь так он ненадёжно сутью в твою сущность вплавлен,

Поэтому, воспользовавшись, жизнь так отнимают.

У соблазнённых (2) забирая жизнь для накопленья,

Я этим актом причинила всем им вред смертельный,

Убить виновного в смерти других – не преступленье,

Поэтому и не был жизни срок мой беспредельным.

И если я пожалуюсь судье на преступленье,

То он, являясь добрым духом, просьбе удивится,

Я знаю, не в мою он пользу вынесет решенье.

Так лучше в этом мне укрытье продолжать томиться».

– «И чем вы занимаете себя, здесь поселившись»? –

Спросил учитель, откровением лисы задетый.

– «Я прячу своё тело от людей всех, удалившись,

И приглушаю звуки, чтоб не слышно было где-то.

Я закаляю оболочку тела лунным светом,

Который силой «инь» моё всё существо питает,

Мне нестерпимо днём быть, светом солнечным согретым,

И рядом с вашим телом, силу «ян» что источает.

Поэтому прошу вас (чтобы вы не обижались)

Расстаться здесь со мной, и этот дом мне предоставить,

Хочу, чтоб здесь живой и мёртвый в доме не встречались,

Так я могу просить вас завтра этот дом оставить»?

Дух лисий замолчал, и слышалось одно рыданье.

Учитель ещё раз заговорить с лисой пытался,

Но всё затихло, воцарилось лишь в ответ молчанье,

С рассветом утренним он в доме больше не остался.

А позже он ученикам сказал своё сужденье:

– «Тот, кто не принадлежащим ему овладевает,

Владеть не может им, на смерть себя сам обрекает,

И это страшно! Но есть в этом предопределенье».

Примечание

1. Тренировка дыхания – даосы считали, что с помощью дыхательных упражнений, можно продлить жизнь.

2. Эссенцию жизни добывать у соблазнённых – даосы считали, что «жизненная энергия» мужчин (ян) увеличивается от половых сношений с женщинами, и что в «сокровенной эссенции» женщин содержатся элементы, необходимые для получения эликсира долголетия. Народные верования наделяли лис способностью красть у соблазнённых ими мужчин эту «жизненную энергию».

6. Брак с лисой

(Великое в малом)

Жил некий Лю Чжэ, с ним жена больная кров делила,

Но вскоре умерла, тогда он на лисе женился,

Она трудилась на дому, с роднёй его дружила,

Была хозяйкой безупречной, он ею гордился.

Детей любила, что остались от жены покойной,

На это далеко не каждый человек способен,

Следила за собой и оставалась всегда стройной,

Блюла уют и чистоту, чтоб дом был всем удобен.

Потом она состарилась и вскорости почила,

И упокоилась душа её в небесной выси,

У мужа вся его родня её боготворила,

И после смерти труп её не превратился в лисий.

Кто-то сказал, что она женщиной была вначале,

Но умыкнули её, она это всё скрывала,

Чтоб о беде её на углу каждом не кричали,

Утаивая, за лису себя всем выдавала.

Другой сказал: «Она была лисою настоящей,

Стремилась путь людской постичь, однако не достигла

Бессмертья положенья, и, став девой говорящей,

Состарилась, поэтому и смерть её настигла.

Она от подлинного облика освободилась,

И изменила свой вид лисий так на человечий,

Но посредине, к цели двигаясь, остановилась,

Не в состоянье обрести даоса статус вечный».

А третий им сказал: «Вы не правы все в рассужденьях,

В пути её великом её сердце охраняло,

Людской меняется же облик вслед за измененьем,

Происходящем в сердце. Так оно её меняло.

Ведь государыня же Си (1) в дракона превратилась,

Фэн Шао (2) тигром стал и поедать людей всех начал.

Так и лиса, став женщиной, своей цели добилась,

Как видно, образ этот в её сердце много значил.

Когда-то в древности лиса развратом занималась,

Так дух лис в женщину развратную перерождался,

А с сердцем человека в человека превращалась,

И с лисьем сердцем человек в лису преображался.

Носящий рясу Будды или даосского монаха

Не сбросит кожу, как змея, в кого-то превращаясь,

Его душа не ведает при переменах страха,

Она бессмертна, в святости свой облик сохраняя.

Так изменила после смерти облик свой обычный

Лиса, женой став, в категорию святых попала,

Хоть человеку жить с лисой и не совсем прилично,

Но и нет повода, чтоб связь такая огорчала».

Мудрец Чжоу Тай-юй всем им высказал своё сужденье:

– «Когда Лю Чжэ узнал всё о лисе, то испугался,

В душе не мог отделаться от страха и смущенья,

Лиса же успокоила его, чтоб не боялся,

Сказав: «Всем женщинам жить хочется в семье счастливо,

Лису счастливую не отличишь от человека.

Боятся люди лис, но это же не справедливо,

Ведь если с кем-то связан дружбой, не нужна опека.

Иная женщина здоровье мужа истощает,

Чрезмерной страстью, жизнь превращая в наслажденье,

А есть ещё, которая заботой опекает,

Бранит и докучает в постоянным подозренье.

Есть, кто бежит к любовнику на тайное свиданье,

На стороне красой своей кого-то обольщает,

Иная сплетнями приносит муки и страданья,

Иль мужа незаслуженно в измене обвиняет.

Есть, хуже лис, несёт кто раздражение и смуту,

Раздоры сеет, иль разлады вызывает в доме,

Навязчивой бестактностью стаёт противной люду,

Иль спит и ленится, проводит дни свои в истоме.

Небережлива, и добро семьи всей расточает,

Наряды постоянно покупает и обновки,

Притом уродство от красивого не отличает,

Ничем собой не отличаясь от лисы-воровки.

Так почему подобных женщин вам бы не бояться,

Которые, лис хуже, вред всегда наносят людям?

И лучше на меня, как на жену, вам полагаться,

Тем более, что мы уже давно друг друга любим».

Лиса была тверда в своих высоких убежденьях,

До уровня людей поднявшись, полюбила мужа.

И лисы также шесть путей проходят превращенья (3),

Так значит, сердце их нисколько нашего не хуже.

Пояснения

1. Государыня Си – жена императора У-ди династии Лян, правящего с 502 по 559 г.

2. Фэн Шао – в «Записях о необычном» (Шу и-цзи) Жэнь Фана (VI в.) есть рассказ о Фэн Шао – правителе области Сюаньчэн, не заботившимся о своём народе и превратившемся в свирепого тигра, который начал пожирать население области.

3. Шесть путей превращений – буддийский термин, обозначающий шесть перерождений: в небожителя, праведника, демона, голодающего духа, животное и обитателя царства, где пребывают души умерших грешников.