Он ошибался, поначалу Тане там очень понравилось. Всё для неё было ново и интересно, но на третий день, прогуливаясь по городу, она заблудилась и не на шутку перепугалась. Вокруг не было ни одного европейца, а несколько прохожих, к которым она обратилась, только разводили руками, качали головой, и как ей казалось, ехидно ухмылялись. Она пыталась найти телефон-автомат, но не смогла, зашла в магазин и знаками показала, что ей надо позвонить. Продавец дал ей трубку, и она мысленно поблагодарила Роба за то, что он заставил её выучить номер своего телефона, но со страху она набрала его неправильно и ей ответили по-китайски. Она набрала снова, и когда услышала голос Роба, чуть не заплакала от радости. Он попросил Таню описать место, где она находится, но она не смогла, потому что иероглифов не понимала, а все здания казались ей одинаковыми. Тогда она передала трубку продавцу. Тот продиктовал Робу адрес и объяснил, как ехать.

После этого она не отходила от гостиницы дальше, чем на квартал, а сидеть в отеле и смотреть новости по единственной английской программе, ей было скучно. Робу предложили в Тай Пее очень высокую должность, если он будет жить там постоянно, но она ответила, что в таком случае им придётся расстаться. Быть домашней хозяйкой она не хочет, а, не зная языка, ничего другого делать не сможет. Конечно, большая зарплата – это хорошо, но всех денег не заработаешь, а он человек способный, поэтому и в Штатах сумеет себе что-нибудь найти. Они расстались очень недовольные друг другом, а их отношения повисли на волоске. Оба понимали, что поддерживать их, находясь в разных концах земного шара невозможно, но окончательно разрывать их не хотели, и пока Роб был в Тай Пее, регулярно перезванивались. Между тем Танина мать, Лера решила покупать дом, и Роб обещал помочь с переездом, если он к моменту покупки вернётся в Америку.

В день переезда помогать Лере Лозовой пришли все соседи, так что Борис не сразу нашёл место для парковки.

Увидев, как он выходит из Короллы, Лера сказала:

– Что ж ты приехал на этой машине, надо было взять форд, он и больше и тяжелее.

– Ну и что? – спросил Борис.

– Я слушала прогноз, сегодня обещали очень сильный ветер, а по ТВ показали даже хронику пятнадцатилетней давности, когда во время одного из порывов в кювет снесло огромный грузовик.

– Так ты боишься, что и меня снесёт? – ухмыльнулся Борис.

– Надеюсь, что нет, но мало ли.

– Тебе же должен был помочь Танин бойфренд со своим грузовиком.

– С этим грузовиком что-то случилось, я даже не уверена, что и бойфренд у нас сегодня появится.

– Ну, ладно, тогда давай грузить в мою Короллу, – сказал Борис, а когда его машина была заполнена, и он уже готов был уезжать, Лера попросила:

– Борь, возьми ещё матрац.

– Да его же класть некуда.

– На крышу, – сказала Лера, – у меня есть лист слоёной фанеры. Сначала мы положим фанеру, а потом матрац.

– А зачем фанера?

– Она и на кровати лежала под матрацем.

– Но моя машина не выдержит, смотри, как она просела.

– Наоборот, она будет ещё устойчивее, – возразила Лера.

– Ты ведь институт кончала, Лера, должна знать, что чем выше центр тяжести, тем меньше устойчивость.

– Борь, мне больше некого просить.

– Ладно, – нехотя согласился Коган.

Они закрепили матрац двумя канатами, и Лера дала Борису адрес своего нового дома. Попасть туда можно было разными путями. С матрацем на крыше лучше было ехать по второстепенным дорогам, но Борис не хотел всё время отвлекаться и глядеть на карту, поэтому выбрал самый простой путь – по скоростной дороге. Выехав на неё, он подумал, что Лера – уникальная женщина. Она в своей семье почти всё делает сама и лишь очень редко обращается за помощью к нему. Последний раз это случилось полгода назад, когда она попросила, его прийти и постоять рядом, пока она будет прибивать гвоздь, чтобы повесить картину. В первый момент он даже подумал, что приглашает она его совсем для другого, но когда пришёл, Лера сказала:

– Извини, что побеспокоила, но картина должна висеть высоко, и гвоздь надо вбивать стоя на стремянке, а я одна дома. Если я неудачно упаду, и не смогу доползти до телефона, то так и буду лежать. Я понимаю, вероятность этого мала, но я не хочу рисковать. Тебе ведь нетрудно постоять рядом, а я всё сделаю.

– Ну, Лера, ты молодец, – только и мог сказать он, – а после паузы повторил, – ты большой молодец. Мне бы никогда не пришло в голову так подстраховаться.

– Потому что ты женат, – ответила она, – и в случае чего тебе Рая поможет, а я одна, мне надо всё предусмотреть.

– Ладно, Лера, я сам всё сделаю, но мне надо съездить домой за инструментами.

– У меня всё есть, – возразила Лера.

– Нет, Лера. В стене надо просверлить дырку, в неё вбить дюбель, а в него ввинтить шуруп. Только после этого можно быть уверенным, что картина не упадёт и провисит долго.

Но картина провисела недолго, потому что перед переездом её надо было снять, шуруп вывернуть, дюбель вынуть, а дырку зашпаклевать. Всё это опять сделал Борис, а Лера для страховки стояла рядом.

Потом мысли Бориса перескочили на дочь. Лена подала документы в несколько университетов и её пригласили во все. Она уже побывала в Нью-Йорке, в Бостоне и в Остине, и везде находила недостатки, главным из которых было то, что ей не засчитывали курсы, которые она брала в Миннесотском университете, пока училась в школе. Если же она оставалась в Миннесоте, то сразу поступала на третий курс, и могла получить диплом за два года. А это гораздо дешевле и намного удобнее, потому что жить можно будет с родителями на полном пансионе. И Ян рядом…

Собственно, Лена давно решила, что останется в Миннесоте, но из дипломатических соображений сказала об этом родителям в последний момент, добавив, что готова не уходить на кампус и жить с ними, если они будут хорошо себя вести, то есть не заставлять её мыть посуду и убирать дом. Впрочем, после долгих препирательств с Борисом, она согласилась сама убирать свою комнату и свою ванну, а если у неё будет своя гостиная для приёма гостей, то и гостиную.

– Отлично, – заключил Борис, – мы всё равно собирались покупать дом,

найдём такой, у которого всё это есть.

                        ***

Думая об этом, Борис незаметно для себя всё сильнее нажимал на газ, и машина значительно превысила разрешённую скорость. Передний канат сполз назад, и при очередном порыве ветра вся фанерно-матрацная конструкция съехала с крыши машины и упёрлась в спойлер, образовав крыло. Передние колёса Тойоты оторвались от земли, металлический треугольник для прицепа упёрся в дорогу и, скрежеща по асфальту, стал высекать из него искры. Борис наклонился вперёд и всем телом налёг на тормоз, но ветер дул точно навстречу, и Тойота продолжала свой путь на задних колёсах, как моноплан по взлётно-посадочной полосе. Только когда порыв ветра стих, передние колёса опять коснулись дороги. Продолжалось это секунд десять, но Борис так перепугался, что свернул на обочину, включил аварийные огни и остановился. Некоторое время он сидел, держа руль и бессмысленно глядя на дорогу, а когда пришёл в себя, первым его желанием было выбросить матрац вместе со слоёной фанерой и вернуться домой. Немного успокоившись, он вышел из машины, убедился, что она не пострадала, вновь закрепил всё на прежнем месте, и очень медленно поехал дальше. На первом же выходе он съехал со скоростной дороги и долго колесил по незнакомым улицам прежде, чем нашёл нужный дом. Войдя, он увидел, что новоселье уже давно началось.

Какой-то очень вальяжный мужчина рассказывал, как он ловко сбил цену, убедив своего коллегу-риелтора, что рядом со скоростной дорогой сильная загазованность, а покупатель очень следит за своим здоровьем и много за дом не даст. На самом же деле эта дорога никому не мешает, потому что находится за высоким забором из деревьев, а то, что она рядом, даже хорошо – можно быстро добраться до любого места. В общем, с какой стороны ни посмотри, всё плюс. И если бы не он, то Лере пришлось бы платить гораздо дороже. Короче, ей повезло и с ценой, и с местом, и с ним, риелтором экстракласса.

Борис оглядел присутствующих, и, увидев молодого человека, который показался ему знакомым, подошёл к нему и тихо сказал, – помоги мне перенести вещи, – а когда парень вышел вслед за ним, добавил, – кажется, мы встречались.

– Мы точно встречались, – ответил тот, – я был с вами, когда Дональд Красин пытался всучить вам неработающий телевизор.

– Тебя зовут Роб? – спросил Борис.

– Да, – ответил молодой человек.

– Ты с тех пор сильно изменился.

– Конечно, я жил в Тай Пее.

– И выучил китайский?

– Разумеется.

– Молодец. Я вот английский до сих пор никак не освою. А карате ты ещё занимаешься? – спросил Борис, вспомнив, как Роб, в доме Дональда подкинул вазу к потолку, а потом поймал её около самого пола.

– Конечно, я от Тайваня и на макабиаду ездил.

– Что такое Макабиада?

– Спортивные соревнования типа олимпийских игр. Они проводятся раз в четыре года в Израиле обществом «Маккаби».

– Но ты говорил, что живёшь на Тайване?

– Это отдельная история, – сказал Роб.

– Так расскажи её отдельно, – попросил Борис.

– Я год жил в Тай Пее, это такой город в Тайване. Там находится центр по производству полупроводниковых приборов, в котором я работаю. Всё свободное время я занимался карате, и тренер, узнав, что я еврей, посоветовал мне поехать на Макабиаду. Дозвониться до штаб-квартиры Макабиады я не смог, и обратился в посольство Тайваня в Израиле. Они обрадовались мне, как родному, потому что до меня команда Тайваня в Макабиадах не участвовала. Я же был резидентом страны, и имел право выступать под её флагом. Я и нёс этот флаг во время открытия Макабиады, и мои фото попали на первые страницы всех местных газет.

– За что же такая честь? – спросил Борис.

– Я держал флаг Тай Пея в одной руке, вытянув её вперёд. Это была хорошая реклама для команды, которая и состояла из одного знаменосца. Посол Тайваня устроил торжественный приём в мою честь, и демонстрировал эти фото всем приглашённым. Я, пользуясь моментом, попросил его оплатить расходы на поездку, но он сказал, что такой статьи в бюджете посольства нет.

– А какое место ты занял на Макабиаде?

– Пятое.

– Ну, тогда помоги мне перенести вещи из машины, – сказал Борис.