– Командир части до меня, подполковник Владимир Чаклов, на вертолётах Ми-8 не летал. Не захотел переучиваться на старости лет, в предпенсионном возрасте. Его заместители – начштаба Владимир Каменских, заместитель по лётной подготовке Павел Сорокин и замполит майор Владимир Конюхов – настолько по характеру и уровню подготовки были разными людьми, что не смогли найти общего языка ни в одном деле. Ни в служебном, ни в лётном, ни в житейском. Даже на спортплощадке и на рыбалке всегда спорили и выясняли отношения. И я часто вспоминал того седого московского генерала, который так настойчиво убеждал меня, что в Мары не служба, а мёд…

Из воспоминаний Бориса Захарова

– События в Афганистане и активная подготовка к ним берут начало с августа 1979 года – когда по вопросам взаимодействия и подготовки экипажей наших вертолётов к командировке в Кабул я слетал в Каганский вертолётный полк ВВС. Командиром этого полка был полковник Борис Будников, будущий первый командир Баграмского авиаполка под Кабулом и будущий Герой Советского Союза. При разговоре с ним я и уяснил, что в ближайшее время надо ожидать что-то новенькое и неординарное.

На базе этого полка тогда готовили «национальную эскадрилью» из афганских лётчиков. Будников ещё тогда сказал, что «нет, не будет из них нормальных командиров экипажей». И это впоследствии подтвердилось. Каганский авиаполк с 1979 года активно работал по Афганистану, обеспечивая деятельность военных советников. То, что я тогда увидел и услышал в полку у Будникова, наложило серьёзный отпечаток на все мои дальнейшие действия.

Для меня после посещения Каганского авиаполка ВВС не было новостью или секретом, что надо готовить личный состав к предстоящим боевым событиям. Какими и когда будут эти события, никто ещё тогда не знал.

По прибытии в свою часть я стал изучать буквально все данные по лётному и техническому составу, их подготовку и опыт. Проанализировал свои возможности. Определил, кто мои реальные помощники. Наметил план. Определил кратчайшее время, когда часть может стать боеспособной.

Ознакомившись с лётным, техническим и личным составом срочной службы, проверив всех лётчиков в воздухе, я определил для себя объём работы до конца 1979 года. В плачевном состоянии досталась мне Марыйская часть от моего предшественника. Основа основ любой авиационной части – лётная подготовка – запущена. И хотя вертолёты Ми-8 уже были получены, основная масса лётчиков не имела допусков к самостоятельным полётам для охраны границы. Летали только лётчики авиазвеньев в Небит-Даге и Душанбе. Все остальные были предоставлены самим себе…

Главные проблемы Мары были в следующем. Укомплектованность части авиационной техникой по состоянию на 15 августа 1979 года составляла шестьдесят четыре процента, некомплект был – шесть вертолётов Ми-8т. Лётный состав недавно переучен, и даже командиры звеньев имели неполную подготовку по первой задаче курса боевой подготовки авиации погранвойск. Отсутствовала подготовка и допуски к таким видам боевого применения, как пуски НУРСов^[24], бомбометание, стрельба из пулемётов, авиационные поисково-спасательные работы. Не все экипажи были допущены к посадкам на неподготовленные песчаные площадки с их подбором с воздуха. Только три командира звена имели допуски к посадкам на подготовленные высокогорные площадки.

Борис Захаров продолжает:

– С замполитом, начальником штаба и начальником тыла я так и не смог найти единого понимания в наведении порядка в части. А заместители по лётной подготовке майор Сорокин и по инженерно-авиационной службе ждали приказов – один на перевод, другой на увольнение. Старый штурман эскадрильи майор Кашкин был уволен по возрасту, а вновь назначенный капитан Владимир Цыганков с Камчатки ещё не прибыл.

Такое положение дел удручало, но я не терял надежды.

И не ошибся.

Позвонил генералу Рохлову в Москву, доложил обстановку. Попросил его в срочном порядке решить замену заместителей командира части в Мары. К концу 1979 года замена практически всех заместителей была произведена. Вновь назначенные заместители – Вениамин Расцветаев, Владимир Рыкованов, Владимир Руднев – в дальнейшем оказали неоценимую услугу в поднятии работоспособности и боеготовности части в целом.

Начиная с августа по декабрь 1979 года на базе нашей части мы начали регулярно проводить полёты на учебно-боевую подготовку. Три-четыре раза в неделю на имеющихся в Мары четырёх ещё не оборудованных вооружением вертолётах Ми-8. Цель была непростая – закончить первую задачу курса бое вой подготовки, подготовить инструкторский состав, приступить к третьей задаче – к ночным полётам, обучить и дать всем лётчикам допуски на боевое применение НУРСов, бомбометание и авиационно-спасательные работы.

Кроме базового аэродрома Мары несколько раз я слетал в подразделения отдельного базирования нашей части: в Небит-Даг и в Душанбе. Решал служебные и бытовые вопросы, вопросы обустроенности этих подразделений и экипажей при полётах на охрану границы в пограничных отрядах. Провёл несколько плановых учебных полётов с недавно прибывшими экипажами.

Основная часть запланированных задач к середине октября 1979 года была выполнена. Лётный состав начал активно летать ночью, командиры звеньев получили инструкторские допуски, часть экипажей, в том числе всё душанбинское звено, получили допуски к посадкам на высокогорные площадки высотой до двух с половиной тысяч метров. В сентябре 1979 года я повторно вышел на генерала Рохлова и попросил его направить в Мары для оказания помощи в подготовке лётного состава эскадрильи старшего инспектора-лётчика авиаотдела ГУПВ подполковника Игоря Антипова, инспектора-штурмана майора Сергея Лоскутова и начальника службы авиавооружения майора Николая Богомолова – для получения допусков к полётам на стрельбу из пулемётов, пуски НУРСов и бомбометание.

Мою просьбу сразу удовлетворили. В короткие сроки весь лётный состав Марыйской авиаэскадрильи, в том числе экипажи из Небит-Дага и Душанбе, были подготовлены. А командиры звеньев капитаны Владимир Батаев, Владимир Модин, Владимир Кутухтин и Виктор Трофимов получили допуски к инструкторским полётам на боевое применение авиационных средств поражения: пуски НУРСов и бомбометание учебными авиабомбами. К концу декабря 1979 года более семидесяти процен тов экипажей выполнили полёты по третьей задаче и получили допуски к самостоятельным полётам ночью в простых метеоусловиях. К началу боевых действий в Афганистане лётный состав в основном был подготовлен. Естественно, никто ещё не воевал, психологическую и эмоциональную ломку экипажи преодолевали уже в ходе выполнения боевых вылетов, сами учились – и других учили…

* * *

Что ещё узнал Сергей Лоскутов в Мары в конце сентября 1979 года?

Выстраданный служебной необходимостью диалог. Когда встал вопрос о доукомплектовании части вертолётами, майор Захаров позвонил в Казань, в военную приёмку. Его там хорошо знали, так как он много раз получал на этом заводе вертолёты и перегонял их на Дальний Восток. Он подробно проконсультировался с военпредом по выпускаемой заводом новой модификации вертолёта – Ми-8мт. Тот и сказал, что можно вместо Ми-8т получить Ми-8мт. Стоимость примерно одинаковая, переучивание можно пройти на заводе. Но мощность двигателей ТВ2-117 на Ми-8т всего тысяча пятьсот лошадей, а на двигателе ТВ3-117 на Ми-8мт уже две тысячи двести лошадиных сил. И грузоподъёмность у первого полторы тысячи килограммов, а у второго три тысячи килограммов. Но главное – модификация МТ была более эффективной в высокогорье и в жарком климате.

Об этом при очередном докладе генералу Рохлову в Москву майор Захаров по телефону и сообщил. В ответ генерал сказал, чтобы Захаров занимался своим делом, а не лез в дела командования погранвойск.

Через три года Сергей Лоскутов вспомнит о том их разговоре – когда погранвойска получат Ми-8мт на вооружение. Как бы эти продвинутые вертолёты нам помогли в начальном периоде боевых действий в Афганистане! Можно понять, что в то время план на получение Ми-8т и экономический фактор сыграли главное, первостепенное значение. И тогда вопрос встал из-за ограниченного ресурса вертолётных двигателей ТВ3-117^[25]. Но через пару месяцев после этого разговора вертолётчики ВВС 40-й армии перехватили инициативу и стали первыми брать на вооружение с Казанского авиазавода вертолёты Ми-8мт. Несмотря на ограниченный ресурс их двигателей ТВ3-117. Так как двигатели на обеих модификациях вертолётов, Ми-8т и Ми-8мт, свой моторесурс в тяжелейших условиях эксплуатации в песчаной и высокогорной местности всё равно наполовину не дорабатывали. А авиация погранвойск эти вертолёты в модификации Ми-8мт стала получать намного позже, только в середине 1983 года. И то малыми партиями. Но это так, информация к размышлению.

Летали они в сентябре 1979 года на аэродроме Мары-3 и на полигонах Хауз-Хан и Небит-Даг, всего на четырёх дооборудованных под контролем майора Богомолова два дня назад системами вооружения вертолётах. Было тогда на учебных сборах, кроме экипажа командира части майора Захарова, в наличии пять укомплектованных экипажей: командиров звеньев капитанов Модина, Трофимова, Лазарева и недавно назначенных командирами вертолётов старших лейтенантов Геннадия Павленко и Юрия Скрипкина. Три подготовленных экипажа части – майора Шагалеева, капитанов Кутухтина и Батаева – постоянно работали в командировках в Пянджском и Керкинском погранотрядах.

Первые два дня, как и положено, занимались теоретическими вопросами. Запомнились Лоскутову тогда своей серьёзностью, упорством, молчаливостью и желанием разобраться в тонко стях прицельной схемы стрельбы и бомбометания с вертолёта марыйские лётчики. Они словно предчувствовали, что всё это вскоре понадобится. С Лоскутовым они подробно разобрали, как меняется угол прицеливания при изменении высоты и скорости вертолёта. Как учитывается ветер и каковы должны быть действия всех членов экипажа на боевом пути. Особенно много вопросов у лётчиков и инженеров было к майору Богомолову по практическим действиям при зарядке неуправляемых ракет, при подвеске авиабомб, при установке взрывателей. Видно было, что они готовились к войне серьёзно и основательно.

Полковник Антипов по три-четыре часа отлетал с каждым командиром вертолёта, по два часа с каждым правым лётчиком. С посадками на полосу и на пустынно-песчаные площадки, а также с подбором площадок с воздуха прямо в пустыне. С заходами по системе ОСП, днём и ночью в простых метеоусловиях. Дал инструкторские допуски командиру части, всем командирам звеньев и экипажей – допуски к самостоятельным полётам и к пускам неуправляемых ракет. С оценками не менее чем хорошо.

А вот результаты первых бомбометаний марыйских экипажей были неважные. Это было естественно и ожидаемо. Большин ство из них пускали ракеты и бомбили первый раз в жизни. Четыре дня в первую неделю и три дня во вторую неделю с утра до вечера группа работала на полигоне Хауз-Хан. По десятку стрельб и пусков ракет выполнили все командиры вертолётов. По четыре-шесть учебных авиабомб сбросили все лётчики-штурманы. Но процесс и методику освоили. Отличились тогда экипажи старших лейтенантов Павленко и Скрипкина. Они как самые молодые по плановой таблице полётов всегда пускали ракеты и бомбили в последнюю очередь. А летали в грузовой кабине со всеми экипажами. Послушали и посмотрели со стороны, как делают другие. И отстрелялись, и отбомбились с оценками хорошо и отлично.

Что можно сказать с позиции прошедшего времени? Борис Ильич Захаров оказался совершенно прав. Как командир части он в тех сложных условиях сделал всё, чтобы повысить уровень подготовки лётчиков. По технике пилотирования в горах и в песках пустыни. По боевому применению авиационных средств поражения. Но, как ни обидно, только для выполнения мирных пограничных задач – разведки, поисков, задержаний нарушителей, поисково-спасательных работ, доставки людей и перевозки грузов. В крайнем случае – стрельбы из пулемёта, пуска неуправляемых ракет и бомбометания.

Только на полигоне. И всё.

А встретились мы в Афганистане с жестокой партизанской войной. С подготовленным и коварным противником. Днём они мирные жители, улыбаются и кланяются шурави^[26]. А ночью они уже бандиты, стреляют и убивают всех сторонников демократических преобразований в стране. Война с неуловимыми в горах и пустынях моджахедами, с подготовленными в Пакистане и Иране боевиками. С современными средствами ПВО против вертолётов. С посадками в самых высоких в мире горах и в самых жарких на планете пустынях.

Надо честно признать, что к этому марыйские лётчики были не готовы. И доучивались по ходу стремительно развивающихся событий.