Дело о 140 миллиардах (начало)

В январе 1991 года разразился скандал, связанный с попыткой правительства РСФСР продать 140 миллиардов рублей за доллары США. Противозаконная сделка была пресечена спецслужбами СССР. Непосредственно заключение сделки курировал заместитель председателя Совета министров РСФСР Геннадий Фильшин, именем которого и стали называть эту «сделку века».

В течение года зарубежная и советская печать, телевидение и радио обрушивали на головы граждан поток противоречивой информации о намерениях сторон. Так, коммунисты утверждали, что в случае реализации сделки подрывались экономические устои государства, а наши предприятия и запасы полезных ископаемых за бесценок продавались на Запад.

Демократы, в свою очередь, обвиняли правящую партию (КПСС) и руководителей СССР в попытках дискредитировать молодое российское правительство, демократические преобразования в стране и лично председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина.

«20 января в аэропорту Шереметьево-2 в ходе таможенного досмотра у подданного Великобритании Пола Пирсона, вылетающего в Швейцарию, обнаружены и задержаны документы по сделке, противоречащей действующему законодательству, заключенной с советской стороны Челябинским филиалом производственно-экологической фирмы ЭХО при Международном неправительственном фонде «Вечная память солдатам», а с иностранной стороны – английской компанией «Дов трейдинг интернэшнл»^[1].

Отъезд Пирсона из Москвы с документами о продаже 140 миллиардов рублей за 7 миллиардов 756 миллионов долларов США готовился тщательно. Компаньон Пирсона и основное действующее лицо в этой сделке английский бизнесмен Колин Гиббинс приобрел пять билетов на разные дни и рейсы, пытаясь скрыть действительную дату вылета. Подстраховал себя и факсами, в которых сообщил своим людям в Цюрихе о предполагаемых датах прилета Пола. Гиббинс надеялся, что, если, несмотря на принятые меры, сделка все же попала в поле зрения КГБ, за счет подобных маневров ему удастся переправить документы своим западным партнерам. Для прикрытия действительной цели поездки Пирсон пригласил в Швейцарию любовницу. Тем самым он демонстрировал отъезд с сугубо личными целями.

Из оперативных источников. Пол Пирсон окончил военно-морское училище близ Портсмута. Несколько лет ходил на военном корабле в качестве инженера-электрика. Затем ушел из армии и четыре года жил в Саудовской Аравии, Португалии, США, Нигерии, Греции, ФРГ, причем в Нигерии преподавал электронику в военно-морском училище. С 1985 года в Москве. Здесь познакомился с академиком (офицером КГБ) Юрием Козловым.

Позже именно Пирсон познакомил Козлова с Гиббинсом, и они совместно занялись проработкой идеи «кредитного трансферта», то есть обмена (продажи) рублей на доллары США. Козлов, в свою очередь, познакомил Гиббинса с директором Челябинского филиала производственно-экологической фирмы ЭХО Андреем Свиридовым, в будущем – партнером Гиббинса в сделке о 140 миллиардах.

В 1990 году Пирсон был задержан в одном из банков Великобритании при сдаче наличными солидной суммы долларов. После экспертизы выяснилось, что большая их часть – фальшивки, изготовленные в Афганистане, и, вероятнее всего, они были завезены в Лондон из Москвы. Никакой ответственности за попытку сбыть фальшивые доллары Пирсон по непонятным причинам не понес.

Перед выездом в аэропорт все собрались в офисе Гиббинса в гостинице «Волга», заказали такси и, пожелав Полу и его подруге счастливого пути, «замерли» в ожидании удачного завершения первого этапа операции.

Неприятности начались с прохождения таможенного контроля, когда Пирсона попросили вскрыть пакет, опечатанный Гиббинсом. Рядом с таможенниками стояли молодые люди, внешний вид которых не оставлял сомнений в принадлежности к известному ведомству. Остальные вещи Пирсона интереса не вызвали, составление протокола носило формальный характер, и бывший военный моряк, чей послужной список давал основания заподозрить его в активной работе на спецслужбы Великобритании, наверняка понял, что все их действия по проработке и заключению сделки с самого начала находились под контролем спецслужб СССР.

Звонок Пола в офис поверг компаньонов в состояние шока. Хотелось надеяться на лучшее, и потому партнеры Гиббинса по сделке – генеральный директор фирмы ЭХО Андрей Свиридов со товарищи – помчались в аэропорт, где их худшие опасения подтвердились. В тот же день изъятые у Пирсона материалы легли на стол председателя КГБ СССР Крючкова. Вечером в программе «Время» было передано сообщение Центра общественных связей КГБ о задержании Пирсона.

С лета 1990 года с бригадой следователей я находился в Оше, расследуя уголовное дело о массовой резне, произошедшей вследствие очередного межнационального конфликта. Погибли свыше пятисот человек, среди которых много женщин и детей.

Ошская трагедия

Июнь 1990 года. В Ереван, где я находился в командировке, расследуя дело о некачественном строительстве, повлекшем тяжкие последствия при спитакском землетрясении, позвонил заместитель генерального прокурора СССР Владимир Иванович Кравцев:

– Немедленно вылетайте в Ош! Что там произошло, вы знаете из сообщений печати!

Знал я, откровенно говоря, мало, ибо кормили нас информацией дозированно. В Оше произошли массовые беспорядки и имелись человеческие жертвы. О количестве погибших не сообщалось.

В ошском аэропорту меня встретил начальник отдела оперативного реагирования Александр Фролов^[2]. По занимаемой в то время должности я был его первым заместителем.

Штаб срочно создаваемой следственно-оперативной группы дислоцировался в здании прокуратуры области. В Ош во всеоружии, а проще – с лучшей криминалистической техникой, которой располагала в то время Прокуратура СССР, прибыл в полном составе отдел по внедрению в практику научно-технических средств во главе с его начальником Николаем Емельяновым^[3].

Ежедневно прибывали следователи прокуратуры, МВД и КГБ.

Втроем мы и занялись организацией расследования дела, возбуждаемого по имевшему место факту массовых беспорядков, естественно сосредоточив усилия на раскрытии убийств.

По каналу Шахрихансай, к которому меня привезли в тот же день, плыли трупы. На левом берегу шумел восточный киргизский базар. На правом – узбекский. Ширина канала составляла не более десяти метров. Счет трупам шел на сотни.

7 июня на улицах районного центра Кара-Су группами собирались люди узбекской национальности, составлявшие основную часть населения города. Все обсуждали расстрел милицией соплеменников на поле колхоза имени Ленина и начавшуюся резню в других районах области. Страсти накалялись и достигли высшей точки, когда днем на центральную площадь привезли трупы двух зверски убитых пасечников. Толпа жаждала мести! Толпа жаждала смерти в лице коренных жителей региона – киргизов.

Братья Темировы и их друзья Адахамов, Юсупов и Эгамбердиев были активными участниками обсуждения происходившего. Разгоравшуюся злость подкрепляли изрядным употреблением спиртного. Куролесили весь день и ночь. Под утро пришли к выводу, что от слов нужно переходить к делу – найти и убить кого-нибудь из киргизов. Вспомнили, что недалеко от центра живет народный судья Кара-Суйского района Абдинасирова. Ее и предложили в качестве объекта будущей расправы. При обсуждении плана нападения уточнили, что в квартире судьи проживают одни женщины – ее родственницы и, значит, никто серьезного сопротивления оказать не сможет. Вооружились металлическими прутьями, ножами, топором и около пяти часов утра поднялись на четвертый этаж хрущевки.

Абдинасирова и две ее племянницы, младшей из которых было всего двенадцать лет, сразу поняли, что их ожидает. Телефон работал, но дозвониться в милицию было сложно, хотя несколько раз это удалось сделать. На просьбы о помощи им отвечали неопределенно.

Между тем входная дверь трещала под ударами топора и наконец рухнула. Пытаясь прикрыть племянниц, Абдинасирова выбежала в коридор и попыталась заговорить с убийцами. Вырвавшийся от страха душераздирающий крик прервал удар топором по голове. После второго удара ножом в спину судья упала и все пятеро стали избивать ее ногами.

В дальней, закрытой на ключ комнате 20-летняя племянница Гульнара кричала в телефонную трубку: «Умоляю вас, приезжайте скорее – уже тетю убивают! Прошу вас, помогите нам!» Ее слушали не слыша, ибо стражей порядка охватил страх. Обстановкой в городе они не владели и, как осажденные в крепости – здании горотдела милиции, думали только о себе и ждали наступления утра.

Абдувахид Темиров ворвался в комнату через балкон. Гульнара успела спрятаться под стол, откуда ее вытащил за волосы Кабыл Темиров и тут же нанес удар ножом в спину. Абдувахид ударил топором по голове. Истекающую кровью молодую женщину раздели и стали насиловать по очереди, в том числе в извращенной форме. Затем добили и принялись за ребенка. Убивали девочку топором и прутом, но ей повезло… Уставшие насильники нанесли ей удары, которые не были смертельными.

Между делом обшарили квартиру, нашли и забрали золотые украшения, деньги, духи и бутылку коньяка «Кыргызстан». По пути домой, обсуждая содеянное, пришли к выводу, что малолетняя Динара осталась в живых, и решили вернуться, чтобы ее добить. Но уже наступило утро, и на место трагедии прибыл наряд милиции, который и задержал убийц, за исключением Эгамбердиева, сбежавшего в Узбекистан.

Это было одно из первых убийств, раскрытых в Оше. Темировы и компания первыми сели на скамью подсудимых. Как вы понимаете, тогда еще существовали Советский Союз и центральные органы власти, с которыми считались. Тем не менее уже тогда мы столкнулись с тем, что правоохранительные органы Андижанской области, где скрывался Эгамбердиев, сделали все возможное, чтобы не отдать его в руки правосудия. Рассказывать об этом нет смысла.

Уже тогда, пытаясь разобраться в причинах происшедшего, я стал понимать, как тесно людям разных национальностей живется на нашей земле-матушке.

Расстояние от центра киргизского города Ош до границы Андижанской области Узбекистана составляло не более десятка километров. На территории самого Оша компактно проживали сотни тысяч узбеков и киргизов. Условное социальное расслоение среди них от нас не скрывали и сообщили, что узбеки доминируют в торговле, общественном питании и на автотранспорте, то есть обладают значительными денежными средствами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Киргизы занимают главенствующее положение во властных структурах, особенно в партийных и советских органах, а также в милиции. Разница в материальном положении между ними была заметной.

До начала ошской трагедии мы уже имели кровавые вспышки национализма в Сумгаите, Баку, Кировабаде, Алма-Ате и Фергане, но у власти в лице ЦК КПСС и генерального секретаря Горбачева не было ни желания, ни способностей увидеть глубину назревавших в том или ином регионе проблем и действенно влиять на их разрешение.

Так сложилось исторически, что на условной границе между Киргизией и Узбекистаном киргизы в основном селились в горах, занимались животноводством. Узбеки осели в низинах. Основной род их занятий – земледелие.

К середине 80-х политика властей свелась к искусственному подталкиванию людей, проживающих в горах, перемещаться на равнину и начинать новую жизнь на плодородных землях, которые считали фактически своей собственностью узбеки. Остро встал вопрос с жильем. На этой почве нарастала взаимная неприязнь. В 1989 году на территории области возникла самодеятельная неформальная группировка «Народно-демократический фронт Киргизии» (НДФК), объединявшая в своих рядах киргизов. В ответ появилось такое же объединение «Адолат», состоящее из узбекской части населения.

Несколько позже в Оше появилась еще одна неформальная группа – «Ош-аймагы», которая поставила перед собой программную цель – обеспечить участками под индивидуальное строительство только лиц киргизской национальности, не обеспеченных жильем. Местом строительства чисто киргизского поселения лидер «Ош-аймагы» Бектемиров и его сторонники выбрали поля колхоза имени Ленина, труженики которого в основном узбеки.

27 мая 1990 года на несанкционированный митинг, состоявшийся на поле, прибыло все руководство города, где экстренно провело открытое заседание бюро горкома и приняло решение о выделении представителям «Ошаймагы» 30 гектаров поливных земель колхоза. Знали ли отцы города, к чему может привести такое решение? Ответ однозначен: да.

«Первому секретарю Ошского обкома Компартии Киргизии тов. Кульматову Р. С.

Председателю Ошского облисполкома тов. Бекболатову Ж.

…Поступающая в УКГБ информация свидетельствует о том, что… вынашиваются намерения организовать в городе Оше акцию по насильственному захвату земельных участков лицами киргизской национальности, не имеющими квартир и проживающими в стесненных условиях…