Отзывы на книги автора «Владимир Дудинцев»

Когда я учился в школе, роман «Белые одежды» входил в нашу школьную программу. Помню, впечатление (1995 год) книга оставила настолько неизгладимое, что написал, пожалуй, самое лучше своё школьное сочинение по теме романа. И, сегодня, спустя почти 20 лет, возникло непреодолимое желание перечитать, сравнить с тем ощущением от книги, но уже с высоты полученного жизненного опыта и прожитых лет.
Не обманулся в своих ожиданиях, впечатление такое же сильное, хотя и не столь однозначное, каким оно было тогда. Вот об этих неоднозначностях и хотел бы рассказать.

Дальше...

Тема противоборства в науке.
Тогда, в 1995 году, сомнений не было, лысенковщина страшное зло, которое в попытке стать единственно правильным и верным учением надолго затормозило развитие отечественной генетики, получение новых сортов, обусловило аграрную и животноводческую отсталость страны на все последующие десятилетия. Причем, такое зло, которое не гнушалось использовать совсем неприемлемые в научном (и не только) мире приемы.
Однако, что мы видим сегодня. Сегодня мы видим, что наши магазинные полки и рыночные развалы сплошь и рядом завалены генно-модифицированными продуктами, общий рост заболеваемости населения в стране, низкий иммунитет нашего потомства. И не в последнюю очередь, это обеспечено тем, что мы едим. Не хочу сказать, что, может быть, лысенковцы не так уж были не правы. Нет, не правы они были полностью, генетикой нужно было заниматься, не загоняя ее в угол. Как раз даже наоборот, нужно было очень тщательно исследовать все вносимые генные изменения не только, с точки зрения, улучшения показателей сортов и сопротивляемости внешним факторам, но и с целью изучения воздействия этих генных изменений на другие живые организмы, включая конечного потребителя – человека.
Но, в любом случае, и после первого прочтения, и сейчас, привлечение в качестве аргументов в научных диспутах идеологии, и упаси боже, карательного аппарата, это совсем не приемлемо.
Актуальность.
В 95-м тема осуждения сталинизма уже была не тренд. Слишком много появилось источников, раскрыты архивы, произошло переосмысление в художественных произведениях, получивших гласность. Добро победило. Понятно, что шли 90-е, было трудно, но верилось, что вот сейчас «мы наш новый мир построим», КПСС и СССР ушли в прошлое, дух нового времени витал в воздухе, и казалось, что повторение прежних ошибок исключено. Интересный роман, но неактуальный.
Сегодня же картинка иная. Да, закончилось поношение с трибун, подсократились лозунги, маховик машины пропаганды вроде бы остановился. Не верят сегодня люди трибунам. Люди сегодня верят телевизору. А в телевизоре мы снова видим ласковый отеческий взгляд, яркую образную речь лидера нации, «народные» словечки, и такую же отеческую заботу о каждом простом гражданине страны. Разве что землю из кармана вместе с носовым платком не сыпет…
И думается в эти моменты, неужели наши «неизвестные отцы» не читали такой книги, не знают очевидного вывода, рефреном идущего через весь роман:

Добро великодушно и застенчиво и старается скрыть свои добрые мотивы, снижает их, маскирует под морально-отрицательные. Или под нейтральные. <…> Добру тягостно слушать, когда его благодарят. А вот зло – этот товарищ охотно принимает благодарность за свои благодеяния, даже за несуществующие, и любит, чтобы воздавали громко и при свидетелях. Добро беспечно, действует, не рассуждая, а зло – великий профессор нравственности. И обязательно дает доброе обоснование своим пакостям. Михаил Порфирьевич, разве не удивляет вас стройность, упорядоченность этих проявлений? Как же люди слепы! Впрочем, иногда действительно бывает трудно разобраться, где светлое, а где темное. Светлое мужественно говорит: какое я светлое, на мне много темных пятен. А темное кричит: я все из серебра и солнечных лучей, враг тот, кто заподозрит во мне изъян. Злу иначе и вести себя нельзя. Как только скажет: вот, и у меня есть темные пятна, неподдельные, – критиканы и обрадуются, и заговорят. Не-ет, нельзя! Что добру выставлять свои достоинства и подавлять людей благородством, что злу говорить о своей гадости – ни то, ни другое немыслимо.

Или может быть на то и рассчитано, что другие не читали, а они как раз прочитали и очень внимательно?

Ну и в заключение, хотел быть отметить разительный контраст между тяжелым гнетущим ощущением тоталитарности в сталинские времена в течение всего романа и последующую оттепель (после смерти вождя) в эпилоге. Как удивительно, прямо на глазах, тают все предыдущие незыблемые догмы, как наступает что-то сродни прозрению у людей, и как всесильный и всемогущий «народный» академик Рядно собственноручно примеряет на себя колпак шута…
Сильная книга!

Роман «Белые одежды» - сильное произведение о вечном, герои которого ищут правду и отстаивают свои идеи. Книга о морали и нравственных ценностях, о том, как бороться на ценности и пронести их через всю жизнь, невзирая на самые страшные и тяжелые моменты не предать себя, близких, свое дело, не свернуть с тропы истины. Эта книга о совести и человечности, о чести и честности, о науке и жизни, о любви и предательстве.

За развитием образов героев и их отношениями было весьма интересно наблюдать. А размышления персонажей особо ценны – в них порой умещается целый маленький мир.

Очень жаль, что я не прочитала «Белые одежды» раньше. Полагаю, что этот острый роман о социальных потрясениях и отношениях стоило бы рекомендовать для обязательного прочтения молодежи.

Автобусом к Тамбову подъезжаем,
А там - рысцой, и не стонать!
Небось картошку все мы уважаем,
Когда с сольцой ее намять!

Да, больше тысячи страниц про картофель на полях, это не шутки… Но не только про картофель. Это про советскую науку, которой до сих пор мы гордимся. Знали бы больше - не так бы гордились. А может, напротив, гордились в тысячекратном размере. Все таки, когда есть условия для исследования - исследуй, не хочу. А когда условий нет - поди попробуй. И не стонать…

Условия это ведь не просто материальная база. Условия - это свобода мыслить, предполагать, заблуждаться, предполагать и уже не заблуждаться. Природа то не знала ничего про марксизм-ленинизм и происки гнилого запада. Про политическую плоскость. Она не знала, а ее перевели именно в эту плоскость. Но у нее были верные рыцари, которые на пощадив живота своего, изучали, улучшали, защищали.

Товарищи ученые,
Эйнштейны драгоценные,
Ньютоны ненаглядные, любимые до слез!
Ведь лягут в землю общую остатки наши бренные,
Земле - ей все едино: апатиты и навоз.

Но и не только про картофель и ученых в политической плоскости. Это серьезный философский трактат о поведении добра и зла в природе. Что есть зло, а что добро? С каких позиций действуют? Что лежит в основе? Что за оружие используют? Какие модели поведения? Об этом здесь очень много сказано, причем в динамике, в диалогах, в поисках выхода загнанными в угол героями.
Для того, что бы сделать открытие в науке, надо жаждать не славы, почести и привелегий. Не возвышения собственного Я. Жаждать надо открытия, улучшения. Именно жаждать, на более повседневных эмоциях ничего не выйдет.

Но в науке, как и в любом другом деле есть ловцы почестей, а есть ловцы улучшений. И почему то первые менее избирательны в средствах, занимают лучшие высотки для борьбы с конкурентами, для их обесточивания. А вторые… Они и не борются вовсе. Им некогда, они в науке. Но так как люди сплошь неглупые, угрозу своему иноходному ходу они чувствуют. И хочешь, не хочешь, вынуждены придумывать «завиральные теории» с целью выживания.

В книге есть три образа с тремя моделями поведения для честного человека, несущего миссию и оказавшегося в условиях травли. Торквемада (инквизитор), Святой Себастьян (мученик) (опять он, как часто я его встречаю!) и конечно, Гамлет, отравленный уколом шпаги (куда без него). Преследовать, выявлять и навести порядок? Пожертвовать собой ради светлого дела? Наказать всех и сгинуть самому?
Наш ГГ выберет четвертый путь. Он наденет белые одежды. Что это значит? Значит, не навредить, в меру хитрить, служить добру, применяя завиральные теории и тем самым утереть нос злу, не гнушающегося не только завиральными теориями и запугиванием, но тяжелой артиллерией, применяемой совсем другими органами. Органами государственной безопасности. Ну что ж. У него получилось. Вывести новый сорт картофеля, который мы возможно едим каждый день и не подозреваем, какой ценой он достался его творцу.

Особенная линия в книге - женская. Они здесь занимают место даже больше чем картофель на полях. Носят идеи. Идеи важны для них важнее личного счастья и даже свободы. Ну вот скажите мне, он любит ее, она его, любовь у них страстная и нежная. Она ждет от него ребенка и говорит: жить с тобой не буду, поеду по этапу в лагерь за убеждения в области генетики, а ты пока убеждения правильные не примешь - ко мне не подходи и меня не спасай. Он и не пошел. А спасать пошел не любимую с ребенком, а свою картошку. Или - другая пара генетиков. У них тоже любовь и взаимопонимание. Он сбавил азарт своих генетически-политических убеждений, желая обезопасить свою семью. А она ушла к другому. Дескать, трус. Что за женщины такие? Что за мужчины? Советские, не иначе. Ничего личного. Личное - это буржуазное. Картофель на полях важнее.

Товарищи ученые! Доценты с кандидатами!
Замучились вы с иксами, запутались в нулях!
Сидите, разлагаете молекулы на атомы,
Забыв, что разлагается картофель на полях.

Только не картофель разлагается, а их жизнь. А с другой стороны, кто сказал что жить легко?

П.С. В отзыве использованы стихи Высоцкого В.С.

Когда читал первую половину книгу, разбираясь со спецификой селекционирования картофеля и знакомясь с главными героями романа, вспомнился мне один яркий момент из моей молодости.

Речь идет о моей любимой компьютерной игре юности Warlords, где имея не очень сильную армию с неприкрываемыми стрелками, приходилось часто применять магическое заклинание "зыбучие пески", в этих случаях на поле боя появлялись непроходимые участки, где и застревал враг, которые пытался проходить к моим стрелкам. Пока они тормозили в них, мои пытались расстрелять их с расстояния. Особенно мне нравилось, когда в них застревали "длинные армии", которые занимали по две клетки поля, эти застревали в песках в два раза дольше.

Вот также и получилось со мною при чтении этой книги. Видимо, я занимаю не одну, не две, а целых четыре клетки, потому что я читал данный роман почти целый месяц. Параллельно смакуя "Поднятую целину" Шолохова и "Жизнь мальчишки" Маккаммона, здесь мне тяжело было продираться через размышления о селекционных особенностях и казалось бы обычных диалогах ведущих ученых-генетиков.

Может быть, влияла на это моя случайно получившаяся "нелюбовь к биофаку"? Возможно! Не получилось мне там учиться, не хотелось в свое время мне сдавать вступительный экзамен по биологии. В медакадемию я не прошел медкомиссию, тогда я захотел поступать на специальность "химия", но нужно было сдавать не ее, а именно биологию, чего мне совершенно после посещения подготовительных курсов не хотелось. В итоге я решил сдавать лучше математику и пошел поступать на матфак!

Конечно же я шучу, но все возможно в моем потустороннем мире. Почему-то об ученых математиках, химиках, физиках, инженерах, мне было читать интересно, а здесь - не захватило. Объяснить не могу. В зыбучие пески, короче, я попался.

В книге есть всё самое нужное и важное. А главное - герой остается перед явным выбором, право на выбор он использовал по своему, но госмашина под названием "лысенковщина" умеет поглащать и наказывать тех, кто стоит на ее пути. Вот она - цена нравственного выбора. Я знаю не по наслышке о таких ситуациях, ведь я тоже занимался наукой более чем пять лет и в итоге так и не защитился и ушел работать в бизнес. Может быть, и этот аспект помешал мне воспринимать книгу чисто и без дополнительных мыслишек.

В конце хотелось бы сказать, люди приходят и уходят, а возмездие остается, оно никуда не девается. Джордж Мартин считает, что наши сердца желают в первую очередь "возмездия, справедливости, огня и крови". Прислушайтесь к этим словам, может быть, в чем-то он и прав? Если Вы неровно дышите к советской литературе, то можно познакомиться и с этим знаковым произведением, вышедшим в свет на двадцать лет позже времени его написания, уже после хрущовской и брежневской оттепели.

Люди, я зануда. Не читайте дальше.

В общем так. Есть книги, в которых вроде как и сюжета нет. То есть он имеется, но книгу можно пересказать секунд на четырнадцать. И есть книги, в которых сюжет не просто есть, но ЕСТЬ! Но он так растянут, сконцентрирован, что прочтение книги при всех её художественных и идейных достоинствах даётся с таким трудом, словно ты через непроходимый лес продираешься.

Ну вот, "Белые одежды" из второй категории.

Заметьте, я не говорю, что книга плохая. И даже не считаю так. Просто она трудная.

Трудная своей правдивостью. Помнится, Макаревич в своё время спел "Несогласные шли мишенью в тире, на любого была готова стенка, нас учил изменять окружающий мир академик товарищ Трофим Лысенко...", и потом через полкуплета "Но бурьян породил бурьян, из бурьяна не выросло белого хлеба...". Ну вот-вот, читателю как раз и полезно будет узнать, какими аргументами, какими методами, а потом уже и какими мерами "нас учил изменять...". Знать про то, как в биологии зарождается ложь, доносительство, предательство, как губятся умы и души...

Знал бы Мичурин, кем и как будет использоваться его имя - что бы он сказал?

Книга трудна своей откровенной психологичностью. Она позволяет понять, почему одни светлые умы сгибаются, ломаются, отказываются от собственных убеждений, достижений и открытий, и почему и как другие готовы идти до победного, понимая, что ни к чему хорошему для них лично это не приведёт.

Книга трудна своей стилистикой, вызванной философичностью. Мысли, идеи, диалоги, монологи персонажей порой настолько растянуты, настолько распутаны, что запоминаются одним - многословием. Замысел автора мне кажется понятным - он хотел, чтобы всё в его романе было предельно ясным, чтобы ничто не было трактовано двояко. Отсюда много слов про науку, про Добро и Зло, Правду и Неправду, и про много чего ещё. Добавим ещё туда личные трагедии героев.

В общем - книга сильная, но впечатление не очень хорошее оставила.

Если что, я предупреждал - я зануда.

Казалось бы, наука - эта та сфера жизни, где трудятся наиболее миролюбивые и не склонные к конфронтации с окружающими люди. Казалось бы, что человек, по-настоящему увлеченный и с головой ушедший в разработку какой-то идеи, просто не имеет достаточно свободного времени и желания для участия в различных баталиях... Книга Владимира Дудинцева "Не хлебом единым" докажет нам, что это не так, что порой в научной среде случаются войны похлеще тех, что разворачиваются на поле боя, и что оружие в таких распрях используется намного более изощренное и утонченное, но от этого не менее действенное! За недолгое время это вторая книга в моем списке прочитанного (после "Открытой книги" Каверина), которая демонстрирует читателю изнанку советского научного мира во всей ее неприглядности...

Дмитрий Алексеевич Лопаткин - изобретатель-энтузиаст. Он разработал модель механизма, который должен существенно оптимизировать и упростить процесс создания труб для строительной отрасли. Вообще я преклоняюсь перед людьми науки и считаю, что это огромный труд - пусть и не такой видимый, как остальные виды деятельности, но от этого не менее значимый! Однако считать Лопаткина ученым я не могу... Окончив физико-технический университет и проработав несколько лет учителем в школе, он был абсолютно оторван от производства! Все его знания носят чисто теоретический характер! Такая научная деятельности не может носить прикладного характера! Он не знает нужд и потребностей производства, он не знает технологий, он далек от всех этих тонкостей! Поэтому ничего нет удивительного в том, что проект главного героя был сырой, требовал множества доработок и вмешательства различных специалистов!

Я ни в коей мере не оправдываю те нападки, которым подверглось изобретение Лопаткина, однако и на его сторону стать не могу. Не зря ведь говорят, что не зная броду, не суйся в воду! Как можно было пытаться сконструировать машину, когда в проектном институте тебе по доброте душевной твой наставник дает прочитать базисных пять книг, без которых не обойтись? Я бы со стыда на месте сгорела, если бы, замахнувшись на такую высотку, я получила подобный щелчок по носу! Научная деятельности - это на мой взгляд сочетания громадной теоретической подкованности вкупе с большим практическим опытом. Одно без другого существовать просто не может! Если нет, то явно какая-то сторона в твоей задумке будет хромать...

Конечно, все это ни в коей степени не оправдывает те действия, которые были предприняты в научном мире против изобретения Лопаткина. Воровство идей, подсылание засланных казачков, подбивание министерских работников на финансирование других проектов, раздача заказов и спонсирование исследований далеко не на основании заслуг и так далее, и тому подобное! Все это мерзко, низко и гнусно! Тот ресурс, который можно было потратить на исследовательскую деятельность, тратиться на подлянки и подножки друг другу! Как противно было наблюдать за тем, когда Дмитрий Алексеевич добился справедливости - как стушевались скалились в жалких улыбка Дроздов и компания! Как пытались втереться в доверие и заставить всех вокруг поверить в то, что они то изначально были за Лопаткина, это все виновата дурная бюрократия что такой шикарный проект гоняли миллион раз туда-обратно по инстанциям! Такое ощущение, что некоторые люди рождаются с врожденной невосприимчивостью к таким понятиям как честь и совесть!

Изобретение машины для литья чугунных труб - это основная сюжетная линия. Но параллельно с ней развивается и другая, не менее интересная и более приближенная к обычной человеческой жизни. Это взаимоотношения Дмитрия Лопаткина с женой одного из его главных научных противников - Надеждой Дроздовой. Честно говоря, эту дамочку я невзлюбила буквально с первых страниц. Попервах ее подобострастное отношение к мужу, поощрение в нем всего того, что я терпеть не могу в людях, выводи меня из себя! Там, где нужно было понять, что это человек низкий, себялюбивый и пустой, она восторгалась им! Очень постыдный для нее момент, когда она не поздоровалась с Лопаткиным только из-за того, что они с ее мужем в натянутых отношениях! А то, что это твой бывший коллега, не в счет? Элементарные правила поведения в обществе ведь никто никто не отменял! Да, конечно, со временем Надежда, как говорится, прозрела, но все осталась для меня непонятным персонажем... К примеру, пусть уже и не живучи с Дроздовым как муж и жена, она устраивает пир ко дню рождения Лопаткина с красной икрой, лососем, армянским коньяком и прочими вещами, которые обычный гражданин в те годы достать бы не смог! А уж про то, что это можно купить на зарплату учительницы, я вообще молчу! То есть, Дроздов плохой, жить с ним не хочу, спать с ним не хочу, а вот устроить на его деньги и пользуясь его связями праздник любовнику - хочу!

Я не болела за ее любовь с Дмитрием Алексеевичем. Вернее, правильно будет сказать - я не видела рядом с главным героем вообще никакую женщину. Да и его отношения что с Жанной, что с Надей как-то меня смущали - уж очень он неопределенный, сам не знает чего хочет и кого любит... Очень точно было отмечено в тексте, что по-настоящему любимая женщина у Лопаткина одна и это его машина. Я вообще слабо представляю его в любых житейских отношениях, кроме рабочих, - он настолько увлечен своим изобретением, что вся остальная жизнь проходит мимо, абсолютно не затрагивая его. Меня удивляло, что ему все равно, что есть, где спать, во что одеться - мол, все это суета сует, а вот важное и значимое в жизни только одно - его труболитейная машина...

Его поступок записать в соавторы Надежду Дроздову я считаю форменной глупостью. А про ее показания по этому поводу на суде вообще молчу... Она, конечно, мотивировала все это любовью и так далее, но я бы назвала это просто бабьей дуростью! Единственный поступок в сюжете, за который ее можно уважать, - это от, что она не бросила старика Бусько и смотрела за ним до самой смерти...

Со стилистической точки зрения книга читается очень легко. Но оставляет после себя довольно неприятное чувство в душе - как будто пришлось тщательно покопаться в какой-нибудь гнилой требухе. В какой-то мере я восхищаюсь Лопаткины - это же сколько нужно было иметь выдержки и терпения чтобы противостоять этой братии! Я уже местами сама уставала читать о том, как его футболили, как он поднимался, отряхивался и начинал заново свой бег по кругу... Чему-чему, а терпению в нашего героя можно поучится любому! Мне бы хотелось чтобы его противники не просто к финалу осознали тщетность своей козней, но и понесли заслуженное наказание, но увы... Скользкие как угри Дроздов и компанию и здесь выкрутилась... Поэтому от финала у меня осталась чувство какой-то неудовлетворенности и незаконченности... А в общем- то книга довольно неплохая... Открыла мне нового автора и это знакомство можно назвать вполне удачным!

За что можно полюбить Дудинцева - так это за хорошие сюжеты. А вот что трудно в его произведениях - так это размер. Эх и затягивает он повествования, эх и затягивает!

"Не хлебом единым" - книга не о хлеборобах и хлебопашцах, и вообще не про сельское хозяйство. А про изобретательство и промышленность. Хотя, что удивительно, к теме хлеба на протяжении всего своего не короткого романа, Дудинцев возвращается несколько раз. И всегда очень метко. Вчитаемся:

— И что, вы даже хлебных карточек не получаете?
— Без хлебных карточек мы как-нибудь не похудеем... Нам бы другую карточку — на ватман.

Для того чтобы просто жить, нужен хлеб. Но как бы я ни был голоден, я всегда променял бы свой хлеб на искру веры.

Тост идеалистов надо бы занюхивать не хлебом, а хлебной карточкой… Хе-хе, для служащих!

Люблю фантазеров, которые не единым хлебом живы.

Не единым хлебом жив человек, если он настоящий

Похожих цитат в романе штук двадцать, наверное, наберётся. Все они хорошо характеризуют главного персонажа, изобретателя Дмитрия Лопаткина. Человека талантливого, уверенного в себе и чрезвычайно упрямого. И негибаемого, не теряющего надежду, оптимизма и силы продвигать своё изобретение сквозь советскую борократию, живущего не хлебом единым.

Я лично знаю нескольких изобретателей и рационализаторов. Большинство из них немного сумасшедшие. Конечно, не такие, какие считают себя Наполеонами и Александрами Македонскими, но есть что-то маниакальное в их желании всё изобрести. Да, такая вот странная формулировка. Настоящий врач хочет всех вылечить. Настоящий киллер - всех перебить. Настоящий военный - всех победить. Настоящий Фиксик - всё починить. Учитель - выучить. А эти - всё изобрести. Дмитрий Лопаткин - он не такой. Изобретя одну машину, он нянчится с ней и нянчится, пока не даст ей полноценную жизнь в производстве, за что даже и в лагере проведёт некоторое время. Но уж вот что точно роднит Лопаткина с настоящими изобретателями, и это очень точно подметил Дудинцев - это энергия. ЭНЕРГИЯ! Она плещет наружу, она сверкает в глазах лихорадочным блеском. Он готов с этой энергией отстаивать своё детище до конца. Каким бы он не был.

История получилась очень человечной, и с очень сильным уклоном в гуманность. Что такое счастье, спрашивает Дудинцев как бы ненароком, как бы невзначай, в самый тот момент, когда кажется, что дела у Лопаткина налаживаются. Конечно, знающий читатель прекрасно поймёт - если ты только на середине книжки, то налаживаться им на самом деле рано. А вот о счастье - чего бы не поговорить?

...природа не любит несправедливостей. Если она даст тебе счастье, она обязательно навязывает и принудительный ассортимент, уравновешивает счастье заботами. Сыплет их столько, чтоб чашки весов уровнялись.

Счастье! Оно никогда не бывает сладким и не похоже на плакаты по страхованию имущества. Оно подкрашено горечью...

...о счастье можно говорить до тех пор, пока оно не достигнуто. А как только ты его достиг, смотри сразу же вперед. О прошлом нечего думать, оно за спиной, оно наше!

У книги энд получился практически хэппи. И даже любовь свою бедолага Лопаткин обрёл. И случилось это когда он ещё не старый. Однако некоей искусственностью веет от этой истории, в особенности с эпизодом, где Лопаткин освобождается из лагеря "за отсутствием состава преступления". Ладно хоть не в государственной измене был обвинён, и попал не как враг народа. Всё-таки надо обратить внимание - благодаря "доброжелателям" сажают его на восемь лет за разглашение государственной тайны. А это по тем временам серьёзнейшее преступление. Ну и, как известно, чем серьёзнее было тогда обвинение, тем надёжнее сажали человека. Повезло ещё, что не тридцатые годы, но начало пятидесятых - тоже не тёплое времечко.

Ну и в связи с этим не могу не провести параллель персонажа Лопаткина с его автором, Владимиром Дудинцевым, который не побоялся своей эпохи и написал насколько мог честно. Что тоже его роднит с его же персонажем - за смелость, упрямство, верность себе. Видно, что не хлебом единым был жив...

Различную степень отвращения вызывают противники Лопаткина. В той или иной степени они подлы. Но как ни странно, один из ключевых антиподов, Леонид Дроздов достоин, скорее, сожаления, за то, что работая в государственной машине, и сам стал машиной. И разговаривает чуть ли не как робот. Вроде и подлости в не не так много, как в других, а вот этакая механизированность делает людей несчастными.

По роману снят одноимённый фильм. На мой взгляд - очень сильный. Говорухин снимал.

Очень странная книга, заставила много думать. По всем внешним парметрам книга понравится не должна была ну никак вообще. Не интересный мне жанр, не интересный мне "сеттинг" советского союза, да и не сказал бы что сюжет чем-то сильно замечателен. А вот понравилось. Почти попадание в десятку. Вот и пришлось думать и копать глубже. И собственно вот что накопал.
Самое поверхностное впечатление - эта книга о противостоянии советской бюрократии и людям, которые больше заботятся о теплом месте для собственной задницы сейчас, чем о перспективах и будущем. И вот такая книга не произвела бы впечатления.
Чуть глубже мы понимаешь что временной период значения не имеет. Сейчас, спусть ровно 60 лет после после первой публикации книги, ничего не изменилось. Совсем. Скорее даже разрослось, цветет и здравствует. Возможно прямо сейчас, какой-то современный Лопаткин пытается продвинуть какой-нибудь инновационный способ космических перелетов, а получает здоровенный болт во все лицо.
Ну и еще глубже, видно что даже не о каких-то конкретных противостояниях сказать пытался Дудинцев. В первую очередь, книга о поступках, характерах, идеях и судьбах. И все это не зависит от декораций, от времени, и даже от конкретных событий. В. Дудинцев писал о том что было ему близко. Но то же самое можно раскрыть и в любом другом окружении, хоть в фантастике, хоть в фэнтези, хоть в викторианской англии.
Эта книга стала отличным примером того, о чем говорили А. и Б. Стругацкие в одном из интервью ( к сожалению, не вспомню в каком именно). Там правда речь шла конкретно о фантастике, но суть применима. Есть хорише книги, а есть плохие. Фантастика - это просто набор декораций для основной мысли. Хорошая книга способна зацепить что-то внутри читателя, вне зависимости от жанра и тех самых декораций. И "Не хлебом единым" - хорошая книга.

Не единым хлебом жив человек, если он настоящий.

Совсем недавно по интернету гулял скриншот из статьи о том, что российская наука ищет собственного Илона Маска, а рядом тюремная фотография Королёва с надписью «спасибо, что-то не хочется». И тут эта книга, почти о том же – об Илонах Масках от литья чугунных труб, растоптанных советской бюрократией, загнанных в лагеря, но не сломленных. Совершенно понятно, почему эта книга считалась антисоветской. Непонятно, почему её всё же решили издать.

Кто научился думать, того полностью лишить свободы нельзя.

Дмитрий Алексеевич Лопатин – обычный учитель физики, бывший слесарь, которого во время школьной экскурсии на завод осенило, как можно упростить и ускорить процесс литья чугунных канализационных труб. Не имея специального образования, он увольняется из школы и начинает творить. Чертит свою машину, настоящий прорыв в литье чугунных труб – она производит их значительно быстрее, компактнее, и без ручного труда. Без устали отсылает товарищ Лопатин свой проект в министерства, но раз за разом получает вежливые отказы с одинаковыми формулировками, пока однажды не приходит письмо с настоящим предложением. Но это, увы, не конец, а только начало его мытарств по инстанциям и многолетней переписки с отфутболиванием от светил науки к зам министров и обратно. Всем министерством помогают, потом всем министерством мешают. Чёрт их разберёт, что происходит вообще. Да только его не так просто сломать, даже если для этого придётся сидеть на диете из хлеба и рыбьего жира.

человек рожден не для того, чтобы во имя жирной еды и благополучия терпеть унижение, лгать и предавать. Радость червей, пригретых солнцем, — не его удел. Для такой радости не стоит и родиться человеком, гораздо удобнее быть червем. Человек должен быть кометой и ярко, радостно светить, не боясь того, что сгорает драгоценный живой материал.

Параллельно, фоном, однако не теряя при этом своей значимости, идут любовные линии – тёплые чувства к нему испытывают сразу две бывших коллеги-учительницы и ещё одна бывшая ученица. Да, инженер с честными серыми глазами явно пользуется популярностью. Ему, правда, не особо до любви, в жизни изобретателя только одна любовь – машины. Поэтому одна любовь даже не началась, другая задохнулась в ожидании письма из министерства. Однако «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина». Иногда, впрочем, великая женщина только мешает своим желанием быть рядом, помочь. И эта «баба-дура» меня разочаровала в книге больше всего.

А понравилось больше всего, что люди в этой книге очень живые. Они не плохие или хорошие – они делают свою работу, дорожат своим местом, или просто не имеют желания и возможности вникать в каждую деталь. Тут нету форменных гадов, из-за вредности втыкающих палки в колёса, точнее, в машину для литья чугунных труб. Они совершенно искренне верят в то, что делают. Верить так просто, если считать, что это на благо, если сильно не задумываться. Даже если это означает восемь лет лагерей для кого-то другого, чужого, надоедливого изобретателя. Таких людей неприятно много вокруг, в реальном мире за пределами книги.

Но есть и другие – смелые и мужественные, готовые помочь почти незнакомому человеку. Похоронившие свою мечту, но готовые помочь кому-то подняться и дойти до конца того сложного пути, который когда-то не смогли одолеть сами. И их не так уж и мало.

Вот я и говорю: тут идеалист, там идеалист, в третьем месте, смотришь, еще один так называемый идеалист. Они попадаются на каждом шагу, но без яркого опознавательного знака, ни вы их не увидите, ни они вас. А зажег Дмитрий Алексеевич свой откровенный фонарь, и все они слетелись ему помогать! И вышла не химера, не вещь в себе, не пустой иероглиф, а прибавка к государственному бюджету на первый случай в несколько десятков миллионов!

Неплохо, хотя и вскользь, показан внутренний мир проектных организаций и НИИ. Поскольку я немного имею к этому отношение, мне было интересно читать. Кульманы заменили компьютеры, да и работаю я совсем не в той отрасли, но мне всё равно всё это было близко и интересно. Плюс, складывается ощущение, что автор знает о литье чугунных труб и внутреннем устройстве министерств не понаслышке. Впрочем, возможно, для специалиста по литью это будет не так.

Подводя итог, скажу лишь, что, хотя книга не произвела особо сильного впечатления, она легко читалась и всё же оставила свой интересный след. За это автору спасибо.

За историю 5, а за то что так сильно растянуто 3.
История печальная... Как простой изобретатель никак не мог протолкнуться со своим изобретением, годами! А всё из-за козлов, которые занимают высокие места и не дают человеку никак вырасти. Из кабинета в кабинет только и бегай. Ну а как только человек решил обойти стороной эту шатию-братию, так сразу нашли причину подать на него в суд, да ещё и посадить. Возможно такое, наверное, только у нас. Ценные, талантливые, одарённые люди внизу, а кто попало в верху и ничего не изменить.