Цитаты из книг автора «Владимир Дудинцев»

Ты можешь прожить долгую жизнь и даже отойти в лучшие миры, так и не узнав, кто ты – подлец или герой. А все потому, что твоя жизнь так складывается – не посылает она испытаний, которые загнали бы тебя в железную трубу, где есть только два выходи – вперед или назад

Страх – это область физиологии. А трусость – область нравственности

«Удивительно, – невесело подумал Федор Иванович, – что ни случится в жизни, какая ни сложится ситуация – ищи в Библии ее вариант. И найдешь!»

Ты можешь прожить долгую жизнь и даже отойти в лучшие миры, так и не узнав, кто ты – подлец или герой. А все потому, что твоя жизнь так складывается – не посылает она испытаний, которые загнали бы тебя в железную трубу, где есть только два выходи – вперед или назад. Но может и послать.

Так вот, туда же гоню и я. Я прожил целую жизнь и ничего еще не сделал. А я могу дать кое-что людям. У меня нет опоры на земле, пока благодарный человек не встряхнет мне руку так, чтобы сердце сорвалось со своего места. Я буду работать для него. Он неизвестно где ходит. Войдет – и это будет счастливый день.

кто живет тяжело, кому отпущено мало времени, тот сильнее, ярче любит жизнь. Лучше не иметь, но желать, чем иметь и не желать.

Жизнь дается один раз, ее надо пить без передышки. Громадными глотками. Надо хватать самое ценное – об этом я уже говорил. Не золото и не тряпки.

«Хорошо. Плоть умрет. Пусть умирает. Но мысль, мысль! Неужели исчезнет?» Я закрыл глаза. «Не исчезну, – сказала во мраке моя мысль. Она была спокойна, не то, что чувства. – Посмотри, – звучал ее голос. – Мир цивилизованных людей живет несколько тысяч лет. А сколько времени живут вещи, сделанные людьми? Машины, мебель, тряпки – все рассыпается в течение нескольких десятков лет. Как же мы накопили все, что нас окружает? 0чень просто. Мы накопили мысли, секреты плавки металлов, формулы лекарств, тайну твердения цемента. Сожги книги, уничтожь секреты ремесел, дай несколько десятков лет на то, чтобы им надежно забыться, – и человечество начнет свою старую дорогу от каменного топора. И твой сын – не внук, а сын, – выкопав из земли шестерню, которую ты сделал в юности, будет молиться на нее, как на чудо, созданное божеством».

Здесь действуют с двух сторон какие-то новые силы… Противодействуют… Сколько бы вы ни вырезали, Анжела Даниловна… Все, кто здесь подписался, – всем захочется вырезать… Все равно будет вклеено.

– Мы специально наблюдаем за этой подшивкой. Ищем этого вклеивателя, чтоб посмотреть на человека… И не можем поймать.