Однажды мы переехали в «хрущевский» дом в подмосковном городе Пушкино. Нашими соседями была веселая, выпивающая пара. Он просто улыбался, а она любила выйти во двор и долго петь русские народные песни и арии из опер. По окончании концерта она раскланивалась и говорила, что она певица, а не шлюха, как… – тут она вставляла имена популярных на данный момент артисток. Все с ней охотно соглашались, и наступала тишина.
Однажды перед окончанием музыкальной школы моя добрая учительница сказала: «Володя, у тебя два уникальных качества: великолепный внутренний (?) слух и длинные пальцы. Музыкантом тебе не стать, но дирижер из тебя получится очень хороший». Я посмотрел на свои короткие пальцы и понял, что получил главный урок в своей жизни – урок доброты.
Однажды родители купили мне пианино. Вещь оказалась очень полезная. Когда я подрос, я стал прятать там пустые и полные бутылки.
Однажды родители продали мое пианино. И оно уехало в Тверь, громыхая разбитым стеклом и источая сладковатый запах прокисшего шампанского и теплой водки.
Однажды, когда я учился в седьмом классе, во дворе нашего дома собралась большая компания местных пацанов. В руках у них были увесистые дубины, а некоторые хвастались заточками из напильников. «Куда это вы собрались?» – наивно поинтересовался я. Мне объяснили, что на танцы. Тогда я не понял, почему надо танцевать с заточками в руке.
Однажды приятели затащили меня в местный клуб на танцы. Лицо у меня было совсем детское, с глазами, не замутненными жизненным опытом. «Ой, смотри, дитё пришло!» – вдруг завопила одна раскрашенная девица и ущипнула меня за руку. После этого я две недели мял свои щеки, пытаясь создать на них мужественные морщины и складки.
Однажды мы пили ликер и играли в карты в пустой квартире, хозяева которой уехали и легкомысленно оставили у нас ключи. Внезапно нагрянули активисты нашего подъезда, которые увидели свет в окнах. Бутылку мы успели спрятать, но ключей от этой квартиры я больше не увидел. Пришлось научиться открывать двери без ключей. Вы даже не представляете, как это просто!
Однажды мы сидели на лавочке и обсуждали, какая девчонка нашего двора самая красивая. Решили, что это Лилька из четвертого подъезда. У нее было самое красивое пальто.
Однажды я пригласил на свидание самую красивую девочку из нашего класса. Я очень волновался и не знал, о чем с ней разговаривать. Я составил подробный план разговора. Решил начать с рассказа. Если она потом скажет то, я скажу это. Если она скажет это, я скажу то. Это был очень сложный план. Я его выучил и пошел на свидание. А она не пришла. Забыла!
Однажды я нечаянно обнял и поцеловал одну девчонку из нашего дома. На следующий день я получил письмо. В нем говорилось, что если у меня серьезные намерения, то мне надо прийти в определенное время в определенное место. А если я человек несерьезный, то мне никуда идти не надо. Я испугался слов «серьезные намерения» и не пошел.
Однажды в школе я увлекся ракетостроением. Мои ракеты с шипением уходили в серое небо и падали в болото около дома. Когда я вынес на испытание самую большую ракету, на нее обратили внимание местные пацаны. Они с гиканьем и воплями отправились сопровождать меня на место старта. По дороге к нам присоединялись все, кто был тогда на улице. Зрителей собралось около 50 человек. Я ужасно волновался, сделал ошибку, и моя ракета взорвалась на старте. Восторгу зрителей не было предела!
Однажды на спор я с места на одной ноге перепрыгнул через табуретку. Это увидел учитель физкультуры и сказал, что у меня большое спортивное будущее. Теперь будущее наступило, но оно не спортивное. Ошибся мой учитель.
Однажды в девятом классе нам устроили контрольную по физике. Тогда физику от химии я отличал с трудом и вместо контрольной предложил своему приятелю поехать в центр Москвы попить вина. На вино нам денег не хватило, но хватило на два билета в Третьяковскую галерею. Так я впервые соприкоснулся с волшебным миром искусства.
Однажды родители подарили мне магнитофон. Окна нашей квартиры выходили на улицу, поэтому я отправился к приятелю. Там мы открыли окно, выходящее во двор, поставили магнитофон на подоконник и стали окультуривать соседей американским роком на полную громкость. А сейчас я люблю тишину.
Однажды в девятом классе я сделал перед контрольной шпаргалку-гармошку. Успех был колоссальным! С тех пор я делал «гармошки» перед каждым экзаменом. Я даже в Америке экзамен по правилам дорожного движения сдавал с «гармошкой».
Однажды на уроке математики мы с Витькой стали считать, сколько дней нам осталось до пенсии.
– Чем вы занимаетесь? – спросил подошедший учитель.
Мы сказали.
– А високосные года вы учитываете?
– О, черт! – огорчился Витька. – Тогда мы точно не доживем.
Однажды я сидел и учил химию. Раздался звонок в дверь – это пришел сосед Юрка.
– Слушай, – сказал он, – я тут со студентом-физиком выпивал, и он обещал научить меня, как самому сделать лазер.
– А на фига тебе лазер? – удивился я.
– Ты чо! – Юрка постучал пальцем по виску. – Представь, ты подходишь знакомиться к девушке, а у тебя в кармане лазер!
Класс у нас был дружный и громкоголосый. И все любили уроки пения.
Музыкального слуха почти ни у кого не было, но петь мы любили. Наш учитель, Николай Петрович, приходил с аккордеоном и торжественно объявлял, что мы будем разучивать сегодня. Слов обычно никто не знал, учитель быстрыми закорючками записывал на доске первый куплет с припевом, и мы начинали.
В конце апреля осваивалась песня «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо…». Окна были открыты, солнце заливало класс теплом и светом, настроение у всех было прекрасное.
Мы старались и пели очень громко. На одной ноте, но с воодушевлением. Нам и вправду хотелось, чтобы всегда было солнце. Николай Петрович с силой растягивал меха аккордеона, пытаясь хоть немного нас заглушить.
Я сидел около окна и видел, как внизу стали собираться люди. Они смотрели на наши окна, недоумевая, что там происходит.
Со стороны наш класс напоминал картину, где три десятка молодых львов собрались под деревом и жутким рычанием пытались испугать и заставить упасть на землю аккордеониста, сидящего на ветке. Аккордеонист в какой-то предсмертной тоске отчаянно играл, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь, кто был способен разогнать голодных хищников.
Вдруг учитель резко прекратил игру.
Все смолкли и стали смотреть, как он вынул платок и, с грустью глядя на портрет Чайковского, начал вытирать лоб.
– Николай Петрович, что-то не так? – спросила в наступившей тишине Любка-отличница.
Учитель положил платок в карман и вздохнул.
– У меня к вам одна просьба. Поете вы громко, но… не совсем правильно. Вы поете «пусть сИгда будет соНЦе», а надо «пусть ВСЕгда будет соЛНце».
– Только и всего? – обрадовались мы. – Так это… это запросто… как нечего делать!
И мы грянули песню сначала, не дожидаясь аккомпанемента.
На перемене Витька, мой сосед по парте, сказал:
– Слабоваты нервишки у нашего певуна. Ему надо к нам на урок рисования прийти. Пусть он у Дмитрича поучится, как, несмотря на наши таланты, до пенсии дожить.
Любовь
Первое сентября. Светит солнце, тепло, я иду в школу и радуюсь, что снова увижу двух девочек из нашего класса, в которых я влюблен. По дороге встречаю другую одноклассницу и тоже в нее влюбляюсь.
Улыбки
Все учителя умыты и красиво причесаны, женщины в белых блузках, необычайно приветливы. Они даже радуются встрече с нами, улыбаются. Пока улыбаются…
Учебники
Первые уроки, новые предметы. Листаю учебник – так интересно, сколько я узнаю в этом году! Листаю дальше… А ведь это все учить придется… Листаю дальше… Да, а каникулы все-таки лучше!
Воробьи
В классе мое место возле окна. Я смотрю в окно и вижу на клене стайку воробьев. Сижу и думаю о воробьях. Мои мысли прерывает учительница: «Дараган, куда ты смотришь?». Я показываю ей на воробьев. Теперь туда смотрит весь класс.
Надо читать
Первый урок литературы. На лето нам дали список книг для чтения. Эти книги я не читал. Я даже список книг не читал. Сразу портится настроение – а вдруг спросят? Попросили поднять руки тех, кто все прочитал. Подняли двое. Настроение улучшилось.
Старый
Урок физкультуры, прыжки в высоту. Я прыгаю «ножницами» 150 см. Подходит учитель и советует мне идти в секцию. Потом думает и говорит, что уже поздно. Я уже старый для большого спорта.
Алгебра
Октябрь, пасмурно, идет дождь. В классе зажигают свет. На доске нарисованы параболы, изучаем квадратные уравнения. Тоска смертная! Тоска исходит от самого учителя, который, наверное, эти квадратные уравнения ненавидит… а икс квадрат плюс бэ икс плюс це… Сосед по парте рисует голую женщину в тетрадке. Женщина получилась некрасивой, но я не критикую, у меня и так не получится. Дождь за окном продолжается.
Практика
Производственная практика на телефонной станции. Нам рассказывают о шаговых искателях. Зачем мне надо знать о шаговых искателях, я не понимаю. Сосед тычет меня в бок и говорит, что если взять телефонную трубку с проводами, то можно куда-то подсоединиться и слушать чужие разговоры. Я зеваю. Зачем мне надо слушать чужие разговоры, я тоже не понимаю.
Любимый урок
Урок экономической географии, мой любимый. Учительница всегда весела и энергична, она умеет рассказывать о горно-обогатительных комбинатах, как о далеких галактиках. Я просыпаюсь, слушаю ее с открытым ртом, ничего не запоминаю, но слушаю с удовольствием.
Мне рассказали
Однажды в школе староста класса полюбил одноклассницу. Он вздыхал, его мысли были заняты только ею. После уроков было собрание. Все уже собрались, но его девочка опаздывала. Учительница спросила старосту, почему он не начинает собрание. «Так ведь никого еще нет!» – удивился староста.
Я всегда обожал первое сентября в школе. Чистые тетради, новые учебники, внушающие уважение моей головушке, которая все это узнает, запомнит и забудет.
После каникул
Веселые одноклассники, радующиеся окончанию городской летней скуки. Девчонки за лето похорошели, и мы стараемся им соответствовать. Я прыгаю через стул, потом Бердянов за ножку этот стул поднимает, Сысоев десять раз отжимается на одной руке. Девчонки на нас не смотрят. Они собрались в кружок около окна и щебечут о чем-то, почти взрослом. До меня доносится:
– Ага, не ревнует и не следит. Нагнулся за кустами, а жопа торчит.
– На уроке я туфли буду снимать. Мне только мозолей не хватает.
– А ко мне в автобусе старый козел прижимался…
Пуговка
Учителя напоминают, что мы учили в прошлом году. В классе жарко. Биологичка расстегнула кофточку на одну пуговку больше, чем обычно. Наше внимание приковано к этой пуговке.
Электричество
Физик рассказывает про статическое электричество.
– Эбонит! – повторяет за ним Бердянов.
Все смеются.
Станешь красивой
На урок анатомии принесли скелет.
– Красивый какой, – говорит сидящая сзади Томка. – Худенький!
– Поживешь и тоже такой красивой станешь, – философски заявляет мой сосед Витька.
О проекте
О подписке
Другие проекты