Найдутся среди мирных тружеников Донбасса и свои воины, которые будут защищать свою землю. Ту землю, где родились их деды и прадеды, где сражались с фашизмом их отцы, где росли они и их дети. Где во времена войны с фашистами, освобождая эти края, погибли два с половиной миллиона русских, украинцев, татар и казахов – вот только бандеровцы там были по ту сторону нейтральной полосы. Нет ни одного документа в военных архивах Германии, где было сказано о том, что Вермахту был нанесён хоть какой либо маломальский ущерб от боевиков! Но зато, эти ублюдки стреляли исподтишка в спину русскому солдату ещё восемь лет после 45-го года. Я, своими глазами, видел как в 1955-м году один бандеровец с автоматом на шее, белым днём, когда мы, дети, играли на улице, добровольно пошёл сдаваться.

И я не думаю, что эта земля легко достанется новым поборникам фашизма, а это значит, что обязательно будет кровопролитная гражданская война украинца с украинцем – готовься, Украина, принимать гробы и благодари за это своих президентов, потому что в гражданской войне нет победителей. Единственным победителем в этой войне будет бюро ритуальных услуг. Ведь бандиты не солдаты, и далеко не каждая мать на Украине сможет обнять своего сына, даже мёртвого. Вы, наверное, забыли, что все матери плачут одинаково. Но почему-то мне кажется, что те, кто больше всего кричит на Майдане о самостийности Украины и проклинает этих клятых москалей, первыми спрячутся от этой войны в той же Польше или в Венгрии, а то и за спиной обруганного ими москаля!

Неужели вы не понимаете, что раскол Украины будет означать катастрофу для её западных районов, которые лишаться финансовой поддержки и, главное, промышленного потенциала восточных областей, которые укрепляют и, по сути, кормят всю Украину? Это будет означать окончательную нищету народа в западных областях страны, которые и так живут с протянутой рукой! Если, конечно, бандеровский Киев не додумается вывозить станки и оборудование из заводов Харькова, Запорожья, Кременчуга и остальных городов Восточной Украины в западные города страны, прекрасно понимая, что люди, и сама земля Донбасса, не примет вас ни при каких условиях! И вы будите грабить всё чтобы самим выжить, всё, что попадётся под руку: станки и машины, телевизоры и ковры с унитазами в домах брошенных хозяевами, которые бросят всё нажитое своим трудом, уходя от надвигающейся чумы. Вы хорошо помните рассказы своих дедов, как они убивали и грабили во время той войны своих же украинцев, белорусов и поляков. Это у вас в крови, с этим вы и сдохните! Но награбленные на Востоке станки, вы, скорее всего, сдадите в чермет, ведь Евросоюзу нужны только рабы и рынок сбыта.

Будем надеяться, что рано или поздно страны Европы, и особенно страдающий склерозом народ Польши, поймёт, какое чудовище опять вылупилось на Украине. Возможно, (если они не настолько тупые) даже вспомнят в этой Польше, сколько русских и украинских парней погибло в той войне с фашизмом, освобождая их страну от коричневой чумы, чтобы дети полячек не сгорели заживо в печах крематориев. Забыли? Или вы всё-таки настолько тупые, что забыли кто потушил эти страшные печи? Забыли!! И лижите задницу у дяди Сэма, что бы в Польше он разместил американские ракеты поближе к русским границам, Дурачьё! Не сгорели в газовых печах, так сгорите в атомном огне. Шесть миллионов поляков погибли тогда от рук фашистов! Не освободи русские солдаты вашу страну, эти «гарни хлопцы», такие как Иван Деденюк и Шухевич с Бандерой, очень быстро сделали бы из вас душистое мыло! Нет! Навряд ли из вас получилось бы что-то душистое! Ведь у вас, у поляков, напрочь отсутствует память! Да и совесть заодно! Как вы могли забыть о том, как в страшные годы войны, ещё в 44— 45 годы, когда и Гитлера-то ещё не задавили, Россия передала вам 130 000 тонн продовольствия, 2000 грузовых машин, бензовозы, посевное зерно и трактора. В то время когда моя страна лежала в руинах и народ голодал, вам, ….., русские, оказали помощь на 1,5 миллиарда рублей! А сейчас вы с памятниками русским солдатам, вы, ….., вздумали воевать! У вас, Господь бог, точно, отнял мозги!! Как после такого, к этому вашему оголтелому вандализму, должны относиться русские люди? Даже со своими солдатами, освобождавшими свою родину от фашизма, вы воюете! А ведь русские люди спасли вас, переполнив, на свою голову, польскую землю своими могилами. Если написать все имена русских солдат погибших в Польше на Памятной стене, то эта стена была бы длиной в 10 километров. Вы, поляки, должны молиться на каждого нашего погибшего солдата поимённо, а вы… Только за время форсирования вашей Вислы, вода в этой реке на четыре километра стала красной от крови наших солдат. И если бы наши наступающие войска не остановились перед Вислой, подтягивая ближе к переднему краю наши войсковые базы снабжения, то на земле Польши погибли не 600 000 тысяч наших солдат, а в два раза больше! А ведь впереди у наших войск лежала вся Польша, и ещё был и Одер, где погибли ещё сорок тысяч наших солдат. Но это оказалась неудобная для Польши история страны. История, которую и там, в Польше, старательно переписывают в школьных учебниках! А ведь для памяти полякам нужно всего-то две вещи: умный священник и знающий учитель истории! Но мы-то помним, как после прихода к власти Пилсудского, поляками были взорваны все православные храмы в вашей стране. Так что память у нас хорошая, а если ты, Польша, считаешь своим врагом Россию, то навсегда запомни, что таким врагом как Россия, тебе нужно гордиться!! Наши, русские, солдаты подарили вам свободу! Читайте лучше на ночь Бисмарка, и, может быть, ваша память поправится! Ведь это его слова сказанные о вас: – Глупость, это дар божий, но и ею не стоит злоупотреблять!

Кто принёс двадцать лет назад в ваши сердца такую злобу к русскому солдату, спасшего вашу страну, и вас заодно? Не помните? Может быть это опять у вас воду мутит «хитромудрая» Англия? Дважды уже предавшая вас – 1сентября 1939 года и 20 июля 1944 года, в отказе оказания военной помощи во время восстания в Варшаве. Или всё-таки Америка? Но зато вы хорошо помните своих, вами же когда-то проклятых солдат Рейса, из разгромленной армии Крайовой! Таких же убийц, как и бандеровцы! Неужели вы простите тех ублюдков и забудете трагедию 11июля на Волыни, когда были убиты 80 тысяч поляков? Вот если бы можно было бы поймать всех этих выродков бандеровских и поставить их перед людьми на суд людской – простили бы вы их? Нет! Нельзя такое прощать! Их может простить только Господь Бог! Но для этого их, всех, до одного, нужно было к нему отправить!! А вы простили! Какое мне нужное подыскать слово, чтобы вас не обидеть, и которое бы точно охарактеризовало весь ваш род?

Когда я бывал в Польше, меня всегда удивляло и коробило часто употребляемое поляками в разговоре между собой слово «курва», когда с этим словом сопляк-сын обращался к своей матери или жена к мужу, или добропорядочная бабушка к своей любимой внучке:– Ты, курва, колготочки надела?

Это что? Самоопределение польской нации? НЕ ВЕРЮ!! Не верю, что простые поляки могут подпадать под это определение! А вот власть – да! Но кто же тогда эту власть выбирал, что сейчас сидит в кресле президента! Скорее всего это опять Англия постаралась!

Мне не верится, что молодые поляки, и тем более убелённые сединой, могли забыть те страшные шесть лет войны! Неужели вы забыли, что вам даже запрещалось тогда говорить по-польски! А во времена Бисмарка запрещалось молиться на польском языке! И никогда не поверю в то, что вы не знали о десятках концлагерей, какие были рядом с вами, поляками, дымящих своими трубами день и ночь, от работающих печей крематория, в которых сжигали ваших бывших соседей-евреев и украинцев, преданных вами же. Или не вы убивали евреев вернувшихся после Победы к себе домой из концлагерей? Вы!! Убивали, потому что вы уже жили в этих домах, в их домах! Разве этого небыло?? Было! Разве не вы выслеживали и гонялись по лесам за узниками, сбежавшими из фашистского лагеря «Собибор»? Вы!! Вы их просто добивали, как это сделали бандеровцы на Украине! Спаслись только те, кто вышел к белорусским партизанам. Может быть вы скажите, что ваше правительство после войны не загоняло в этот же Освенцим украинцев не желающих покидать Польшу? Загоняло, семьями! Вот мне и страшно хотелось бы узнать:– Когда же вы, наконец-то, поумнеете?

И всё же, наверное, существует вторая Польша, которую я бы не хотел обидеть! Не аморальная и безнравственная, а добрая, памятливая и сердечная, та Польша, которая встречала цветами и крынкой молока наших уставших солдат! Та Польша, которая помнит русских солдат маршала Ивана Конева спасших ваш прекрасный город Краков, та Польша, которая помнит о том, как её сын, поляк по рождению, маршал Советского Союза Рокосовский, в 1944 году, спас 50 000 поляков заражённых немцами тифом. Та Польша, которая помнит Анелю Тадеушевну Кжовонь, которая любила тебя всем сердцем и погибла за тебя спасая раненых солдат дивизии Тадеуша Костюшко и за свой подвиг удостоена звания Героя Советского Союза. Та Польша, пановэ, которой гораздо больше, чем в министерских креслах и сейме, где процветает обыкновенное скотство! И ведь это ты, Польша, все эти годы самостийности баламутила бандеровское багно на Украине! У вас нет чести, да и не было никогда, а с бесчестными разговаривать бесполезно! Ну что ж, вам виднее как жить дальше! Жизнь длинная, но как бы вы не дожили до четвёртого раздела Польши! Подонки!

А вы, будущие солдаты России, помните всегда о неблагодарной Польше и делайте для себя выводы!

Давно прошли те времена, когда Пилсудский мечтал, что Польша будет простираться от моря до моря, от Балтийского до Чёрного. А ведь ещё раньше монархи Речи Посполитой претендовали на троны нескольких ведущих стран Европы. Король польский, великий князь литовский, прусский, наследный князь шведов и готов, избранный великий князь московский. И это далеко не полный титул Владислава IV – последнего великого короля Польши. Вот с ним и закончился золотой век Речи Посполитой навсегда! Да и чем она сейчас будет кусать!? Зубы-то давно выпали!

А ведь эта страна и так с тоской вспоминает своё былое величие и национальную гордость. И хорошо помнит обиду, когда её четыре раза за свою историю делили на части, как побеждённую страну (последний раз в 1795 году и в 39-м), и когда почти больше чем сто лет Польши не было на картах мира как самостоятельного государства! А если её ещё и раскачают сейчас воспоминаниями о когда-то утерянных землях и городах Речи Посполитой, «от моря и до моря», то Украине обеспечена головная боль на долгие годы – ей уже сейчас не устоять в своих границах – хотя бы своё, кровное, уладить! А ведь Польша обязательно вспомнит о Львове, Ровно, Дубно, Станиславе и маленьком древнем Кременце. За Польшей предъявят свои претензии Венгрия и Румыния, а может быть и Австрия с Чехословакией. А ведь ты ещё не забывай о Данциге, всей Померании и Селезии с городом Бреслау, ставшим вашим Вроцлавом. Ведь у каждого народа есть своя правда на историю страны, и каждый народ прав в этом по-своему. И что-то мне не верится, что праведники этих стран смогли бы найти общий язык. Вот тогда, где-то там за горизонтом, и начнут поблескивать уже чужие штыки. Ведь как ты ни крутись, а если кто-то стреляет в своё прошлое, то в будущем они услышат грохот чужих пушек. А вы взяли и ещё вступили в НАТО, и теперь мечтаете об американских ракетах на своей земле. Вы хоть понимаете, что вы наделали? Вы же один раз уже чуть не сгорели в газовых печах, так теперь хотите сгореть в атомном огне?

Почему-то мне кажется, что бы спасти этот зреющий фашистский режим, который очень скоро останется без копейки в кармане, Евросоюз даст Украине необходимые ей деньги, что бы она рассчиталась по своим долгам за ворованный газ у России. Но даст с одним условием, чтобы Украина приняла на свои хлеба бедных арабов и негров, заполнившие города Старого света и ставшие Европе не нужными. Вот тогда Украина станет настоящим отстойником и рассадником бандитизма! Мне жаль Украину! А заодно и Европу!

Ну что ж, правительство новой, панской Украины само выбрало эту дорогу для своей страны, но пойдёт ли по ней весь её народ? Как-никак, а во времена войны с гитлеровской Германией, с этими любимыми друзьями Бандеры – фашистами, погибли пять миллионов мирных украинцев.

Неужели Украина забыла об этом? Или, её новые гетманы, погонят свой народ батогами? Как скот на бойню? Как это сделал когда-то Гитлер со своим народом?

Погас экран, а ребята стояли перед ним и не верили в то, что всё ими увиденное могло произойти с ними наяву, а в их понимании времени – позавчера на рассвете. И не накрой их своим покрывалом этот странный туман, появлению которого они даже не придали никакого значения – не стояли бы они сейчас живыми в этом музее, перед киноэкраном такими же молодыми, какими провожали их родственники на вокзале города Гамбурга. И, наверное, они всё-таки поверили в то, к чему подготавливал я их в эти дни постоянно и очень осторожно, как тяжелобольных в палате реанимации, умело сочетая вкусное мясо копчёных кур с интенсивной физиотерапией, чтобы этот прыжок во времени был воспринят ими не так болезненно, а появившийся перед ними марсианин был воспринят ими как само собой разумеющееся.

Ко мне подошла сотрудница музея, и было видно, что эта умная женщина заметила что-то необычное в этих ребятах, которых так затронула старая киноплёнка прошедшей войны, которые восприняли её как свою личную трагедию.

– Даже трудно поверить, что эти молодые люди так проникновенно воспримут нашу величайшую битву в истории Отечественной войны, и кто? Внуки тех солдат, которые и развязали эту кровопролитную войну, унёсшую миллионы человеческих жизней! Поразительно! Родители хороших ребят воспитали – умных, думающих и воспитанных! Удивительные дети! Я наблюдала за ними во время демонстрации документального фильма и видела, как они переживали каждую секунду и за каждого солдата. Как будто они были там, с ними, за экраном, шагая по полям с уверенностью в свою правоту и превосходство над теми, кто их уже ждал там, впереди, за минными полями и щитками нацеленных орудий. Большой души и с добрым сердцем эти ребята! – растроганно говорила женщина, умиляясь моими пленными панцергренадёрами.

– И мне нравятся эти ребята! Они такие непосредственные, особенно вон тот, в очках! Ну, просто типичный немец, мне так и охото его приголубить! А если ещё одеть его в вашу выставленную за витриной солдатскую форму, то и не отличить от солдат из показанного фильма, – убедительно поддержал я её мнение.

– Да, вы очень точно подметили, ему бы очень подошла эта форма. Она бы сделала его более мужественным и взрослым, – согласилась со мной проницательная женщина.

– А вот этот, щуплый и белобрысый, прекрасно играет на органе, – заслуженно похвалил я Курта.

– Я сразу поняла, что это необычные ребята! Поразительно и непонятно, как могли родители отпустить этих ребят так далеко от дома! Я бы никогда им не разрешила!

– У нас прямо сходятся мысли на этот счёт! Я сам просто не понимаю, как их можно было отпустить из дома путешествовать автостопом через всю Европу и Белоруссию с её лесами, через Смоленщину и брянские дебри, одних, без горячего питания, с одними рейхсмарками и галетами в кармане! Нет, я бы точно надрал уши подстрекателю такого экстремального круиза и не пустил бы своего сына вообще никуда! Хорошо, что они мне на глаза попались!

– Вы правы! Но хоть деньги у ребят есть! Хорошо, что они выбрали наш музей для своего общего развития! Да, милые ребята!

«Да, уж! – подумал я, – если бы они ещё и остались в нём манекенами, то с моих плеч свалилась бы большая гора счастья!»

– Ой, Вы знаете, скоро к нам в область, приедет большая группа военных из Германии по международной договорённости поиска и перезахоронениям останков немецких солдат, погибших на Курской дуге. Так что вам очень повезло, что мы сегодня открыты и заняты подготовкой к этому визиту.

– И когда же объявятся столь высокие гости с лопатами? – услышав такую весть, я прямо стал похож на спаниеля, ставшего в стойку почуяв близкую дичь.

– Ну, я не знаю и не могу точно сказать, но нас предупредили, что они могут приехать не сегодня-завтра. Я ведь подумала, что ваши туристы и есть эта делегация.

– У меня к вам будет просьба, очень большая просьба! Вот вам тысяча рублей – берите, берите, я себе ещё нарисую! И вот мой номер телефона. Сейчас, одну минутку! Ага, вот, написал! Коряво, правда, но что-то рука задрожала как у алкаша. Извините меня, но визитки у меня неожиданно закончились! Позвоните мне, как только они появятся, эти высокие гости, в ваш музей – очень вас прошу, позвоните мне! – от такой близкой перспективы избавиться от моих неожиданных родственников, у меня даже давление подскочило.

– Это же и для меня бизнес, сами понимаете, такой визит упустить никак нельзя. Тем более что моим туристам тоже очень бы не мешало присоединиться к поиску останков своих друзей, то есть соотечественников, чтобы выполнить свой гражданский долг в дни своего первого производственного отпуска. Ведь участвовать ещё и в таком мероприятии для них вообще будет незабываемо, – убедительно врал я тётке и сам даже верил в такое благородное чувство, проявленное моими подопечными.

– Ой, что Вы, что Вы, конечно, я всё сделаю, как Вы просите, даже не беспокойтесь! Я даже и за просто так бы позвонила, – говорила она, пряча быстро деньги и бумажку с моим номером телефона в карман своего халата.

– Заранее Вам благодарен и надеюсь, что Вы меня не подведёте в таком благородном деле, – раскланивался я перед ней, – всего Вам доброго!

– Гости дорогие! Нам пора ехать в ваш «Хилтон», где вас ждут лучшие повара ресторана нашего города, – погнал я из музея своих туристов с рейхсмарками в карманах.

Распрощавшись с доброй и бескорыстной женщиной, ребята вышли из музея, потрясённые увиденным и ещё больше потрясённые от той правды, которая случилась с ними, и наконец-то осознавшие, что же с ними произошло в далёком прошлом, о чём я им всё время и талдычил все эти дни. Может быть, они ещё не осознали всё до конца, что они в свои семнадцать неполных лет стали ветеранами той далёкой войны, о какой все знают только по книгам, фильмам и рассказам старших. Той страшной войны, закончившейся для них, так и не начавшись.

– Генрих, если честно, то я очень хочу перекусить и желательно чего-нибудь жидкого и с хорошим куском мяса! Как ты на это смотришь? – обращаясь к нему с таким вопросом, я надеялся хоть как-то, хоть немного отвлечь ребят от только что ими пережитого и перевести их мысли в более понятное им русло. Но парень, глянув на меня, только вяло махнул рукой.

Здесь же, через дорогу, было небольшое кафе, где вкусно готовили прекрасный украинский борщ с хорошим куском сочной телятины и с пампушками, смазанными тёртым чесноком. В маленьком зале было уютно и чисто, и я даже забеспокоился о белизне застеленной скатерти на нашем столе. Но вроде бы никто из парней руки о скатерть не вытирает, и, успокоившись, я отдал всю инициативу выбора блюд в руки Генриха, воспитанного бабушкой-дворянкой. А сам, под тихое жужжание вентиляторов, стал наслаждаться покоем и радужной надеждой в скором избавлении от моих дорогих гостей, невольно слушая где-то звучащую музыку, со вкусом подобранную кем-то из сотрудников этого кафе, терпеливо поджидая официанта, оставившего нам на столе меню своего кафе.

От витаний под небесами фантазий меня отвлёк голос моего личного переводчика:

– Скажите, а в этом меню указанная стоимость соответствует цене одной порции или это стоимость всего котла, где она готовилась?

– А что ты выбрал? – поинтересовался я.

– Вот написано: «Уха ростовская, цена 160 р.». «Р» – что это такое?

– Это русский рубль! Ну, как ваша рейхсмарка.

– Ого! Но за 160 рублей можно купить одну корову! – не унимался расчётливый парень.

– Корову ты мог бы и так умыкнуть, если бы чуть больше около своего Манштейна покрутился!

Но парень, как и не слышал меня, сосредоточенно тыкая пальцем по кнопкам калькулятора что-то подсчитывал.