«Дядя Вова и Медведь»

Бог правду видит, да не скоро скажет

Все, конечно, понимают, что во многих отношениях мы живем ныне в совершенно ином мире, чем, скажем, в пору моей молодости. Разве можно вообразить хотя бы, допустим, что Сталин говорил бы с Рузвельтом и Черчиллем на «ты», или – Сталин, Черчилль и Рузвельт похлопывали бы друг друга по спине. А сейчас так называемая «властная элита» иначе и не может. «Здравствуй, Дмитрий!», «Будь здоров, Барак!», «Как у тебя дела, Николя?»… Элита оплебеилась в доску. И это – во всем!

Вот, допустим, Медведеву журналист говорит:

– Дмитрий Анатольевич, страну захлестнула коррупция. Что сейчас главное в борьбе с ней?

– Главное, надо срочно создать законодательную базу и пресечь коррупцию! А кроме того, надо учиться на уроках истории.

– Дмитрий Анатольевич, в Киргизии беспорядки, гибнут люди, в том числе русские. Что делать?

– Главное, необходимо немедленно прекратить беспорядки и создать законодательную базу, исключающую их. А кроме того, надо учиться на уроках истории.

– Дмитрий Анатольевич, в Сибири и в Архангельской области ужасное наводнение. Как быть?

– Главное, мы должны спешно ликвидировать наводнение и создать законодательную базу, исключающую подобный экологический дискомфорт. А кроме того, надо учиться на уроках истории…

Но все-таки во всем мире, кроме России, некоторые давние традиции, старые правила, манеры остались незыблемы. Невозможно представить, чтобы тот же Обама или Меркель, Саркози или Берлускони стали бы поносить, тем более, приехав в Россию да еще с официальных трибун на государственных церемониях свои родные страны, их прошлое, их давно умерших руководителей. Даже от Меркель я не слышал дурного слова даже о Геббельсе.

А наши? Помните, каким позорищем была поездка Ельцина в Америку? «Я облетел на самолете статую Свободы, и у меня перевернулось все представление о мире!» И этот переворот тотчас явил себя в виде либерально-демократического мочеиспускания у колеса самолета на аэродроме в Белфасте, где тут же российского президента ожидали дамы и господа с букетами цветов.

А как недавний коммунист, советский генерал Степашин, автор докторской диссертации «Всепобеждающая роль марксизма в пожарном деле», будучи очередным и кратковременным главой ельцинского правительства, поносил вчерашний коммунистический день своей родины в конгрессе США!.. И ведь это поношение с тех пор так поныне и продолжается.

Вот нагрянул наш драгоценный президент в великую Данию (площадь 43 тыс. кв. км, что на 3 тыс. больше, чем Рязанская область, население около 5,5 млн., что меньше половины Москвы). Прекрасно! Беседует с королевой Маргарет II, милой бабушкой, сидящей на троне вот уже сорок лет. И о чем же он лопочет? О величии Дании и о ничтожестве России! Примерно так, послушайте:

– У вас, ваше величество, процветающая демократия! Дания – прекрасная страна! Вашей демократии несколько сот лет. А что мы? При царях не было никакой демократии, только головы рубили, при коммунистах – как при царях. Нашей демократии всего двадцать лет. Всего двадцать! Что с нас взять? Хотя у истоков нашей демократии стояли (или все еще стоят) такие титаны и столпы мысли, как Горбачев и Ельцин, Собчак и Чубайс, Солженицын и Грызлов с Сержем Мироновым… Но все же, что с нас, недотык, взять! Одна надежда у нас – на Данию…

Августейшая старушка могла подумать при этом: «Но и за такой короткий срок ваша демократия сумела весьма преуспеть. Во-первых, тупые коммунисты освободили от врага многие миллионы советской земли, а вы сочли, что 4 миллиона из этих освобожденных (это сто Дании) обременительны для вас, излишни, и освободились от них, как от обузы, которую Россия веками зачем-то собирала и влачила сквозь столетия. Ну, в самом деле, кому нужны, например, этот потогонный Крым или хмурое прибалтийское побережье с его портами! Во-вторых, ваша демократия уменьшила количество ртов в России на 15 миллионов и успешно продолжает это богоугодное дело в интересах остального народа. В-третьих, по вашим гордо сказанным справедливым словам, президент, демократия завела страну в тупик.

Весь западный мир ликует при виде таких итогов двадцатилетия вашей демократии».

Но бабушка Марго почему-то не сказала всего этого, а спросила о другом:

– Скажите, голубчик (или что-то в этом роде), а каково ныне лицо России, ее лик?

– Лицо России? – переспросил, наверное, Медведев. – Вы видите мое лицо? – он выпятил свой фейс на полметра вперед. – Я улыбаюсь. Это и есть лицо России. Она сегодня без конца улыбается. Пугачева, Долина, Хазанов, Рязанов – все улыбаются! Весь народ безудержно улыбается. В советское время день начинался физзарядкой по радио, а теперь день начинается передачей по телевидению, в конце которой звучит страстный призыв: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»

Да, эта передача Первого канала называется «Доброе утро». 150 человек сгорели в ночном клубе? А вы улыбайтесь. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС и погибло 75 ее работников? А вы улыбайтесь. Разбился самолет с сотней пассажиров? А вы улыбайтесь, господа… По слухам, идея передачи принадлежит президенту. Но уж точно, а не по слухам известно, что не кто иной, как он сказал: «Мой фейс – это лик России!» Я слышал это сам.

Надо заметить, что товарищ из Кремля здесь несколько поотстал. Ведь еще в XVIII века его французский собрат заявил: «Государство – это я!» Значит, его лицо – лицо Франции. Да что XVIII век! На нашей памяти известный поэт воскликнул:

 
Моя фамилия – Россия,
а Евтушенко – псевдоним!
 

Все недоумевали: понятно, почему, допустим, при фамилии Пешков писатель взял псевдоним Горький, или вместо Булыга– Фадеев, или вместо Маршак– Шатров, но тут-то зачем при такой прекрасной фамилии?… Правда, есть сведения, что настоящая-то фамилия поэта Гангнус. А еще президент Ющенко однажды сказал по поводу своего лица, вдруг таинственно покрывшегося струпьями: «Мое лицо – это лицо несчастной Украины!» Юлия Тимошенко оспаривала: она считала, что тут уместнее сказать о ее мордашке.

Но есть примерчик совсем свежий. Во время Олимпиады в Ванкувере в известном там увеселительном «Русском доме» висел огромный плакат, который должен был вдохновлять наших спортсменов на подвиги. В знаменитом плакате Ираклия Тоидзе «Родина-мать зовет!» медведевские спортивные патриоты вырезали скорбно-мужественный святой лик матери-Родины, вставили на его место веселенький пленительный фейс певички Ларисы Долиной, а сверху написали: «ДОЛИНА-МАТЬ ЗОВЕТ!» Ну, как мы знаем, выше 11-го места никто за этой матушкой не последовал. Хотя плакатиком этим, как видно, были вполне довольны и министр спорта Мутко, и председатель Олимпийского комитета Тягачев. Во всяком случае, последний оказался в отставке вовсе не из-за радостного фейса. Так что президент Медведев угодил в компанию с королем-солнцем, поэтом-королем, бывшим оранжевым солнцем Ющенко и эстрадной луноликой певичкой.

* * *

Но ведь поклонами Дании по поводу демократии дело не ограничивается. Не помню где, может быть, в Бразилии или в Норвегии, Медведев, словно не понимая, что вступает на минное поле, пустился в рассуждение о русской культуре. О Господи, спаси, сохрани и помилуй… В частности, я прочитал, говорит, в школьные годы всего Чехова. Видимо, имеется в виду 30-томное собрание сочинений, выходившее тиражом 300 тысяч экземпляров в 70-е годы, когда Дима бегал в школу. «А тогда с книгами, говорит, в Советском Союзе было не очень хорошо». Это, разумеется, надо понимать так, что теперь стало очень хорошо, ну, очень. В самом деле, такая демократия в книготорговле, что даже продают «Майн кампф» с золотым обрезом в красочной суперобложке и с портретом автора.

«Что мы имели, то и читали». Только то, что имели дома? А библиотеки? Например, в 1981 году, когда Дима с комсомольским значком на груди ходил в седьмой класс, в стране было 329 тысяч библиотек, и в последующие десять лет до контрреволюции 1991 года число их только увеличивалось. А уж в Ленинграде-то, где обитал Дима! Одна ордена Трудового Красного Знамени Салтыковка со своими 29 миллионами единиц хранения на 1 января 1985 года чего стоит. И Ленин находил время ее посещать, а Диме с Вовой некогда было, мечтали о Кремле, готовились занять там важные должности.

А уж что касается Чехова, то его книги в советское время с 1918 года по 1986-й издавались 1863 раза – чаще, чем Льва Толстого – общим тиражом 195,4 млн экземпляров. Это по книжке почти на каждого жителя страны, включая грудных младенцев, еще не знающих, кто такой Путин, и ослепших старцев, уже не способных разглядеть Медведева. Подобным образом обстояло дело и с другими классиками, нашими и зарубежными. Их книги издавались десятками миллионов экземпляров, что немыслимо было до революции у нас и невозможно ныне как в новой благоухающей России, так и в странах цивилизованного Запада. В 1980 году, за десять лет до контрреволюции, в Советском Союзе было издано 5439 художественных книг общим тиражом 270,9 млн. экземпляров при населении 276,3 миллиона человек, опять же включая беспутинских младенцев и безмедведевских старцев. Вот что такое, тов. Медведев, ваше «не очень хорошо». А, может быть, вы знаете страну, где книг художественной литературы на душу населения издавалось больше? Или можете назвать державу, где есть специальное Издательство детской литературы, или – издательство Иностранная литература, или – журнал «Иностранная литература», или – журнал «Русская литература на иностранных языках»? А выходившие по всей стране журналы, тиражи которых доходили до миллиона экземпляров? Куда все это ваша вшивая демократия дела? Сейчас чемпион по тиражу – «Наш современник», его недосягаемый для других рекорд – 9 тысяч экземпляров. Недавно ваш коллега на встрече с писателями сказал, что да, были большие тиражи, потому что в них были полемика, дискуссии… А сейчас-то о чем спорить, что обсуждать, когда все идет так прекрасно: крейсер «Курск», Беслан, Саяно-Шушенская ГЭС, удвоение числа миллиардеров…

Недавно был большой юбилей Чехова – 150 лет со дня рождения. В советское время к таким датам издавали собрания сочинений писателей, посвященные им книги, в Большом театре проводили на правительственном уровне торжественное собрание… А что было сейчас? Вам хоть однотомничек подарил новый министр культуры Авдеев? Это же ваш любимый писатель!.. Да-с, президенту полагается думать, прежде чем сказать о чем-то народу «хорошо», «не очень хорошо» или «очень плохо».

А дипломат Авдеев, неизвестно почему вдруг ставший министром культуры, наводит на раздумье. Случалось быть дипломатами великим творцам русский культуры: Грибоедов, Тютчев… Этот – из того же славного ряда или достаточно того, что собрат Швыдкого?

Но как бы то ни было, а Медведев прочитал все тридцать чеховских томов! И что понял? Какой вывод? Этот писатель, говорит, дорог мне «отсутствием у него причин, каких-то прагматических мотивов, четкой идеи, всякой идеологии. Может быть, это для искусства самое главное!»