Космопорт

Роман одел единственный, купленный для торжественного случая, костюм, повесил на нос дымчатые очки, а на шею – модные в этом сезоне наушники фирмы «Мавел». Еще у него в руках был портфель из натуральной кожи, которым он очень гордился. Это был подарок деда и обошелся тому чуть ли не в половину месячного оклада. Зато это была самая дорогая вещь в его стильном облике, и она вселяла в Романа чувство причастности к слою общества с уровнем жизни на порядок выше настоящего. В портфеле лежали тонкие страницы высококачественного пластика с яркой презентацией проекта, открывшего Роману ворота в перспективное будущее.

От поверхности Марса до космопорта стартовали шаттлы, увозя и привозя дежурные смены горняков, которые работали за пределами планеты. Корпорации, которые оказались оттерты от лакомых кусков на поверхности Марса, активно разрабатывали месторождения на двух его спутниках. Роману нужно было подгадать под рокировку смен, но, к счастью, а, может быть, и специально, сразу после работы комиссии стартовал очередной шаттл. И сейчас он стоял перед прозрачным пластиком транзитного вокзала, рассматривая первый в его жизни корабль, на котором ему предстоит навсегда покинуть планету.

Потрепанного вида космический челнок стоял на миниатюрной площадке, облепленный металлическими лесами. На них примостились фигурки в скафандрах, и перед темными забралами их шлемов время от времени вспыхивали яркие искры бенгальских огней.

Рядом, презирая технику безопасности, копошились заправщики, наполняя корабельные цистерны топливом. Они казались игрушечными рядом с матовым сигарообразным корпусом, вальяжно развалившемся на подпирающей арматуре . Из-за такой диспропорции, Роман представлял их жуками, которые гофрированными хоботками присосались к шаттлу, чтобы выкачать из него все соки.

– Эй, парень! Ты лететь собираешься?

Роман оглянулся: из шлюза пришвартованного автобуса ему кричал высокий плечистый рабочий в серой технической робе.

– Отчалим через минуту. Ты с нами?

– Оставь его, Фальк, следующий челнок всего через месяц. Пусть отдохнет парнишка, – ответил ему кто-то внутри.

– Нет-нет, подождите!

Роман торопливо заскочил внутрь автобуса, поправляя съехавшие очки. В темноте наскочил на чьи-то ноги, шарахнулся в сторону, едва не повалился кому-то на колени, но был пойман за шкирку и, под общий смех, водружен в свободное кресло.

– Ты очечки-то побереги для светлых времен, – посоветовал ему сосед. – Здесь и с открытыми глазами что-то разглядеть тяжело.

– А нечего тут рассматривать, – отозвался другой сосед, – сели и поехали.

Загребая песок огромными колесами, автобус подкатил к шаттлу и открыл стыковочный шлюз. Через мутные стекла Роман увидел, как организованно собираются рабочие, складывают разобранные леса на тележки и, пристроившись сверху, укатывают в сторону едва различимых ангаров.

Внутри шаттла был просторно и, как ни странно, даже комфортно. Особенно после автобуса. Те же два ряда сидений с нешироким проходом между ними, но с увеличенным расстоянием между рядами и удобными подлокотниками у каждого места. Да и сами сиденья были более эргономичными и выглядели гораздо опрятнее.

Роман успел занять место около крохотного окошечка и попытался рассмотреть, что происходит снаружи. Но, к сожалению, видимость была гораздо хуже, чем из автобуса, да и наклон корпуса позволял смотреть лишь в пустынную даль со сверкающими над ней бусинками звезд.

– Привет! – услышал он рядом. – Что-то ты не погож на горняка.

Голос принадлежал невысокому щуплому на вид мужчине, пристроившемуся на соседнее место. То, что он был из вахтовой команды, было понятно по робе, серой с оранжевыми полосами на плечах и логотипом компании на нагрудном кармане. Как уже успел заметить Роман, такая здесь была у всех, кроме него самого.

А вот что нельзя было угадать, так это возраст мужчины. По виду он не выглядел пожилым, но таким делали его множество морщин на лице, темном от космического загара. Словно угадав мысли Романа, тот кивнул головой:

– Здесь год за два идет. В прямом смысле. А в смысле оплаты – за полтора, и то ладно.

Роман смутился от того, что его мысли оказались прочитаны и пробормотал невпопад:

– А я на Землю лечу.

– Что, прошел по конкурсу? Повезло тебе, парень, – мужчина улыбнулся. – А вот мне нет.

– Как так? – искренне удивился Роман.

Об обратной стороне жизни в случае неудачи он старался не задумываться.

– Да так… Давным-давно у меня был свое проект и я два года подавал его на конкурс, да все без толку. А потом смирился и решил накопить денег на лучшую жизнь. Да и кушать что-то надо было… Заработок здесь неплохой, и я посчитал, что, если постоянно откладывать некоторую сумму, то скоро смогу отсюда удрать.

– И что?

– Вот, второй десяток лет коплю, – рассмеялся мужчина. – Не все в жизни математика, парень. Меня, кстати, Роб зовут.

– Роб?

– Ну да, Роб. Сокращенно от имени Роберт. Может, сложись жизнь иначе, меня бы так и называли, но в коллективах, подобных нашему, все упрощается. Когда рискуешь жизнью каждый день ты вынужден опираться на плечо того, кто работает рядом. Отношения между людьми упрощаются и сразу становится видно кто есть кто. Кстати, не обижайся, что Фальк тебя за шкирку на место посадили. Пусть это и грубо, но правильно. Мы привыкли реагировать на нештатные ситуации быстро, иначе в нашей работе никак.

– У этого… Фалька тоже сокращенное имя?

– Почти. Наши его так зовут, хотя настоящее его имя Сергей. Летуном он был, рассказывают. Попал в немилость и вот теперь рубит породу вместе с нами.

– А Фальк-то почему?

– Позывной у него был такой, Фалькон. Сокол, то есть.

Роман хотел было спросить что же с ним конкретно случилось, но постеснялся, тем более, что громкий голос потребовал застегнуть ремни и приготовиться к взлету.

Через минуту челнок загудел, корпус завибрировал мелкой дрожью, и Роман почувствовал, как его вдавило в кресло, опрокинувшееся почти горизонтально. Пространство в иллюминаторе поплыло вниз, сила тяжести возросла кратно и стало совсем не до разговоров.

Несколько минут он лежал, придавленный перегрузкой и оглушенный грохотом двигателя, а потом все стихло, и в теле наступила необычная легкость. Если бы не удерживающий ремень, оно воспарило бы над креслом.

– Свободный полет, невесомость, – пояснил Роб. – Каждый раз, как взлетаем, мне кажется, что наша старушка не выдержит и разлетится по частям даже не выскочив на орбиту.

Странное состояние, когда тело удерживалось в кресле только застегнутым ремнем, а поднятые расслабленные руки могли просто висеть в воздухе, Роману не понравилось. Да, оно было необычно, но он предпочел бы контролировать свое тело в пространстве.

– Расслабься, – посоветовал Роб, – через пару часов будем на станции, а там искусственная гравитация.

– Почему нельзя сделать ее здесь? – пробормотал Роман.

– Челнок слишком дешев для этого. Иногда, особенно при взлете, не могу представить в чем держится его механическая душа. Но, помяни мое слово, что заменят его, только когда он развалится окончательно.

В подтверждение его слов шаттл сильно тряхнуло и по быстрой смене звезд в иллюминаторе Роман понял, что их начало вращать вокруг своей оси.

– Эй, что происходит? – успел выкрикнуть один из рабочих, но поднявшийся общий шум перекрыл голос пилота:

– Пожар в двигателе. Всем оставаться на местах и сохранять спокойствие, я вызвал помощь. Повторяю, ближайший спасатель будет у нас всего через десять минут!

Судя по голосу, пилот волновался. Волнение сыграло с ним злую шутку – он забыл отключить селектор связи и через минуту все могли слышать его переговоры со спасателем.

– Челнок «Дельта браво две тройки», вызывает спасатель «Эр три сотни два», – послышался далекий голос и все, кто был на шаттле, сразу прекратили разговоры, обратившись в слух.

– Я не смогу приблизиться, пока вы не погасите вращение корпуса!

– Вы не понимаете! Я не могу включить двигатели из-за пожара…

– Это вы не понимаете! Я попрошу вас меня не прерывать и дослушать до конца. Инструкция категорически запрещает приближаться к кораблю с пожаром в топливной системе. Мы будем ждать, пока топливо не выгорит до конца.

– Но цистерны могут взорваться в любую минуту! А у меня тридцать душ на борту!

– У меня их тоже не менее десятка. И инструкция, которую я должен неукоснительно соблюдать! Примите все необходимые меры и только тогда сможете рассчитывать на нашу помощь. Конец связи.

Высокий рабочий, которого, как узнал Роман, звали Фальк, поднялся с места и стал пробираться по салону, цепляясь руками за спинки кресел. Подобравшись к двери пилота, он щелкнул тумблером коммутатора и произнес:

– Как тебя там… Мы все слышали. Каков наш план действий?

– План? Вы слышали, они не хотят нас спасать! Если я включу двигатели, мы взорвемся в тот же час! Я… Я не знаю, что делать…

– Понятно. Разблокируй шлюз к двигателю.

– Если вы откроете дверь, то пламя ворвется в салон, и вы все сгорите!

– Это наши проблемы.

Фальк щелкнул тумблером и отвернулся от коммутатора. Три десятка пар глаз, ожидающих решения своей судьбы горняков, смотрели на него с затаенной надеждой.

– Что ж… – произнес он и на секунду замолк. – Ничего не меняется в этом мире… Все, как обычно – спасать себя должны мы сами. И почему я не удивлен?

Ответом ему был общий гул, среди которого кто-то выкрикнул:

– Что делать? Командуй..

– Но нам ведь к этому не привыкать, правильно я говорю? – начал Фальк медленно, словно рассуждая вслух. – Наша задача – зайти в отсек двигателя, найти источник утечки топлива и зафиксировать проблему так, чтобы кратковременный пуск двигателя смог выровнять нас в пространстве. Хорошая новость в том, что проблема невелика, иначе плавали бы мы сейчас вокруг Марса, изображая космический мусор… Из этого следует, что мы имеем дело с прорывом в трубопроводе окислителя, утечка которого и поддерживает горение. Это значит, что проблема вполне решаема с помощью жгута…

– Мы свяжем жгут из наших комбинезонов!

Фальк кивнул головой:

– Так и сделаем. Теперь плохая новость. Камора двигателя разогрета, как духовка, и тот, кто туда сунется, спекется меньше, чем за минуту. Причем помещение это небольшое, больше одного человека туда не влезет. Мы выберем одного из нас, нацепим на него всю, какую только сможем подобрать, одежду, дадим свернутый жгут и будем за него молиться. Добровольцы есть?

На минуту повисла тишина, потом поднял руку Роб:

– Чего там… Я пойду. Я самый худой, значит на меня можно больше одежды навесить.

Максим даже отодвинулся, чтобы лучше рассмотреть соседа. Ничем непримечательный человек решался вот так просто рисковать жизнью, ради пусть и знакомых ему, но все же чужих людей. Невольно Роман представил себя на его месте и похолодел внутри только от одной мысли что ему предстоит.

– Так, всем внимание! – кричал Фальк. – Одежду долой! Носки будут использованы, как перчатки, из нижнего белья свяжем страховочный трос. Комбинезоны, что не полезут на Роба крутить в жгут!