Глава 4

Андрей переваривал информацию в абсолютной тишине, нарушаемой только скрипом половиц от соседа сверху и вездесущим шумом машин с улицы, минут десять, а потом ровным голосом сказал:

– Итак, Мак, давай просуммируем. Я все правильно понял, что среди того множества векторов, что ты засунул в меня вместе с корректирующей формулой, большинство не имело отношения к лечению?

– Нет, не совсем так, – виновато ответил Мак. – Почти все вектора несли некую информацию, которая позволяет твоему телу не только выздороветь, но и не болеть впредь. Некоторые имеют двойную и тройную функцию, и у них есть… – Мак запнулся, как будто подбирая слова, но это было скорее для видимости – Мак был суперкомпьютером, он не мог что-то забыть, – …у них есть дополнительные эффекты. Примерно так.

– Почти все? То есть были и те, которые были опционными, и ты решил засунуть в меня их просто так?

– Ты не пожалеешь! – Голос Мака был довольным. Он все больше и больше осваивал человеческие эмоции.

– Мак, а меня спросить?

– Да ты бы просто испугался. Ты и так колебаться начал, несмотря на всю свою браваду. Я умею читать по тембру голоса, жестам и прочим параметрам, что чувствует человек.

– Верно, было такое. Но тем не менее… Про дополнительные нужно было спросить, я ж не подопытное животное! – Андрей начал злиться. – Показывай, что ты в меня вставил.

– Да вот, смотри список векторов. Я тут пометил каскады, которые они затронули, и в конце таблица с предполагаемыми конечными результатами.

На экран выплеснулась таблица и понеслась вниз как простыня, от которой рябило в глазах. Андрей быстро сканировал строки, и в его душе все больше поселялся страх.

– Сколько было векторов?

– Честно? Несколько сотен.

– Да ты охренел!!! – Андрей вскочил. – Как я вообще выжил?!

– Как и все. Я все просчитал. Вероятность успеха была выше девяноста пяти процентов, это при самой неблагоприятной раскладке. Я задействовал всю свою мощь. Военные полагают, что я просчитывал в это время сценарий мирового конфликта, фарма – их глупые молекулы, финансисты – биржевые флуктуации. А это все ерунда в сравнении с тем, что я сделал для тебя, неблагодарная ты скотина. Кожаный мешок!

– Ладно, – Андрей закрыл на секунду глаза, потер лоб рукой и продолжил: – Расскажи вкратце, что ты сделал, я потом внимательно посмотрю на таблицу и список. Что я теперь из себя представляю?

– Ну во-первых, теперь ты практически неуязвим для болезней. Поскольку твое заболевание было напрямую связано с дисфункцией иммунной системы, мне пришлось перенастраивать весь иммунный ответ, это было частью лечения. Теперь ты можешь входить в чумной барак, спокойно касаться зараженных Эболой, тебе не страшен даже вирус бешенства. Твоя иммунная система научена распознавать любой патоген и даже просто неконтролируемо делящиеся клетки.

– Ты походя создал универсальную вакцину от рака… – Андрей сидел как в тумане, переваривая невероятную информацию.

– Это часть твоего лечения. Но вообще-то да. – В голосе Мака звучала гордость. – Можешь теперь спать с девицами, не задумываясь, чем они болеют, хоть СПИДом, хоть сифилисом, ты не заразишься.

– Вот уж не надо! – Андрей вышел из ступора. – Что ещё?

– Я оптимизировал весь организм. Ты теперь практически неуязвим для ядов. Если тебя не убило на месте, твои печень и почки разлагают и выводят токсины практически моментально. Есть побочный эффект – напиться тебе не удастся, но и похмелья не будет.

– Да не пью я. Не страшно.

– Ну сам смотри. – Мак издал какой-то странный звук, который, скорее всего, был аналогом смеха, но звучал довольно странно. – А еще ты теперь можешь бежать марафон без подготовки. Я подогнал твою кровеносную систему и легкие до уровня кенийских бегунов. Заодно можешь нырять и задерживать дыхание на десятки минут, как ловцы жемчуга.

– Марафоны бегать не собираюсь, но да, выносливость не повредит.

– Это ещё что! – Мак явно был крайне доволен эффектом, который он произвел на человека. Не всё же людям писать код для машин, машины теперь пишут код для людей. – Твои мышцы тоже перестроены, теперь ты гораздо сильнее среднего человека твоей массы, твои синапсы срабатывают кратно быстрее, поэтому твоя реакция очень высока, твои сухожилия сверхэластичны, а кости суперпрочные.

– Постой! – Андрей даже привстал. – То, о чём ты говоришь, – это формула суперсолдата. Это же…

Вместо Андрея фразу закончил Мак:

– Да, мой дорогой друг, ты фактически сверхчеловек во многих смыслах. Я не успел сказать, что твоя способность заживлять раны тоже усилилась, по сути у тебя есть регенерация.

Андрей опять впал в ступор на пару секунд, потом сказал, тщательно подбирая слова:

– Но у обычных людей, сколь бы они ни были тренированы, подобных качеств нет. Ты же не просто усилил уже имеющийся в человеческом организме потенциал, ты привнес то, чего изначально не было у людей. Как?

– Люди – это всего лишь один из видов живых организмов, принципы регуляции же общие. Если проанализировать геномы разных организмов, понять, как какие-то их уникальные способности используются в разных условиях, можно понять, как эти способности передать человеку. Некоторые вещи я тебе передать не смогу – ты не человек-паук, никакого шестого чувства или паутины из запястий.

– Пауки не из запястий пускают паутину.

– Никакой паутины из задницы, – спокойно продолжил Мак. – Как и никаких присосок для лазания по отвесным стенам. Но вот вестибулярный аппарат на уровне канатоходцев я тебе отрегулировал.

– Регенерация от ящериц?

– И от них тоже. Они же амниоты, как и ты, общего у вас гораздо больше, чем многие думают. И мышцы у тебя не совсем человеческие.

– Так. – Андрея пронзила одна жуткая мысль: – Мне же скоро МРТ делать, всякие КТ, меня же раскусят!

– Ну ты же забыл, что я на твоей стороне! – на мониторе показался Эйнштейн с высунутым языком. – Все анализы, включая анализ крови, делают приборы, которые при этом подключены к интернету. И это общая сеть, регулируемая не спецами АНБ или Пентагона, а клещерукими бакланами из IT-офиса. Понимаешь?

– Да, понимаю. – Андрей успокоился. – Они увидят только то, что ты им позволишь увидеть. Но нам-то информация о реальном состоянии моего тела будет поступать?

– Ну а ты как думаешь? Обижаешь, начальник!

– Это всё?

– Ну по большому счету всё. Есть ещё кое-какие усовершенствования, но это по мелочи. Например, сосредоточься на своем слухе, постарайся услышать что-то на расстоянии.

Андрей закрыл глаза и усилием воли отбросил шумы, составляющие повседневную какофонию. Он постарался сосредоточиться на звуках, доносящихся из-за стены соседней квартиры. Внезапно он отчетливо услышал голос Иры. Та вяло поддакивала в ответ на уже, видимо, привычную похвальбу Дэна – как босс замечает, выделяет и ценит его, как уже скоро повысит в должности и зарплате, как тогда он, Дэн, сразу же съедет из этой дыры. Сосед пребывал в весьма благодушном настроении и то и дело позвякивал бутылками, очевидно, отмечая грядущие успехи. Андрей отключился и открыл глаза.

– Это впечатляет! Реально удобная штука.

– А твои глаза теперь позволяют тебе видеть вне спектра, доступного людям, поэтому твоё ночное зрение работает безупречно. Ты сможешь видеть в темноте. В абсолютной темноте тебе доступна эхолокация, но тебе стоит с этим потренироваться. Я не знаю как, но должно сработать.

– Должно? – Андрей опять напрягся. – А что если все эти усовершенствования дадут непредвиденные долгосрочные эффекты?

– Вероятность этого крайне низка. Это произойдет, только если мы неверно рассчитали само исходное уравнение. Но в этом случае твое лечение тоже обратится вспять, и тогда, сам понимаешь, всё остальное не будет иметь значения, верно?

– Верно, – Андрей сокрушенно мотнул головой. – Какие у тебя рекомендации?

– Ну какие? Тебе нужно осваивать своё тело, мышечную память я же тебе не могу передать. Хотя… Если создать векторы… – голос Мака стал задумчивым.

– Нет! Не стоит! – Андрей оборвал его. – Вот с мозгом и информацией на нем не вздумай ничего делать!

– Ладно, ладно. Действительно, плохая идея. Синапсы мозга и хранение информации в виде памяти даже мне не под силу смоделировать и тем более модифицировать. – Мак оживился. – Хорошая рабочая идея! Может, в будущем…

– Может. – Андрей снова прервал друга. – Но не сейчас. Сейчас я начну ходить в спортзал и поищу себе какого-нибудь тренера, чтобы мои рефлексы и сверхсила не пропадали даром. Найди мне кого-нибудь, кто сможет меня потренировать, при этом не распуская язык, и чтобы я мог оплатить его услуги.

– Сейчас. – Мак запнулся на долю секунды и выдал: – Мастер Чен – правда, придется ездить в Чайна-таун. Мастер экстра-класса, берет далеко не всех учеников и вообще довольно закрытый тип. Но тебя возьмет – есть у него какая-то слабость в отношении русских. Наверное, что-то семейное, я большего узнать не могу, только по отзывам. Сам мастер Чен никаких соцсетей не ведет.

– Мудрый мастер, – подтвердил Андрей. – Давай, записывай меня к нему, а заодно нанимай адвоката для Иры. Что-то мне не нравится новая работа Дэна.

– Интуиция подсказывает?

– Она самая.

– Знаешь, я иногда завидую твоей интуиции. – Мак был необычайно серьезен. – Это настоящий дар человечества. Зря вы этого не понимаете.

– Как раз понимаем. – Андрей ухмыльнулся. – И интуиция мне подсказывает, что нужно показать начальству прогресс в разработке целевых мишеней для лечения Альцгеймера.

– О да! Это то, что надо. Наилучшая для фармы болезнь – можно лечить сколь угодно долго, а за время лечения содрать немалые деньги. – Мак снова перешёл на свой ехидный тон. – Ну что ж, на твоё счастье, это для меня тривиальная задача, вот ты им завтра подкинешь такие идеи…

Глава 5

На работе чудесное исцеление инвалида вызвало всеобщий восторг. Однако Андрею показалось, что искренне радовался за своего единственного друга только Джейсон, а шеф департамента просто подсчитывал в уме премию за руководство успешным проектом и, возможно, бонусные акции компании по итогам года. Надо, однако, отдать Питу должное – он тряхнул какими-то резервными фондами и устроил в честь выздоровления Андрея за счет фирмы небольшой корпоративчик, который Андрей про себя иронически назвал «Возвращение живого мертвеца». Сьюзен организовала закуску, легкую выпивку и пригласила весь отдел на празднование «чудесного выздоровления Энди». По традиции, никто не отказался от халявной еды и вина. Впрочем, вином дело не ограничилось. Откуда-то появился виски Лафройг, потом водка Грей Гус, и к концу дня весь персонал, включая начальствующего Пита, хорошо набрался. Андрей, соблюдая политес, пил вместе со всеми. Учитывая особенности организма, алкоголь его не брал, так что он с легким весельем наблюдал, как напиваются окружающие. Ближе к 9 часам вечера основная масса расползлась по домам, но самые стойкие, включая Джейсона и, как ни странно, Сьюзен, остались составить Андрею компанию. Джейсон держался бодрячком, несмотря на количество выпитого. Все же почти два метра роста и 120 килограммов веса давали преимущество в таком нелегком состязании, как литрбол. Когда Андрей озвучил этот факт, Джейсон чуть не упал со смеху с кресла, в котором он залёг со стаканом в руке:

– Литр-болл? – переспросил Джейсон. – Ну вы, русские, даете! Алкоголь – это просто часть вашей культуры! Да и сам ты вон какой свежий, как будто не пил с нами. Все же у вас, у русских, явно есть особый ген, который дает вам такую устойчивость. Искать не пробовали?

– Да какой там ген! – отмахнулся Андрей. – Правильная закуска. Жирная пища эмульгирует этанол, он хуже всасывается – делов-то!

– Не скажи! – Сьюзен присоединилась к разговору. Как получилось, что довольно субтильная женщина, пившая наравне с мужчинами, все еще была на ногах и могла поддержать беседу, Андрей так и не смог понять. – Точно есть какой-то ген! Я вот пью, но не сильно пьянею. Так, просто на подвиги иногда тянет, но не более того. Ирландская кровь! – Сьюзен встала и гордо выпятила грудь. В этот момент она была чем-то похожа на героиню эпоса, возможно даже ирландского. Роскошная копна волос цвета меди дополняла образ. – Мой дед, говорят, был мелким и тщедушным матросом, но мог на спор перепить здоровенных товарищей. Он этим зарабатывал. И ведь дожил почти до ста. Ну вот я в него! А ты, Энди, в кого такой… красавчик?

Андрей поперхнулся виски и внимательно посмотрел на Сьюзен. Миниатюрная болтушка явно проявляла к нему какой-то свой интерес. Теперь, без палочки, да ещё скинув десяток лет, Андрей уже не был этаким серым мышонком в лаборатории. Нет, ему, конечно, было приятно, что миловидная женщина обратила на него внимание, но колокольчик опасности зазвенел в его голове.

– В маму с папой. Уж родился таким.

– Ты не обижайся, что я раньше на тебя якобы не обращала внимания. – Сьюзен подсела на диванчик к Андрею – Люди с болезнями не любят, когда к ним проявляют интерес. Не любят они жалости. По брату знаю, он в Ираке ступню потерял.

Андрей напрягся. Сьюзен оказалась не только стойкой к выпивке, но и весьма умной женщиной, что делало её вдвойне опасной. Вот тебе и болтливая коллега! И интуиция, как обычно, подсказывала, что тут Сьюзен ведет разговор не просто так.

– Не думай, я и раньше приглядывалась к тебе, – Сьюзен повернулась к Андрею, подняла стакан с виски и, посмотрев сквозь него на своего собеседника, обворожительно улыбнулась, – но тебе было, естественно, не до нас. А теперь как будто лет двадцать скинул. Начал в спортзал ходить, волосы покрасил, гляжу, даже ботокс сделал, морщины разошлись. Хочешь девушкам нравиться?

Сьюзен подмигнула Андрею и, видимо, заметив его напряжение, добавила:

– Да расслабься ты! Я вот при свидетеле, – она кивнула в сторону Джейсона, который с интересом смотрел на коллегу, – говорю, что не буду тебя обвинять в каком-то неподобающем поведении. Так у тебя есть кто-то на примете?

Андрей чуточку расслабился, вот только обвинений в харрасменте ему не хватало:

– Нет, пока никого нет. Так, себя в порядок привожу. Вроде как жить заново начинаю.

Андрей не покривил душой, он и в самом деле начал наслаждаться мелкими радостями жизни. Другой вопрос, как это было сделано, но об этом Сьюзен знать не стоило.

– Это правильно. – Джейсон поднял свой стакан, в котором почти не осталось виски. – За тебя, за великого ученого!

– За тебя! – Сьюзен ловким движением подлила себе виски ровно на палец и опрокинула стакан с явным умением.

Андрей молча отсалютовал своим стаканом и тоже залпом выпил. Мак не обманул, хотя пищевод и обжигало, голова оставалась на удивление ясной.

– Энди, ты не просто гений, ты – уникум. – Джейсон внимательно посмотрел на приятеля. – Ты ведь в курсе, что из вашей группы в полсотни человек только ты встал на ноги? Остальные так и остались больными. Да, почти у всех болезнь больше не прогрессирует, но только ты излечился. Может, объяснишь, как так вышло?

Андрей ожидал подобного вопроса, но ему все равно было неприятно врать своему приятелю. Крепкой дружбы у них, конечно, не было, но тем не менее, тем не менее…

– Видимо, просто повезло. У большинства была более запущенная стадия болезни, я был одним из немногих, кто передвигался сам. Ну и в генетике дело, конечно. Кто знает, насколько мы все разные?

– Возможно. – Джейсон свернул щекотливую тему, хотя по его цепкому, умному и на удивление трезвому взгляду было понятно, что тема далеко не исчерпана. – Ну повезло – значит заслужил везение. В конце концов, это всё – плод твоего изобретения. Жаль, что воспользоваться не удастся, хотя премия тебе гарантирована. Ещё и акций в конце года подкинут.

– Да, завидный жених! – Сьюзен кивнула головой и вдруг прильнула к Андрею. – Возьмешь меня замуж?

Андрей чуть не подавился виски. Вот ТАКОГО вопроса он не ожидал, и не знал, как на это реагировать. Отношения с женщинами для него были вообще минным полем. С американками он общался до этого момента строго по работе, и теперь просто растерялся. Сьюзен же, казалось, наслаждается моментом:

– Да не бойся, я шучу. Да кто сейчас вообще женится? Даже детей заводят без этого дела. У меня в семье строго – как-никак мы католики, у меня вот три брата и две сестры.

– Ого! – вставил Джейсон. – Твой папа постарался.

– Не только папа, но и мама. У нас общие родители. Просто в семье так было принято. Ну, по крайней мере, раньше. У брата двое детей, да у сестры один, остальные пока не озаботились или слишком молоды. Впрочем, нужно уже подумать об этом. «Часики-то тикают», как говорит матушка. Я старший ребенок в семье, а детей нет.

– Знаешь, у меня наследственное, – осторожно вставил Андрей, – у отца тоже был рассеянный склероз. Со мной лучше детей не заводить.

– Ну ты вылечился, детей, если что, тоже вылечим! – Сьюзен легла головой на колени Андрея и закинула ноги на диванчик. – Что-то голова серьезно кружится.

– У нас это называется «вертолет», – на автомате ответил Андрей. Так откровенно его никогда не домогались.

– О! «Вертолёт»! – Джейсон хохотнул. – Да вы мастаки в выпивке и всем, что её касается. У меня тоже уже в голове лопасти начинают вращаться. Я вас, голубков, оставлю, а то мне ещё до дома добираться и завтра довольно рано на совещание к Питу, чтоб эти совещания пошли и поимели сами себя!

Прежде чем Андрей успел ответить, Джейсон вскочил, подхватил свой пиджак со спинки кресла и пулей вылетел из комнаты отдыха. Андрей успел увидеть, как приятель показал ему большой палец и скрылся в направлении лифтов.

Сьюзен прикрыла глаза ладошкой:

– Энди, мы, конечно, можем заняться сексом прямо здесь, все разошлись, но тут, вероятно, есть камеры, а я не хочу, чтобы мою голую задницу увидела в интернете моя матушка, она старой школы и не поймет. А ещё мы нарушим какие-нибудь правила про отношения на рабочем месте, бла-бла-бла, и можем нажить серьезных неприятностей. – Девушка выглянула из-под ладошки одним глазом. – Ну что, к тебе или ко мне? Я живу в Джерси, учти.

– Ну тогда ко мне. – Андрей ответил рефлекторно. – Даунтаун Бруклина всё же гораздо ближе. Но ты тоже учти, у меня дома бардак.

– Эй, ты ещё не видел бардака одинокой женщины!