7. О «журналистской невинности»

А вот другой, более масштабный и значимый для СМИ пример ориентирования журналистами людей, но уже не в сфере потребления, а в политическом и общественном пространстве. Пока длится межвыборный период, журналисты более или менее объективно и подробно рассказывают о политиках – известных и неизвестных, хороших и плохих. По сути, это обсуждение текущего политического процесса. Но вот наступает период предвыборной кампании, особое значение приобретают агитация и политическая реклама. И тогда журналисты начинают целенаправленно ориентировать аудиторию на тот или иной вариант голосования. Каждый орган печати, телеканал, радиостанция предлагают, пусть и не всегда явно, свои политические лозунги, призывают голосовать за кого-то или против кого-то, или использует более изощренные формы агитации, но тем не менее, в сущности, дают практический совет, как вести себя в день выборов, объясняют, почему нужно себя вести именно так, насколько это значимо для самого читателя, зрителя или слушателя. Это неизбежный процесс. Но вот в чем вопрос: не перестают ли быть журналистами люди, перешедшие от описания и анализа политического процесса к агитации и пропаганде, лишь использующим элементы анализа? Некоторые утверждают, что перестают. Или следует даже более суровый вердикт: такие журналисты, раз потеряв «журналистскую невинность», перестают быть журналистами навсегда.

Как же так? Получается, что косметолог, работающий в ежемесячном глянцевом журнале для женщин, – это журналист, а журналист, отбывающий свою личную или пусть даже навязанную ему политическую (предвыборную) повинность, – не журналист?

8. Кого можно считать журналистом?

Напомню только что сказанное: журналисты – это главным образом те, кто рассказывает о событиях. Вот почему, за редкими исключениями, люди, работающие в ежемесячных изданиях, не называют себя журналистами.

Журналистика по сути своей сиюминутна (событийна), краткость в ней – не только проявление таланта, но и форма существования.

Поэтому журналисты не работают в альманахах, ежегодниках, в ежемесячных толстых (как их принято называть в России), то есть литературных, а также научных журналах, – они работают в еженедельниках и в ежедневных газетах, на радио и телевидении, в информационных агентствах и с недавнего времени – в сетевых изданиях.

Еженедельники все-таки позволяют фиксировать изменение событий почти каждодневно. Так же, как в ежедневных газетах, журналисты еженедельников знакомят читателей с событиями вчерашнего, сегодняшнего, завтрашнего дня, ибо редко какое важное событие длится только один день. Если взять газету любой направленности, любого объема и пройтись по темам, то мы увидим, что 70–80 % материалов в ней посвящено тому, что произошло вчера, что было позавчера, или тому, что произойдет завтра и послезавтра. Все остальные события, которые описываются в газетных или журнальных статьях, даже если это события десятилетней или столетней давности, используются как аргументация или иллюстрация к событиям текущим.

9. Где работают хорошие (честные), а где – плохие (нечестные) журналисты?

Одно из самых глубоких заблуждений или специально навязанных предубеждений относительно журналистики состоит в том, что в одних странах или в одних изданиях работают исключительно честные, неподкупные, объективные и все знающие журналисты, а в других СМИ или в других странах – исключительно лживые, продажные, тенденциозные и мало что знающие.

Разумеется, это не так. Однако поразительно, что столь далекие от реальности представления и даже убеждения царят в головах очень многих, в том числе и вполне образованных, людей. Более того, регулярно издаются особого типа «научные» труды, в которых вся эта ахинея (хорошо еще, если не политическая или даже с расистским душком спекуляция) «исследуется» и «доказывается».

С полной ответственностью утверждаю, что по самым разным причинам среди многочисленных СМИ, существующих сегодня в мире, невозможно найти такие, которые не являются в большей или в меньшей степени тенденциозными и регулярно не обманывают (и вольно, и невольно) аудиторию.

(1) Прежде всего, журналисты, извините за банальность, тоже люди. И им свойственны все человеческие слабости, включая даже и глупость, не говоря уже о способности и привычке обманывать.

(2) Более того, ложь, обман и умолчание являются таким же оружием каждого журналиста, как и правда. Это очень важное, принципиальное и фундаментальное утверждение, к которому я еще вернусь.

(3) Идейная (идеологическая) ангажированность (не обязательно навязанная извне, но и внутренняя) тоже является скорее человеческой нормой, чем исключением. Отсюда и тенденциозность соответствующей направленности, порой вообще не ощущаемая самим ее носителем.

(4) Наконец, каждое средство массовой информации (что при самом авторитарном режиме, что при самом демократическом) всегда и безусловно подчиняется определенной, иногда или по некоторым направлениям очень жесткой, редакционной политике, каковая практически всегда является прежде всего определенной политической линией. А там, где присутствует редакционная политика и тем более – политическая линия, автоматически, помимо воли сотрудников редакции и помимо их личных качеств, используются все методы реализации этой политики и проведения этой линии.

10. Вы и журналистика

Столкновение c журналистикой вообще и даже конкретнее – с политической журналистикой – неизбежно и для профессиональных политиков и политологов, и для обычных граждан, которые стремятся понять, что происходит в стране, или принять реальное участие в событиях, например, путем осознанного голосования на выборах, и для людей, вроде бы не интересующихся ничем, кроме своей частной жизни.

Перефразируя известное выражение, можно сказать так:

если вас не интересует журналистика, это вовсе не значит, что она не интересуется вами, а однажды – например, в период выборов – не займется вами, причем с очень большим пристрастием.

В наше время никто не свободен от политики, а равно от ее младшей сестры и служанки – журналистики. Хорошо это или плохо, каждый волен судить сам, но полезно, по крайней мере, знать характеры этих двух – политики и журналистики – скандальных особ.

11. Где и как можно спрятаться от влияния и внимания СМИ?

Время от времени я даю своим студентам задание написать сочинение на тему, где всего лучше скрыться от внимания или воздействия СМИ, если это возможно в принципе. Абсолютное большинство сочинений, естественно, сводится к тому, что от воздействия СМИ нельзя скрыться нигде и никогда. Конечно, находятся те, кто сообщает, что существование СМИ можно просто игнорировать: не читать газет, не слушать радио, не смотреть телевизор. В общем-то, это верно, но такая жизнь анахорета вообще выводит тебя из существования внутри общества. Более интересным был ответ одной студентки: она предположила, что в отношениях матери с маленьким ребенком отсутствует фактор влияния СМИ. Если отбросить медицинско-гигиенические советы (в том числе и по каналам рекламы, распространяемой в СМИ), то это верно. Правда, данная студентка не поднялась до обобщения того, на что она абсолютно правильно указала. А это обобщение таково:

любое сильное чувство, прежде всего любовь, выводит человека из-под влияния СМИ, – по крайней мере, из-под влияния по поводу отношений с объектом этого сильного чувства.

Но есть и еще более интересный ответ: надежнее всего от влияния и воздействия СМИ можно спрятаться внутри самих СМИ. Действительно, менее всего СМИ и работающие в них журналисты расположены рассказывать правду о собственных тайнах, если даже эта правда крайне значима для общества.

Ни одно средство массовой информации, требующее оглашения всей правды, только правды и ничего иного, кроме правды, о деятельности или поведении какого-либо института или человека, никогда не расскажет всей правды (и далее – по формуле) о себе.

Об этом стоит задуматься любителям публично рассуждать об особой моральности или особом правдолюбии журналистов, СМИ вообще.

12. О политической журналистике

Должен заметить, что я в основном буду рассказывать именно о политической журналистике. И не только потому, что она больше мне знакома. Главных причин две:

(1) по степени своего влияния на аудиторию политическая журналистика является наиболее мощной, сам фактор влиятельности имманентно присущ политической журналистике – для того она, в конечном итоге, и существует;

(2) политическая журналистика очень концентрирована. Все, что в других тематических видах журналистики может быть размыто, необязательно, зависимо от чисто субъективных пристрастий автора, в политической журналистике заострено и почти императивно.

13. Первый (главный, основной) парадокс журналистики

Политическая журналистика, являясь, естественно, частью журналистики в целом, увенчана всеми достоинствами этого благородного общественного института, равно как и страдает всеми его пороками. Мне еще представится случай углубиться в описание и того, и другого, но для начала скажу, что все известные определения журналистики, включая самые метафорические, по-своему верны. И «вторая древнейшая профессия» (я лишь уточнил бы, что третья, ибо вторая – это, безусловно, политика), и «четвертая власть», и даже хрущевские, кажется, «приводные ремни», не говоря уже о ленинском – «важнейшая часть партийной работы». В этом феномен журналистики, ее парадоксальная суть.

Будучи голосом общества, обращенным прежде всего к власти, журналистика, политическая в особенности, является частью изощренно-плюралистической системы управления обществом.

Вот он, первый и основной парадокс журналистики, раздвоивший сознание, мораль и поведение сотен тысяч современных журналистов.

14. О простоте журналистики как профессии

С одной стороны, журналистика – профессия достаточно специфичная, и в ней работают люди, занимающиеся вполне конкретным и определенным трудом и обученные соответствующим профессиональным навыкам. Так же, как в овощном магазине, помимо продавцов, работают, например, грузчики.

Для того чтобы выполнять работу грузчика, не нужно быть профессионалом. Конечно, нужно знать определенные правила: «Не бери центнер – не поднимешь и надорвешься»; «Не бросай груз, а клади, потому что он разобьется, с тебя возьмут деньги за то, что ты испортил» и проч. Но все эти правила понятны на уровне здравого смысла. Строго говоря, нет такой профессии – «грузчик по переноске мешков»: любой человек, более или менее здоровый (а жизнь заставит – и нездоровый), может взвалить мешок на плечи и понести. И то, что обладающий лучшими навыками и большим опытом пронесет этот мешок на сто метров, а не обладающий ими – на пятьдесят, ничего принципиально не меняет.

Журналистика – безусловно, более сложная профессия, чем профессия грузчика. В журналистике, как и в ряде других профессий, бесспорно, нужно что-то знать. Здесь нельзя действовать так просто: прийти и разгрузить машину с картошкой. Хотя многие в СМИ (особенно в новых сетевых СМИ или те, кто действует в Сети под маркой «независимого журналиста») так и поступают.