2. Зачем нужна журналистика

Журналистика в силу своей специфики вовлечена во все значимые процессы, происходящие на планете, и прежде всего в политические, поскольку люди должны знать о мире, в котором они живут. Эти знания им дают в школе, их приобретают в семье от родителей, в вузе от преподавателей, но потом только очень малая часть населения продолжает самостоятельно получать их, работая в научных учреждениях, а большинство живет обычной жизнью. Тем не менее, чтобы ориентироваться в жизни, все люди должны получать информацию и свежие знания – это в их интересах. И такие знания дают им, причем постоянно и непрерывно, именно СМИ, а конкретно – работающие в СМИ журналисты.

Никто из обычных людей не может получить знания о мире иначе, чем через журналистику, говоря шире – чем через средства массовой информации.

В прежние эпохи общество было более замкнуто; не было таких, как сегодня, информационных систем, новая информация доходила до населения в виде неких вестей, слухов либо в виде приказов от начальства. Потом возникли газеты, и люди, которых мы называем журналистами, встали между миром (не только общественным, но и природным) и всеми другими людьми, превратившимися в потребителей информации.

Например, как извергаются вулканы, обычный человек узнает в школе. Вулканолог изучает этот процесс всю жизнь, но то, что Этна проснулась, мир может узнать только от журналистов. То есть даже о событиях, совершенно не относящихся к общественной жизни, о чисто природных явлениях мир узнает через СМИ. Если вдруг журналистам захочется (в порядке эксперимента) доказать, что вулканы извергаются не так, как это описано в учебниках, а как-то иначе, то, скорее всего, журналисты, если они сговорятся, смогут убедить в этом сотни миллионов людей – общество, и таким образом реальным знаниям о вулканах будет противопоставлена какая-то искаженная, но принятая аудиторией картина. И такие вещи происходят. Повсеместно и повседневно.

Причины извержения вулканов абсолютно безразличны журналистам. Но им далеко не безразлично, кто победит на президентских выборах, причем не только в их стране, но и в других, гражданами которых они не являются. Беспристрастность здесь исключается по определению. А ведь это еще, так сказать, легитимная пристрастность. Не в смысле законности, а в смысле ее закономерности, естественности.

Обычно считается, что

цель и задача журналистики – каждодневно объективно информировать аудиторию, жителей той или иной территории о наиболее значимых событиях, происходящих на этой и сопредельных территориях, давать оценку этим событиям, ориентировать человека относительно причин этих событий, их возможных последствий и в конечном счете относительно вариантов поведения в связи с данными событиями.

Журналистика и является социальным институтом, отвечающим на этот общественный запрос в рамках своих технологических возможностей и по законам внутреннего функционирования системы «журналистика-СМИ» в соответствии с тем, как журналистика: (а) этот запрос понимает; (б) как она считает нужным на этот запрос реагировать.

3. Главная проблема журналистики – ее субъективность

То, что технологические возможности журналистики постоянно, по мере развития технического прогресса, возрастают, сомнения не вызывает. И в этом смысле можно смело утверждать, что сегодня журналистика способна более широко, оперативно и объективно информировать аудиторию.

Однако означает ли это, что так она и делает? Конечно, нет. И прежде всего потому, что:

(1) внутренние законы функционирования системы «журналистика-СМИ», вопреки утверждениям некоторых теоретиков журналистики, далеко не всегда предполагают объективность информирования аудитории;

(2) общественный запрос может интерпретироваться журналистикой неправильно или превратно (во всяком случае, не так или не совсем так, как понимает его общество), а реагировать на него журналисты имеют возможность так, как считают нужным они сами – или те, кто ими руководят.

Именно в этом состоит главная проблема журналистики даже в идеальной (теоретической) трактовке сущности и целей данного института (например, в моей концепции), не говоря уже о том, что2 мы наблюдаем как реальное функционирование журналистики, то есть как реальную практику сотен тысяч СМИ и миллионов людей, в них работающих.

4. Реальное, а не идеальное или желаемое

Цель, которую я как автор этой книги перед собой ставлю, как раз в том и состоит, чтобы, не игнорируя теоретически предполагаемое предназначение журналистики, более того – постоянно помня о нем, описать закономерности функционирования журналистики как реально и в реальных обстоятельствах работающей системы.

При этом, замечу сразу, разрыв между журналистикой как теорией и журналистикой как практикой я воспринимаю (и описываю) не трагически, не истерически, не панегирически и не сатирически или обличительно, а как данность. Причем как данность отчасти неизбежную, а отчасти, бесспорно, требующую ограничений, а то и запретов. Корректировки, во всяком случае.

Словом, между идеально-теоретическими трактовками журналистики и ее реальной практикой меня больше интересует именно реальность – даже если она мне не нравится, даже если я ее осуждаю, даже если другие исследователи предпочитают объяснять эту реальность злокозненностью отдельных журналистов, отдельных СМИ, властей тех или иных стран, а не объективными закономерностями функционирования журналистики и СМИ как системы.

5. Информационный шум

Наша сегодняшняя повседневная жизнь дает более чем достаточно материала для работы журналистов. В России журналист имеет возможность написать огромное количество текстов, которые не написал бы, живи он в стране более спокойной (впрочем, где сейчас можно найти существенно более спокойные, чем Россия, страны?). Например, целые тома можно составить из статей журналистов России, посвященных демократии. Другое дело, что и само понятие, и маркированный им политический институт каждый трактует как может или как хочет. И это один из примеров того, как СМИ порождают, помимо нужной обществу информации, вполне бессмысленный, хотя и не всегда безопасный для общества информационный шум – поток неоригинальной, пустой или бесполезной информации.

Разумеется, основной объем информационного шума создается не текстами о демократии или других достаточно сложных явлениях, а постоянно льющимся потоком (теперь еще и через Сеть) пустых или банальных сообщений о фактах и событиях малозначительных, ни на что не влияющих, а порой и высосанных из пальца, просто по тем или иным причинам придуманных (нафантазированных) либо самими журналистами, либо разного рода, как выражаются теперь, общественными активистами (вплоть до политиков и чиновников высокого ранга), а также разного рода специальными службами и размножившимися в последние десятилетия PR-агентствами – вплоть до безответственных сетевых фриков и графоманов.

Профессионалы в сфере СМИ, и журналисты в первую очередь, должны различать разные виды информационного шума, к каковым как минимум относятся:

(1) неизбежный информационный шум – просто избыточная, третьесортной важности и значимости информация, включая повторы уже известного;

(2) графомания в чистом виде – невежественные и безответственные, но не со злым умыслом созданные сообщения и тексты;

(3) политическая (и иная общественная) пропаганда, создающаяся исключительно с целью рекламирования той или иной политической (или общественной) идеологии или отдельных ее представителей (этот вид информационного шума отчетливо нарастает, например, в ходе предвыборных кампаний);

(4) тексты и сообщения, созданные традиционными спецслужбами (разведками и контрразведками, а также полицейскими и иными подобными службами) в целях выполнения поставленных перед ними (или ими самими) целей;

(5) профессиональное PR-сопровождение разного рода политических, общественных, коммерческих и масскультных кампаний;

(6) многократно возросшее – с момента возникновения Интернета и социальных сетей – безответственное «творчество» разного рода фриков, главной целью которого является лишь фраппирование общественного мнения или даже введение последнего в заблуждение – часто ради собственного развлечения, но не только. Сообщения такого рода сейчас принято называть фейками или, более по-русски, приколами, а информационное преследование отдельно взятой личности или какого-то общественного института (вплоть до конкретных стран) – троллингом. Последний по сути своей является информационным террором, в значительной части – но далеко не всегда! – общественно безопасным.

Первые два вида информационного шума неизбежны и – в этом смысле – привычны и наименее опасны. Третий, четвертый и пятый – создаются и используются вполне сознательно и целенаправленно (то есть имеют целеполагание) и фактически являются орудием общественно-политической борьбы – как открытой, так и тайной.

Шестой вид, начиная со второго десятилетия ХХI века, примерно в равной степени является как плодом сетевой самодеятельности многочисленных, но отдельно действующих авторов, так и реализацией продуманных и специально разыгрываемых кампаний, инициаторами и организаторами которых становятся те же спецслужбы и PR-агентства.

Отличить второе от первого очень легко. Специально организованные фейковый информационный шум и троллинг тематически однородны и развиваются лавинообразно, часто переходя на страницы, экраны и сетевые порталы профессиональных медиа. Фейковый информационный шум фриков-кустарей, фриков-одиночек и троллинг того же уровня в большинстве случаев остается в основном потоке информации маргинальным и либо вообще не замечается, либо быстро угасает.

6. Все ли, кто выступает в СМИ, являются журналистами?

Конечно, в России (и не только в ней) очень много журналистов, предоставляющих аудитории знания о действительно значимых событиях, происходящих в мире. В то же время в СМИ постоянно появляются материалы, которые не имеют никакого отношения к настоящей журналистике. Пока я еще не завожу речь о так называемом пиаре (хотя и упомянул о PR-компаниях и проводимых ими PR-кампаниях в предыдущем параграфе). Есть целый ряд людей, работающих в СМИ или со СМИ, которые дают специфические, практические знания по отдельным темам – как накрасить губы, как приготовить суп, как выбрать автомобиль, как уберечься от той или иной болезни и проч. Их нельзя назвать журналистами.