Разговор наш проходил во второй, до этого еще не знакомой мне «кладовке» в тупичке Серебряной Секции. Эльф с орком уехали трясти черные и белые рынки ингредиентов, которые мог использовать для ритуала наш убийца, мы же с гномом должны были заняться сбором информации.

Признаться, я уже представлял, как мы сидим, просматривая документ за документом до тех пор, пока в глазах не начнут двоиться буквы, цифры и фотографии въехавших в Екатеринодар нелюдей, когда мой «напарник» предложил более изящный выход:

– Я сейчас быстренько напишу руноскрипт, который соберет для нас всю нужную информацию по служебным сетям пограничной службы, миграционной, таможенной и полицейской. Отбракует тех, кто нам не нужен, каталогизирует тех, кто подходит. Нам потом останется только отсмотреть результаты и принять решение. Такой же скрипт можно запустить и в сеть муниципального диспетчерского центра, в ведении которого находятся все камеры наружного наблюдения, кроме ведомственных.

Предложение гнома подкупало. Если он справится с задачей и его детище соберет нужную нам информацию, мне не придется убивать глаза на чтении сотен документов. Останется только вдумчиво изучить максимум десяток файлов. Я не сомневался, что Нобу эта задача вполне по плечу – гном он или погулять вышел?

Волновал меня совсем другой аспект – законно ли это?

Любое не установленное администратором на сервера ведомств программное или артефакторное обеспечение априори считается вредоносным. Значит, активируются спящие охранные системы, которые будут всеми силами бороться с вторжением. Руноскрипт гнома будет их обходить, возможно, даже повредит в процессе. И повиснет на нас кроме «преступного завладения служебной информацией» еще и «нанесение ущерба имуществу государственных или муниципальных учреждений». В свете двух этих статей уголовного кодекса идея Ноба уже не выглядела так выигрышно.

С другой стороны, сперва многочисленные запросы в различные службы, затем вал информации, которую никто не постарается сделать для нас удобоваримой.

– Вообще-то я не обязан у тебя разрешения спрашивать, – сообщил мне гном, когда я поднял вопрос о законности его действий. – Это дело Секции, а значит, решения должна принимать Шар’Амалайя. В ее отсутствие – я.

Я хотел было возразить, но гном вдруг сделал глубокий вдох, а когда набрал полную грудь воздуха, выдал:

– Согласно уложению номер 14 Особой Сенатской Комиссии Российской Империи от 20 ноября 2001 года, любой агент Серебряной Секции, действующий в рамках проведения расследования, вправе рассчитывать на всемерную помощь органов власти всех уровней.

Отдышался и довольно крякнул.

– Вот! А что есть установка руноскрипта, написанного штатным сотрудником Серебряной Секции, как не использование этой самой всемерной помощи?

– Ты не гном, – произнес я, не скрывая искреннего на этот раз восхищения. – Ты орк какой-то! Как закон-то под свою аферу подводишь!

– Да я только этот и знаю, – отмахнулся гном. – Выучил, когда сюда… перевели.

– За что, кстати?

Я почувствовал, что Ноб готов рассказать об обстоятельствах, приведших его на службу в нашу провинцию. Но, как выяснилось, слишком рано решил «подсекать». Гном не ответил, только зыркнул на меня мрачно, и потянулся к обручу нейроинтерфейса, с помощью которого копался в руноскрипте.

– За дело, – буркнул он спустя минуту. – Знаешь, Антон, ты бы сходил погулял, что ли? Толку от тебя сейчас нет никакого, а меня от работы отвлекаешь. Часика через пол приходи, все уже готово будет. Вместе пройдемся по результатам.

И опустил на глаза непрозрачную пластину.

Стараясь не показывать эмоций, я вышел из мастерской и побрел к выходу из здания. Внутри бурлило раздражение, выплескивая на поверхность лопающиеся пузыри, из которых вылетали слова: «ловко он меня», «как мальчишку», «надо было с эльфкой ехать, хоть какой-то толк бы был». Нет, я понимал, что ни Ноб, ни тем более Амалайя не пытались убрать меня с дороги, все-таки я был полезен расследованию.

Я не то чтобы обиделся на гнома или психовал, просто нерастраченная энергия, которая должна была пойти на расследование, искала выхода, а я решительно не понимал, куда могу ее применить прямо сейчас. Все направления уже отрабатываются, а мои несогласованные с остальными участниками группы действия и правда сейчас только помешать могут…

Хлопнув себя по лбу, я остановился на лестнице между первым и вторым этажом. Выматерился в свой адрес. И пошел обратно. Но не в тупичок Секции, а в свой кабинет. Какой смысл «гулять», как выразился Ноб, если можно заняться делом.

– Василич, – бросил я в пустоту, усевшись за стол.

Так вышло, что Младшие расы куда охотнее сотрудничают с людьми, а не со своими старшими родичами. Не любят их, если уж совсем прямо говорить. Горя и крови от них хапнули немало. Как, впрочем, и люди, только мы живем меньше и память у нас, соответственно, короче.

Порученец был прописан в моем кабинете – одно из условий его контракта с управлением полиции Екатеринодара. Это был якорь – домовым он критично нужен: без привязки к материальным объектам они могут потерять связь с реальностью до полного развоплощения. Ну а я отсюда мог его позвать и где бы он не находился, мгновенно получал отклик. В теории дернуть я его мог и из Секции, только, как уже было сказано, Младшие со Старшими не особенно ладили.

За спиной почти сразу раздалось деликатное покашливание. Я не стал оборачиваться, дождался, пока метаморф выйдет к столу.

– Антон Владимирович? Хорошо, что вы сюда пришли, в комнатах Секции я без вашего вызова как-то опасался появляться.

Выглядел он как обычно: мрачный костюм гробовщика, аккуратно уложенная прическа, густая, но вполне опрятная бороденка, словно бы наклеенная поверх сморщенного личика-картофелины.

– Есть что мне сообщить?

– Никак нет. Просто в рамках, так сказать, получения инструкций.

– Ясно, орел ты мой канцелярский. Есть у меня к тебе дело, как раз по профилю.

– Слушаю.

– Нужно выяснить у твоего племени, а также всей родни, до которой дотянуться сможешь, не приезжал ли в город подозрительный орк, гном или эльф.