Глава 2

Новосибирск, Железнодорожный район, Ресторан «СибирьСибирь»

17 мая

На кухонный стол лег пистолет. Бельгийский «Five-seveN», в народе называемый просто «FN». Хорошая пушка, калибр 5,7, высокая пробивная способность, отличная начальная скорость пули, правда, не очень годная останавливающая способность – ну так, при таком-то калибре и весе боеприпаса это неудивительно. Сам легкий, почти полностью полимерный, что для стрелков вроде меня скорее преимущество, чем недостаток. Используется в полиции многих стран мира, у военных тоже в ходу. Хорошо показал себя в Афганистане у натовцев…

Откуда студент из провинциального города столько знает про забугорный пистолет? Читал. Я вообще много читаю в последние дни.

– Разбери его.

Вадим, как всегда, говорил мало. Но не как Беня Крик из «Одесских рассказов» Бабеля, который «говорит мало, но говорит смачно». Нет, Вадим вещал с таким видом, словно каждое слово стоило баксов по пятьсот, а он этакими деньжищами разбрасываться не собирался. Я уже стал понемногу привыкать к его манере общаться, даже раздражался не всегда. По первости, конечно, бесило, врать не буду, но сейчас почти не трогало.

Я молча взял творение концерна «Fabrique Nationale», и мышечная память сделала свое дело. Выщелкнул магазин, нажал кнопку фиксации, снял затворную раму и вытащил из нее ствол с пружиной. Покрутил последний в руках, принимая решение: снимать пружину или нафиг?

– Тебе полную разборку делать? Мне тогда отвертка нужна.

В Академии Ликвидаторов, где я был единственным слушателем, Вадим занимал должность декана кафедры боевой подготовки. Рукопашный бой, стрельба, владение холодным оружием, модное тактикульное движение по коридорам с ловушками – следи за ступнями! – и контроль физической силы. С последним было сложнее всего, я так и норовил ударом пробить стену, а не зафиксировать касание. Но с каждым днем получалось все лучше.

Ген новуса давал не только мощь и скорость. Он еще и работу мозга выводил на совершенно иной уровень. По крайней мере, после вмешательства Наставника.

Наше общение на кухне в день приезда в Новосибирск было коротким. Но именно оно положило начало открытию обучения начинающих Ликвидаторов в квартире дома 26 по улице Тюленина. Введя в транс, Родион Павлович что-то там перещелкнул в моей голове, и… Нет, пуля, оставленная мне на память китайцем, не выскользнула из уха. Не раскрылись чакры, не пришло тайное знание, и я не стал шарахать во все стороны телекинезом.

Но начал гораздо четче мыслить и лучше запоминать. Не знаю, как еще описать эти изменения, но если грубо – то так. Я и раньше имел много приставок «супер» к возможностям. Суперсила, суперскорость, суперрегенерация… Теперь вот к ним добавилась еще и суперпамять. Вместе с возросшей скоростью обработки входящей информации. Не путать с супермозгами, порой я продолжал тупить просто нещадно.

Зато на следующий же день смог за час прочитать толстенную книгу. Причем не какое-то легкое чтиво, а серьезный том по медицине. Более того, я не просто его проглотил, но и понял! Ну, ладно, ладно! Вник, может, и не во все, но запомнил каждую страницу до последней буквы! Не то чтобы мне настолько нужно было знать точное название каждой кости и мышцы в человеческом теле, но к этому же прилагалось еще и понимание слабых мест хомо сапиенса. И знание, как одним касанием убить противника, не пробивая его при этом насквозь голой рукой. А это дорогого стоило.

Информация не укладывалась, как раньше, слоями, когда каждый следующий погребает под собой предыдущий, и вскоре до нужного просто не добраться. Теперь у меня появилась довольно четкая каталогизация знаний, как в библиотеке, которую я при этом сам построил и заполнил книгами. А значит, мог выудить каждую, тратя минимум сил и времени. Этакий апгрейд, примерно так, наверное, себя чувствуешь, когда пересаживаешься с уставшего компа, игры на котором идут только в минимальных настройках, на мощную модель. И с удивлением обнаруживаешь, что «Танки», оказывается, «летают»!

Но и это были не все плюшки, которыми меня осыпало, после того как старикан «подправил биотоки» моего поврежденного мозга. Организм начал подстраиваться под полученные знания. К примеру, с вечера я проглатываю книжку о действии диверсионных подразделений британского спецназа, а с утра тело уже знает, как правильно ставить ногу и заглядывать за угол в коридоре.

С пистолетом было примерно так же.

Конечно, все эти знания приходилось многократно закреплять тренировками, но в сравнении с тем временем, что затратили бы обычные люди, у меня все происходило почти мгновенно: два-три дня. По скорости обучения я превосходил даже других новусов. Как мне по секрету сказал Наставник, обычный Воин прописывает полученную информацию в тело на уровне рефлексов где-то за два-три месяца. Правда, Вадима на спарринге я победить пока не мог.

Проблема заключалась в том, что на занятиях по боевой подготовке мне запрещалось пользоваться Криком. Сила против силы, никаких читов! Наставник обосновывал свое решение тем, что у ментальных способностей есть куча ограничений, а в моем случае имелся еще и кусок металла, застрявший между полушариями. Поэтому, говорил он, делать ставку на них не стоило. По крайней мере, строить так стратегию боя было бы не очень умно. А вот боевые навыки и грубая сила не подведут – значит, нужно учиться ими пользоваться.

При этом им совершенно не учитывался тот факт, что Воин вообще-то сильнее Ликвидатора! Физически, я имею в виду. Мой тип все же мультикласс: всего понемногу, но ничего по-настоящему ярко выраженного. Я имел силу почти как у Воина, мозги почти как у Аналитика, ментальные способности почти как у Лидера с Дипломатом. Даже мог потягаться с Наставником в его «лечебной зоне», но именно что потягаться. Способности каждого типа новусов были сильнее моих на порядок-другой.

Да, они могли что-то одно из всего доступного мне списка, но зато лучше. Так что фиг его знает, преимуществом были мои разносторонние возможности или слабостью. Если, например, брать онлайн-игры, в которых я в свое время довольно плотно зависал, в бою подобного мне персонажа всегда нагибал тот, у кого узкая специализация прокачана до максимума.

Так что в спаррингах с Воином я больше служил грушей для отработки ударов, нежели сколько-нибудь достойным противником. Суперсила на капе плюс большой практический опыт рвали мои возможности, как ветхую тряпку. Это было обидно. И постоянно вызывало вопросы, отчего мой тип такой странный.

– Сегодня у нас еще практическая стрельба, – сообщил Вадим, отбирая у меня «FN» и пряча его в наплечную кобуру.

Я кивнул – стрелять мне нравилось больше, чем получать по мордасам без возможности навалять в ответ.

– На сегодня все отменям, – вошла в кухню Антонина и положила на стол визитку. – Комитет прислал приглашение. Съезд вечером.

Наконец-то! Сидение под замком и прогулки до споркомплекса в сопровождении Вадима уже сидели в печенке. А съезд давал шанс хотя бы обрести свободу передвижения! Пусть и не отменял навсегда занятия, где Тонин хахаль возит меня мордой по паркету.

На белом прямоугольнике было затейливым шрифтом написано два слова на английском языке. Точнее, одно слово, но на самом деле два… Короче, черные буквы складывались в название какого-то заведения: SibirSibir.

– Съезд в 20:00. Вадим, мне нужно подготовить нашего неофита. Не хватало еще, чтобы по его внешнему виду судили обо всех нас.

И не то чтобы меня это замечание как-то обидело, но что не так с моим видом? Подстрижен, выбрит, одежда чистая: с утра свежую футболку натянул. Чего еще тебе надо, новая аристократия мира? Костюм, как у пижона эфесбешника, и бабочку на шею? Тремя минутами позже выяснилось, что я почти не ошибся.

Тоня отвела меня в свою комнату и достала из шкафа-купе плечики с висящим на них пиджаком темно-серого цвета.

– Я последний раз такую хрень на выпускной надевал, – чувствуя растущее раздражение, сообщил я девушке. – И как-то не планировал…

– Рот закрой, деревня, – беззлобно буркнула Антонина. – Мне совсем не интересны твои предпочтения в одежде. Но мы приглашены на мероприятие определенного формата, там нельзя появиться вот так.

Рука девушки описала кривую, очерчивая меня по контуру.

– Джинсы, кстати, дорогие, – попробовал я зацепиться за последнюю линию обороны.

Но проиграл. Спорить с Дипломатом смешно! Даже не буду упоминать, как она выстроила свои слова в такой последовательности, что прозвучавший ответ сделался жалким и неубедительным. С другой стороны, не слишком-то я и старался! В конце концов, в новом мире нужны учителя, и было бы верхом глупости отказываться от доставшихся тебе бесплатно. Ну, почти бесплатно!..

Следующие часы, наряженный, как чиновник-казнокрад на муниципальном корпоративе, я учился ходить, садиться и вставать. А еще произносить слова «здравствуйте», «очень рад» и «спасибо». Держать вилку и нож, но не так, как всю жизнь считал правильным. Высчитывать длину отрезаемого кусочка пищи, ведь он, мать его, должен быть вполне определенного размера! Съезд кланов должен был произойти в ресторане под названием «СибирьСибирь».

В общем, если бы кто-то пришел и сказал: «Лях, го с псом-мутантом драться!» – я бы с радостью бросил весь этот этикет и хорошие манеры и рванул на городскую свалку. Попинался бы с чудищем, в холке достигающим моего плеча, вырвал ему кадык, то есть, другими словами, прекрасно провел бы время! Но спасительного предложения никто не сделал, Тоня была настроена очень решительно, так что остаток дня я играл роль комнатной собачки.

– Ладно, – устало выдохнула она, когда за окном начало вечереть. – Лучшего из тебя за такое короткое время не вылепить.

Я чуть не задохнулся от такой наглости. Кто тут работал вообще? Вздыхает она, понимаешь! Ах-ах, с каким быдлом приходится работать! Да я уже собственные возможности перешагнул раз двадцать пять, в «Бондиане» могу сниматься на уровне Крейга!

«Но до Шона нашего Коннери тебе все еще далеко!»

«Пожалуй…»

– Тогда давай собираться.

Как и следовало ожидать, ресторан был ультрамодным и мегапафосным. Ну не могли назвать нормальное заведение вот так – “СибирьСибирь”! Наверняка в иные дни тут собирался всякий свет Новосибирска, богатые толстяки с анорексичными моделями, бизнесмены, политики, силовики. Сегодня же заведение оказалось закрытым на спецобслуживание, о чем свидетельствовала табличка на стеклянной двери и пятерка Воинов, с предельно отсутствующим видом прогуливающихся неподалеку. Еще двое швейцарами стояли возле входа.

Короче, есть богатеи, а есть элита! И это совершенно разные слои общества по уровню возможностей.

Тоня протянула одному из охранников визитку, тот покрутил ее в руках, после чего кивнул напарнику. Второй Воин открыл дверь, и делегация клана Ланских оказалась внутри.

Мы пришли втроем: Тоня, Вадим и я. Наставника, к слову, тоже приглашали, но он отказался. Буркнул, что новусов из разных семейств он видит настолько часто, что те стали утомлять.

Всю дорогу от микрорайона до центра Воин молчал, а Дипломат доставала проверками – все ли я правильно запомнил? На остатках терпения я отвечал на вопросы, называл по имени отчеству всех новусов, которые собирались прибыть на съезд, и потихоньку зверел: этот цирк с конями начинал выводить из себя. Создавалось впечатление, что из начала двадцать первого века мы прямиком попали в середину девятнадцатого, со всеми его приемами, балами, лакеями и юнкерами. Еще бы фрак на меня напялила и на голову цилиндр нахлобучила!

Но сдержался, слава Ктулху! Было бы совершенно неприличным войти в дорогой ресторан в окровавленной одежде. Тем более в такой ресторан.

Не буду описывать весь его бессмысленный, на мой взгляд, декор, всю эту мешанину из света, дерева, стекла и зеркал. Дизайнеры явно серьезно поработали с проектом, но исполнение в натуре получилось так себе. Не знаю, в чем была проблема, может, заказчик в последний момент решил внести незапланированные изменения, или строители накосячили, но на выходе получился совок в рюшечках и глянце. Как если бы СССР не развалился, а продолжил жить в этом отдельно взятом кабаке. Но при этом лубочный такой СССР.

Не знаю, может, на меня приготовления к съезду Комитета так подействовали или сами эти понятия, пришедшие из прошлого века, но я смотрел на современные материалы и стилевые решения и видел совок, а его у нас в Благовещенске было более чем достаточно.

Хотя вроде с чего бы? Низко висящие «теплые» лампы над столиками явно пришли сюда из кофеен, странные фотографии на стенах – из выставочных галерей. А монументальная деревянная мебель тут была и вовсе не к месту, такая органично смотрелась бы, скорее, в пивняке или в гостиной у семидесятилетней бабули.

За дверями нас встретил еще один Воин, хлипкий на вид паренек. Едва заметно наклонив голову в знак приветствия, он отвел нашу делегацию отдельный кабинет. Здоровенный такой, отделанный лакированными деревянными панелями – тоже привет из восьмидесятых! – и с монструозным столом в центре. За которым уже собралась настоящая элита города.

Их было четверо, а не пятеро, как я ожидал. Среднего возраста мужчины – ровесники Вадима. Одетые в костюмы консервативного покроя – никакого тебе блескучего отлива и модных стежков по вороту. Нестареющая классика, короче. Хмурые лица, враждебные взгляды. И практически осязаемая ненависть, висящая над головами.

Тоня столько мне рассказала про них, что я без труда узнал каждого. Справа сидел Григорий Гольдман, седоватый мужчина с глазами навыкате. Следующим был Петр Симонов, его я опознал по гладко выбритой голове и крючковатому носу. Андрей Пиллер, киношного вида красавчик, чем-то неуловимо напоминающий Ричарда Гира, только не такого морщинистого, как в последнем его фильме. И Илья Гончаренко, худой, будто смерть, и с выражением лица гопника, встретившего на выходе из темного парка парочку влюбленных. Отсутствовал только Русико Лолидзе, которого девушка описала коротко: звероподобный абрек.

Все члены Комитета были Дипломатами из разных кланов. Собравшимися сегодня здесь с одной только целью: посмотреть на живого и не кусающегося Ликвидатора.

– Добрый день, господа. – Тоня, едва войдя, нацепила на лицо маску хорошей девочки с бантиками. – От имени семьи Ланских благодарю вас за приглашение.

Вадим только голову склонил в знак приветствия. Как, впрочем, и «комитетчики». Я тоже не стал выделываться и последовал их примеру.

– Присаживайтесь, молодые люди, – произнес Голдман, по очереди осмотрев каждого из нас своими неприятными глазами. – Лолидзе, как всегда, опаздывают. Подождем их представителя.

Мы, словно по команде, разместились на противоположной от «комитетчиков» стороне массивного стола и чинно сложили руки перед собой. Антонина во время инструктажа особенно настаивала на этом жесте, утверждая, что так принято на собраниях новусов. Мол, демонстрация добрых намерений. Весело живут, что тут скажешь!

– Иван Польских… – протянул Пиллер, глядя при этом на Антонину. – Перерождение произошло около месяца назад, первоначально был определен как дикий. Множественные убийства в неуправляемом состоянии. Противостояние с доминирующим в Благовещенске родом. Тип – Ликвидатор. Я ничего не упустил?

– Разве что шумиху на весь Дальний Восток, – подал голос сидящий от него слева Симонов.

– И повышенное внимание ко всем нам со стороны неосведомленных федералов, – добавил Гончаренко.

Они что, типа, в вину мне это пытаются вменить? Мол, я их режим секретности нарушил? А берега не попутали?

Внутри мгновенно ощетинился Охотник, который агр на новусов ловил даже от слабого ветра. Я привычно дернул его за цепь и ответил с улыбкой:

– Я тоже очень рад с вами познакомиться, господа.

Зря я, что ли, заучивал эту фразу в квартире? Спотыкался на интонациях и выражении лица, которое должно было сохранять во время произнесения! Я, знаете ли, готовился!

Никто моей попытки быть дипломатичным не оценил. Все четверо смотрели, как голодные африканские дети на белого человека, зачем-то забредшего в их гетто: то ли денег у него повыпрашивать, то ли попросту ограбить.

– Разговаривает! – Гольдман подался вперед, всем телом выражая удивление от осознания этого невероятного факта.

– Ланские могли просто заставить его зазубрить эту фразу, – со скепсисом откликнулся Гончаренко.