Глава 9

Не знаю, сколько я провела в забытьи. Часов в комнате не было. Снова был день, солнце стояло высоко, а за окном пели птицы. Я лежала в кровати, покрытая одеялом, всё ещё голая. Как только я попыталась оторвать голову от подушки, опять вернулось головокружение. Надо завязывать с наркотиками.

И вдруг меня накрыла паника. Ужас сковал тело и проник в каждую клеточку моего сознания. Вечерние события были как тумане, похожие на сон. Но это был не сон. Вчера у меня с совершенно незнакомым мужчиной был незащищённый секс. Страшные мысли роились в голове. Вдруг он болен? И что мне делать, если я вдруг окажусь беременной от него? Мир перевернулся так быстро, что я всё ещё находилась вниз тормашками. И чтобы разобраться в текущем состоянии дел, мне нужно адаптироваться и мыслить трезво. Но сначала нужно смыть с себя вчерашнюю грязь, я чувствовала его запах на своём теле и волосах. Наверное, это фантомные воспоминания, ведь вчера я отлично чувства его запах: одеколон и табак, смешанные с терпким мужским ароматом. Вчера мои чувства был обнажены до предела.

Я с остервенением терла тело мочалкой, стоя под тугими струями воды из душа, а потом пыталась вымыть остатки его семени. В итоге я просто расплакалась. Первый раз за время нахождения здесь. Слёзы опустошили и принесли немного облегчения. Когда я вышла из ванной, Фатима как раз заходила с едой. От неё не укрылись мои эмоции, глаза, наверняка, были красными и опухшими от слёз.

– Что случилось, госпожа?

Как объяснить Фатиме, этой восточной женщине, которая привыкла к мужскому доминированию, что всё происходящие со мной сейчас – это насилие, ведь меня похитили прямо у моего дома, накачали наркотиками, чтобы привезти в чужую страну без документов и прав, а вчера опять опоили для секса по принуждению. Я находилась в положении пленницы, которую не выпускали из комнаты, без связи с внешним миром. В этот момент я подумала, что без документов единственный путь из страны через Консульство России, но оно наверняка в городе, в столице Маскат, до которого не дойти пешком. Мне нужен план побега, потому что добровольно меня отсюда не выпустят, и ждать помощи от женщины, таскающей мне наркотики, чтобы вынужденный секс не казался таким уж неприятным, не значит желать мне добра.

Добраться до города пешком, видимо нереально, поэтому мне нужен транспорт. Я умела водить машину, даже права у меня были, практики конечно почти никакой. Нужно достать машину. И карту местности. Но для начала мне нужно выйти из этой комнаты.

– Фатима, как насчёт журналов или книг?

– Да, госпожа. Что ещё нужно?

– Больше ничего, спасибо, Фатима.

Она опять странно на меня посмотрела и вышла. Скоро вернулась со стопкой книг. Была русская классика и пара книг на английском. Мне нужен план побега. Сопротивляться бесполезно, нужно быть покорной и смиренной, пытаясь получить сначала свободу от этой комнаты-камеры, получить информацию о моём местонахождении. Потом надо достать машину и добраться до города, а главное, до Консульства. Остановить меня могли на любом этапе. Даже в городе на угнанной машине. Друзей и знакомых здесь у меня не было. Полиция в этой стране не могла быть мне помощницей.

Так прошёл день и наступил вечер. Хамдан не пришёл. И на следующий день. И через день. Я теряла ориентацию и счёт дням. Я несколько раз открывала окно, пытаясь оценить, можно ли через него вылезти. Но каждый раз приходила к одному и тому же выводу. Второй высокий этаж, отвесная оштукатуренная стена. Даже если мне удаться связать верёвку, я боялась высоты, поэтому преодолеть вниз даже 5 метров для меня было непосильной задачей.

На четвёртый день Фатима опять принесла наркотик в чашке. Просто принесла, настаивать не стала. А я не стала пить. Значит, сегодня Хамдан придёт, по крайней мере, планирует. А мне нужна свежая голова.

Глава 10

Я пыталась читать, чтобы отвлечься от нехороших мыслей, когда пришёл Хамдан. Я встала, так было проще переносить его взгляд, и, не теряя времени, начала говорить:

– Шейх Хамдан, почему я здесь?

Надеюсь, он понял, что сегодня я не принимала наркотик и мыслю трезво.

– Ты веришь в судьбу, Марина?

– Оправдание судьбой подойдёт для случайностей, но я здесь оказалась не случайно.

– Судьба во всём, Марина, и в случайностях, и том, что мы делаем намеренно. На роду моего отца – шейха Омана, лежит проклятье. Шейх может иметь множество жён, но только избранная судьбой может родить ему наследника. У моего отца было 6 жён, больше 20 дочерей, но ни один сын не выжил. Кроме меня. Ему было предсказание – сына ему родит женщина с края мусульманского мира, с родимым пятном на руке. Мою мать он встретил случайно, её отец приехал по делам в Оман с дочерью. Отец не женился на ней и даже отпустил беременную домой, не веря в судьбу, ещё одна дочь ему не нужна. Потом он долго не верил, что я его сын, хотя моя мать – порядочная женщина, никогда не была с другим мужчиной кроме моего отца и даже не вышла замуж, ведь многие просили её руки. И только в конце жизни отец осознал, что я его единственный наследник по крови. Мне же было предсказание – только женщина с рыжими волосами и родинкой на руке родит мне наследника.

Он говорил уверенно, ровным тоном, как будто рассказывало сказку, хотя выдавал личную информацию. Удивительно, но даже голос его был приятным, в меру низкий тембр.

– Вы встречали мало рыжих женщин, подходящих под описание?

– Я встречал множество разных женщин. Но ни одна из них не подходила под описание, Марина.

– Думаю, по нужному запросу вам найдут сотню подходящих женщин, готовых родить вам наследника. Для этого не нужно было меня похищать.

– Думаешь, мне нужно просить?

Прямая угроза была в его голосе. Моя спесь сбивалась очень быстро.

– Хамдан, я понимаю, что в вашей культуре может присутствовать вера в предсказание или судьбу, да и нашем тоже, но не в моём. Я не хочу рожать вам наследника, потому что так положено судьбой.

– Я не стану задерживать тебя после рождения ребёнка, Марина.

Так вот в чём жестокая реальность. Я ему не нужна. И ему действительно не нужно просить. Он просто возьмёт, что посчитает нужным.

– Тем хуже. Хотите сказать, что я тупое орудие удовлетворения ваших желаний? Инкубатор для вашего наследника, который вы украли из собственного дома?

– А ты согласилась бы добровольно родить мне наследника?

– Я не суррогатная мать, на это я никогда бы не согласилась. В моём мире за женщиной ухаживают, женятся на ней, потом рожают детей. Но даже если и не женятся, но зачатие ребёнка происходит по взаимному согласию, а не после похищения и изнасилования под наркотиками! Это же преступление! Но вы, наверное, считаете, что шейху Омана недостойно ухаживать за рыжей женщиной с родинкой на руке.

– Ты хорошо подумала, прежде чем говорить со мной таким тоном, Марина?

Он шагнул ко мне, а я всем телом ощутила опасность. Самую настоящую опасность, когда животный страх сковывает разум и тело.

– Не в подобных условиях.

– Ну вот мы и пришли к тому, с чего начали.

– Я не хочу находиться здесь.

– Так уж тяжело пребывание в моём доме? Не нравятся условия? Хочешь в сырой подвал с крысами и на цепь?

Я явственно ощутила, что это не просто слова. Такой подвал у него имеется, и крысы тоже, и я легко могу там оказаться. Не знаю, откуда я нашла в себе силы прошептать:

– В ваших силах отпустить меня домой.

Он смотрел на меня, и теперь я поняла, что он стоит гораздо ближе, чем в начале разговора. В запáле спора я не заметила, настолько близко, что я опять чувствовала его запах, тепло его тела и власть надо мной. Он не отпустит.

– Я не пила наркотик. Теперь свяжете меня?

– А ты хочешь, чтобы я тебя связал?

Я вспыхнула как спичка, покраснела до кончиков волос.

Он погладил меня по голове, провёл по волосам, как в тот первый раз. Я дёрнулась как от удара хлыста, но руку он не убрал.

– У тебя красивые волосы.

Его пальцы пропускали волосы, он продолжал поглаживать голову, собирая волосы и легко натягивая их у корней. Ласка с долей принуждения. Этот человек состоял из одних сплошных противоречий. Наверное, я должна была сопротивляться, но не видела в этом смысла. Если я начну отбиваться, меня насильно накачают наркотиками, как уже делали раньше, или свяжут, или того хуже, изобьют, а потом бросят в подвал с крысами. Я боялась боли и последствий, ведь пока кроме терзающей меня душевной боли, физическую мне пока не причиняли. Я успокаивала себя тем, что это инстинкт самосохранения. Разумом я не принимаю даже такую форму насилия.

– Не нужно.

– Почему, Марина? Ты ведь создана для любви. И ты не должна стесняться своего тела.

Его рука зарылась в волосы на затылке, чтобы я приняла нужное положение, и он меня поцеловал, настойчиво, жарко, долго, пока я не начала задыхаться. Он обхватывал и ласкал мои губы, проникал языком в рот, поглаживал мой язык и обводил нёбо. Я сама не заметила, как схватилась за его крепкое запястье, боясь утонуть и задохнуться в пучине этого страстного поцелуя. Другой рукой он скользнул по груди и сжал её. Оторвавшись от губ, он спустился дорожкой из нежных поцелуев по щеке к шее. Губа слегка захватывали кожу, языком он лизнул в районе ключицы.

Он крепко меня обнял и приподнял, перемещая ближе к кровати. Уловив мои сомнения, отразившиеся на лице, которые опять легко могли перерасти в сопротивление, Хамдан снова меня поцеловал в губы. И я не заметила, как он сел на кровать и усадил меня к себе на колени лицом к лицу. В этом положении мне пришлось широко развести ноги, обхватив его бёдра, так он легко смог собрать подол платья, а его руки пробрались под одежду. Он гладил тело под платьем, останавливаясь на чувствительной груди, перекатывая соски между пальцами, обхватывая и попеременно сжимая груди. Он отпустил меня только для того, чтобы снять с себя балахон через голову и снова крепко обнял и поцеловал. А потом одним движением снял с меня с платье. Я дёрнулась, но он крепко меня удерживал. Теперь единственная преграда между нашими телами были шёлковые трусики, но я понимала, что это несерьёзное прикрытие. Он чуть передвинул наши тела подальше от края кровати.

Умом я понимала, что это всё недопустимо для меня, но в последние дня со мной происходили невозможные в прошлой жизни вещи. Теперь я разделила свою жизнь на до и после похищения. Моя жизнь уже никогда не будет прежней, и я тоже. Мои мысли прервал голос Хамдана, наверное, я задумалась и отключилась на мгновение:

– Марина, не думай, ты только зря терзаешь себя.

Он снова гладил меня по волосам. Мои волосы, видимо, очень нравились ему.

Его рука проникла в трусики и большим пальцем он круговыми движениями трогал бугорок сверху. Эта ласка была слишком интимной без наркотика, затуманивающего мозг, но Хамдан делал всё мягко и даже без насилия, ведь моё тело отзывалось на ласки, мне были приятны его прикосновения. И в какой-то момент я даже не заметила, как он одним движением дёрнул тонкую ткань белья, и оно разошлись по шву, открывая доступ ко всему телу. Он легко приподнял меня за попку, я почувствовала его мощный член, который был уже полностью возбуждён. Я старалась отстраниться от неизбежности происходящего. Он направил его в меня и опустил мой таз.

– Какая ты узкая, и влажная, и горячая.

Гладкий ствол проскользнул внутрь меня, раздвигая и заполняя, пока не вошёл полностью. Я задохнулась от ощущений, от полноты его эрекции внутри меня. Я почувствовала единение наших тел, насколько сильно он хотел мной обладать, насколько терпелив он был, чтобы я могла ему отдаваться. Он обхватил меня за бёдра, чтобы помочь мне начать двигаться. Я приподнималась и опускалась, скользя по крепкому члену, а он помогал мне двигаться в темпе, который доставлял нам обоим удовольствие. Одну руку он переместил, чтобы ласкать мой бугорок сверху, отчего удовольствие стало ещё острее. Я уже не замечала, как двигалась сама, тяжело дыша и постанывая. Я потеряла счёт времени, и в какой-то момент, я полностью опустилась на мощный ствол и, откинув голову назад, меня накрыло яркая вспышка блаженства. Он крепко меня обнял, зарывшись лицом в волосы.

– Марина, мне с тобой хорошо.

Его глубокий тихий голос удивительным образом запускал ток по моим нервным окончаниям, и тепло разливалось по венам. Я должна была возразить, но не могла, испытывая иррациональный страх испортить хрупкий момент. Не сейчас, но позже я обязательно найду, что ответить.

Не знаю, сколько мы находились в таком положении, он всё ещё меня обнимал и поглаживал моё расслабленное тело, пока не уложил на спину и не отпустил, последний раз поцеловав в висок. Потом он накинул на себя одежду и вышел.

Мне ещё предстоит научиться говорить с ним после близости. Меня раздирали противоречивые чувства и мысли. Да что и греха таить, мой опыт с Сашей не был таким приятным. Саша никогда не был настолько внимательным и нежным любовником, он предпочитал быстро сбросить одежду и после одного-двух поспешных поцелуев поставить меня на колени и также быстро подолбиться, как в тот раз, когда я его застала с другой девушкой. Но сейчас с этим незнакомым мужчиной я испытывала самое настоящее удовольствие и получала удовлетворение, которое раньше мне было недоступно.

В мою голову даже закрался философский вопрос, что является бóльшим насилием, принуждение к чувственному сексу в ситуации, когда нельзя отказаться, или сознательное согласие на близость, которая не приносит удовольствия? Я прервала размышления, решив, что это неправильные мысли, и отправилась в ванную. Мне нужен план побега.