Глава 7

Ольга

От неожиданности я растерялась и даже не оказала сопротивления. Пока я бездействовала, меня обнимали и тискали, словно плюшевого мишку. Но когда чьи-то губы потянулись к моим, я резко отпрянула. Еще чего не хватало! Воспользовавшись замешательством нахала, я отскочила на пару шагов назад. Нахмурилась и строго спросила:

– Кто такой и что нужно?

– Иттара, любовь моя! Это же я, Ситах.

В глазах молодого, лет двадцати, мужчины, горело искреннее непонимание и испуг. Он сделал новую попытку сцапать меня в плен своих немалых ручищ. Я предостерегающе выставила вперед руку. Хватит! И так успел потискать мое тельце, чего я в принципе не переношу.

– Милая, я слышал, что с тобой случилось. Ты должна все вспомнить! Я помогу. Ты согласилась стать моей лааси, и мы бежали от твоих родителей. Помнишь? Как жаль, что меня не было рядом! О, Иттара… Если бы я… – его голос сорвался на полный сожаления шепот, затем снова набрал силу: – Я ездил в твой дакриш, чтобы заплатить за тебя выкуп. Но…

Мужчина умолк, не закончив, и отвел взгляд. Его кулаки сжались, крылья носа затрепетали. Общий смысл речей молодца был понятен, но не сказать, что приятен. Итак, передо мной жених/любовник, нужное подчеркнуть. И видимо, не очень-то он успешно съездил к моим родителям, раз так сокрушается. Надо узнать, чем там дело кончилось.

– И как? – с интересом спросила я.

Ситах вскинулся и посмотрел с такой тоской и виной, что стало жаль парня.

– Они отказали и едут сюда, – обреченно произнес он.

Как относиться к новости, я пока не знала. Раз у бывшей владелицы тела хватило ума сбежать, то мне, как минимум, светит родительская взбучка. А как максимум, меня отсюда заберут. Нехорошо.

Пока я искала выход из неудачного положения, Ситах подкинул мне новых проблем.

– Твой нареченный ваади тоже едет, – сказал он как выплюнул.

Я только удивленно хмыкнула. Ваади? Не лааси? Еще что ли жених? У Иттары, похоже, была интересная жизнь. Предстоят разборки с родителями и двумя совершенно не нужными мне сужеными. Стоило послушаться Грэга и ходить в парандже, а еще лучше вообще не высовываться из его кармыка. Пусть бы все считали меня мертвой. Теперь же придется распутывать любовный треугольник. А я ничего не смыслю в местных брачных обычаях. Нужно срочно добыть информацию.

– Ситах, а ну живо сюда! – донесся до нас густой бас, от которого мы с парнем вздрогнули одновременно.

– Я найду тебя вечером, – прошептал он. – Мы снова сбежим. Я помогу тебе вспомнить о нашей любви.

Не стала его ни в чем переубеждать, лишь мысленно поблагодарила басистого мужчину, что спас меня от слезливых излияний юнца. Глядя вслед постоянно оборачивающемуся парню, я думала о том, где же в этом лагере кухня. По моей логике именно там должна быть самая высокая концентрация женщин на квадратный метр. Посмотрела по сторонам, принюхалась и выбрала направление.

Под ногами хрустели мелкие камни, я не спеша передвигала ноги. Опустив голову, я прикрывала лицо ладонью от жарких лучей. На земле мелькнуло что-то цветное. Я замерла и резко наклонилась, чтобы поднять тонкий браслетик. Не успела встать, как над головой просвистел большой камень и с грохотом упал рядом. От испуга я подпрыгнула и завертелась на месте, озираясь.

Кругом никого, лишь телеги и плотно закрытые шатры. Что это? Каменюка предназначалась моей голове? Но за какие грехи? Спасибо браслету, жизнь спас. Неужели Иттара успела еще куда-то влезть, и теперь мне придется пожинать последствия?

Уже не так беспечно я двинулась дальше и вскоре вышла к небольшой поляне, в центре которой были раскиданы цветастые одеяла. На них красовалась огромная куча неизвестных мне стручков, по кругу сидели женщины. Их ловкие пальцы доставали внутренности плодов и скидывали в миски. Деятельность сопровождалась веселой женской трескотней и взрывами смеха.

При моем приближении разговоры затихли, послышался сочувственный шепоток. Мой выход. Нужно постараться быть очень милой, чтобы им понравиться и влиться в коллектив. Скромно улыбнулась и поприветствовала женщин:

– Добрый день! Я нашла браслет. Никто не терял?

Я подняла руку и раскрыла ладонь. Дамы чуть вытянули шеи, чтобы взглянуть на находку. Кто-то ничего не ответил, кто-то отрицательно помотал головой. Я уже приуныла, что повод для знакомства не сработал и меня не примут, как вдруг раздался тихий девичий голосок:

– Мам, это мой браслет.

Я присмотрелась и увидела за спиной добротной женщины девочку лет десяти. Она не спускала радостного взгляда с моей находки и едва ли не подпрыгивала на месте от желания забрать ее себе.

– Так чего сидишь? – ответила ей мама. – Иди, забери и поблагодарить не забудь.

Девочка ловко подскочила и через пару мгновений уже была около меня. Ее карие глаза смотрели с интересом, и я протянула украшение. Она аккуратно взяла браслет и вежливо поблагодарила.

– Иттара, – позвала меня родительница девчушки. – Мы слышали, что с тобой случилось. Тебе нужна помощь?

Именно об этих словах я и мечтала. Напустила на себя побольше печали и легонько закивала, делая вид, что сейчас разревусь.

– Не стой, садись, – заботливо предложила женщина. И, повернувшись, сказала молодой девушке, сидевшей рядом с ней. – Мита, принеси Иттаре попить.

Мита едва заметно скривилась, но ослушаться не посмела. Поднялась и легкой походкой упорхнула в сторону огромного шатра. Мне предложили занять ее место. Я медлить не стала и устроилась рядом, с интересом осматривая женщин. Ничего необычного: как и в моем мире, эти дамы любят приодеться.

Их наряды были похожи на мой. Удобные, в меру скромные, но в то же время яркие и притягивающие взгляд. Шаровары, длинные туники с разрезами, у некоторых красиво расшитые безрукавки и цветастые платки на головах. Среди оттенков выделялся голубой цвет. Видимо, он тут в фаворитах.

Украшения здесь были в почете. Особенно в форме капель. Лазурные, серебристые, большие и маленькие, они украшали одежду, уши, волосы женщин. Любят тут воду, видимо. Но хватало и других форм, оттенков и материалов. Ожерелье из серебристых пластин могло соседствовать с красивой лентой и деревянным кулоном. Такое сочетание непривычно резало глаза и напоминало этнический стиль, мне чуждый. Утром я не решилась снять с себя доставшиеся мне от Иттары побрякушки, и теперь сама походила на увешанную игрушками новогоднюю елку.

Осмотр будущих собеседниц занял от силы пару мгновений, и вскоре я, потупив взор, тихо проговорила:

– Простите, но я никого не помню.

Для женщин моя «забывчивость» не стала проблемой. Ободряюще улыбаясь, они по очереди представились. Тут-то мне и пригодилось умение быстро запоминать имена – ценный навык в моей прошлой жизни. На деловых встречах нового знакомого следует сразу называть по имени – первое правило расположения к себе человека.

Используя мнемотехнику, основанную на ассоциациях, я запомнила имена почти двадцати дам. Карда – та, что первая заговорила со мной, оказалась главной среди женской половины дакриша. Это слово я тоже постаралась запомнить: слышала его не в первый раз. Так назывались подвижные селения. Они постоянно в пути, ищут воду, лучшие пастбища для скота, охотятся и собирают дары природы.

– Почему здесь так мало животных? – удивилась я.

Женщины снисходительно улыбнулись и ответили, что стадо идет чуть позади, а мы разведка. Я понятливо кивнула и хотела перевести разговор в нужное мне русло, когда с кружкой вернулась Мита. Рядом с ней шла Гволи, та, что приносила еду Грэгу. Она выглядела расстроенной. Пока я пила воду, девушки сели напротив и Карда, неодобрительно покачав головой, отчитала Гволи:

– К чему было распускать слухи? Вон сидит Иттара жива-живехонька. На мертвую душу совсем не похожа. За сплетни будешь драить котлы всю неделю.

Девушка опустила голову и, казалось, искренне сожалела.

– Простите, я не хотела, – раздался ее тихий шепот.

Она подняла взгляд и все так же смиренно произнесла:

– Просто я видела, как ей было плохо, когда ее укусила змея. Она не дышала. Потом пропала. А спустя столько дней появляется и проводит много времени в шатре наедине с кадизом. Я подумала, что по своей воле она бы там не осталась. Она ведь говорила, что любит Ситаха. Прости, Иттара, я не хотела распускать про тебя слухи, – закончила девушка и просяще взглянула мне прямо в глаза.

Будь я помоложе, наверное, приняла бы ее речь как покаянную, но с высоты своего опыта я не могла не заметить, как девчушка умело ввернула в извинения пару фраз, подрывающих мою репутацию. Вот гадина. Умная, конечно, но все равно змеюка. Нужно быть с ней поосторожнее, а пока стоит закончить спектакль.

Публика с интересом смотрела на меня и ждала ответа.

– Не переживай, Гволи. Ты правильно сказала: мне было очень плохо. Когда я очнулась, кадиз и жрец пытались мне помочь все вспомнить. Кадиз – благородный мужчина, я была в полной безопасности.

В ответ послышались слова одобрения, и я с облегчением поняла, что моя ставка на доходягу выиграла. Его репутация у дам была безупречная. Похоже, только мне достаются его грубость и ворчание. Оно и понятно: он хотел заполучить послушную марионетку, а не сорокалетнюю прожженную мадам в теле юной девы. Ничего, привыкнет. А мне пора разобраться с их понятием брака и правами женщин на семейном поприще.

– Вы можете рассказать, что такое ваади? Или лааси. Это ведь одно и то же? – скромно потупившись, спросила я.

Парочка дам широко улыбнулась, а Карда весело произнесла:

– Сама ничего не помнит, а уже о парнях думает.

Со всех сторон послышались добродушные смешки, и вскоре на меня обрушился поток информации. Женщины с охотой делились местными обычаями бракосочетания и показывали мне свои узоры чуть ниже локтя.

У некоторых там красовался треугольник с вертикальной линией внутри – признак союза ваади. Символ означал, что пара сочеталась браком без связки душ и муж имеет право ходить налево. С оговорками, но это была узаконенная измена, и она мало кого, по-видимому, возмущала.

У парочки женщин нашлись татуировки союза лааси. Связь душ также не производилась, но измены были запрещены с обеих сторон. Ни у одной из дам я не встретила отметки союза наахи, когда души по-прежнему не связывались, а отношения с другими мужчинами могла иметь женщина. Даже любопытно стало. В каких случаях этот союз вообще заключали?

А вот брак хаави был мне вполне понятен: оба партнера не связаны никакими обязательствами. В моем мире это называется свободными отношениями. Непонятная, с точки зрения целесообразности, для меня вещь. О последнем союзе – даами – женщины рассказывали с придыханием и завистью к тем счастливицам, которые заключали этот брак.

Обряд связывал тела и души пары. Для духа Траунада они становились единым целым. Никаких узаконенных измен, близость только с обоюдного согласия супругов, но это лишь цветочки. Ягодками являлось то, что во время ритуала сочетания пара сливается энергетически в единое целое, и если умрет один из них, то второй сразу уйдет следом. Вариант для отчаянно влюбленных идиотов. Еле сдержала улыбку: мне таких больных на голову не понять.

Женщины долго рассказывали истории пар даами. С упоением и слезами на глазах они смаковали подробности их совместного ухода из жизни. Кажется, я только что поняла, на чем тут можно заработать: буду писать романы про то, как ненормальные парочки любятся, женятся и трагически помирают. А ведь никто из женщин не рассказал про детей. Что случается с ними в союзах даами? Правильно. Они остаются без обоих родителей. Я не удержалась и спросила об этом.

– Ой, да ничего страшного, – отмахнулась Карда. – Когда появляется ребенок, обычно связь душ разрывают и союз становится лааси. Кто же в своем уме будет делать детей сиротами?

Надо же. А я-то думала, они тут помешаны на единении душ. Но нет, вполне себе разумные.

– Тогда я не понимаю, зачем связывать души?

Карда глянула на меня так, как смотрит учительница на двоечника, без надежды, что он выучил урок. Она мечтательно вздохнула и ответила:

– Это наивысшее признание любви. Каждая пара в таком союзе уникальна. Дух посылает им подарок. Кто-то видит свою любовь на расстоянии, кто-то ощущает эмоции супруга и всякое разное. Близость острее, чувства глубже.

– А после развода что происходит? – спросила я.

– Дух забирает подарок обратно, – ответила одна из женщин. – Он не любит, когда пары расходятся.

Я зацепилась за тему развода и узнала, что они вполне обыденны. Но только если пара одновременно и искреннее желает покинуть друг друга. Тогда дух Траунад через жрецов дает благословение. Не хочет муж жену отпускать – сиди и дальше окольцованная. Рай для абьюзеров.

Нужно бы узнать, что за дух такой. Затрагивать тему верований среди большого количества людей побоялась. Слишком уж интимный вопрос. Я всегда пользовалась правилом, что на работе не стоит обсуждать три вещи: спорт, политику и религию. Большой риск нарваться на противоположное мнение, сорвать сделку или рассориться с важным заказчиком.

Потом выведаю у Грэга. Вот блин! Я же про него совсем забыла. А если помер уже? Стараясь, чтобы мой уход не выглядел бегством, я поднялась и, тепло поблагодарив женщин, направилась к кармыку.