Переживания девушки, сидящей напротив меня, были искренними. По глазам было видно, какая внутренняя борьба идет внутри ее головы. Вот глаза зажглись праведным гневом, и кажется, что через секунду она побежит на разборки с Денисом, а затем появляется настороженность, стремление проверить полученную информацию и только потом делать выводы. Нереализованная энергия справедливости постепенно затухает, чтобы потом, когда это будет необходимо, разгореться вновь.

Давно я не общалась с людьми, чьи мысли и эмоции можно прочитать по лицу. Уверена, что она уже усвоила парочку приемов, как не дать себя «прочесть» и понять, что ты думаешь на самом деле. Тогда что это передо мной: игра на публику в лице меня или же стремление быть собой хотя бы с кем-то?

– Что произошло тогда в клубе? – пора было переводить тему и получать информацию. – Помню блондинку, которая назвалась твоей подругой, а потом все как-то обрывками.

По словам Катерины, получалось, что Светлана Мышкина, бывшая подруга Ветровой, вместе с другими однокурсниками перешла на сторону Отступников. Помнится, Алек Алехович и Оникс Бьернсен перешли на сторону Мака, а вот остальные – к Руслану Малычу, который спал и видел, как бы поймать меня.

– Энрико говорил, что люди Малыча искали пути, чтобы добраться до нас, но безопасники их «пощипали», отправив в тюрьму. Но тут мы сами попали в его руки.

– Голова трещит, как после похмелья. Только я ничего не пила, – пожаловалась я собеседнице, сжимая и массируя виски.

– Это Света тебе что-то вколола.

Точно. Помню, на Катю налетел парень, случайно облил ее коктейлем, я пошла за блондинкой через один из танцевальных залов. Зачем? Голова болит от всех этих воспоминаний, но надо восстановить всю цепочку событий. Незнакомка хотела передать весточку от Свена, а я, как дурочка, поверила ей. Глупо. Непростительно.

Повсюду играла музыка. Яркие вспышки света. Двигающиеся разгоряченные тела. Густой воздух, пропитанный потом, духами и прочими химическими запахами. Парочки, спешащие уединиться в кабинках туалетов или випзон. Все это шумное многообразие здорово отвлекало и нервировало. Видимо, Мышкина и воспользовалась моей растерянностью, чтобы уколоть какой-то гадостью. Отвыкла я от подобных мест.

– Пока я тебя искала, приехали ребята, но так как клуб большой, входов-выходов много, мы сразу и не встретились, – извиняющимся голосом продолжала Катерина.

Как оказалось, все самое интересное произошло на парковке, когда она пыталась не дать Мышкиной и еще одному бывшему сокурснику, Феринсову, переправить меня через портал.

– Получается, у них есть артефакты вызова, – резюмировала я, начисто игнорируя ту часть истории, где появились Холковский и Лукиани. Они, конечно, молодцы, но пусть ими восторгается Ветрова. Для одного – это работа, для другого – возможность заполучить власть в Коллегии Девяти магов Европы. И оба чуть было не подпортили себе планы на их реализацию. Мужчины знали, на что шли, когда согласились: один на свадьбу, другой на предоставление жилья.

Вот пусть и защищают. В конце концов, это их часть сделки. Моя же – не попасться Малычу и объединить магов против него. Это только работа, ничего личного. В политике не должно быть чего-то личного. Только дело и все для дела, так кажется звучит лозунг у безопасников.

Хотя к Малычу попасть в лапы очень не хотелось бы. Он неоднократно через подручных сообщал, какие «прекрасные» перспективы ждут меня, лишь только я окажусь рядом. Прочувствовать его гостеприимство в живую я не стремлюсь. Мужчина, стремящийся отомстить, чрезвычайно опасен. Да и встреча с Деляновым-старшим была весьма запоминающаяся, хоть и короткой.

Это было во время похода на очередное магическое исследование. Я тогда была у безопасников. И с двумя бравыми агентами неспешно двигалась по коридорам их исследовательского центра, который больше напоминал тюрьму. Вдруг в коридоре замерцали магические пульсары, находящиеся под потолком. Раздался громкий топот ног, и из бокового перехода выскочил худой мужчина невысокого роста. Светлые брюки свободного кроя, такая же футболка. Без пробкового шлема я даже не узнала доктора Делянова. Зато, когда он посмотрел на меня своими безумными глазами и смешно задергал носом, будто к чему-то принюхивался, я тут же узнала это крысиное выражение лица. Дмитрий Делянов и раньше был немного не в себе, а после заточения у безопасников вообще свихнулся. В его глазах не было ни намека на осмысленность происходящего. И это человек, возомнивший себя способным подчинить магию? Я не видела доктора больше пяти лет с тех пор, как мы с Карлосом разгромили его лагерь в Южной Америке.

– Ты! – злобно закричал Делянов, и у меня возникло острое желание юркнуть за спину агента. – Ха, теперь ты тоже у них. Не сбежала. Не смогла. А Руслан тебя всюду ищет. А ты тут. Спряталась? Или поймали? – мужчина ринулся ко мне. Почему тогда бездействовала моя охрана, не знаю. Смею предположить, что на то было указание кого-то из верхушки безопасников. Возможно, именно они специально организовали нам с Деляновым эту встречу.

– А моего сына нет. Они не пощадили, – в уголках рта доктора скопилась слюна и вот-вот была готова потечь по подбородку. Казалось, яд и злоба расщепляют его изнутри, – а тебя пригрели.

Лезвие скальпеля блеснуло в руке нападавшего, и вот тут-то и сорвались золотые плети с браслетов охраны. Магические путы скрутили Делянова по рукам и ногам. Он только и мог, что ругаться и насылать проклятья на всех вокруг, с жадностью смотря на мою сонную артерию и пытаясь достать меня стоптавшимися больничными ботинками.

Natasha St-Pier-Chacun pour soi

– А может, у них есть маги телепортации? – вопрос Катерины вывел меня из мрачных воспоминаний.

– Как, например, твоя подруга? – почему-то захотелось вывести на эмоции это милое создание. Трудно верить, что маг может быть настолько добросердечным и наивным. Хороших людей и магов вообще не бывает. У каждого есть своя темная сторона, своя червоточинка. Только кто-то ее искусно маскирует, а кто-то развивает и пестует. Тут уж каждому свое.

– Носова тоже подозревать будешь? – не осталась в долгу Ветрова. В тоне слышалась легкая злость, но Катерина старалась ее сдержать.

– Можно. Почему нет? – мне нравилось, когда обозревательница была такой, как сейчас – настоящей. Не скрывала эмоции и не пряталась за маской хорошей девочки. Она чем-то напоминала меня в школьные годы. Я тоже хотела быть хорошей, но не получилось.

– Ирину и Сергея давно проверили. Они вне подозрений.

– С такой-то фамилией, как у Домаер, это да, – не удержалась я от сарказма.

– При чем тут это? Они просто доказали свою верность безопасникам. А еще за них словечко Рахим Сейх замолвил. – Видимо, заметив мой озадаченный взгляд, собеседница решила немного пролить свет на личность третьего мага-телепортера. – Сейх – самый сильный маг телепортации. Говорят, он может совершить десять прыжков по мирам и не вспотеть.

А вот это уже было интересно. К этому магу необходимо присмотреться и узнать побольше информации. Но чтобы не выдавать заинтересованность личностью Сейха, необходимо было перевести тему.

– А остальные? Их тоже уже проверили? – резко менять русло разговора не стала, так можно вызвать еще больше подозрений. Мне же необходима информация и союзники. А их можно заполучить, когда они чувствуют откровенность. Что же, немного открытости может пригодиться. Главное, ничего серьезного самой не выдать.

– Магов-телепортов не так много, так что остальных проверят быстро. А вот для проверки нелегальных магических рынков потребуется время. Хотя не так много мест, где можно приобрести и изготовить такие мощные амулеты для перемещений, какие были у Феринсова.

То, что работы у безопасников много, я и не сомневалась. Тут тебе и Отступники, и гвардейцы, и не маги, которые спят и видят, как овладеть силой и с помощью нее приобрести могущество и власть над миром магии. А ведь и про Приспешников Ужасной Анны, моей матери, тоже не стоит забывать. Думается, кто-то из них или их родственников точно перешел на сторону Малыча и компании.

– Катерин, а ты не в курсе, что за гадость вколола мне твоя подруга?

– Бывшая, – резко поправила меня девушка. – Это тебе лучше у Энрико спросить. Он делал анализ крови и антидоты вкалывал.

– Точно. И где наши рыцари в сверкающих доспехах?

– Зря ты так ерничаешь, – немного засопела Ветрова. – Они, между прочим, спасли тебя.

– А я думала, что ты, – я поправила плед, в котором не было особой необходимости, так как в комнате было тепло. – Спасибо за то, что не бросила.

Поборов смущение, Катя принялась рассказывать, как именно происходила спасательная операция.

– И Денис нес тебя до машины на руках, – не скрывая восторга от галантного поступка Холковского, закончила историю обозревательница.

– Он сильный. Ему можно, – не могла не съязвить. Подумаешь, донес пару метров. И что? Я так похудела, что вешу, как пушинка. Он высокий, бицепсы стальные, наверное. Не знаю, не трогала.

И вообще меня больше волнует место, куда нас привез Лукиани. Лучше бы мы оставались в Риме или еще где. Даже у безопасников было бы спокойнее, чем здесь. С виллой «Солнечная долина» у меня связано так много воспоминаний, что страшно. Страшно оказаться в прошлом.

Здесь случился мой первый поцелуй. Мы тогда с Лукой шпионили за Энрико и его очередной подружкой. Зато потом быстро улепетывали от магических гончих, которых натравил в отместку Энрико. А за пару лет до этого играли в прятки, да так здорово спрятались с Лукой, что взрослые искали нас пару часов. И даже магия им не помогла. Лука тогда как раз опробовал свою первую магическую глушилку. А еще были разные шалости и розыгрыши, приключения и просто теплые, уютные вечера в тени деревьев.

Но это все в прошлом. А его необходимо принять и отпустить, если я хочу двигаться дальше. Иначе одна ниточка историй потянет за собой следующую, а та следующую и вот, пожалуйста, уже клубок. А мне этого хватило у безопасников, когда Тереза заставляла снова и снова окунаться в пучину тяжелых воспоминаний и переживать заново все потери. Драгоценный друг Лука. Любящий муж. Возлюбленный.

Хотя, если бы не скрип зубов, стирающий эмаль, сжатые кулаки и нечеловеческое желание выдержать все это, я бы погрязла в жалости к себе. Когда есть реальный враг, то легче бороться с призраками прошлого. Все, что порой я могла сделать, так это не показывать, как больно переживать все заново, как коробило и ломало от осознания, что ничего не вернуть и не изменить.

Тереза была довольна результатом. Она сама говорила об этом, гадко улыбаясь. Легкий, почти успокаивающий голос и заботливые прикосновения, когда она присоединяла медицинские приборы, которые позаимствовала у людей, могли ввести в заблуждение. Но стоило ей напитать аппаратуру магией, как иллюзии спадали. Миллионы нейронов в моей голове вопили от боли, погружая в спасительное забытье. Мои крики Тереза глушила магическими сферами, а потому никто понятия и не имел, что происходило в моей камере-палате. Не хотелось бы думать, что Аннет Бри была в курсе всего этого. Она – безопасник и преследует свои цели, но не такая же она сволочь.

Бывало, я так выматывалась за день, что ночью ничего не снилось. И это хорошо. Так как кошмары из-за гибели близких преследуют с завидным постоянством. Только в последнее время получается спать почти нормально. Почему почти? Кошмары прошлого сменились непонятными картинками будущего. Что-то темное, теплое, даже жаркое обволакивает и ждет меня. Что это, не знаю, но оно ждет. Выжидает и готовится. К чему? Кто бы знал.

– Ты опять меня не слушала, – с укором заметила Катерина, чем вывела меня из омутов памяти. За это я была благодарна.

– Извини. Задумалась. Я давно здесь не была, хотя когда-то в детстве частенько приезжала. Эту комнату донья Палома приказала закрепить за мной. А комната Луки была дальше по коридору. Нас специально не селили рядом, чтобы мы не придумывали приключений хотя бы ночью, – сказала и осеклась.

Нельзя. Никому из них нельзя доверять. Каждый вокруг меня преследует свои собственные цели и легко использует любую информацию, что я дам. Безопасникам нужны мои знания. Лукиани и Ветровой тоже. Все они хотят узнать, как я убила Виторио-Айгуша без браслетов и магии. А если докопаются до Прометея, то пиши пропало.

– Мне бы немного прийти в себя, – добавила я после затянувшейся паузы. Надеюсь, Ветрова поняла намек, что ей пора бы удалиться.

– Хорошо, – довольно быстро согласилась Катя.

Вот ведь, хотела добыть информацию, а сама ее раскрываю.

Покачиваясь, я кое-как добираюсь до ванной комнаты, как только за Ветровой закрывается дверь. Водные процедуры должны разбудить заторможенное тело и встряхнуть мысли. Здесь практически ничего не изменилось. Все те же светлые плиты на полу, те же росписи на стенах и белоснежная ванна рядом с душевой кабиной. И понимаю, что в комоде лежат полотенца, зубные щетки, паста и прочие необходимые мелочи. Здесь было все, как всегда. Все привычно. Но почему же живот скручивает и сгибает пополам от понимания, что иллюзия прошлого – только иллюзия, и сейчас все иначе?

Мозг щекочет мысль, что что-то важное вот-вот должно произойти. Прям почти здесь и сейчас. Вздор. Ничего не будет. Водные процедуры, завтрак или что там по времени, разговоры и выполнение своей части договора с безопасниками. Но почему-то есть ощущение, что кто-то дергает за ниточки и манипулирует всеми. Будто незримый кукловод выстраивает события в только ему понятную структуру, а все мы только и делаем, что встаем на свои места, как фигурки на шахматной доске.

Информации так мало, что считай ее и вовсе нет. Только ощущение, что будто пробежала рядом мысль. Махнула пушистым хвостом по ноге и скрылась между деревьями. И сколько не смотри, не вглядывайся, все равно ничего не увидишь.

Почему-то вернулось желание оказаться в пещере из моих снов. Тех, что не кошмары, а где тепло, где камни и огонь, и кто-то там еще есть. Нет ни воспоминаний, ни образов, а только догадки и ускользающее, как вода сквозь пальцы, ощущение важности.

Когда была у безопасников, то такие сны были редкими. Как только сняли блокираторы магии, то стали чаще и ярче. Вот и перед клубом приснился такой сон. Но только он был немного другим. Беспокойным и требовательным. От меня чего-то хотели, за что-то ругали и чего-то ждали. Но ничего больше не помню. Было противное чувство, что я упускаю нечто важное.

Nek – La vita e

Под теплыми струями душа я представила, как у меня получается оставить позади и магов, и безопасников, и родственников. Понимаю, что с большим удовольствием отправилась бы в поход, а лучше в путешествие, как когда-то с Лукой. Мы побывали в таких местах, что вряд ли я бы оказалась там специально. Маленькие городки и деревушки Японии, где мы были с лучшим другом, не входят в путеводитель для туристов. Мы порой были первыми за тридцать лет иностранцами, посетившими местных жителей. А потом было путешествие по бескрайним просторам России.

Вот тогда я почувствовала полностью всю силу природы. Такую не встретишь в магическом мире, не изучишь в магической школе ни за пять, ни за десять курсов. Такой силой можно только напитаться и постараться сберечь в сердце. Что я старалась делать, вдыхая чистейший воздух, любуясь нетронутыми лесами и слушая только шум леса да рычание зверей. Но это было так неумело.

Что неудивительно. В семнадцать лет наслаждаться природой, высокими деревьями, бездонными реками и звенящими ручьями с ледяной водой сложно. Тогда хотелось бежать навстречу миру и расталкивать преграды на своем пути. Быстрее, быстрее!

Это сейчас тянет к неспешности и спокойствию. Чтобы после бега по камням, покрытым мхом, можно было развести костер и греть ужин, послушать шелест листвы и окунуться в звездное небо.

Оно огромное, безбрежное, и нет ему ни начала, ни конца. И тысячи звезд сияют, придавая таинственность всему происходящему вокруг. И чувство, что ты – часть этого чуда и красоты, опьяняет, сносит все преграды. И дышится легко. И пусть я всего лишь песчинка в этом огромном мире, который был, есть и будет, несмотря на все перипетии мира магии и людей.

Как бы я хотела повторить то путешествие из Токио в Питер. Но увы. Это невозможно. И дело не только в том, что тот путь я проходила не одна. Рядом был лучший друг. Лука смешил и тормошил, когда я поддавалась лени. Это с его легкой руки мы отправились в то незабываемое путешествие, которое изменило меня, его и многих других людей, с которыми мы повстречались. И после тех каникул наш роман с Егором обрел плоть и кровь, а наши чувства стали достоянием общественности в лице близких, друзей и однокурсников.

Делов в том, что Луки нет, Егора нет. Есть только я.

И я здесь, на вилле, под жарким сицилийским солнцем, под надзором безопасников и магов, где каждый ведет свою игру.

А мне играть не хочется. Но надо. Я устала притворяться и носить маску. Но надо. Ничего другого я не могу предложить. Никому ничего, кроме того, что я продолжаю игру и постараюсь выиграть.