Глава 2

Нахлынувшие воспоминания вызвали слабую улыбку на губах. Как давно это было. Кажется, что уже и не в этой жизни, а в каком-то счастливом сне.

Поначалу я попросту паяла и скручивала в кучу все, что видела, без какой-либо системы. А Виктор не вмешивался. Ему было безразлично, что я делаю, лишь бы не истерила. Все равно то, что он мне отдавал, шло на выброс, и брату было индифферентно: сразу утилизировать детали и платы или после того, как они побывают в детских ручках.

Перелом случился, когда один из одноклассников принес в школу маленького биомеханического помощника. Кроха размером с ладонь взрослого толком ничего не умела. Но на то, чтобы держать карандаши и ручки, служить подставкой для планшетника, подсказывать время или ненадолго превращаться в подставку для чашки вполне годилась. А еще урезанный, как я сейчас понимаю, речевой синтезатор мог воспроизвести пару фраз типа: «Да, хозяин», «Нет, хозяин», «Держу», «Заканчивается заряд».

Как же мы все завидовали однокласснику! Каждый хотел себе такого же. Но проблема была не в том, чтобы его купить, денег у многих моих однокашников, вернее, их родителей, было полно. Проблема была в том, что помощника однокласснику собрал его отец. В серийном производстве подобных не было.

Тогда многие мои друзья по школе загорелись собрать такой же. Точно знаю, что все пытались. Но мало у кого что получалось. Я не отставала от приятелей. И мне мечталось, что мой помощник будет круче всех. Даже круче того, что для одноклассника собрал его отец. Ради этого великого дела я не только тайком натаскала деталей из мастерской брата, но и распотрошила детский конструктор, который Виктор подарил мне на день рождения. А также потихоньку стащила забытый кем-то на детской площадке робот-трансформер. Игрушка мне была ни к чему. Но вот клешни робота я надеялась пристроить к делу.

Мучилась я долго. Самым простым оказалось собрать конструкцию с длинными манипуляторами, заканчивающимися пресловутыми клешнями. А вот оживить свой агрегат у меня никак не получалось. На это детских мозгов не хватало. Можно было обратиться за помощью к брату. Но я уже тогда была тщеславной не в меру. И мне хотелось с гордостью всем говорить, что придумала и создала робота я сама…

Трудно сказать, чем бы закончилась вся эта эпопея с помощником, если бы я однажды не подслушала случайно разговор двух старшеклассников, в котором один советовал второму поискать нужную программу в галанете. О чем беседовали старшеклассники, я не знала. Но быстро сообразила претворить в жизнь чужой совет.

На поиски у меня ушло почти десять дней. Брат косился на меня, как я сейчас понимаю, с подозрением. Но не трогал. А я каждую свободную минуту посвящала своей затее, ныряя в галанет даже за едой. Но своего все-таки добилась! Правда, немного не так, как планировала. Потому что на найденной мной программе стояла маркировка «Хватательный алгоритм для манипуляторов». Но что может понимать в программировании двенадцатилетняя девочка? А ничего. Я сочла решающим совпадение «манипуляторов» и скачала алгоритм.

Потом еще некоторое время у меня ушло на то, чтобы вложить найденный сценарий в мозги моему роботу. Это тоже оказалось не так-то и просто. Но я уже тогда умела учитывать опыт и ошибки, и пошла по уже проторенному однажды пути: искала подсказки по всему галанету. И, в конце концов, мой помощник все-таки ожил! Правда, он только хватал все подряд своими клешнями, а потом ни в какую не хотел схваченное отпускать. Приходилось его обесточивать и силой разжимать хваталки. Но для меня и это уже было победой. Сказав себе, что модель еще нуждается в доработке, я прихватила в один прекрасный день прототип с собой в школу, чтобы похвастаться…

Мой будущий помощник был мал в размере, меньше, чем тот, который отец собрал однокласснику. И скорее всего, именно это сыграло роковую роль во всей этой истории. А получилось все так…

Мальчишки раскритиковали моего помощника, обозвав его крокодилом. Обиженная, я отшвырнула игрушку, не глядя, куда она упадет, схватила первое, что подвернулось под руку, собственную сумку, и бросилась лупить ею обидчика по голове. Живя с братом, я быстро забыла мамино воспитание и росла если не оторвой, то пацанкой точно.

Драка вызвала живейший интерес одноклассников, одноклассницы принялись визжать. И на шум прибежал наш куратор. Разнял нас и развел в разные стороны. Начал отчитывать. И в процессе этого присел на край ближайшей парты. А там оказался мой прототип…

Все случилось так быстро, что даже я не поняла, что произошло: куратор едва присел, как вдруг взвился вверх с таким воплем, что мы испуганно шарахнулись от учителя в разные стороны. А мужчина бросился прочь со всей доступной ему скоростью. Сзади на его брюках болтался мой несчастный помощник…

В тот день Виктора в первый раз вызвали к директору школы. Я помню, словно это случилось вчера, как дрожала под дверью директорского кабинета. Мне казалось, что меня теперь исключат из школы, а Вик просто убьет, когда выйдет от директора. Но…

Виктор не вышел, а вывалился из кабинета директора. Взъерошенный, потный и красный как свекла. Посмотрел на трясущуюся под стенкой меня и нервно хохотнул:

– Ну та даешь, сестричка! Ты даже меня переплюнула!

– А что теперь будет? Меня выгонят? – немного осмелев, спросила я у Вика, когда старший брат, покровительственно положив руку мне на плечо, повел прочь, к выходу из школы.

– Нет, конечно! Что за глупости? – фыркнул в ответ Вик. А потом вздохнул: – Я хотел купить тебе нормальный планшетник, но пришлось выплатить компенсацию твоему куратору. Так что ты сама наказала себя. В следующий раз не будешь оставлять свои игрушки там, где они могут покалечить других.

Меня не задело даже упоминание брата о том, что на новый планшетник для меня снова нет денег. А вот обвинение в том, что мой робот кого-то покалечил, заставило подскочить на месте:

– Я никого не калечила! Мой помощник всего лишь немножко ущипнул учителя за попу!

От возмущения голос прозвенел звоночком на всю школу. Хорошо хоть коридор был пуст и свидетелем моего демарша оказался лишь большой фикус, росший в кадке у окна. Он укоризненно покачал мясистыми листьями. Мол, ты же девочка! Что ты себе позволяешь? И я покраснела.

– За попу, говоришь? – прищурился Вик, явно давясь от смеха. – Мелкая, запомни: щипки за попу не лишают людей наследников и не заставляют их петь фальцетом!

Тогда я не поняла смысла слов брата. Только покосилась на него недоуменно. Понимание пришло лишь через несколько лет. Зато брат после этого приключения объяснил мне принципы сборки роботехники, принципы установки готовых программ и их подбор. А самое главное, накрепко вбил в мою голову необходимость установки предохранителей…

Пока я предавалась приятным воспоминаниям, руки сами собой собрали подобие того детского прототипа. Правда, сейчас у меня не было свободных электронных мозгов. Вместо них я вставила блок управления миниатюрным роботом извне. Также не было клешней для манипуляторов. Я заменила клешни набором разнокалиберных крючков с фиксаторами. По моему мнению, это с лихвой должно было компенсировать отсутствие полноценных зажимов. К тому же крючья позволили уменьшить общий размер манипулятора. И это был несомненный плюс. Оставалось лишь провести полевые испытания вместе с моей шпионской камерой. Я ухмыльнулась и с чувством выполненного долга, сунула игрушку в карман…

***

Последующие несколько дней я почти не выходила из дому, затаиваясь всякий раз, как на улице показывался чей-то кар или появлялись чужаки. В окно наблюдала, как Пип на заднем дворе своего дома пытался собрать абуран из найденных на свалке запчастей, кормила брата, стирала одежду и убирала. С тоской вспоминала прошлую жизнь. И внутренне содрогалась от одной только мысли, что авария на яхте могла случиться тогда, когда я по обыкновению сидела на трибуне для родственников тех, кто участвовал в регате. Тогда я бы осталась на Земле. Одна. А Виктор сгинул бы в ледяной мгле космоса…

Постепенно напряжение и постоянное ожидание неприятностей утомило и само по себе, постепенно ослабло. Трудно постоянно держаться настороже. К тому же Виктору очень была нужна помощь, он физически все не успевал: работать в три смены в мастерской, покупать для нас продукты и отдыхать хоть немного. Да и денег нам с одного его заработка не хватало. Так что дней через десять, подав уставшему со смены брату завтрак, я осторожно предложила, глядя на замучено поникшую черноволосую голову:

– Вик, я слышала в магазине, что на свалке пополнение. Давай, я пойду на сортировку. Вряд ли там меня будут искать подручные Глерна, им это не по чину. А я что-то да заработаю…

Помолчав немного, Вик обессиленно выдохнул:

– Будь осторожна. Решить можно все. Но только до тех пор, пока ты попадешь в лапы Глерна. Из его дома выход вряд ли найдется… Понимаешь меня, Макс?

Я кивнула.

«На дело» я собралась, когда Вик лег отдыхать после смены, а я прибрала за ним со стола и приготовила брату обед. Сунула в рюкзак бутылку воды, перекус, толстые перчатки и, на всякий случай, переодеться. У меня уже бывали случаи, когда от неосторожного движения рвала одежду об острые детали металлолома. Потому и ходила на сортировку, как бомж, одев самое старое, то, что не было жалко.

Понятия не имею, откуда на Тайране эта свалка. Но она занимала чуть ли не треть поверхности планеты, клином вгрызаясь в пустынные пески. Свалка постоянно пополнялась. А местные зарабатывали на том, что сортировали отходы, отделяя металл, который можно было переплавить и снова пустить в ход, еще рабочие детали и запчасти, и откровенный хлам, который свозили на мусороперерабатывающий комплекс, работающий на краю пустыни. Благодаря этому комплексу жители Тайраны были обеспечены электроэнергией и водой, работали комплексы гидропоники, обеспечивающие нас овощами, фруктами и ягодами. В общем, свалка кормила всех. Потому что за сортировку неплохо платили и никогда не спрашивали, что ты нашел и несешь домой. Вследствие чего у нас с Виком всегда были необходимые детали для починки вечно ломающейся техники. За это брата и ценили.

Раньше мы с Пипом ходили на сортировку вместе. Так было веселей. Но сегодня я намеренно дождалась, пока сосед уйдет. И только после этого, «дворами», отправилась следом. Не только потому, что не желала продолжения разговора о возможном замужестве. Но еще и потому, что все в округе знали про то, что на работу мы с соседом ходим вдвоем.

Насколько верным оказалось мое решение, я нечаянно узнала уже на самой свалке. Система оплаты труда была проста: идешь, сортируешь, потом сдаешь рассортированное дроиду, ответственному за тот или иной вид ресурса. Дроид взвешивает и зачисляет монеты на платежный браслет. Пип рассказывал, что раньше были попытки мошенничества. Вот только сканер, вмонтированный в дроида, четко различал нужный и ненужный ресурс, отлично все сортировал. И пытающимся сжульничать вместо заработка начислял штраф. На мой пораженный вопрос, почему в таком случае и для сортировки не использовать дроидов, Пип скупо ответил, что это слишком дорого. Дешевле заплатить за труд разумным. Чем содержать армию автономных роботов.

Обычно все старались идти на разборку новых отходов: там была выше вероятность найти что-то хорошее на продажу или полезное для себя. Но я сегодня, в целях безопасности, приняла решение работать совершенно в другой стороне: сразу от входа скользнула налево между двумя огромными, покореженными металлическими баками. Раньше я в эту сторону никогда не ходила и с трудом протиснулась между ними. Хотя протоптанная в мусоре едва заметная тропинка указывала на то, что этим проходом все-таки пользуются. Протиснувшись мимо баков, я снова забрала левее, идя совершенно без цели, не думая о том, как буду потом тащить рассортированное, чтобы получить причитающееся вознаграждение.

Здесь, среди отходов, было намного жарче, чем на улицах Мельца. Из-за нагромождений медленно разрушающегося от ржавчины железа движение воздуха практически не чувствовалось. Я поневоле снизила скорость, но все равно вскоре утирала со лба обильный пот. Сказывалась близость пустыни и большое количество поверхностей, которые нагревались без дела. Из-за этого дышать было просто нечем. Приходилось часто останавливаться, переводить дух и стирать со лба заливающий глаза пот. Я уже триста раз пожалела, что вообще сунулась в эту сторону. Но во время очередной остановки мне показалось, что я слышу какие-то голоса.

Первой мыслью было, что я нечаянно наткнулась на каких-то таких же хитрых сортировщиков, как и я. А это могло стать проблемой. Подумают еще, что я специально подглядываю и ищу, где получше, намереваюсь отобрать чужой участок. Но в этот миг мне показалось, что голоса приближаются. Что беседующие идут в мою сторону. Понятия не имею, чего я так испугалась, но сердце в груди замерло, будто напуганный зверек. Я в панике огляделась по сторонам, ища, где можно укрыться, юркнула в первую попавшуюся щель и там затаилась, прижавшись в тени спиной к разогретой солнцем поверхности. А голоса звучали все четче и четче. И уже не было сомнений, что в мою сторону пробираются двое…

– …уменьшилось почти втрое, – услышала я обрывок фразы, произнесенной хрипловатым, грубым голосом. Говоривший сплюнул и добавил: – Хреновая тенденция. Если так пойдет и дальше, перестанет хватать энергии на поддержание жизнеобеспечения плантации.

– И что ты предлагаешь? – озабоченно поинтересовался второй. Этот голос был как будто моложе.

– А гшир его знает! – Первый снова с досадой сплюнул. – Надо бы у Патрона спросить разрешения и попробовать повысить оплату за отходы, предназначающиеся для мусороперерабатывающего… Может, это больше привлечет работников на сортировку. Или тех, кто приходит, заставит работать дольше и больше…

Голоса постепенно удалялись от меня и искажались, отражаясь от валяющегося здесь повсеместно ржавого железа. Когда их уже практически невозможно было различить, я обессиленно выдохнула и расслабленно откинула голову назад, лишь сейчас сообразив, что все это время не дышала.

Ноги мелко подрагивали, то ли от спертого воздуха, то ли от жары, то ли от нервного напряжения. Нужно было выбираться из той норы, в которую я в панике забилась. Я огляделась по сторонам. Свет в мой временный схрон проникал откуда-то сбоку. Скудный, рассеянный. Но его хватило, чтобы понять: я забралась в какие-то обломки транспорта. Сейчас невозможно было понять, что это раньше было, летало ли оно или ездило по поверхности планеты. От панели управления почти ничего не осталось. Не удивлюсь, если весь пластик уже сняли и отправили на переработку. Вместо сидений торчало два штыря-крепежа. Да, видимо, сортировщики здесь уже побывали. И оставили после себя лишь то, что нельзя унести.