Я вздохнула и повернулась к той щели, через которую сюда забралась. Пора все же вспомнить, зачем я сюда пришла. Время-то идет!.. Но в этот момент проржавевшее железо подо мной скрипнуло, крякнуло и… провалилось! Не успев даже толком испугаться, я оказалась по пояс в дыре, будто в люке. И как отсюда теперь выбираться?

К счастью, когда-то прочное, а сейчас окислившееся от времени, влаги и перепадов температуры, железо подо мной было хрупким и ломким. И не причинило мне ничего, кроме дискомфорта. Ну, может быть, я все-таки порвала где-то одежду. Сейчас это было неважно. Недаром же в рюкзаке есть смена. Потом переоденусь. Сейчас нужно как-то выкарабкиваться из той ловушки, в которую я угодила по глупости.

Любая попытка опереться о ржавую поверхность ладонями и подтянуться приводила к тому, что я обламывала все больше и больше пола бывшего транспорта. Или потолка. Не суть. Главное было в том, что этим путем я выбраться никак не могла. Но еще до того, как я это осознала, из-за очередного неловкого движения я провалилась в какую-то яму подо ржавым остовом почти по плечи.

Вот теперь, даже несмотря на хрупкость материала, я больно оцарапала нежную кожу подмышечных впадин. А это уже было проблемой. Обработать раны на месте было нечем. Собираясь на сортировку, я не рассчитывала на подобные приключения. А в таком климате, да еще и на свалке, в ранки, пусть и поверхностные, легко могла попасть инфекция…

Усилием воли я заставила себя не паниковать, замереть на месте, восстановить дыхание. Была бы у меня связь, как на Земле, я бы уже давно позвонила брату, наплевав на то, что он спит уставший после ночной смены. Виктор бы орал на меня самозабвенно. Но прибежал бы в кратчайшее время и вытащил из западни. Но связи на Тайране не было.

Это вообще была настолько отсталая планета, что по сравнению с ней, Земля докосмической эры выглядела чудом прогресса. Здесь не было галавидения, не было искусственного интеллекта и терминалов, вообще киберпространства и электроники практически не было. А та, что имелась, была крайне примитивной. Я без проблем собирала кухонных помощников для местных женщин. Если удавалось найти на свалке неповрежденный блок управления. Когда мы с братом сюда только попали, я была в шоке: Вика лечили по старинке, без применения медицинских капсул, которых планета не знала.

Здесь не было космодрома: прилетающий два раза в год мусоровоз зависал на орбите и при помощи собственных механизмов, о которых я имела лишь смутное представление, сбрасывал оттуда на поверхность содержимое своего брюха. Словно опорожнялся. Я долго ломала голову, откуда здесь разумные, как попали на Тайрану. Судя по тому, что я за почти год жизни на этой планете не видала ни одного представителя чистой расы, когда-то предки местных жителей как-то прилетели сюда, да так и остались, не сумев вернуться обратно. И перемешались между собой.

Для нас с Виком крайне болезненным оказался тот факт, что небольшая сумма кредитов на счету брата оказалась недоступной: на Тайране не было ни одного банка. Не говоря уже о Всегалактическом, чьи отделения имелись только на хорошо развитых планетах. Так что платежный чип Виктора оказался совершенно бесполезен. Нам обоим пришлось приобретать специальные браслеты, которые считывались полумеханическими сканерами и содержали в себе не только информацию о количестве местных монет на счету, но и удостоверяющие личность документы.

Я так и не смогла понять, как это работает: банков нет, а счета есть. Да и чем обеспечены монеты, тоже не могла осознать. Пока до меня недавно не дошло, что в конечном счете за всем стоит Глерн. Только у Глерна была какая-то связь с мусоровозом. Через него можно было заказать кое-какие товары. Чтобы вырваться с этой проклятой планеты-ловушки, нам с Виком нужно было заплатить местному царьку за своеобразные «билеты». Вся проблема была в том, что он не хотел нас отпускать…

Больше всего на свете я боялась, что под тем хламом, в котором я спряталась от незнакомцев, находятся химикаты. Среди работников свалки ходили мрачные легенды о том, как некоторые из них в прошлом растворялись на глазах остальных в лужах неизвестного происхождения. Моего образования хватало, чтобы понять: если бы здесь имелась хотя бы парочка подобных луж, то без противогазов здесь бы никто не смог дышать. И все же липкий, совершенно иррациональный страх продолжал жить в душе.

Когда стало понятно, что без посторонней помощи из пролома мне не выбраться, я решилась попробовать на ощупь найти выход снизу. Может быть, там найдется какая-то щель в хламе и мусоре, которую я сумею расширить достаточно, чтобы выбраться из западни. О том, что я здесь застряла надолго, если не навсегда, старалась не думать.

Из-за жары по телу струился пот, пропитывал собой одежду. Соль раздражала свежие ссадины, и они горели огнем. Двигать руками не хотелось совершенно. Но я умом понимала, что мне необходимо выбираться как можно быстрей. Если не вернусь домой вовремя… Вик может подумать, что я все-таки попала в лапы к Глерну, и пойти разбираться с его головорезами. А это ни к чему хорошему не приведет.

Кое-как выудив из рюкзака перчатки, оттуда же я вытащила и подержала в руках бутылку с водой. Но после некоторых раздумий бросила ее назад в рюкзак. Пить уже хотелось. Но еще можно было терпеть. А сколько я здесь пробуду – неизвестно. Разумнее воду экономить. После этого вздохнула, натянула перчатки, проверила крепления рюкзака, сделала несколько глубоких вдохов, как перед нырянием в воду, и присела…

Если в бывшем транспорте было сумрачно, то внизу оказалось откровенно темно. Я осторожно потянула носом. Но никаких неприятных или откровенно химических запахов не учуяла. Никаких источников освещения у меня не было, я просто не подумала о том, что мне может понадобиться свет. Так что пришлось аккуратно разводить в сторону руки, ища на ощупь преграды и препятствия. Но пальцы не встретили помех. То есть, вокруг меня на расстоянии вытянутой руки было пустое пространство. Осознав это, я рискнула пощупать то, на чем я стояла. Сначала в перчатках. Но толстый плотный материал, из которого их изготовили, лишал меня большей части тактильных возможностей. Мне лишь показалось, что под ногами не металлолом или отходы, а твердая почва. И тогда я рискнула стащить перчатку с одной руки…

Под ногами действительно была почва. Неровная, сухая, усыпанная истонченными ржавчиной мелкими обломками скелета бывшего транспорта. Ощупывать такое голой рукой было чревато новыми травмами. Пришлось с сожалением вернуть перчатку на место. Мне хватало уже полученных повреждений.

Не могу сказать, сколько времени я потратила на обследование дыры, в которой оказалась по воле случая. Впереди меня обнаружились какие-то странные, не подлежащие идентификации в темноте предметы, которые невозможно было сдвинуть с места. Следовательно, там я точно пройти не могла. Стараясь не потерять в темноте чувства направления, а в пролом над головой практически не проникал свет, я неуклюже развернулась в другую сторону. И вот здесь мне наконец-то повезло: поначалу под руками оказалось что-то мягкое, поддававшееся рукам с едва слышным недовольным шелестом. Я отгребала его в стороны осторожно, стараясь не понять пыли, которой пришлось бы дышать. Потом руки зацепили нечто, похожее на дверцу или перекрывший пространство щит. Когда я его все-таки отодрала, то просто ослепла от хлынувшего в глаза света. Кажется, я все же сумела выбраться из мышеловки…

Некоторое время я так и сидела на корточках, зажмурившись из-з яркого света. Хотя, на самом деле, вряд ли он был настолько ярким, как казалось. Скорее всего, мои глаза просто привыкли к темноте и из-за резкого перехода начали слезиться. Но через некоторое время, когда меня уже начало потряхивать от нервного напряжения, я осознала, что по щекам текут слезы облегчения, а не из-за света.

Собравшись с духом, осторожно поползла наружу, ежесекундно прислушиваясь к звукам. Я опасалась как незнакомцев, перед которыми я и без того уязвима, так и обвала проржавевшей конструкции, который мог похоронить меня на свалке навсегда. Но все обошлось. Я сумела выбраться и некоторое время изумленно осматривалась по сторонам: выход нашелся совсем не с той стороны, с которой я пряталась от неизвестных. Тропы под ногами здесь не было. А меня со всех сторон окружали… остовы космических кораблей! Причем древними, сплошь покрытыми ржавчиной, была лишь часть из виденного мной. А часть выглядела так, словно попала сюда совсем недавно. И это… потрясало.

Некоторое время я бродила, ошеломленная находкой, словно зачарованная, разглядывая махины. Самый большой был таким огромным, что я задрала голову вверх до боли, но верха бывшего космического корабля так и не увидала. Он длился и длился, я брела вдоль его бока в поисках входа или пролома в борту, но он так и не находился. А мне так хотелось в него попасть! Нет, я не думала, что корабль все еще на ходу. Будь так, он бы здесь не оказался. Но, возможно, мне бы повезло отыскать какие-то ценные и редкие детали. Тогда бы мы с Виком получили необходимые средства, чтобы покинуть, наконец, Тайрану…

Опомнилась я не сразу. Лишь пройдя около сотни метров и завернув за округлый бок звездолета, оказавшись в тупике без выхода, была вынуждена повернуть обратно. А пока плелась в обратном направлении, ощущая, как уже начинают подрагивать от напряжения ноги, в голову пришла мысль, что следует как-то систематизировать свои маршруты. В будущем пригодится, если захочу сюда вернуться и обследовать свои находки. И начать следует с того места, откуда я провалилась и нашла проход.

Страха, что я не смогу отсюда выбраться, у меня не было. Наоборот, почему-то зрела уверенность, что все делаю правильно, что все так и должно быть. Так что я, приободрившись, ускорила шаг и вернулась в ту точку, с которой начала свое путешествие вдоль космического гиганта.

Теперь я уже смотрела на пространство перед собой не очарованными глазами нашедшего сокровища, а как человек, ищущий выход в незнакомом месте. Положение осложнилось тем, что здесь почему-то никто не ходил, то есть протоптанных тропинок не имелось. И это было немного странно: неужели сортировщики ни разу не забредали в эту часть свалки? А почему? Но от этих мыслей я отмахнулась. Не до того было. Следовало слушать, что происходит вокруг. Я надеялась, что услышу незнакомцев раньше, чем они увидят меня, и успею спрятаться.

Теперь, стоя спиной к лазу, из которого выбралась, я смотрела перед собой совсем другими глазами: крайний левый проход, как я уже знала, вел в тупик. Теперь я понимала, что поддалась слабости, пройдя по нему. И жадности. Хотела найти сокровища. А между тем, этот проход был дальше всего от того места, где я предположительно пряталась от незнакомцев. А мне нужен был самый ближний, если следовать логике.

Теперь я выбрала для исследования крайний правый проход. Конечно, всегда существовал шанс на то, что и этот проход закончится тупиком. Или резко вильнет в противоположную нужной сторону. Хотя… Если так случится, значит, средний проход тоже будет для меня бесполезен. И в таком случае у меня будут большие, очень большие неприятности…

Выход нашелся чисто случайно: я заметила достаточно большую щель между двумя древними корпусами, проржавевшими настолько, что уже невозможно было понять, чем эти дряхлые остовы были в прошлом. Решила заглянуть на всякий случай. А протиснувшись, я с сумасшедшей радостью заметила знакомый проход. Сейчас им практически не пользовались, так как и сортировка, и приемка переехали в другую сторону. Но еще пару месяцев назад я в компании Пипа практически ежедневно топтала эту тропу утром и вечером.

От сознания, что мое приключение благополучно завершилось, у меня подкосились ноги. Захотелось сесть вот там, где я сейчас стояла. Хоть это и было невозможным: я с некоторым трудом вообще протиснулась в щель. Но мгновения эйфории и моральной слабости быстро прошли. Покосившись на тени, я вдруг поняла, что большую часть дня провела в своих бесцельных блужданиях, что на сортировку времени уже почти нет. А возвращаться домой с пустыми руками не хотелось. Я же рискнула ради того, чтобы помочь Вику!

На этот раз раздумывала я недолго. Быстро пролезла обратно и хищным взглядом окинула все вокруг. Лишь сейчас отметив, что у этой части свалки настоящего мусора, который изобиловал там, где велась постоянно сортировка, не было. Но эту мысль я тоже задвинула подальше. Потом обдумаю ее.

Из всех видимых нагромождений железа, если не лезть дальше, в дебри, я видела два прохода. Не изобретая велосипед, сунулась в ближайший. Но, к моему невероятному разочарованию, несмотря на неплохую сохранность, внутри ничего не было. Вернее, не так: внутри была куча какой-то непонятной трухи и различных обломков. Их, скорее всего, можно было сдать. Но не в таком виде. Нужно было кропотливо сортировать. А на это сейчас не было времени. Я лишь краем сознания отметила, что весь этот хлам, скорее всего, когда-то давно был грузом, который перевозил звездолет. И, возможно, ценным. Потом с ним разберусь. Сейчас бы найти что-то по-настоящему нужное, полезное и дорогое.

Второй лаз оказался приоткрытым и заклинившим люком. И на этот раз мне пришлось буквально ввинчиваться в него, настолько узким оказался проход. Да мне даже пришлось сбросить с плеч лямки рюкзака и тащить его за собой по полу. Это внушало надежду, что помещение за люком еще не разграбили или разграбили не до конца…

На этот раз мне повезло. Да что там повезло! Я буквально сорвала джек-пот! Пробравшись внутрь, огляделась и поняла, что люк, через который я сюда попала, это аварийный выход небольшой космической яхты! Подобный был на той яхте, на которой мы с Виком угодили кротовую нору!

Само внутреннее помещение пострадало довольно сильно: в паре мест обшивку пронзали трещины, один угол помещения выглядел деформированным, все, что было стеклянного, разбилось. Под ногами хрустели осколки. Но панель управления выглядела целой! От одной только мысли о ее электронной начинке сердце в груди у меня забилось от восторга. Здесь можно было неплохо поживиться. Но и был один минус, ложа дегтя, как иногда говорила соседка, мать Пипа: чтобы оборудование и дальше было пригодным к эксплуатации, его следовало демонтировать по всем правилам. А я не принесла с собой инструменты для демонтажа. Пришлось просто наскоро обыскать найденное помещение.

Благодаря Вику и нашей яхте, я примерно знала, где и что может лежать. Моей добычей стал явно сломанный блок непонятного назначения, спутанная связка проводов, часть из которых была с клеммами, малый ремонтный набор, между прочим, не тронутый!

В одном из отсеков я нашла слипшуюся от влаги кипу настоящей бумаги. Но она была повреждена настолько, что начала рассыпаться от одного только прикосновения. У меня возникло дичайшее предположение, что когда-то это был блокнот для записей. Или тетрадь. Но теперь это все безвозвратно погибло. А мне пришлось удовлетвориться початой пачкой карандашей, ручкой странного вида и каким-то устройством: то ли плеер допотопный, то ли диктофон. Ладно, покажу Вику, он разберется…