Глава 4

За разговором о детях гнома как-то сам собой забылся вопрос о том, что же меня беспокоит. А вскоре деревья впереди расступились, и мы вышли на новую поляну. Хотя, назвать это пространство поляной лично у меня язык не поворачивался. Стоило мне только сойти с тропы и обогнуть последние деревья, как моим глазам открылось пространство, величиной со школьный стадион. То тут, то там находились кучки животных. И только одну группу я могла уверенно назвать лошадьми. Еще одна группа похожих на лошадей существ была дымчато-прозрачной, струящейся. С прекрасными формами и хищными, щучьими мордами. Я не могла сходу вспомнить, как этих существ обзывали наши фэнтезисты. Но была уверена, что это транспорт остроухих гордецов. Поэтому постаралась спрятать от окружающих свой восторг. Нечего эльфам давать даже кроху преимущества. Но существа все равно были просто бесподобны! И я надеялась, что мне все-таки удастся познакомиться с ними поближе.

Вторая группа существ по моим подозрениям была пони и принадлежала гномам. Низкорослые косматые лошадки с короткими и мощными ногами мне напоминала советские грузовики в старых фильмах: не особо красивые, зато, если ухаживать, никогда не подведут. Все пони имели длинные светлые гривы и светлые подпалины на шкуре неравномерной формы. В голове вертелось, что такой окрас вроде бы называют пегим. Но за достоверность сведений я бы не поручилась.

Последней группой ездовых, как я подозревала, животных оказалась невообразимая смесь ящерицы, дракона и какого-то динозавра. Скорее всего, плотоядного. Так как одна из группы зверушек лениво повернула голову в мою сторону и зевнула. И тому, что я увидела в этой пасти, позавидовала бы и призовая пиранья.

Под дружный смех сопровождающих я испуганно шарахнулась в сторону от зубастой «лошадки». Как-то не хочется подаренный богиней второй шанс на счастье бездарно профукать в чьих-то зубах.

Ко мне посмеиваясь подошел Шарранг:

– Не бойтесь, госпожа Призванная! Завропахицелы не едят живых.

Меня передернуло от намека:

– Так себе утешение! Хотя, каким-нибудь наемным убийцам, наверное, выгодно их содержать. – Шарранг недоуменно уставился на меня, и я беспечно пояснила: – Вот заказали ему убить кого-нибудь, он заказ выполнил, а тело скормил своей лошадке. И зверушка сыта, и убийцу ни в чем обвинить не смогут. Как говорится, нет тела, нет дела.

Лицо Шарранга окаменело. Выступающая вперед челюсть с заметно выглядывающими из-под губ клыками затвердела и стала похожа на бульдожью. Глаза похолодели. Я растерялась. Что такого-то я сказала? Всего лишь пошутила по поводу предполагаемо полезных качеств их ездовых зверушек. И тут откуда-то из-за спины эльфийский голос надменно-ехидно пропел:

– Даже одно только предположение, что степные дикари могут стать благородными наемными профессионалами, смешно! Да кто ж их в приличный дом пустит-то?

Я не уловила в фразе остроухого ничего, кроме ядовитой насмешки и презрения. Но мне и этого хватило. Меня словно кто-то толкнул: я круто обернулась назад и, найдя глазами тесную группку со светлыми волосами и длинными, острыми ушами, прошипела:

– Это смотря какой смысл вкладывать в слово «приличный дом»! Если это эльфийский дом терпимости, то детям степи там действительно делать нечего! – Все взгляды скрестились на эльфах, и остроухие начали медленно багроветь. Я почти удовлетворилась такой реакцией, но в следующую секунду меня словно что-то толкнуло. И я добила платиновую банду: – А вот богиня Дара всегда будет рада детям степи. В отличие от эльфов. Не даром же меня встречают все народы. А не только остроухие блондины.

С языка рвалось слово «банда», но я в последний момент заменила его на «блондинов». Пока еще я не в том положении, чтоб так беспечно дразнить гусей.

Я отвернулась от остроухих, с чувством глубокого удовлетворения слушая, как они сокращают количество эмали на своих зубах, и нашла глазами Шарранга. Орк так и стоял поблизости от меня, и по степени окаменения напоминал памятник самому себе. Я осторожно приблизилась и дотронулась до его локтя:

– Шарранг, прости меня. Я вижу, что по незнанию чем-то тебя сильно обидела. Но я этого не хотела! Поверь! Видимо, шутки моего мира в вашем мире совершенно неуместны. Я раскаиваюсь, что так сказала.

Орк скупо кивнул и тихо добавил:

– Я понимаю, что наши законы чужды для вас, Призванная. И поэтому поясню: может быть, в глазах других рас орки и дикари. Но в Степи нет места подлости и предательству. В Степи никто не станет таить зло, а потом бить исподтишка в спину. Там попросту вызовут обидчика на дуэль. И уже Пресветлая в дуэльном круге рассудит, кто прав, а кто виноват и кровью смоет обиду.

После этого все как-то притихли, разбрелись и принялись возиться возле своих ездовых животных. Возле меня остался только Хорас и его соплеменники. Я все еще чувствовала неловкость из-за своей неудачной шутки. И потому избегала смотреть на оборотней, или, как здесь говорили, перевертышей. Мой взгляд скользил, не задерживаясь, по пышной зелени леса и густой траве на поляне, по темнеющему проходу прямо напротив меня. Не смотря на размеры, на полянке было уютно. Я бы с удовольствием тут еще немного побыла. Но мои спутники слишком явно готовились к отъезду, так что с мыслью об отдыхе в этом райском уголке пришлось распростится.

И именно в этот момент ко мне в голову одновременно пришли две разные мысли. Я вдруг сообразила, что оборотни по-прежнему стоят рядом со мной. В то время, когда другие седлают лошадей, пакуют какие-то вещи, в общем, готовятся уезжать. А во-вторых, я неожиданно поняла, что меня никто не собирается спрашивать, куда я хочу поехать в первую очередь. Если первая мысль меня ошеломила. То вторая вызвала во мне волну негодования! Они собираются сами за меня все решать? Ну уж нет! Я решительно повернулась к Хорасу:

– Хорас, а куда мы сейчас едем? И почему вы не собираетесь? Вы дальше не будете меня сопровождать?

Оборотень белозубо улыбнулся:

– Оказывается, это приятно, когда Призванная о тебе беспокоится! И нет, не волнуйтесь, мы будем с вами до тех пор, пока не прогоните. Или пока не определитесь, у кого вам больше всего нравится. – Он подмигнул мне. – А на счет того, куда сейчас едем – нам нужно покинуть как можно быстрее Священную Рощу Призыва. Верхом или в карете – это около трех часов. А вот пешком весь день займет. Да и тяжело вам будет идти пешком. – Он снова мне подмигнул. – Хотя я готов подставить вам свою спину!

Я непонимающе моргнула. Покосилась на остальных ухмыляющихся оборотней. О чем это Хорас? Неужели?..

Оборотень видимо сообразил, что я ничего не понимаю, и пояснил:

– Нас плохо принимают ездовые животные. Особенно лошади. Представьте себе, что будет чувствовать лошадь, если на нее запрыгнет волк. Это с одной стороны. А с другой – зачем нам лошадь, если есть собственные четыре лапы? Большинство из нас достаточно большие и мощные во второй ипостаси, чтобы самим служить лошадью вам. К тому же, это в удовольствие – побегать по лесу в волчьей шкуре. – Хорас широко улыбнулся, демонстрируя поистине волчий оскал: – Обычно, мы никого на себе не возим, но для вас, госпожа Призванная, лично я, Хорас Быстролапый, готов сделать исключение! Хотите прокатиться по лесу с ветерком, а не трястись в душной карете?

Предложение оказалось… неожиданно заманчивым. Я не умею ездить верхом. Но и карета особо не привлекала. Я догадывалась, что от современных автомобилей моего мира эта коробка на колесах отличалась так же, как отличается йоркширский терьер от той опасной зверюги, в которую превращается мой собеседник. А оборотень наверняка не такой высокий как лошадь, или как этот их ящероподобный завропахицел. Если упаду, то не убьюсь. А может, оборотень и упасть мне не даст? Я колебалась. Предложение оказалось сродни тому, как в пословице говорят: «И хочется, и колется, и мама не велит».

Оборотень с терпеливой улыбкой ожидал моего решения, когда за моей спиной в очередной раз раздался уже противный для меня певучий эльфийский голос, полный яда:

– А ты случайно не забыл сообщить Призванной, блохастый, о том, что вы катаете на спине только своих самок и только раз в жизни – в брачную ночь?

Осознать услышанное к моему стыду у меня получилось не сразу. Не увязывался у меня в голове веселый и обаятельный Хорас и подлый обман! Некоторое время я растерянно переводила взгляд с Хораса на эльфов и обратно, почти ожидая, что оборотень засмеется и скажет, что это глупая шутка. Но Хорас молчал.

Под все более торжествующими взглядами остроухих, на его лице проступили желваки. Челюсти сжались. И вот тогда я поняла: это правда. Хорас хотел обманом сделать меня своей женой.

Стало безумно больно. Словно мне пообещали конфетку. А вместо нее подсунули яркий, но пустой фантик. Не то, чтобы я так сильно нуждалась в конфетке, хотела ее. Но вот такая подлость больно ранила душу. И вместе с болью в душе поднялась волна злости. Да что они себе позволяют?! Я что им, игрушка? Безвольная кукла, не способная принять адекватное решение касательно своей жизни и судьбы? Неужели они думают, что я не в состоянии хоть немного подумать головой?!

Краем глаза я заметила тонкую, торжествующую ухмылочку эльфа, имя которого я вообще не могла запомнить, того, кто принимал участие в судьбе предыдущего Гласа Пресветлой. И это стало в каком-то роде спусковым крючком для меня. Развернувшись так, что мои растрепавшиеся в лесу волосы взметнулись в воздух языками огня, я неприязненно уставилась в глаза остроухому интригану:

– А вы чему радуетесь, неуважаемый эльф? – У остроухого на глазах вытянулось лицо. Куда только подевалась эльфийская сдержанность. – Думаете, я после выходки оборотней с радостью побегу в ваш лес? Ага! Уже спешу, волосы назад! – Я демонстративно откинула свои пряди за спину. – На данный момент вы – первые сзади в моем списке посещений рас и земель. Да, Хорас в моих глазах не просто упал, он рухнул ниже плинтуса. Подлости от него я не ожидала. Но и вам его падение плюсов не добавило, мсье остроухий! Так что не радуйтесь раньше времени! К вам я по-прежнему собираюсь ехать в последнюю очередь!

Я повернулась к эльфам и оборотням спиной, чувствуя, как жгут глаза подступающие слезы. У меня не было желания показывать этим мерзавцам свою слабость. А значит, нужно было куда-то спрятаться и выплакаться без посторонних глаз. Вот только у эльфов на этот счет было свое мнение:

– Ты-ы-ы… – Одновременно с змеиным шипением в мою правую руку чуть повыше локтя больно впились чужие сильные пальцы, не давая сбежать. – Грязная смертная, лишь волею случая обласканная вниманием богини! И то! Еще не обласканная! Ты пока еще не доказала, что достойна этого! До момента, когда на тебя ляжет милость Пресветлой, тебе еще нужно дожить и пройти обряд посвящения! А пока тебя богиня не слышит – ты никто! Ничтожество, которому мы из милости дарим возможность выбрать себе мужа из лучших сынов Вечного леса и проживать с ним на эльфийских землях! Так что знай свое место, человечка!

Невероятная боль от вонзившихся в тело почти до кости пальцев отрезвила меня. Слезы высохли, словно их и не было. А где-то на задворках сознания мелькнуло, что рука после эльфийских «ласк» будет даже не синяя, а черная. Ну и за каким надом, спрашивается, мне такая «милость»? Меня муж не бил и в прошлой жизни! А уж в этой точно подобного не допущу! Лучше профукать свой шанс, чем подчиняться подобной мрази!

Я выпрямилась, словно аршин проглотила, и, стараясь не показать, насколько мне больно, выразительно уставилась на калечащие меня пальцы:

– Если я настолько грязная, тогда стоит ли мараться о меня? Не боишься, что грязь с меня по рукам на тебя переберется?

Вежливое и уважительное обращение на «вы» я опустила сознательно. Хватит с меня! Если эльфы не уважают меня и считают кем-то сродни насекомому, то это снимает с меня любые обязательства! Пусть катятся на все четыре стороны!

Вот не знаю, какой реакции ожидал от меня остроухий, но от моих слов не только он, но и его спутники впали в ступор. Секунды капали. Ветер затаился где-то в кронах деревьев. Отпускать меня никто не спешил. Под тонкими, но невероятно сильными пальцами на моей коже стали проступать темные пятна – синяки. Ситуация казалась патовой. Эльфы молча пялились на меня. Но не отпускали. Я смотрела на них. И не знала как освободиться из хватки без особых потерь для здоровья. Оборотни вообще не отсвечивали. Словно промах, допущенный их вожаком, лишил их воли и голоса. В общем, случилось что-то, сродни гордиеву узлу, который и разрубил своим появлением орк Шарранг:

– Госпожа Призванная… – Орк замер, обозревая нашу скульптурную группу. А потом тихо и угрожающе поинтересовался: – А что тут происходит?

Эльфы молчали, с яростью глядя на меня. И тогда я решительно плюнула на все правила и попытки удерживать всех на равном от меня расстоянии, никого особо не выделяя:

– Шарранг! Я буду крайне признательна оркам, и вам персонально, если вы вытащите меня из хватки эльфийских лап!

Грубо, но у меня уже не осталось сил на дипломатию. Рука постепенно немела. А в душе зрело такое бешенство, что я готова была уже на все, лишь бы не видеть этот «волшебный, сказочный» мир.

Когда орк разглядел хватку эльфа на моей руке, его лицо вытянулось. До такой степени, что и без того выглядывающие из-за нижней губы клыки, словно удлинились. Шарранг не стал тратить время на дипломатию. Он просто положил свою лапищу на тонкое эльфийское запястье и сжал.

Всего спустя мгновение мерзкий эльф посинел и разжал руку, давая мне свободу. Шарранг, пристально глядя на остроухих, прорычал:

– Мириэнлиниэль, ты перешел все границы! Мы обязаны защищать и оберегать Призванную до посвящения! Если потребуется, то ценой своих жизней! А ты что творишь?

Я осторожно пошевелила пальцами, проверяя насколько пострадала рука, и с удовольствием наябедничала:

– А он обзывает меня и унижает. А также пытается доказать, что я, неблагодарная, не ценю оказанной мне чести. А я что, – я подняла глаза на орка и постаралась принять самый невинный вид, – я человек маленький, мне много не надо. Так что я решила не оскорблять высокородных эльфов присутствием своей грязной тушки.

На меня в недоумении уставились больше десятка пар глаз. Пришлось высказаться прямо:

– К эльфам добровольно я не поеду! И точка!

Лица всех присутствующих от моего заявления вытянулись. Вот только выражение глаз у всех было разное: недоумение и решимость у Шарранга, явная радость от избавления соперников у оборотней, и лютая, вымораживающая ненависть у эльфов. Я передернула плечами. Кого остроухие так ненавидят? Меня? Или другие расы? Что в том, что в том варианте для меня хорошего было мало. Но оценить точнее или обдумать ситуацию я не смогла. Подошел кто-то из людей и пригласил меня занять карету. Мы выезжали.

Из-за идиотской выходки Хораса и эльфов я не сделала самого главного: я не узнала, куда мы едем сейчас. Все эти обмолвки, что мы прибудем в какую-то деревеньку уже завтра к вечеру жизнь мне не облегчали. И трясясь в карете по лесной дороге я скрипела от досады зубами. Здорово я буду выглядеть после всех своих громких заявлений, если окажется, что едем мы прямиком к остроухим. Еще и не факт будет, что смогу вырваться от них целой, невредимой и незамужней.

Промаявшись так некоторое время, я не выдержала. Высунувшись в окошко кареты, нашла глазами гномов на низкорослых косматых пони, трусящих чуть в стороне от меня, и позвала:

– Господин Баргрун, я могу задать вам прямо сейчас один вопрос?