Нейропсихология – это наука с большой буквы. Для меня с нейропсихологией связано сейчас все: от кусочка пирога до покупки дома. Это моя миссия – показывать то, что вы не узнаете, открыв учебник по нейропсихологии. В эту профессию меня привел мой собственный ребенок, когда его жизнь была на грани жизни и смерти, когда новорожденному ребенку поставили диагноз “неоперируемый порок сердца”. И объяснили, что дети с таким недугом не выживают. И я, и мой муж понимали, чем всё это может закончиться… И для каждой мамы это конец, стресс, страх, слезы, депрессия… Для меня это стало вызовом – ну, что слабо?! Это вызов к жизни, к медицине, к профессии, к друзьям и близким, и я его приняла, будучи молодой двадцативосьмилетней мамой двух маленьких сыновей.
С тех пор прошло много времени. На сегодняшний день я профессиональный врач-невролог, нейропсихолог с многолетним стажем, семейный и детский психолог, владею методами телесной терапии, остеопатии, кинезиологии. И поэтому сказать, что я просто врач или просто телесный терапевт – мало. Каждая наука дает возможность вложить какой-то инструмент, какой-то кусочек для того, чтобы двигаться дальше в достижении результата. И я каждый день ставлю на ноги детей и вручаю путеводную нить в руки каждой маме, чтобы она нашла свою тропу в темноте медицинских терминов, диагнозов, психологических запретов, вторичных выгод. Это нужно для того, чтобы получить результат: здоровье семьи, здоровье ребенка, свобода мамы, философия семьи и адаптация в социуме, в котором нам предстоит жить. Поэтому огромное количество времени (более 17 лет) я посвящаю теме восстановления здоровья детей кратчайшим способом, экологичным и безболезненным, чтобы каждый ребенок был счастливой личностью, рос в полноценной семье со знающими и любящими родителями.
Мой младший сын на данный момент учится в 7 классе. Мы с ним получили бесценный опыт, о котором расскажу в первых главах этой книги. Центр детской нейропсихологии и нейрореабилитации патологии речи “Нейротори” теперь ежедневно делится своими знаниями и навыками с другими родителями, и специалистами, которые сейчас стремятся не совершать огромное количество ошибок. Институт семейной жизни, основанный на базе Центра, помогает становиться компетентными родителями, ведь в школе и в вузах этому не учат.
Нет вузов, в которых обучают будущих мам и пап, и молодые родители многого не знают. Скажу больше, они доверяют и слушают врачей и психологов.
С самого раннего возраста дети попадают под определенную врачебную экспертизу, когда им ставится диагноз. Диагноз, выставленный врачом, воспринимается родителями как приговор. Но можно ли его снять? Что делать и куда бежать? На данный момент родители посещают сразу нескольких врачей. Существует такая практика: посетив одного специалиста, где поставили один диагноз, они посещают другого врача, и детям перепишут этот же диагноз, но лечение могут другое назначить. Таким образом мамы пытаются сравнить одного доктора с другим. И, в связи с этим, также можно получить и разное количество диагнозов. Например, у психиатра поставили диагноз аутизм, у логопеда – общее недоразвитие речи, у психолога – нарушение психологического развития, у невролога – двигательный синдром. И родители не понимают, о чем это – «обо всём»? И когда я начинаю рассказывать и объяснять, что все эти диагнозы о задержке развития какого-либо – психологического, двигательного или речевого – тогда родителям становится всё понятно. Но возникает другой вопрос: «А что же тогда с этим делать? Мы не знаем, с чего начать». И одна из ошибок, которые совершают родители – они предполагают, что есть какой-то метод, который исцелит их ребенка всего за месяц, за два, за три.
Жизнь каждого члена семьи начнет идти по-другому, когда болезнь “отпустит” ребенка. Их жизнь очень изменится. Но как же важно на пути к выздоровлению не совершать распространенных ошибок молодых родителей или неопытных специалистов! И об этих ошибках нужно говорить с нейропсихологом. Нейропсихолог – это тот специалист, который работает с тремя областями наук: неврология, логопедия, психология. Это тот специалист, который должен знать все реабилитационные мероприятия, как физического, психологического, так и когнитивного плана.
Более двенадцати лет я диагностирую самых разных детей. Я знаю, что огромное количество детей рождаются и потом в течение первых пяти лет имеют определенные отклонения – неврологические и психологические. Это может проявляться в поведении, это могут быть проблемы со сном, с приемом пищи, с развитием центральной нервной системы (с возбуждением, торможением), гиперактивностью, тревожностью, моторными тиками. Поэтому актуальность этой задачи стоит в каждой семье. И повсеместно должен быть специалист, который может поддержать родителей, дать им возможность помочь своему малышу и рассказать им, что же нужно делать с ребенком для того, чтобы он был здоров, чтобы его развитие соответствовало норме.
Как было бы замечательно, если бы каждый имел возможность обратиться в Центр, в котором можно диагностировать ребенка и посмотреть, а что ему сейчас необходимо, на что нужно сделать упор. Это даст родителям возможность получить знания, которые подскажут, на что нужно обратить внимание в развитии ребенка. Все возможности детей и их навыки закладываются в раннем возрасте. Важно не упустить этот момент для дальнейшего успешного становления маленького человека как самостоятельной личности. Об этом я вам заявляю, как нейропсихолог.
Родители и квалифицированные специалисты сейчас четко понимают: нельзя сидеть со своей проблемой и ждать чуда. Очень важно: вы должны искать решение. И если случилось так, что развитие ребенка не соответствует возрастным нормам, то вам необходимо обратиться к нам за помощью. В свою очередь, мы окажем своевременную и квалифицированную помощь на пути к выздоровлению ребенка.
Никогда не останавливайтесь на достигнутом. Тот, кто прилагает большие усилия, должен достигнуть того результата, с которым ему будет комфортно жить, а не существовать в этом мире. Доказательство этому – моя история.
Каждой женщине в этом мире даруется ребенок. Если не каждой удается забеременеть от одного лишь только желания, тогда стоит постараться, чтобы осчастливить себя материнством.
Как мы узнаем о том, что ждем ребенка? Для кого-то эта новость – полная неожиданность. Кто-то долго планирует и ожидает этого момента. Так было и с нами, когда мы находились в ожидании своего первенца. Задолго до его появления я сказала своему супругу: “Если Бог подарит нам ребеночка, я буду очень рада”. Он, улыбнувшись, ответил: “Мы вдвоем будем растить нашего малыша”.
Наш первый ребенок появился на свет прекрасным солнечным днем. Беременность была желанная и долгожданная. Я перечитала всю литературу о беременности и родах, перебрала все книги из библиотеки, перекопала интернет в поисках нужной и полезной информации: каким должен быть вес ребенка, его рост, что является нормой развития. Моей профессии детского невролога мне было недостаточно, я жадно изучала эмбриологию, неонатологию. Много читала о физиологическом развитии тела: как кормить, как взращивать тело и набирать вес.
Мой долгожданный малыш родился 16 июля 2002 года. Когда мне положили сыночка на живот, я испытала восторг: неужели можно самой создать вот такое красивое чудо, всего-то ничего – 9 месяцев, и вот у тебя на руках настоящий человечек.
– Как назовете?
У меня даже вариантов не было. Когда мы с супругом думали об имени мальчика, выбор упал только на букву В. В нашем родовом дереве идет тенденция: аббревиатура «ГВА» – это инициалы всех членов нашей семьи. Но только сейчас я поняла, насколько серьезно мы относимся к выбору имени, и при этом не учитываем особенности самого пузожителя. В тот момент мне хотелось назвать его Владеющий Славой. Так появилось имя Владислав. Он завладел моим сердцем и душой. Мысль, которая поселилась в моем уме сразу после рождения первенца: “Я хочу еще одного такого потрясающего ребенка!”.
За несколько минут до выписки, когда мы с сыном уже спускались в лифте на встречу к родным, медсестра улыбнулась: “Приходите к нам еще!”. Я, не задумываясь, ответила: “Обязательно приду в течение ближайших трех лет”.
Семья была в восторге от малыша. В моей жизни начались сложные будни. Я ежедневно узнавала огромное множество нового и интересного со своим новоиспеченным первенцем. Но один факт не давал мне покоя: малыш не лепетал и не произносил лепетных слов ни в два месяца, ни в четыре… Он как-то смотрит на меня и молчит. Я приготовила все атрибуты для обучения разговорной речи детей: книжки, песенки, стишки. И тут я поняла, что мне нужно повесить азбуку и петь ее. Теперь каждое наше утро начиналось с пропевания звуков согласных и гласных вместе: “Ба-бо-бу-би-бы-бю … ва-во-ве-ви-ву-вы…”. Каждый раз, когда прикладывала ребенка к груди, я напевала ему вслух все слоги. В 5 месяцев я усадила своего малыша в прыгунки в дверном проеме, и сама принялась гладить белье. И вдруг Владислав в голос начал мне говорить: “МА-ма-ма-ма-ма”. Моему восторгу не было предела первые 30 минут! Прошло минут 40, мы пообедали и собрались гулять, но повторение слова “ма-ма-ма-ма-ма-ма” не прекращалось. И тут я поняла, что, наверное, что-то не так делала. Мы перестали петь каждое кормление. Теперь я начала читать книги о том, как развивается речь ребенка в первые годы жизни. Такие авторы, как Пиаже и Выготский стали моими настольными книгами. И постепенно у нас появилась система развития ребенка: выверенное время после первого кормления, утро с 9:00 до 11:00 часов – самый продуктивный период для насыщения мозга ребенка новой информацией.
Так к 8 месяцем у нас уже был хорошо прослеживаемый словарный запас. Мы могли спокойно показать все части тела: на красочном картонном человечке я цепляла прищепки на части тела, называла их, и мой сын в нужном порядке эти прищепки снимал. Теперь мне стало ясно, как нужно “оречевлять” своего малыша. И с тех пор наша жизнь обрела краски речи. В один год и четыре месяца Владислав говорил предложения из двух слов, например, “Махина бах”. А я изучала методики раннего развития таких авторов, как Данилова, Жукова, Зайцев, Никитины, Мария Монтессори, Ибука. Мне открылся удивительный мир усовершенствования навыков ребенка с другими такими же мамочками на курсах по развитию детей. Увидев, как разговаривает мой малыш, все родители удивлялись: “Чем вы его кормите?”.
Мой сын был сверходаренным. И в 2004 году я организовала специальную группу для родителей, где рассказывала им, как развивается мозг ребенка, если его кормить в нужное время и правильной пищей для ума. Так родилась моя первая развивающая программа «Знай как», на которой мы с детьми лепили, пели, изучали пальчиковые игры, заучивали стихи. Руководитель заметила мои возможности и предложила принять участие в руководящем составе. Долго уговаривать меня не нужно. Вскоре многие родители уже были расписаны по времени, так как группы наполнялись очень быстро: им было интересно, и дети быстро начинали говорить. Малыши, с которыми я занималась, начинали разговаривать уже через 4 месяца очень хорошо, родители были просто в восторге от того, что их ребенок выдавал такие результаты.
В 2004 году я закончила факультет по направлению детский семейный психолог. Но как же я была еще далека от всего. Мой сын подкидывал мне всевозможные задачки. Вот одна из них.
Весенним вечером малыш уже хорошо ползал по всей квартире и не очень хорошо, но разговаривал. В тот момент, когда он проползал рядом с дверью, раздался звонок. От неожиданности я взвизгнула. И вдруг, оглянувшись на меня, Владислав сильно заплакал. Рефлекторно я взяла его на руки. На ходу успокаивая, я открыла дверь – пришел папа. Но малыша успокоить получилось не сразу. Чуть позже вновь зазвонил звонок, и малыш заплакал опять. Дверь открыл папа – пришла соседка. Малыш подполз ко мне, протянул ручки и заплакал. Я сразу заметила в этом что-то неладное. Когда соседка ушла, я попросила мужа выйти в коридор и два раза позвонить в дверь. Мои предположения подтвердились – безусловный рефлекс на звонок создан. Звонит звонок, ребенок пугается, смотрит мне в глаза, чтобы понять, какую эмоцию мама испытывает сейчас, потому что в прошлый раз испугалась. Вопросы в моей голове начали формироваться со скоростью света: “Почему именно сейчас такая реакция? Почему раньше такого не наблюдалось?”. Я ведь в этот раз не взвизгнула, не испугала его. Почему он не понимает, что-сейчас-то уже все хорошо, и я ничего не боюсь. Ужасно много вопросов. Но самый главный, ключевой вопрос: “Как это теперь исправить?”. Ведь он же не машина, чтобы это технически как-то изменить, почему он не понимает мои объяснения? Я же ему говорю, что это не опасно, это я случайно. Что же я натворила.
– Снимай звонок, – попросила мужа.
– Зачем? – спросил он.
– Снимай, он его боится – начинаю объяснять я.
– Но как он может его бояться?
– Я не могу тебе этого объяснить. Я взвизгнула, когда звонок зазвонил, и сын испугался, а сейчас я не могу ему объяснить, что это не страшно.
– Да пусть само по себе пройдет: вырастет и поймет, – парировал муж.
– Снимай, я сейчас не смогу так. Когда придумаю, что с этим можно сделать, тогда и повесим.
О проекте
О подписке
Другие проекты