Маша направилась по проходу, но вдруг споткнулась обо что-то и чуть не упала. Покраснев, она обернулась, пытаясь найти взглядом, обо что она споткнулась, но не нашла. Проход был абсолютно чист. Но Лариска, сидевшая на пятой парте справа, торжествующе ухмылялась. Неужели она специально что-то ей подставила? Маша ужаснулась.

– Томина, ты всех задерживаешь, – послышался сзади голос Марии Сергеевны. – Займи свое место.

Расстроенная, Маша села за парту. Ей никак не хотелось с самого первого дня в школе стать объектом насмешек одноклассников. Когда прозвенел звонок и первый урок закончился, Маша вышла в коридор и подошла к окну.

– Привет, – услышала она за спиной голос Лариски. Маша обернулась. Лариска подошла, как обычно, в сопровождении двух своих верных спутниц.

– Это ты на мои вещи наступила? – Лариска спросила вызывающе, уперев руку в бок. – Слепая, что ли?

– Нет… То есть я… я случайно. – Маша смутилась. – Прости, пожалуйста!

– Извинения приняты. – Лариска кивнула. – Пойдем, мы покажем тебе школу.

– А когда звонок? – испугалась Маша.

– Мы – быстро!

Они прошли по коридору, заполненному школьниками, и подошли к неприметной двери женской раздевалки около спортзала.

– А здесь наше тайное место, – почти шепотом сообщила Лариска. – Эта комната – наш штаб. Мы здесь собираемся, чтобы обсудить что-то важное, не предназначенное для посторонних ушей. Хочешь посмотреть, что внутри? Но учти, это все большой секрет, – предупредила она. – Ты никому не должна рассказывать. Иначе ты предашь наше доверие.

– Нет, нет, я никому не скажу!

Маше очень хотелось подружиться с девочками, ведь не ходить же все время одной. Она даже не заметила, как насмешливо переглядываются Ларискины подружки и как Лариска им заговорщицки подмигнула. Взявшись за ручку, Лариска приготовилась открыть дверь. А Надька и Светка подошли к Маше и положили руки ей на плечи.

– То, что ты сейчас увидишь, должно остаться между нами, – предупредила Лариска. – Если ты кому-то проболтаешься – пеняй на себя.

Лариска резко распахнула дверь и отошла, а Надька и Светка быстро втолкнули Машу в комнату. Маша, вскрикнув, влетела в хранившиеся в помещении швабры и ведра и оказалась в полной темноте – дверь за ней захлопнулась. Маша бросилась назад и принялась стучать, кричать и просить выпустить ее. В ответ она слышала лишь заливистый смех. Девочки очень радовались тому, что им так легко удалось заманить Машу в ловушку.

– Вот и сиди там, столичная штучка! Расфуфырилась! Рюкзак у нее Гуччи, ты думаешь, я не заметила? – услышала Маша злой голос Лариски. – Туфельки модные. Сдохнешь там!

Снаружи снова раздался смех, а потом Маша услышала звук удаляющихся шагов. Прозвенел звонок, все стихло. Маша осталась в полной темноте. Она села на пол и заплакала. Сейчас она очень хотела вернуться назад, в Питер. Ей было страшно, казалось, в углу пищит мышь… Спустя некоторое время дверь распахнулась.

– А это что еще такое?

Перед Машей предстала уборщица в сером халате.

– Что такое, я спрашиваю? Как ты сюда попала?

– Я, простите, я новенькая…

Маша выбежала из чулана и побежала в класс. Но оказалось, сегодня было только два урока, и все уже закончилось. Класс был пустой. Подойдя к своему столу, Маша не обнаружила свой рюкзак. В панике Маша бросилась искать вещи – в классе их не было. Она нашла рюкзак в туалете, засунутым в унитаз.

– Как прошел первый день в школе? – спросил отец, когда Маша, понурая, пришла домой.

– Хорошо, – буркнула Маша и быстро прошла в свою комнату на втором этаже дома. Она решила не рассказывать пока родителям про чулан и про то, что ее не очень-то хорошо приняли в новом классе. Опять будут ругать – не умеешь, мол, находить общий язык с людьми. Как всегда у них все чужие – хорошие, и только Маша – плохая.

– Маша, иди обедать! – позвала мать. – Все готово. Отец за грибами сходил. Я супчик сварила, как ты любишь.

Немного повеселев, Маша быстро переоделась и побежала вниз, к столу.

– Мама, а тетя Таня работала почтальоншей? – спросила она, намазывая на хлеб сметану. – Как она оказалась в Солнцевке?

– Ну, на почте она в последние годы работала, как заболела, – ответила мать, разливая суп половником. – А приехала она сюда после института на комбинат. Она Лесотехническую закончила, вот ее по распределению на комбинат и отправили, молодым инженером. А тут, глядь, Ванька подвернулся. Он после армии вернулся, гоголем ходил, первый жених. А у него невеста была, ждала его из армии. Но он как нашу питерскую Татьяну-то увидел, так про свою деревенскую зазнобу забыл. Татьяна-то чужой здесь человек была, никого не знала толком, приняла его ухаживания, вот и поженились они. А невеста его бывшая дочку родила. Ванька ее не признал. Говорил, пока в армии был, нагуляла. Она девочку с бабкой бросила и уехала в Питер, новое счастье искать. Да так и не нашла ничего толком. Только к спиртному пристрастилась. А как Татьяна померла, она снова объявилась. К Ваньке приклеилась, начала спаивать его. Все хотела, чтобы он дом на нее переписал, чтоб ее дочке Лариске потом дом достался.

– Лариске?! – Маша чуть не поперхнулась.

– Да. У Татьяны-то детей так и не случилось, – продолжила мать. – Все выкидыши, выкидыши. И потом и вовсе опухоль в матке обнаружили. Она и свела ее в могилу.

Не зря она мне жаловалась, что чует какое-то проклятье над собой. Вот гнетет что-то, в землю вдавливает. Небось Ларискина бабка навела на нее порчу. Она умеет. У нее и бабка, и прабабка зельями занимались. Так что отомстила она Ваньке за дочку свою. И Татьяну извела, и самого Ваньку к праотцам отправила. Ну, что – картошечки? – Она повернулась к мужу.

– И чего ты нас притащила в такой змеюшник? – спросил отец мрачно.

– Так мы ж не навсегда сюда, – ответила мать уверенно. – Как придумаешь, где деньги добыть и с Гогой расплатиться, так сразу и назад поедем. Ты думай, думай. – Она подтолкнула его в бок. – Банки с тобой уж не хотят дело иметь. Так, может, у кого перезанять? Не продавать же квартиру в Питере. Еще не хватает здесь навсегда остаться.

– А что Лариска эта какого возраста? – спросил отец, внимательно взглянув на Машу. – Небось с Машей в одной школе учится.

– В одном классе, – тихо призналась Маша.

– Вот проклятье-то! – Отец пристукнул рукой по столу. – Ты знала?! – накинулся он на жену.

– Откуда мне знать-то? Я и не думала вовсе! – отбивалась она.

– Ты никогда ни о чем не думаешь! Держись от этой Лариски подальше, – предупредил отец Машу. – Никаких дружб! Поняла? Через месяц нас здесь не будет!

– Угу… – едва слышно пробормотала Маша.

– Я не слышу? Поняла?

– Поняла, поняла. – Маша вскочила со стула. – Я пойду. Уроки делать…

– Тебе ж сегодня ничего не задано.

Потянулись школьные будни – нерадостные для Маши. Ее новым знакомым удалось настроить против нее весь класс. Одноклассники игнорировали Машу. То и дело у нее пропадали вещи, и Маше приходилось искать их по всей школе. Иногда они находились, иногда нет. Маша старалась игнорировать выходки, но видя, что она не реагирует, ее недруги пошли дальше. Маша сидела за последней партой одна – никто не хотел с ней садиться. И на парте стали появляться надписи мелом: «Убирайся, откуда явилась!», «Мы тебя ненавидим!». Маша терпеливо стирала все, но едва сдерживала слезы от бессилия. Такие же «послания» появлялись в тетрадках и в учебниках. Однажды ей разрисовали фломастером весь рюкзак, и девочке пришлось потратить уйму времени, чтобы его отмыть. На лестнице ей ставили подножки, дергали за одежду, закрывали в кабинке туалета. Учителя же вяло делали замечания, а по большей части и вовсе не замечали, что новая ученица подвергается травле. Маша тихо плакала в подушку по ночам. Она просила неведомые высшие силы, чтобы отец поскорее решил свои проблемы, и они всей семьей вернулись домой, в Питер.

Конечно, Маша нисколько не сомневалась, кто все это начал. Конечно, Лариска Юдина и ее подружки. Но ей нечего было противопоставить им. Машу никто не поддерживал. Оставалось только терпеть. Чтобы как-то скрасить одиночество, Маша стала почаще ходить в школьную библиотеку – чтение стало для нее отдушиной. Тем более и родители поддерживали. Вот, мол, в Питере книжки в руки не брала, а здесь увлеклась, молодец! Маша же зачитывалась Гарри Поттером и «Властелином колец». Она пыталась найти поддержку в выдуманном мире, где герои, несмотря на все преграды на жизненном пути, шли к своей цели, боролись со злом. Она очень надеялась, что и ей также удастся преодолеть все невзгоды. Библиотекарша Анна Павловна очень расположилась к Маше. Как оказалось, кроме Маши, за книжками-то больше никто и не приходит. Только если учебники обменять. Она приносила Маше книги из дома, ведь в скудном школьном собрании о Гарри Потере числилась только одна книга, да и то какая-то третья или пятая часть саги. А Толкина школе подарил военком вместе с другими книгами. Дома стал не нужен, жена купила новую мебель, и книжный шкаф выбросили. И какой-то «рьяный» чтец выдрал из книги половину, так что вряд ли кто-то после него мог ей полноценно пользоваться. Как сказал отец Маши, видимо, применил Толкина по назначению – в туалете. А что еще ждать от этих солнцевских?

После инцидента в чулане Лариска напрямую больше Машу не задирала – действовала исподтишка. Но однажды на школьной лестнице они столкнулись нос к носу – Маша и трио во главе с Лариской. Когда они поравнялись, Лариска вдруг сильно толкнула Машу. От неожиданности Маша потеряла равновесие и скатилась вниз, сильно ударившись головой об пол. Даже подружки Ларисы, не ожидавшие такой жестокости, застыли в ужасе. Маша неподвижно лежала на полу. Лариска неторопливо спустилась по ступеням и, окинув Машу взглядом, недовольно скривилась.

– Жива. Жаль, что ты не сдохла.

И тут, испытав прилив ненависти, Маша, несмотря на то что все тело у нее болело, рванулась вперед и схватила уже собравшуюся уходить Лариску за ногу.

– Ты что вытворяешь? – испуганно взвизгнула та. – Убери свои грязные руки, а то пожалеешь!

Но Маша и не думала ее отпускать. Все обиды, унижения, все, что пришлось вытерпеть, всплыло в ее памяти. И использовав ногу обидчицы как опору, она потянулась вперед и со всей силы впилась в нее зубами. Лариска заорала от боли и попыталась вырваться, но Маша крепко держала ее и, как животное в смертельной схватке, все сильнее сжимала челюсти. Тогда Лариска размахнулась и свободной ногой ударила Машу в лицо. Почти задохнувшись от боли, Маша все равно не отпустила ее. Тогда Лариска стала наносить удар за ударом. Надька и Светка в страхе завопили. И на их крики прибежала Мария Сергеевна из учительской.

– Это что такое?! Немедленно прекратить! – закричала она. – Юдина, завтра без бабушки в школу не приходи! Ты у меня допрыгаешься! Будешь доучиваться в колонии для малолетних преступников! – пригрозила она.

– Томина, жива? – Она наклонилась к Маше.

– Да, – тихо прошептала та.

– Идти можешь?

– Да, могу…

– Ну, тогда давай я тебе помогу, обопрись на меня. – Мария Сергеевна приподняла Машу. – Пойдем в медпункт. У тебя кровь. – Она вытерла лицо Маши платком. – Озверела, Юдина! – Она повернулась к Лариске. – Гены матери-алкоголички взыграли. Место тебе на зоне. Там и окажешься. Это я тебе обещаю.

В медпункте выяснилось, что, помимо многочисленных ссадин и сломанного носа, у Маши сотрясение мозга. В школу срочно вызвали родителей Маши, и они на машине отвезли ее в больницу. Собственно, больницы как таковой в Солнцевке не было – амбулатория. И скорую помощь приходилось вызывать издалека, из районного центра, километров за пятьдесят. Так что далеко не всегда она приезжала вовремя. Местная врачиха, пожилая тетушка с большой родинкой на щеке, осмотрела Машу, прописала успокоительное и на неделю дала освобождение от школы. Это было главным достижением – за это можно было и подраться! Целую неделю дома! Можно было бы и добавить – тишина, спокойствие! Но как бы не так! Родители, напуганные тем, что Машу избили, ссорились еще громче. Отец упрекал мать, что она завезла их в глухомань, где они едва не потеряли дочь. Мать же отвечала, что «лучше бы он не проматывал кредитные деньги, а вкладывал с умом, и если бы не она, лежать бы ему давно в канаве с дыркой во лбу. Слава Богу, дом у тети Тани был двухэтажный, и Маша сразу благоразумно выбрала себе комнату на втором этаже, подальше от родительской спальни, так что до нее долетали только отголоски конфликтов.

– Звони своему Петровичу, или как там его, бери под любые проценты, и уедем отсюда! – требовала мать. – Ты его выручал в свое время, пусть он теперь тебя выручит.

– Я Петровичу и так должен, – отвечал отец. – Он меня уже видеть не может. Надоел.

– Ну, звони хоть кому-нибудь!

Маша радовалась, что в школу ходить не нужно, и очень надеялась, что отец все-таки найдет где-то деньги, и они уедут, так что возвращаться не придется. Но прошла неделя, и, несмотря на давление матери, ничего так и не сдвинулось с места. И все-таки опять пришлось идти в школу.

Она была удивлена, но в классе ее встретили спокойно. Ни издевательств, ни тычков исподтишка. Правда, никто не разговаривал, все отворачивались. Но Машу это устраивало. Пусть так. Однако уже на второй день после выписки Машу ждал сюрприз. На перемене к ней подошла рыженькая девочка, которая сидела на параллельной парте. До этого она никогда к Маше не обращалась, откровенно побаивалась.

– Привет, – сказала она, слегка запинаясь. – Мы с тобой толком не познакомились. Я – Ира. Ира Холодкова. У меня отец служил с твоим дядькой Иваном. Они дружили, общались.

– Да, правда? – Маша сразу поверила и обрадовалась. – Здорово. Я и не знала.

– Хочешь, сегодня вместе пойдем домой? – предложила Ира.

– А ты не боишься? – усомнилась Маша. – Ты же знаешь, я что-то вроде изгоя.

Ира помрачнела, опустила голову.

– Ты не поверишь, но до того, как ты появилась, изгоем была я, – призналась она. – Сейчас не очень заметно, но я не выговаривала несколько букв. Все надо мной издевались. Лариска мне проходу не давала с подружками. Мать таскала меня к логопеду в районный центр, и стало лучше. Но им-то – по барабану. – Она махнула рукой в сторону одноклассников. – Когда ты пришла, я даже обрадовалась. Хоть это и не очень хорошо, наверное. – Она пожала плечами. – Подумала, пусть за кого-то другого возьмутся. Но сейчас понимаю, что это неправильно. Пусть нас лучше будет двое. Как ты считаешь?

Все Машины обиды и страхи растаяли вмиг, лед треснул. Она заулыбалась – едва ли не впервые с того момента, как появилась в школе.

– Да, давай пойдем вместе, – радостно согласилась она.

Так началась их дружба. Маша проводила много времени с новой подругой. Они гуляли после уроков. Маша даже приглашала Иру домой, мать кормила их обедом. Казалось, жизнь наладилась. Маша почти всегда находилась в приподнятом настроении, что не могли не заметить родители. Они тоже успокоились и решили не торопиться с возвращением.