– Привет. Это я.

– Привет.

– Потеплело, – маняще шепнул в ухо приятный голос.

– Думаешь?

– Выгляни в окно, соня. Снега нет. Плюс три. Пора!

– Где?

– Давай через час у зоопарка.

– Буду. – Я положил трубку.

Каждый имеет право на глупости. И я в том числе.

-–

Сменив пару такси, и троллейбус я оказался у шлагбаума старого автокооператива. Дряхлый сторож подслеповато уставился на меня. Чекушка водки, купленная по дороге, просветлила его взор. Прошамкав что-то невнятно беззубое, он с достоинством принял плату и показал большой палец. Мол, все нормально с твоим имуществом. И денно и нощно стою на посту во сохранность его. То, что большую часть времени он спит пьяным дела не касается.

Судя по количеству автолюбителей ковыряющих наследие совавтопрома сегодня выходной. Наследие и традиция. Только советский автолюбитель в состоянии превратить доработку вечно ломающегося автомобиля в культ. Культ со своими традициями и ритуалами. И каждый ритуал требует созвания коллег по несчастью и распитию алкоголя, дабы просветлить ум для решения проблемы, которую не смогло побороть целое конструкторское бюро. Всяко лучше, чем сидеть дома, слушать опостылевший зуд жены или пялиться в телевизор. Тут свои. Избранные. Умеющие на слух отрегулировать клапана или на запах определить обедненность либо обогащенность топливной смеси и соответственно отрегулировать карбюратор.

К счастью я отношусь к более поздней генерации владельцев колесных средств передвижения. Я больше люблю просто ездить, чем ковырятся в двигателе или ходовке с целью устранения поломок либо оптимизации характеристик.

– Ну, привет, Буса, – поздоровался я с пучеглазой белоснежной красавицей, стыдливо прячущейся в сумраке гаража.

Я ласково провел ладонью по плавному изгибу ее лица. И начал торопливо раздеваться.

Мой гараж находится в глухом тупике и большинство соседей уже годами не появлялись сюда. Ржавые ворота, позабывшие, что такое ключ замки, протекшие крыши и просевшие фундаменты царят в этом краю.

Дрожа от холода, извлекаю из металлического шкафчика термобелье. Кто там говорил про плюс три. Зубы стучат на все минус пять. Быстренько втискиваю постанывающее тело в белый кожаный комбинезон. Шлем на голову. Ключ в замок…

И вот она ожила. Рокот четырехцилиндрового мотора наполнил гараж. Это моя Буса. Самый быстрый из серийных мотоциклов. Сузуки хаябуса. Сокол, по нашенски. Гениальное воплощение фантазий японских инженеров, доработанное местными кулибиными с целью «выжать все что можно». Литр плюс триста кубиков, стонут подо мной, предвкушая дорогу. Нельзя лишать зверя его стихии.

-–

Я прибыл несколько раньше времени. Хвала жадным таксистам, а не моей скорости.

Заглушив двигатель, я нырнул в ближайшую кафешку. Погреться и хлебнуть глоток горячего кофе. Зима не самое лучшее время для байкеров.

– Что вам? – игриво сверкнули глаза стройной официантки, как только я устроился за маленьким столиком.

– Американо. Двойной. И коньячку приличного грамм пятьдесят, – улыбнулся я, проведя взглядом по заманчивым формам – А лучше сто.

– Но вы же за рулем… И мотоцикл у вас такой, – она томно закатила глаза.– Зверь белоснежный! Леопард альбинос. Точно! Я вчера передачу смотрела про кошачьих хищников. И там был именно такой…

– Какой?

Она наклонилась так низко, а вырез кофточки был таким глубоким. Участившийся пульс напомнил мне, что я таки мужчина.

– Хищный! Быстрый! – ее ладонь скользнула по белой коже комбинезона. – И страстный!

Взглянув на корабельные часы над входной дверью, я перехватил ее руку.

– У меня мало времени. Кофе и коньяк. Пожалуйста.

До сего мгновения приветливое лицо исказила гримаса неприязни. Проявились тщательно скрываемые под макияжем морщинки. Томность превратилась в похоть.

– Как скажете, – одернула она руку. – Кофе и коньяк.

Заглотив одним махом обжигающий кофе, больше похожий на растворимый, и запив его далеко не приличным коньяком, я оставил под бокалом купюру, компенсирующую не только выпитое, но и приложенные усилия.

Голос черного дрозда, застал меня на пороге, поочередно натягивающим теплый подшлемник и шлем.

Оказавшись на улице, я приветственно вскинул руку.

Дрозд рыкнул в ответ всей мощью четырех цилиндров, направленной через прямотоки.

Она кивнула. Такая же черная как ее байк. Странный выбор для девушки. Honda Blackbird, старый соперник моей Suzuki Hayabusa, всегда был прерогативой сильного пола, стремящегося доказать что они таки самые сильные и быстрые.

И тут она. Стройная и загадочная. Облаченная в облегающую черную кожу. Со спортивной фигурой и высоким уровнем мастерства. Не всякому мужчине покорится черный дрозд.

И мы никогда не видели лиц друг друга. Только зеркальные визоры шлемов. И приглушенные забралами голоса.

– До еврейского кладбища, – предложила она.

– Проигравший снимает шлем, – добавил я, вставляя ключ в замок зажигания. Кофе, коньяк и Она, заставили забыть о холоде и заполнить душу драйвом.

Она кивнула и, подняв мотоцикл на заднее колесо, рванула вперед.

Сцепление выжато. Литр с копейками сонно бурчит подо мной.

Клац, – воткнулась первая передача.

Сцепление отпущено, газ на себя. Переднее колесо, позабыв об асфальте, рвануло в небо.

Посмотрим кто сегодня король дороги. Да простит меня господин Кипелов.

Заглушают дыхание города, захлебывающиеся мощностью моторы. Плюются пламенем при перегазовке прямотоки. Высекают в глубоких поворотах искры подножки. На кольце со свежим асфальтом мы синхронно коснулись левыми наколенниками дорожного покрытия.

Я стал единым целым с байком. Мое сердце бьется в такт его поршням. В душе вспыхивает нечто окрыляющее синхронно с поджигающими топливную смесь свечами. Миром правят газ, сцепление, дисковые тормоза с армированными шлангами и коробка передач. Широкие покрышки пожирают километры асфальта, перерабатывая его в миллилитры наркотика под названием драйв. И снова и снова мы садимся на наших железных коней, чтобы получить очередную дозу.

В этом мире есть Она, дорога и дрожащая у красной черты стрелка тахометра. Все остальное лишь фальшивые декорации, призванные обмануть и свернуть со своего пути. Стать обывателем. Дать сожрать свой мозг информационному потоку средств массовой информации. Утонуть в океане сериалов заменяющих настоящие эмоции. Завязнуть в карьерном болоте в поисках той самой тропинки, которая выведет к сверкающей от стараний удачливых предшественников, заднице биг босса. Заблудиться в потребительском рае огромных торговых центров.

Задорно бибикнув она проигнорировала красный и юрко проскочила поток автомобилей.

Оставляя за собой черные полосы горелой резины, и вой тормозов я остановился. Нужно быть сумасшедшим, чтобы вклиниваться в такой плотный поток. Ей просто повезло. Неприятно быть проигравшей стороной.

И вот стою я, тоскливо взирая на красный глаз светофора, и уже чувствую свою неполноценность. Я уже прямо слышу довольное хихиканье из-под черного шлема.

Вот фиг вам! Не дождетесь!

Красный глаз милостиво сменился на желтый. Покрепче сжав коленями, бак я пришпорил коня. По прямой уже не догнать. Я воспроизвел в памяти схему этого района. Можно попробовать резануть через спальник. Я круто принял вправо, покидая проспект и погружаясь в узкие тоннели муравейника. Мамаши с колясками, шавки непонятных пород в тулупчиках, неторопливые бабушки и «на две секунды» остановившиеся у подъезда в ожидании клиента таксисты. На все это уйдет минимум пять минут и сэкономит десять минут дороги. Есть шанс!

Вынырнув из обители греха, я добавил газу. Холодный зимний ветер то и дело норовит пробиться к моему тельцу, но современные технологии строго блюдут это дело. Термобелье, добротный комбинезон, высокие мотоботы и подшлемник со шлемом стоят на защите своего хозяина.