Дэвид кивнул и опустил взгляд. Мэгги пододвинулась ближе, желая помочь незнакомцу в чем бы то ни было. На влажной от дождя листовке была изображена очень красивая девушка с пышными черными волосами.

– Вы ее видели? – спросил мужчина.

Мэгги прочла под фотографией: «ПРОПАЛА». Чуть ниже таким же крупным шрифтом было выведено имя: «Дэйзи Келли». Здесь же сообщались ее приметы, адрес дома, где она проживает, и телефон, по которому следует срочно позвонить.

– Нет, – сказал Дэвид. Хоть он и ответил несколько холодно, Мэгги почувствовала, что он тоже сопереживает незнакомцу.

– Это моя дочь, – сказал тот, сплевывая дождь. – Он забрал ее. Она не сбежала. Дэйзи бы так не поступила! Если увидите ее, пожалуйста…

Позади вовсю раздавались гудки, требуя, чтобы автомобиль сдвинулся с места, но Дэвид даже бровью не повел. Показав на листовку, он твердо пообещал:

– Если мы увидим ее, обязательно позвоним вам.

– Спасибо! – крикнул мужчина, отлепляясь от боковой дверцы. – Спасибо!

Дэвид снова кивнул и нажал на педаль газа. Он вручил Мэгги листовку и поднял стекло. Никто из них не разговаривал. Дэвид задумался и даже не заметил, что его левая штанина была влажной от дождя. Мэгги уставилась на листовку, запоминая лицо пропавшей девушки.

Целых пятнадцать минут в салоне была тишина, нарушаемая ритмичными ударами дождя по автомобилю. Для Дэвида это было привычное состояние; он был не из тех людей, кто болтал без умолку, а вот для Мэгги нет. Ее молчаливость и отстраненный взгляд в окно не на шутку его напрягли.

– Люди пропадают, – сказал он. Спустя пару секунд Мэгги кивнула, вяло ответив:

– Ага. – Дэвид понял, что она закрылась. Одной рукой она упиралась в сиденье, а второй обхватила себя вокруг груди. – Люди пропадают.

– Мэгги… – Он сначала собирался сказать совершенно другие слова, но вдруг осторожно поинтересовался: – Ты была знакома с этой девушкой?

– Нет, – удивленно ответила она, повернувшись в его сторону. – Дэвид, то, что я жила здесь много лет, не значит, что я знаю всех. Эттон-Крик не мегаполис, но людей здесь хватает. А ведь УЭК между прочим…

– Я понял, Мэгги, – остановил ее Дэвид, выворачивая руль на круговом перекрестке в центре города. Деревья, росшие посреди лужайки, склонялись от жестких порывов ветра. Дэвид перестроил автомобиль в другой ряд, движущийся к мосту через Криттонскую реку.

– Но и ты должна понять. Ты ничего не можешь поделать с тем, что люди пропадают.

– Я не могу просто забыть.

– И не надо. У нас есть листовка. Если мы встретим эту девушку, обязательно ей поможем. Но мы здесь на три дня и все. Уже меньше трех дней, – пробормотал он себе под нос. Он смотрел только перед собой, но Мэгги увидела, как по его лицу пошла тень. – Если бы моя дочь пропала, я бы тоже ходил с листовками. Несмотря на то, что прошел год.

– Что? – удивилась Мэгги и рывком поднесла к глазам листовку. Дата подтверждала сказанное мужем: Дэйзи Келли пропала почти год назад.

В машине вновь воцарилось молчание, потому что оба подумали об одном и том же: лучше бы она сбежала с каким-нибудь парнем или с несколькими парнями. Ведь если ее похитили, она наверняка мертва.

Утром они были на похоронах и вот вновь думают о смерти. Мэгги ненавидела грустить, поэтому стремительно принялась придумывать тему разговора повеселее. Она повернулась к Дэвиду, нахмурив брови:

– Впервые слышу о том, что ты хочешь ребенка.

– Я не говорил, что не хочу, – возразил он. – Но и не говорил, что хочу. – Подумав пару секунд, он сказал: – Но если у меня будет дочь…

– У нас.

– Если у нас будет дочь, я научу ее самообороне и…

– Ну уж нет, господин самоуверенность! – воскликнула Мэгги, приподнявшись на сиденье и подобрав под себя ногу. – Никаких пистолетов и ножей! И никаких драк! Моя девочка будет принцессой.

– Пусть будет принцессой, которая может постоять за себя, – спокойным тоном сказал Дэвид, который всегда умел найти компромисс в разговорах с женой. Для себя-то он уже все решил. Он никогда не попадет в такую ситуацию, как тот незнакомец. Не будет бояться отпускать дочь из дома, не будет бояться похищения, не будет вздрагивать от каждого звонка, не будет печатать листовки. Потому что его дочь никогда никто не похитит.

Они въехали на мост и вновь застряли в пробке. Где-то вдали на черном небе клубились серые облака, тяжко нависая над городом и кашляя громом.

– Настоящая буря, – пробормотала Мэгги, вглядываясь через ветровое стекло на Криттонскую реку, ревущую по обеим сторонам моста. Широкая и глубокая, опасно черная, она ловила вспышки молний и глотала тонны дождя, пропуская его через себя.

Довольно романтично… – подумала она, покосившись на мужа. Они поженились всего-то полгода назад, а кажется, что целую вечность. В хорошем, конечно, смысле этого слова. У них, Мэгги знала, родственные души. Насколько они не похожи, настолько же подходят друг к другу, как Инь и Ян – идеальное дополнение.

Мэгги откинулась на спинку сиденья, продолжая смотреть на Дэвида. У него были те черты лица, которые хотелось рисовать. Широкие брови, прямой нос, короткие волосы и темная щетина. В пустыне Дэвид брился очень редко, и, когда говорил с ней по видеосвязи, она млела от его мужественного, но очаровательного образа. Без бороды Дэвид выглядел совсем мальчишкой.

Он заметил, что она на него смотрит, и улыбнулся, будто догадавшись о ее мыслях. На его щеках появились ямочки, и Мэгги, тоже не в силах сдержать улыбку, отвернулась.

– Кстати, – вспомнила она, – в квартире может быть небольшой беспорядок. Я не была там четыре месяца, помнишь?

– Помню.

– Так что не обращай внимания на пыль. Хотя, может, Рози на выходных заглядывала… – Мэгги хмыкнула: – Она – ярый фанат уборки.

– А ты нет?

– Я люблю творческий беспорядок. Какие-то проблемы? – Мэгги цепко посмотрела на Дэвида, и он вновь улыбнулся, показывая ямочки. Он ничего не произнес, уставившись на дорогу.

Остаток пути они молчали. Когда они добрались до квартиры, Мэгги констатировала, стоило им переступить порог:

– Ну, что и требовалось доказать: Рози выкинула все мои коробочки от сырков в глазури и обертки от шоколадок… – Дэвид посмотрел на Мэгги, и она, чувствуя, как щеки обдало жаром, пролепетала: – Это для одной чрезвычайно интересной задумки… для… для…

– Я понял, – сказал он, опуская спортивную сумку у тумбочки, на которой стояла ваза с искусственными розами. Мэгги нахмурилась, глядя на них:

– Я люблю живые краски.

Дэвид стянул ботинки, оставив их у двери, и направился по коридору в сторону кухни. Стены были сплошь украшены фотографиями пейзажей Эттон-Крик. Мэгги проскользнула в спальню и быстро обследовала шкаф, чтобы убедиться, что Рози не вышвырнула ее куклы, изготовленные из старых свитеров. С облегчением обнаружив их на верхней полке, Мэгги вернулась на кухню и втиснулась между Дэвидом, напряженно глядевшим в окно, и холодильником. Обследовав холодильник, она удрученно констатировала:

– Ничего, пустота, мрак.

Не отрывая взгляда от пустоши с заброшенным сахарным заводом, Дэвид спросил:

– Тебе никогда не было страшно жить в этой квартире?

– Тебе страшно? – Мэгги резко посмотрела на Дэвида, собираясь улыбнуться и прокомментировать этот факт. Он задумчиво покачал головой:

– Я просто попытался поставить себя на твое место. Ты ведь всего боишься.

– Я не боюсь всего, – сварливым тоном осадила его Мэгги и добавила: – Иди уже в магазин, или не видать нам сегодня ужина.

Очнувшись от размышлений, Дэвид чмокнул Мэгги в макушку и поспешил в прихожую. Затащив в спальню спортивную сумку, он схватил ключи и покинул квартиру, заперев за собой дверь.

Когда его шаги стихли, Мэгги посмотрела на то место, где находился завод. Сейчас в темноте его не было видно, но она отчетливо могла представить себе высокое полуразрушенное здание. Оно напоминало Мэгги о времени. Вот сейчас здание стоит там, стойко защищаясь от ударов ветра, а через двадцать лет его, возможно, уже не будет. Или Мэгги не будет.

Будто в ответ на ее мысли снаружи прогрохотал такой сильный гром, что зазвенели стекла. Испугавшись, Мэгги отошла от окна, а затем включила во всей квартире свет. Дэвид прав, она трусиха, но это – ее дом. Вот на подоконнике цветы, которые Рози регулярно поливала, а вот на дверце холодильника три одинаковых магнита в виде вишни.

Когда Дэвид вернулся с ужином, они не вспоминали ни похороны его дяди, ни незнакомца с листовками, ни пропавших дочерей. Они мило провели вечер (Дэвид даже выпил пару баночек пива), посмотрели какой-то черно-белый фильм по телевизору, а затем улеглись спать.

В четыре часа ночи Мэгги вдруг проснулась. Она даже не поняла, из-за чего распахнула глаза: то ли приснилось что-то жуткое, то ли молния на мгновение ослепила ее безмятежное лицо яркой вспышкой. Сон пропал. Мэгги покрутилась с боку на бок, чего Дэвид, утомленный дорогой, даже не почувствовал, и, так и не уснув, около пяти часов выбралась из-под теплого одеяла.

Она прокралась на кухню, где отхватила кусочек курицы-гриль, хоть и холодной, но вкусно пахнущей, затолкала в рот чесночный хлебец и сделала большой глоток остывшего чая. Обмакнув следующий кусок мяса в соус и поднеся его ко рту, Мегги испуганно подскочила – яростно ударил гром, следом сверкнула вспышка молнии.

Затаив дыхание, Мэгги замешкалась, но затем поспешила в ванную, вымыла руки и почистила зубы. Она уже собиралась вернуться в постель, когда вдруг за стеклом что-то привлекло ее внимание.

Она списала странный блеск на отражение молнии или еще что-то неопасное и не жуткое, но, подойдя ближе и присмотревшись к темноте, поняла, насколько ошиблась. От окна веяло прохладой и дождем, который словно пытался проникнуть в квартиру. Но Мэгги похолодела не от этого. Там, на пустыре, где высился сахарный завод, из леса выбежал человек. Мэгги вся похолодела: это была девушка. Она живо перебирала ногами, то и дело утопая в грязи, и постоянно оборачивалась, будто за ней кто-то гнался прямо из темноты. Над ее головой, будто насмехаясь, сверкала молния.

Мэгги торопливо натянула штаны и свитер, затем дождевик и резиновые сапоги и, схватив фонарик, вышла из квартиры. Дэвид спал чутко, но все равно не проснулся. Мэгги не хотела его будить. Она не считала, что с ней что-то случится, если она сама проверит, что за история произошла с девушкой из леса. Любопытство смешалось со страхом, и внутри Мэгги все затрепетало.

Она прыжками сбежала по лестнице, и, включив фонарик и удерживая рукой капюшон дождевика, вышла из подъезда и обошла дом с обратной стороны. Дождь заглушал все звуки, барабаня по крышам машин, выстроившихся в шеренгу на парковке, по асфальту, по дождевику Мэгги. Громко топая резиновыми сапогами, она бросилась бежать в сторону леса, боясь упустить незнакомку. Почему-то вспомнилась листовка с пропавшей девушкой, и у Мэгги мелькнула мысль: «А вдруг это Дэйзи Келли?» Но нет, тут же отмахнулась Мэгги, таких совпадений не бывает!

Грязь под ногами была липкой и тягучей, еще и пахла противно. Мэгги запыхалась, оббежав дом, и посветила вперед фонариком, прищурившись, чтобы лучше видеть в сумраке. Дождь норовил затечь в рот и глаза, и Мэгги, убирая прилипшие к лицу пряди волос той рукой, в которой был зажат фонарик, случайно посветила в сторону. И тут же испуганно завизжала, потому что прямо на нее неслась дикая девушка. Она завопила, увидев Мэгги:

– Помогите! На помощь! Помогите, о боже…

Мэгги в ужасе вытаращилась на ее огромный живот под влажным серым платьем и неосознанно попятилась, но незнакомка быстро привела Мэгги в чувство, схватив ее за запястья:

– Помоги мне! Помоги мне! Ааааах… – Она застонала, схватившись за живот. К горлу Мэгги подкатила тошнота, и она, бросив взгляд в сторону окна своей квартиры, быстро оценила ситуацию и, обхватив девушку за талию, повела к парковке, на которой стояла машина.

– Тебе нужно в больницу, – сказала Мэгги, сплевывая дождь. Ветер сорвал капюшон дождевика, и теперь холодные капли просочились под свитер и футболку, стекая по груди и спине.

– Нет! – зарычала незнакомка, железной хваткой цепляясь за скользкую ткань дождевика. – Никакой больницы! Только не туда! В полицию. Мне нужно… ахххх… в полицию.

– Хорошо, – Мэгги не стала возражать, рассудив, что потом, когда они окажутся в безопасности, она заставит девушку рассказать, что случилось, и отвезет ее в больницу.

Над их головами гремел гром. Буря не стихала, но Мэгги позабыла о том, что боялась молнии. Теперь она должна была помочь девушке попасть в больницу. Иначе случится что-то страшное.

Ключи были в кармане штанов, потому что, к счастью, Мэгги никогда их не вытаскивала. Она сомневалась, что незнакомка смогла бы дождаться Мэгги у машины, если бы ключи оказались в квартире. Подняться вместе с Мэгги она бы точно не смогла – ее живот был просто огромным, из-за него фигура казалась изломанной и неповоротливой. Незнакомка была худой, словно спичка, и Мэгги почувствовала ее кости под тонкой ветровкой и платьем, почувствовала острые локти, работающие изо всех сил. Девушка шла на удивление быстро, пыхтя и постанывая, и все время оборачиваясь.

– Оххх… скорее. Скорее.

– Да, – только и сказала Мэгги. Они наконец-то обошли дом и приблизились к небольшой черной машине Дэвида. Мэгги отперла пассажирскую дверь и помогла незнакомке опуститься на сиденье, затем обогнула автомобиль и забралась внутрь.

Она повернула в замке ключ зажигания, и звук работающего мотора прозвучал настоящей музыкой. Почувствовав облегчение, Мэгги вырулила с парковки и посмотрела на сидящую рядом пассажирку. Та смотрела перед собой широко открытыми глазами, полными безумия. Мэгги успела отметить худые, как палки, голые ноги, покрытые жуткими синяками и порезами вплоть до середины бедра, тяжелый живот, натянувший серое, мокрое от дождя платье…

– Это кровь? – спросила Мэгги, увидев на боку темное пятно.

– Не моя, – каркнула незнакомка. Она была в шоке – Мэгги видела, как безумно вращались ее глазные яблоки, пытаясь уследить за потоком машин на дороге, за обеими сторонами улицы, будто откуда ни возьмись мог появиться ее преследователь.

– Что случилось? – Мэгги вновь на нее посмотрела. Черные волосы до талии, стянутые в растрепанный и мокрый хвост, толстой веревкой прилипли к спине, на лбу были ссадины, а у виска шрам. Губы серые, бесцветные, изорванные. И глаза – жуткие, полные страха, боли и жестокости.

Мэгги моргнула, поняв, что незнакомка смотрит на нее в упор.

– Я Дэйзи Келли! – громко сказала она, будто пыталась перекричать нечто. У Мэгги вся кровь отлила от лица, и она отвернулась, увеличивая скорость. Не может быть. Дэйзи Келли? Именно о ней она думала, выбегая к сахарному заводу. Именно ее фотографию она видела на листовке. Сейчас эта девушка сидела в салоне ее автомобиля. Держалась за живот и таращилась через ветровое стекло.

Мэгги стало страшно. Она многое слышала о жертвах Криттонского Потрошителя, пока училась в колледже. Этот психопат навел страху на весь город, похищая жертв исключительно тринадцатого января, из-за чего на зимних каникулах в Эттон-Крик был введен комендантский час, а некоторые студенты даже покидали город.

– Он запер меня в каком-то месте… а я не могла понять, за что… – глухо пробормотала Дэйзи Келли. Мэгги сжала пальцы на руле, чувствуя, как все тело сотрясает мелкая дрожь.

Она никогда не попадала в такие ситуации, никогда даже не была знакома с беременными девушками. И у Дэйзи такой огромный живот!..

– Ты убила его? – спросила Мэгги, и Дэйзи Келли вдруг расхохоталась, брызнув слюной и кровью – ее десны были в жутком состоянии.

– Убила? Эту тварь никто не сможет убить! – заверещала она сквозь смех и тут же поморщилась от боли в животе. – Его… ребенок… пытается вырваться из меня…

Мэгги сглотнула, ощущая себя будто в параллельной реальности, где происходит то, что происходит. Меньше суток назад она была в пустыне со своим мужем, просила его поцеловать ее напоследок в их трейлере, затем зарывала пальцы ног в горячий песок и собирала скромные пожитки. Они решили, что остаток учений Мэгги проведет дома рядом с Рози, а когда Дэвид вернется, их воссоединение будет теплым и трогательным.

А теперь она едет по скользкой дороге Эттон-Крик, и рядом сидит беременная Дэйзи Келли, сбежавшая от Криттонского Потрошителя – отца ее ребенка.

– Мы скоро будем в полиции, – сказала Мэгги. Она решила, что из полиции, после того как у Дэйзи Келли примут показания, будет легче вызвать «Скорую помощь».

– Он насиловал меня, – сказала Дэйзи, и Мэгги глянула на нее, чтобы показать, что слушает. Кто знает, с кем этой девушке приходилось разговаривать весь этот год в заточении? Что с ней делали? Он ее насиловал. Он рвал ее губы поцелуями, бил ее щеки, душил.

В груди Мэгги загорелся огонь, и она крепче сжала руль и еще увеличила скорость. Даже если ее попытаются остановить, чтобы выписать штраф, безрассудно подумала она, все равно дорога одна.

– Скоро будем в полиции, Дэйзи, – сказала Мэгги, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Этот подонок получит свое!

Дэйзи в ответ рассмеялась, но смех был пугающим и бесконтрольным, он вырывался из ее груди рваными звуками, наполненными болью. А через секунду Дэйзи обмякла на сиденье, потеряв сознание. Мэгги опасливо коснулась ее шеи двумя пальцами, проверяя пульс. Сердечный ритм был неровным.

В полиции Мэгги ждал новый шок. Как выяснилось, Дэйзи Келли – молодая алкоголичка и наркоманка (что подтвердили уколы на сгибах локтей), а еще сумасшедшая. Она сбежала из дома с каким-то парнем, спасаясь от преследований поклонника. Последнее подтверждало письмо, адресованное миссис Келли: «Мама, я устала от этого безумия. Если останусь на месте, он найдет меня и вырежет мое сердце. Я не вернусь домой, не ищи меня». После этого поиски прекратили, горячую линию, куда можно было звонить с информацией, отключили.

Мэгги еще никогда не была так зла. Она ругалась и вопила, обвиняла детективов в некомпетентности, заявляла, что они все поголовно сошли с ума, раз не собираются брать показания у жертвы. Те лишь сказали, что с удовольствием выслушают «жертву», если она скажет хоть словечко. Однако Дэйзи Келли в ответ лишь безудержно хохотала, брызжа окровавленной слюной.

Какой-то паренек в форме, проходивший мимо со стаканом, покосился в сторону Дэйзи, сидящей на стуле, и пробормотал себе под нос:

– Видно же, что наркоманка… И зачем ребенка?..

– ЗАТКНИСЬ! – рявкнула Мэгги так, что тот подскочил и пролил на себя кофе. Эта сцена вызвала новый приступ хохота у Дэйзи. Она держалась за живот обеими руками, сплевывая на пол кровь. После этого в ситуацию вновь вмешался детектив Харрингтон. Он единственный внушал Мэгги более-менее стойкую уверенность. Детектив начал с того, что Дэйзи Келли должна написать заявление, но пока что она, очевидно, находится под действием какого-то наркотика. Мэгги в ответ жестким тоном, граничащим с истерией, заявила:

– В машине она вела себя нормально!

– Она прислала записку, Маргарет, – спокойно сказал детектив Харрингтон, проявляя чудеса терпимости. – Это ее почерк, родители подтвердили. Дэйзи жила разгульной жизнью на протяжении пяти лет, а затем просто исчезла. И вернулась с ребенком, а Потрошитель, как всем известно, вырезает сердца у своих жертв. Сейчас мы проведем экспертизу и узнаем, говорит ли она правду. Попытаемся выяснить, чья кровь на ее платье.

– Она сбежала, – сказала Мэгги с нажимом. Она продолжала стойко противостоять им, но внутри зародились ростки сомнений: да, Дэйзи выбежала из леса, но кто сказал, что она сбежала от Криттонского Потрошителя? А вдруг от своего парня? А вдруг…

Дальше все завертелось с яростной быстротой, как безумная карусель, на которой желчь подкатывает к горлу, и тошнит, тошнит, тошнит…