Мое тело быстро отозвалось на это прикосновение, щеки застенчиво запылали, по телу пробежала дрожь… Все остальное время в кафе я пыталась хоть как-то успокоиться, все мысли были заняты только этим. А он молча наблюдал за мной, улыбался, и при этом пил кофе нарочито медленно.

В Русском музеи Артур попросил организовать экскурсию по новой экспозиции «Русские портретисты». К нам подошла дама-экскурсовод. И мы на ближайший час погрузились в мир прекрасного. Она рассказывала нам о работах прославленных живописцев Репина, Сурикова, Венецианова… Я внимательно слушала, мне было очень интересно. Все было бы прекрасно, но … Артур держал меня за талию подчеркнуто деликатно, но твердо. Я чувствовала тепло его руки. И это меня постоянно отвлекало и не давало сосредоточиться. Иногда он задавал экскурсоводу вопросы, она отвечала ему. А я? мне? Мне нравилось все: картины, музей, Артур и его рука…

Когда экскурсия по экспозиции закончилась, Артур поинтересовался не устала ли я (не «интересно», не «понравилось», а именно «устала»). Меня покоряла его забота…

– Нет, – ответила я.

– Тогда пойдем в мои любимые залы. Там я смогу рассказать все сам.

Это были залы с работами Левитана, Серова, Шишкина, Поленова и Крамского. Мы медленно переходили от картины к картине, от художника к художнику, а этот кладезь знаний не замолкал ни на минуту. Он придерживал меня за талию, у картин аккуратно прижимал к себе и тихо ворковал мне на ушко. Я была на седьмом небе!!! И оттуда спускаться я уже не хотела!

Рассказав о крайней картине в последнем зале, Артур прошептал: «Я устал… На сегодня экскурсия закончена…». И нежно прикоснулся губами к моей щеке. Очень подходящее место и прекрасный расчёт. Я посмотрела на него возмущенно, но глаза уже говорили о другом.

Мы покинули гостеприимный дворец искусства, в котором пробыли очень долго, и направились к машине.

– Куда теперь?

В ответ я пожала плечами и спросила:

– А куда бы Вы хотели?

– О!!! Тебе лучше пока не знать, куда бы хотел я, – смеясь, многозначительно ответил он.

У меня на щеках появился предательский румянец смущения, фантазия у меня была неукротимой. Мой румянец его явно развлекал, он поймал и понял запретные для моего мозга темы и умело этим пользовался. А меня это бесило… Ноги гудели, но мысль о замкнутом пространстве пугала. Я боялась остаться с Артуром наедине…

– Давайте погуляем где-нибудь, – предложила я.

Он согласился. Приобнял меня за талию и увлек в сторону Михайловского сада. Мне показалось, что он догадывается о моем страхе.

Мы гуляли по аллеям, разговаривали ни о чем, он читал стихи, я иногда составляла ему компанию. В основном говорил он, а я пыталась впитывать все, что он говорил. Мне было так … хорошо…

Найдя укромный уголок у павильона Росси, Артур водрузил меня на поребрик. Похоже это было его новым развлечением, ставить меня на что-нибудь, тем самым сокращая разницу в росте. Нежно придерживал меня одной рукой за талию, а другой нежно приподнял мой подбородок и посмотрел в мои глаза, которые я постоянно пыталась опустить вниз. Посмотрел внимательно, нежно, как будто хотел разглядеть то, что скрыто в них от посторонних глаз. Предательский румянец заиграл с новой силой. Я краснела под его взглядом и не могла с этим ничего поделать.

– А как зовут тебя родители? – поинтересовался Артур.

– Мамуля – доченька или Машуля, Машенька, а папа – Маруся. А что?

– А как мне тебя называть? Все самое лучшее уже разобрали…

– Включите фантазию. Я люблю свое имя, люблю все его производные, поэтому большой разницы нет, как называют. Разница только в интонации, которую в это вкладывают.

Он улыбался, не отводя ни на секунду от меня взгляд своих глубоких черных глаз.

– А можно еще вопрос?

– Да.

– Да – это разрешение? – в его глазах запрыгали веселые чертики.

– Нет, то есть «да» – это разрешение на второй вопрос и ни на что другое, – уточнила я, понимая, что запуталась.

Он снова играл со мной. Я была той маленькой мышкой, которую загоняли в угол, тихонько цепляли коготком и отпускали, лишь для того, чтобы потом нежно зализывать ранку… Его это веселило, но и я против уже не была. Я желала таких отношений… я жаждала большего…

Он молча смотрел на меня, как будто сомневался спрашивать или нет…

– Так вопроса не будет? – вернула я Артура на землю.

– Будет, но позднее. Пойдем в машину, – предложил он и опустил меня на землю. – Я буду звать тебя Машуня.

Мне это понравилось, и я улыбнулась в ответ.

– Пойдемте…

Было около шести часов. Становилось прохладно. Апрельское солнышко не очень баловало питерцев.

Мы доехали до общежития. Расставаться, как и вчера, не хотелось. Немного посидели в машине. Поболтали. Артур был шикарным собеседником. Он знал много прикольных историй, рассказывал очень интересно, много шутил. С ним было легко и непринужденно, но я чувствовала себя немного скованно. Еще сложнее было с его попытками поцеловать меня. Можно выкрутиться в первый вечер, ну – во-второй. А дальше? Прекрасно зная свой робкий характер, я боялась, что не справлюсь в один «прекрасный момент» ни с собой, ни с таким опытным кавалером.

Это с легкостью объясняло и мой внутренний трепет, и мое смущение, и мое желание быть рядом с Артуром. После очередной попытки Артура поцеловать меня, я твердо решила, что нужно ретироваться в общагу, ведь силы противиться не только ему, но и моему внутреннему желанию, покидали меня.

Нужно было взять тайм-аут. Хотя бы на несколько дней. Мне нужно было разобраться со своими зарождающимися чувствами, немного укротить их. Сейчас я уже понимала – мне очень нравится этот мужчина. Я хочу быть с ним. Понимала и принимала это.

– Спасибо за прекрасно проведенный выходной. Я пойду? – робко сказала я.

– Машунь, я тебя чем-то обидел? или напугал? Может еще немного посидим?

– Нет, Артур Ваграмович. Все было прекрасно, но мне действительно пора.

– Хорошо. Пошли, – как-то очень печально сказал он.

– Да я сама дорогу знаю.

– Ну, уж нет!!! – возмутился Артур.

Он вылез из машины, обошел ее, открыл мою дверцу и подал руку. Как все это мне нравилось!.. «Сказка, ну продлись еще немного» – мысленно молила я.

Артур провел меня до общежития, а дальше я не разрешила…

– До завтра?

– К сожалению, нет, Артур Ваграмович. Следующая неделя у меня сложная, мне нужно время на подготовку. Может быть в выходные.

– А если я до выходных не доживу? Или передумаю? Или уведут? Не боишься на столь длительный срок оставлять мужчину свободным?

– Если передумаете – это Ваше право. Уведут – не уведут, на это я повлиять, даже находясь рядом, не смогу. Привязать Вас к себе я не смогу, даже если очень сильно захочу. Опыта не хватит. Да и никого привязывать не собираюсь и не буду. Насильно мил не будешь…

– Машунь, ты точно не можешь? Или не хочешь? – уточнил он.

– Артур Ваграмович, я действительно не могу. У меня один зачет по курсу и два зачета по темам. Я не хочу портить свою зачетку. Поверьте, я очень много на нее работала, и в одночасье махнуть рукой на учебу не могу и не хочу. Мне учеба не дается легко, к сожалению.

– Хорошо. Верю. А если просто выпить по чашечке кофе где-нибудь в кафе? Допустим, во вторник. У тебя занятия в Куйбышевке до часа. Я не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – я уже перестала удивляться его познанием меня, поэтому и осведомленность Артура моим расписанием меня не удивила. – Но, потом у нас лекция в три часа в институте в семерке. Здесь только бегом. Какое кафе!!!

– Тогда так: после занятий в Куйбышевке я тебя украду. Посидим немного в кафешке. А к трем – отвезу в институт. Идет? Пожалуйста…, – его глаза молили о согласии.

Я медлила с ответом…

– Маша, Машенька, Машуня… Я еще никогда так никого не просил… Машунь, что скажешь?

– Хорошо, почти уговорили. Я согласна, но с одним условием. Я не хочу, чтобы нас видели вместе, хотя бы еще какое-то время, – попросила я и пояснила. – Не люблю, когда начинают обсуждать за спиной и читать нравоучения…

– Без проблем. Тогда до вторника?

– До вторника, – и я протянула Артуру руку. Он легонечко сжал мои пальчики и поднес их к губам, но потом не удержался, привлек к себе и поцеловал в щечку. Я не стала отстраняться от этого поцелуя.

Подружки

Я недолго была в одиночестве. В дверь постучали. Это были девчонки из группы. Я совсем забыла, что мы собирались посидеть сегодня у меня. Мои мегеры отсутствовали и была возможность спокойно без посторонних ушей поговорить о делах наших девичьих.

Я поставила чайник. Мы часто гуляли вместе: я, Оленька, Светик, Марина, Виолетта и Лара. Мы вместе были с самого первого курса, секретов у нас друг от друга практически не было. Сегодня они гуляли без меня и их очень интересовала причина моего отсутствия.

– Ну, и где тебя носило?

– Что происходит?

– И главное, с кем!?…

Я молчала, только улыбалась, наливая чай в кружки и выкладывая пирожные на блюдо. Я точно знала: счастье любит тишину.

– Почему сразу "С кем"? – спросила я.

– Марусь, что за тайны Мадридского двора? Во-первых, стоит стойких запах дорогого мужского парфюма, и этот запах исходит от твоей одежды. Смею предположить, если конечное ты не перепутала флаконы, с этим мужчиной ты вместе провела несколько часов, – я интуитивно наклонила голову к своему плечу, на котором недавно лежала его рука, вдохнула аромат его туалетной воды и улыбнулась, а Лариска продолжала. – Во-вторых, я собственными глазами видела, как ты у общаги вчера стояла с симпатичным брюнетом. Да еще с кем!!!! – подытожила она.

Значит она видела, тогда отпираться глупо.

– Да и букет роз стоит на твоей тумбочке, – заметила Светик.

– Как давно ты познакомилась с Артуром…, Артуром Ваграмовичем? – спросила Оля.

– А вы его откуда знаете? – в ответ спросила я.

Девчонки дружно засмеялись.

– Рассказывай…

Рассказывать особо не хотелось, но обидеть девчонок я тоже не могла.

– Девчонки, просветите идиотку: кто такой Артур Ваграмович Баграмян?

Нависла тишина. Девчонки смотрели на меня, я на них. Они молчали. Маринка опомнилась первой.

– Это тот, с кем ты вчера вечером стояла у общаги у всех на виду… И, по всей видимости, с кем шлялась сегодня…

– Как его зовут я уже знаю, просветил. Я не знаю, кто он и откуда его знаете вы?.. И откуда он знает меня? – поинтересовалась я.

– Это аспирант кафедры хирургии. Клевый малый… Специализируется по нейрохирургии… Говорят, очень перспективный.

– Пока мы учились на нервных, он постоянно заглядывал к нам в группу. Иногда подсказывал при обходах.

– Да он не отходил практически от нас.

Наперебой девчонки рассказали немало милых эпизодов. Но почему я его не заметила? Где я была в это время?

– Допустим. Но, у меня сложилось впечатление, вернее он уверен в том, что я видела и знаю его…

– Еще бы!!! Впервые вы встретились в первый день занятий на кафедре нервных болезней. Напряги память… Ты, в свойственной тебе манере, заходя в учебный класс в дверях столкнулась с молодым врачом, не позволила ему выйти из кабинета первым, еще и повозмущалась, что мужчины совсем обнаглели, – пояснила Ольга. – Бедолага даже не нашелся, что сказать в ответ. Только оценил взглядом и улыбнулся.

– А еще ты во время очередного обхода что-то отвечала преподавателю, но немного замешкалась с ответом. Артур Ваграмович, решив, что ты не знаешь, подсказал. На что услышал в свой адрес бурю критики и предложение поумничать на твоем месте. Препод потом долго смеялся над ним в курилке, – рассказала Лара.

– Боже, как неудобно, – я закрыла лицо руками. – И как я могла его не увидеть и не запомнить?

Девчонки рассказывали, а я этого не помнила, хотя, что-то такое вроде бы имело место. Но почему я не заметила Артура в феврале???

– А Артур в курилке сказал, что его так еще никто не отшивал.

– Как его вообще можно не заметить??? – удивилась Ветка. – У меня, от одного взгляда на него, коленки подкашиваются.

– …и ножки самопроизвольно раздвигаются, – рассмеялись девчонки.

– Что еще знаете? – спросила я.

– Питерец, живет с бабушкой. Про родителей ничего не слышала… Но кто-то из них медик, он говорил в курилке, что у них династия, он уже третье поколение, дед у него какой-то известный ученый, физиолог или микробиолог, вроде бы, – добавила Лара.

– С ним в курилке всегда весело было. Такой шутник…

– Не женат. Женат не был. На данный момент ни с кем из студенток не замечен, – добавила Виолетта. – Но теперь эта информация, по всей видимости, устарелая…

Все засмеялись.

– Надо понимать, ты теперь с ним? – спросила Марина.

– Не знаю. Возможно… – задумчиво ответила я.

Любить немножко – это не по мне…

Мне в омут с головой и без остатка,

Гореть свечою, плакать при луне,

За чувствами не видеть недостатков.

Мне так, чтоб было раз и навсегда,

(Ведь в этом мире просто все разрушить),

Чтоб чувства пронести через года,

И верности при этом не нарушить.

Чтоб облик всюду видеть… и во сне

Рука в руке… и взгляд касался взгляда…

Любить немножко – это не по мне…

Мне так, чтоб до конца… все время рядом.

– Да, подруга, ты влипла. Он типичный армянин. Холеный, самовлюбленный ловелас. Да и вообще, южные мужчины – сложные мужчины. Ревнивые, темпераментные, любвеобильные бабники, вместе с тем, заботливые, нежные и ласковые. Но если они полюбят – это дорогого стоит… А если так … Смотри, Машка, аккуратно… С головой не окунайся в ледяную воду. Я бы не рискнула, – задумчиво произнесла Маринка.

Мы пили чай. Потом обсуждали подготовку к зачету. Я пообещала завтра к обеду подготовить ответы на основные вопросы и отдать тетрадь в массы до вечера понедельника. У нас был уговор, тетрадь я давала с легкостью, но не более чем на сутки.

Разошлись около полуночи. Марина как всегда осталась ночевать у меня.

На утро Маринка завела будильник пораньше, чтобы успеть на электричку. Она жила в пригороде. В общаге оставалась только на одну ночь в неделю, чтобы погулять вместе с нами. Дома ее ждала больная мама.

Уходя, Марина пожелала мне хорошего воскресения и еще раз попросила быть осторожной. Она была единственной моей подругой, которой я рассказывала всегда больше, чем остальным, она старше меня на пять лет, уже побывала замужем, разведена. Вчера, на сон грядущий, я ей рассказала про знакомство с Артуром. Она поведала мне, что Артур интересовался моею персоной еще в феврале. Это несколько прояснило ситуацию, откуда у него такие познания о моей серенькой жизни. Решили в понедельник по-тихому поговорить с Каринкой, она армянка, если что-то о нем знает, может расскажет.

Милые минуты

В воскресенье я пыталась успокоиться и сосредоточиться на учебе. Но ничего у меня не получалось!!! Мысли снова возвращались и возвращались к Артуру. Как бы я ни старалась, но не думать о нем я не могла. Это было выше моих способностей!..

Сказать, что он мне понравился – ничего не сказать! Он умудрился за эти два дня занять все потаенные уголки моего Разума. Меня очаровывало в нем все: улыбка, шутки, умение найти нужную тему для беседы, умение быть тактичным и его способность быть тактично настойчивым. Хотя именно последнее настораживало меня больше всего. Трезвый Разум мне твердил: «он состоявшийся мужчина, он умеет обходиться с женщинами, ты не заметишь, когда он …, остановись сейчас. Зачем тебе нужна эта боль». Мой Разум все чаще говорил словами мамули. Я понимала, что они правы, понимала, но уже не принимала их доводов. Шаловливое Я было другого мнения, ему хотелось нового и неизведанного, оно снова и снова подталкивало меня вперед. Шаловливое Я не замечало минусов, оно было просто очаровано Артуром. Оно брало верх над Разумом.

В понедельник я расспросила у Каринки все, что ей известно об Артуре. Каринэ немного помялась, сказав, что это, конечное, чужая жизнь, но … когда Артуру было двенадцать лет родители развелись и мать переехала в Ленинград, к своему отцу. Вместе с ними переехала его армянская бабушка. Вроде бы отец изменил, а мама не смогла простить измену или что-то в этом роде. Мать работала врачом-невропатологом, как специалист – ценилась. Мамы не стало несколько лет назад. Сейчас Артур живет с бабушкой. Но никто из них с армянской диаспорой в Ленинграде не общается. Про отца Карина ничего не знала.

– А почему ты спросила? Он тобою тоже недавно интересовался у меня. Очень подробно расспрашивал кто ты есть и что из себя представляешь, – поинтересовалась Каринка. – Вы что?.. встречаетесь?..

– Карин, если честно, мы знакомы с пятницы. Вернее, я с ним с пятницы, а он со мною, по всей видимости, познакомился намного раньше, – я улыбнулась. – Могу сказать только одно: он суперский… Что будет дальше – время покажет… Так далеко вперед я даже мечтать боюсь.

– Маша, от отца ему в подарок досталась харизма, темперамент, самолюбие и гордость, это есть у всех наших мужчин, за редким исключением. А еще любовь к женщинам, притом ко всем красивым и сразу. Это большой минус. Поэтому я не хочу мужа-армянина, не хочу, как мама, терпеть загулы мужа. Если Артура мама смогла воспитать как нормального мужика, а не как маменькиного сыночка, если научила ценить женщину, то это шикарно, если нет … хлебнешь по полной. Думай сама!.. Могу пожелать только удачи!..

К сожалению, думать я могла уже плохо. Мне хватило этого короткого времени с Артуром, чтобы потерять голову. Сейчас я хотела только одного – быть рядом с ним. Хотела и… боялась этого одновременно! Но желание было сильнее страха…

С вечера понедельника я начала жить ожиданием встречи…

Занятия закончились, но Артур не появился. Я все утро его высматривала в отделении. Даже девочки поинтересовались, почему я сегодня такая рассеянная.

Я последней вышла из учебной комнаты и медленно направилась к выходу. На выходе из отделения ко мне подошла медсестричка и тихо сообщила, что Артур Ваграмович ждет меня на автостоянке. Поблагодарив ее, сказав девчонкам, что мне нужно задержаться, пообещав не опаздывать на лекцию, я пулей вылетела из больницы… Сердце бешено стучало – Артур молодчина, он выполнил мою просьбу…

Он стоял у распахнутой дверцы своей серебристой Ауди. Мне хотелось броситься к нему на шею… Но… подходя, я немного замедлила шаг и постаралась успокоить сбившееся дыхание.

– Привет, – еле слышно поздоровалась я, сердце бешено колотилось в груди.

– Привет. Я боялся, что ты не придешь.

– А я, что Вы забудете…

– Такую как ты забудешь!.. – засмеялся он.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Я окончательно потеряла связь с реальностью и как зачарованная смотрела на Артура.

– Отомри, Машенька. Поехали в кафе? – Артур очень аккуратно поцеловал меня в щечку, невесомо прикоснувшись губами к моей щеке, будто боясь чего-то. Со стороны это, наверное, смотрелось забавно…

Недалеко от Куйбышевки мы заехали в кафе. Взяли по чашечки горячего шоколада и пончики. Все проглотили молча… Мы просто смотрели друг на друга.

Он заговорил первый:

– Машунь, я скучал. Давай договоримся…

– О чем, Артур Ваграмович? – я застенчиво подняла на него глаза и замерла, боясь отвести свой взгляд.

– О чем? О том, что будем встречаться не только в выходные. Машунь, я ждал этой встречи как юнец… Такого со мной давно не было. А ты разве не ждала встречи? – он внимательно смотрел на меня, видя, что я замешкалась с ответом, продолжил. – Только не говори «нет». Врать не красиво. Твои глаза уже сказали намного больше, чем ты хочешь сказать.

Врать действительно не хотелось, и я ответила:

– Ждала… и ужасно нервничала, не видя Вас в отделении.

– Я был в операционной. Машунь, мы знакомы меньше недели, – продолжил он, – а я место себе не находил все эти дни. Без встреч с тобой я не смогу нормально работать.

Горе сердцу, которое льда холодней,

Не пылает любовью, не знает о ней.

А для сердца влюбленного – день, проведенный

Без возлюбленной, – самый пропащий из дней!

– И что Вы предлагаете? Учиться-то я когда должна?

– Я предлагаю – жить! И радоваться каждой встрече! И ничего не откладывать на потом… С учебой помогу…

То, Что Бог нам однажды отмерил, друзья,

Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.

Постараемся с толком истратить наличность,

На чужое не зарясь, взаймы не прося.

– И снова Омар Хайям. Вы его Рубаи все наизусть выучили?

– Нет, не все, но достаточно… Время, Машунь! Поехали, а то опоздаешь.

Мы вышли из кафе. Он помог мне сесть в машину, довез до института. На прощание тихонечко и очень нежно поцеловал, на этот раз он коснулся моих губ.

– Я выполнил твою просьбу. Теперь выполни мою, пожалуйста. Подари мне вечер пятницы. В пятницу мы можем сходить в театр. Что лучше балет «Щелкунчик» или рок-опера «Юнона и Авось»?

– Для меня и балет, и опера будет открытием. Еще не знаю, что лучше. На Ваш выбор.

– Тогда до пятницы.

– До пятницы! – улыбнулась я в ответ.