Ласточки

Наш дом какое-то время жил своей жизнью, без нас. И его веранду облюбовала пара ласточек. Потом приехала я. Птицы были крайне недовольны, воспринимали меня как нахалку, припёршуюся без всякого приглашения, и совершенно лишнюю фигуру в их личном раю. Они укоризненно смотрели, шикали-чивкали на меня издалека. Близкого соседства со мной вообще не выносили – заполошно улетали. Короче, крайне не одобряли наличие меня в этом месте.

Меня же очень умиляли ласточки. Но наблюдать за ними я могла только из окна, прячась за занавеской.

Пара была явно молодой. Гнездо они свили, на мой взгляд, кое-как – но что с них взять, юнцы! Птенцов у них ещё не было, но самочка, видимо, вот-вот собиралась снести первое яйцо. При внешней похожести птиц мне как-то сразу было ясно: вот самочка, вот самец. У каждого из них было своё любимое место отдыха. А что бы не набраться сил перед трудностями: высиживанием птенцов, а потом их выкармливанием? Так вот, самочка любила сидеть на одной определённой лопасти вентилятора, который приделан к потолку нашей веранды. А самец вроде рядышком, но не сильно, – через одну лопасть. Самочка хохлилась, видимо, ей нездоровилось, как любой беременной женщине. Самец чистил пёрышки и следил за территорией: любое подозрительное шевеление – он тревожно, коротко чивкал, и семейство дружно срывалось с места.

И вот один раз я наблюдала такую картину: самец почистил пёрышки, огляделся кругом – как хорошо! – душа у него развернулась, и он запел (дислокация была любимая – лопасти вентилятора, через одну); потом в его изящной головке (прямо-таки зримо для меня) пронеслась мысль: «Какой я молодец, всё у нас путём, дом – полная чаша, пою так замечательно, молодец и есть!»; и он, не переставая петь, в таком приподнятом настроении перелетел на лопасть к самочке; самочка, похожая на барышню 20-х годов, повернула изящную головку, словно из-за плеча посмотрела, окатила его презрительным взглядом и подумала: «Уж дети скоро будут, а мой-то дурень всё никак не остепенится!» и перелетела в гнездо (в которое она вообще-то днём только в крайних случаях залетала). Бедный самец осёкся на полуноте. Милый ромбик его клювика на секунду так и остался открытым. Он был так трогателен! Как ребёнок, которому Дед Мороз забыл принести подарок. Так хотелось сочувственно похлопать его по плечу, то есть по крылу, и сказать: «Не расстраивайся, друг! Все они, бабы, стервы…»

Сказки об Одуванчиках

Сегодня мне позвонила мама и сказала ровным тоном:

– Дослушала твои сказки. Про одуванчики.

Мама имела в виду мою аудиокнигу, которую мы с Андреем Корольковым озвучили, так сказать, напополам – четыре сказки он, четыре я.

Я, конечно, напряглась. Потому что надо знать мою маму. В детстве меня хвалили, как у Жванецкого говорится: «последний раз в театре был никогда», так и меня – никогда. Меня могли только критиковать. Потому что мама моя была свято уверена, что хвалить своего ребёнка нескромно и даже неприлично. И вообще – похвалами только портить его можно. Ну, воспитали маму так. Наверное, и её не хвалили. И бабушку мою не хвалили. И прабабушку тоже… Так уж принято было.

Обиды мои детские (надеюсь!) давно прошли. Но рефлекс остался. И я рефлекторно напряглась.

– А, – говорю тоже ровным тоном, – хорошо…

– Мне понравилось.

Я, стараясь попасть мимо телефонного микрофона, выдыхаю.

– А, – снова произношу всё тем же тоном, – хорошо…

– Я даже удивилась. Откуда в твоей голове столько фантазии, – говорит моя мама.

– Ну-у-у, – тяну я, – как-то берётся откуда-то.

– И озвучено хорошо.

– Андрей молодец! – соглашаюсь я, думая, что уж моё исполнение маме не должно понравиться.

– Нет, ты мне больше понравилась. Голос у тебя такой… красивый…

– Это звукорежиссёр постарался.

– Нет, отчего же. И у тебя голос хороший. И вообще…

Маме тяжело, она собирается с духом. Я физически ощущаю эти её сборы. Мама напрягает все свои силы, как штангист, который собирается взять рекордный вес. Вес взят, потому что мама говорит:

– Я горжусь тобой!

А вот на это у меня рефлекса нет. Сказать опять ровным тоном «а, хорошо…» – свинство же. А что ещё сказать, я не знаю. К моему счастью, маму прорывает, и она начинает щедро делиться впечатлениями…

И я вот что думаю: наверное, это главный успех – когда родители наконец-то могут сказать своему выросшему ребёнку: «Я горжусь тобой!» Это их общий успех. Ведь все мы родом из детства, как бы банально это ни звучало. И кто-то хорошо сказал, что любовь, полученная в детстве, позволяет нам пережить всю оставшуюся жизнь. И пусть родители, может, кого-то недохвалили. Главное – чтобы долюбили.

Даже нет, просто: главное, что любят.

Потому что если у кого-то, к несчастью, родители уже ушли Туда, то и Оттуда они – любят. Я уверена в этом.

Мама, я тоже люблю тебя! И хорошо, что ты здесь, рядом. Будь здорова, мамочка!

Мама может всё

Мама может всё.

Может делать с ребёнком английский, получая вместе с ним пятёрки. Хотя сама всегда имела в школьные годы стойкое отвращение и к англичанке, и к английскому языку. Вместе с этими их ужасными артиклями. Которые непонятно зачем нужны, и уж совсем непонятно, где их там ставить.

А ещё герундий этот! Который на русский особо и не переведёшь, потому как нет такой части речи в русском языке. Ну нет. Нет. Во всём великом и могучем –  нет.

А презент перфект – уж вообще молчу. А овсянка с туманами… (туманы тут просто так, до кучи, но тоже учебного рвения не добавляли). И все эти обстоятельства порождали то, что породили: четверку в аттестате (не портить же его такой хорошей девочке, будущей маме), а три в уме держали…

Так вот же, пятёрки теперь. Несмотря на артикли и герундии. Несмотря на засады с has и have. И туманы заодно.

Мама может даже больше. Она может делать французский! Причём с тем же результатом. То есть на «пять».

Причём французский учил параллельный с ней класс. А она – ни разу, ни в каком году, ни даже во Франции на распродажах.

Но с ребёнком своим делает французский на «пять».

Мама может склеить за ночь какой-нибудь театр, аквариум или химлабораторию.

И всё из бумаги. И за ночь. Если надо. Ребёнку её.

В школе его так учат, ребёнка. Сказали – надо химлабораторию. Завтра. Срочно. Докажем, что золото из свинца не выплавить. А мама – клеит.

А если вдруг скажут золото выплавить-таки? Из свинца. Или из ртути. Вполне может быть, что и выплавит. В той же свежесклеенной лаборатории. Если надо. Ребёнку её.

Я так долго вот к чему.

(Конечно, и личных моментов много, но и…).

Еду я сегодня на машине. Мимо ледового дворца нового. На «Автозаводской» открылся. А там мама с сыном лет пяти-шести на остановке стоят. Около дворца. Автобус ждут. И по всему видно, что с тренировки едут. И явно не фигурное катание у них – уж очень большая сумка рядом громоздится. Да и мама. Наклонилась. Руками за невидимую клюшку взялась. И манёвры какие-то сыну показывает. Клюшкой так шайбу гонит куда-то, гонит… Невидимой клюшкой невидимую шайбу.

И так это у неё хорошо получается. У мамы. Которая может всё. Даже учить своего ребёнка играть в хоккей. Хоть сама никогда и ни разу.

Время по Гринвичу, московское время, моё время…

Интересно у меня со временем складывается. «Со временем» я употребляю не как наречие, а как название субстанции – текучей, загадочной, печальной. Так вот, не дружу я с ней… с ним… со временем, короче. И часы, окружающие меня, подтверждают это. Компьютер сейчас показывает мне 17:38, телефон – 16:42, кухонные часы – 15:11, а часы на СВЧ – 15:37… И сколько сейчас времени точно? Не знаю. Да и…

Пасхальные яйца

Сегодня целый день думала о маме. Потому что красила яйца. В этом серьёзном действе у меня всё время была какая-то фатальная недостача. Сначала яиц. Хотела покрасить два десятка. Ровно столько и положила варить. Ну и что же?.. Правильно: три яйца треснули в процессе варки. Моя мама всегда варит на несколько яиц больше, чем задумано по кулинарному сценарию, – как раз на такой случай.

Стала их красить. Перед этим раздобыла в церкви дивные натуральные красители, сделанные из свёклы, моркови, шпината и ещё каких-то красящихся пользительных овощей. Не прочитала инструкцию, естессно. Крашу-крашу (то есть опускаю яйца в стаканы с разведённым красителем и жду чарующих цветов), а яйца красятся всё хуже…

И только тогда читаю инструкцию, где чёрным по винтажной коричневой бумаге (а то как же – экологичный продукт-то) написано, что красителя должно хватить на 3 яйца. А у меня их 17. И цвета – три. То есть всего 9 яиц гарантировано можно покрасить… Опять вспомнила маму: она бы, конечно, купила на всякий случай две упаковки красителя. И ей-таки хватило бы его на все яйца.

А у меня… Что у меня? 17 яиц с тончайшими переходами оттенков. Вот уж поистине что-то странное со слухом творится: только к сорока годам слышим то, что нам родители говорят с детства.

Я люблю тебя, мамочка! Здоровья тебе!

Муж смотрит боевик…

Муж смотрит какой-то боевик по телевизору, одновременно копается в интернете. Периодически выуживает оттуда какой-нибудь клип или новостной сюжет. Начинает слушать и повышать громкость на компьютере – телевизор-то мешает. Потом отвлекается на боевик. Компьютер заглушает телевизор. Муж делает на телевизоре звук погромче. Потом переключается опять на компьютер. А его снова не слышно. Усиливает звук там. И так несколько раз.

Когда я просила его сделать потише, то не слышала своего голоса. Чуть связки не надорвала, ей-богу. А он: что? что? не слышу тебя. А звук нигде не убавляет…

Бедные наши соседи!

Потом, когда муж всё-таки звук хоть где-то приглушил, я спросила: нельзя ли наоборот, понижать каждый раз звук на том устройстве, которое в данный момент не нужно? Муж в ответ усилил звук на компьютере – что-то там не услышал, пока я говорила.

Вот думаю: наушники ему купить на Новый год или сразу слуховой аппарат? А может, себе беруши?..

Отпечатки пальцев лучше не оставлять

Сегодня с Дианой проходили интересный тест.

Он по отпечаткам пальцев делается. По петлям, там, бантикам, то есть по завиткам.

Машина их анализирует и выдает о тебе всю подноготную. Точный, надо сказать, тест. Потому что петли-дуги – это генетика, тут уж ничего не попишешь. Что дали, с тем и живи.

И там, в тесте, все люди на типы личности делятся. Я такой классификации в психологии не припоминаю, хотя это практически моя дипломная работа. Наверное, разработчики какие-то свои типы вывели. Но от этого достоверность теста совсем не страдает. А может, даже и повышается. В общем, мне со всех сторон было интересно.

Дочка моя младшая коммуникатором по типу личности оказалась. Болтолог она у меня ещё тот. Теперь понятно, что тут уж ничего не поделаешь – гены ей такие достались.

Кстати, девочка-консультант тоже коммуникатором была. Она нам сама об этом и сказала.

А потому что коммуникаторы все такие – выложат всё чуть не первому встречному.

Например, маленькая Диана могла в лифте вести такую беседу с соседом:

«А что это у вас в пакете? продукты? а мы тоже ходили в магазин и купили (перечисление покупок), а папа маму зовёт зайцем, а мама папу – котиком, а можно я к вам в гости приду, а вы к нам тоже приходите…»

И так далее в том же духе. И всё это даже не через запятую. Одним монолитным куском текста, без пауз и запинок, без возможности вставить слово или (что очень часто хотелось сделать) заткнуть этот фонтан.

Я всё к тому, что тест мы проходили далеко не 15 минут, как было запланировано. Два коммуникатора нашли друг друга! Встретились, как говорится, два одиночества и развели у дороги костёр.

А я была третьей в их компании – по большей части слушателем. У них же у обеих со слушанием беда. Диана почти по каждому пункту сразу: да, точно! в жизни всё так и случается, как тест говорит! Причём с примерами, подробными деталями, диалогами в лицах.

А девушка при этом на нерве ломает пальцы, потому что ей тоже говорить хочется. Но в целом – всё полезно и продуктивно. Просто долго, вот я к чему.

Когда мы только начинали, один папа с девочкой лет пяти подошёл, поинтересовался на предмет прохождения. Потом они присели в сторонке и стали ждать. Вскоре поняли, что ждать не пять минут, и ушли. Видимо, они обошли весь торговый центр (в котором всё и происходило), купили нужного и ненужного, вернулись, а мы всё тестируемся. Правда, уже заканчиваем.

Папа с ребёнком помаячили немного в сторонке, а потом опять подошли. И папа в ужасе говорит:

– Что? Так долго?!

Девушке-консультанту лишнего клиента упускать нет резону. Она его пытается успокоить:

– Нет. Просто их двое. Нам ещё чуть-чуть осталось.

– Да-да! – поддерживаю я. – Совсем чуть-чуть осталось.

– И что? Точный тест? – интересуется папаша. У меня интересуется.

– Стопроцентный! – с энтузиазмом отвечаю я, забывая, что передо мной мужчина и что это означает склонность к логике, аналитике, математике и т. д.

Ответ последовал незамедлительно:

– Ста процентов никогда не бывает!

– Если точнее – 92 процента достоверности, – поправляет меня девушка-консультант.

Но папаше интереснее мои впечатления. Чтобы их простимулировать, он говорит:

– Да проходил я такой тест… – и смотрит на меня.

По его тону ясно, что результаты его не удовлетворили.

– Наверное, вас жизнью прилично побило, – с сочувствием говорю я.

– А вы откуда знаете? – внимательно смотрит мне в глаза папаша и потом переводит взгляд на свою милую дочку.

Это, наверное, должно было означать: «Ну да, побило-помотало по молодости, а теперь-то я, глядите, – с дочкой, в свой выходной, хожу один, без жены (что у девочки есть мать, а у него жена, как-то сразу ясно), разве я не молодец теперь…»