Глава 2

– …экономическая теория делится на два ключевых направления: микроэкономику и макроэкономику. Её основные принципы находят применение в специализированных научных областях, таких как теория экономического роста, экономика совершенствования, международная экономика самодержавия… —монотонный голос преподавателя в очках звучал для всей аудитории.

– Эх… – тяжело вздохнула Афина, с неудовольствием продолжая слушать крайне нелюбимый для неё предмет.

Девушка подпёрла подбородок запястьем и стала карандашом выводить рисунки различных фантастических мечей. В последнее время княжне хотелось чего-то «эдакого». После смерти одного человека, которого она полюбила, Афина пролила немало слёз в подушку. Но всё когда-то заканчивается, как и её слёзы, которые она не показывала даже сестре.

«Зима не может идти вечно…» – с печалью вспомнила княжна слова из китайской притчи и стала рисовать ещё один клинок.

Он был не менее фантастическим, но довольно простым. Это был двуручный меч, но очень большой. Рукоять была практически как у катаны, а вот лезвие имело ширину в двадцать сантиметров, заканчивающееся через метр-двадцать ровным скосом. Выступающей гарды у него практически не имелось из-за отсутствия в ней смысла, но девушка нарисовала декоративную окантовку в начале лезвия.

Немного подумав, Афина вывела две выемки в середине лезвия у окантовки. Клинок, толщиной в сантиметр, неудобно носить в ножнах, но если приделать к экипировке крюки, то его спокойно можно вешать за спину.

«Вот бы его выковать», – подумала Афина, но сразу приуныла.

Даже если такой клинок выковать из лёгкого титана или магически обогащённого мифрила, то он будет весить минимум десять килограммов. В обычном состоянии Афина сможет его разве что поднять, но сделать какой-либо смелый выпад уже не получится. А если применить печать, то она сможет с ним драться, но далеко не так резво, как со своим верным соратником.

– Поэтому нужно тренироваться ещё интенсивнее… – прошептала девушка и нахмурилась.

Она вдохновила себя посветить сегодня весь вечер и часть ночи одним силовым тренировкам.

– Ты чего там бормочешь? – с усмешкой спросила Афелия, которая сидела за партой справа.

Афина закрыла рукой лист с рисунком и недовольно покосилась на великую княгиню.

– Не обращай внимания, сестра… – ответила княжна. – Думаю, что делать сегодня, после того как спроважу тебя в твои покои.

– Опять будешь железки таскать и мечом свистеть? Вот превратишься в мускулистого качка – ни один мужчина на тебя не посмотрит, – с ехидством сказала великая княгиня и стрельнула в сестру хитрым взглядом.

– Уж не сильно-то и надо, – фыркнула Афина, отвернувшись.

– Я могу тебя кое-чем заинтриговать, от чего тебе сразу станет надо.

– Такого не будет.

– А давай пари?

Афина поглядела на сестру заломив бровь, и чуть усмехнулась.

– Давай. Если меня это не заинтригует, то на выходные мы с тобой поедем к императорскому кузнецу, и ты выпросишь у него сковать то, что я захочу.

– Хорошо. А если заинтригует, то мы с тобой едем в элитное ателье Ильи Варламова и заказываем на тебя множество платьев. И при этом, ты опять начинаешь краситься.

– Тогда ты точно проиграешь, – заулыбалась Афина. – Я согласна.

Девушки незаметно от преподавателя и других учеников схватились мизинцами и скрепили договор.

После этого Афелия с улыбкой произнесла:

– Барон Андрей Черных жив и находится в Петербургском госпитале. Я это знаю достоверно от нашего папеньки. Совершенно случайно узнала сегодня, когда проходила мимо его кабинета.

Улыбка Афины моментально слетела с лица, и девушка вскочила из-за парты.

– Эм… Ваше сиятельство… Лекция ещё не окончена… – изумился преподаватель, а все остальные ученики обернулись.

Ничего не говоря, Афина выбежала из аудитории, пытаясь унять вырывающееся из груди сердце.

* * *

– Я ознакомился с вашим отчётом, патриарх Даниил, – с акцентом произнёс мужчина на экране монитора. – Несмотря на все невзгоды, вы продолжаете отважно бороться со злом.

Он был в красной сутане с пилеолусом – католическим головным убором. На вид мужчине было чуть больше сорока лет, но сидевший перед монитором старик почтительно склонил перед ним голову.

– Благодарю за похвалу, кардинал Игнацио, – ответил Даниил. – Но порадуете ли вы меня? Я могу рассчитывать на ваше содействие с императором Дмитрием?

– Несомненно, Ваше святейшество, – кивнул кардинал католической церкви. – Многие люди, и даже правители, сильно пренебрегают угрозой прокажённых Пустотой. Ко всему прочему, вы безоговорочно доказали, что тот прокажённый очень силён. Если он и дальше будет набирать силу, то в будущем дьявольские червоточины покажутся нам сущим пустяком.

– Вы крайне мудры, Ваше высокопреосвященство, – вернув лесть, улыбнулся патриарх. – Отрадно слышать, что вы всё понимаете не хуже меня. Полагаю, Папа Римский сможет оказать давление на Дмитрия Петрова и вернуть мне управление инквизицией?

– Всё куда сложнее в нашем случае, Ваше святейшество, – мягко начал кардинал. – Наш Папа уже стар, а после вашего, скажем так… промаха с вашими подчинёнными, репутация всех церквей слегка пошатнулась. Пока что он не готов вас слушать, Ваше святейшество.

– Я ведь предоставлял отчёт о проведённых расследованиях – все нечистые на руку священники и инквизиторы были с позором отлучены от сана, но меня всё равно отлучили от управления инквизиторием, отдав его вашему кардиналу Франциско, – с недовольством произнёс Даниил.

– Я вам безоговорочно верю, патриарх Даниил. Только пока что, к сожалению, на Папу невозможно повлиять. Лично я не отказываю в помощи и согласен с вами. Но то, что прокажённый каким-то образом стал участником Нисхождения Господня, связывает нам руки… и даже ноги. Официально мы не можем произвести радикальные меры.

– Хорошо, мне не так важно управление инквизиторием, но вы ведь понимаете, что эта нечисть никак не может быть помазанником Божьим?! Он всё это подстроил, дабы его никто не уличил, что он крутит шашни с тёмными ведьмаками! Он коварен, словно дьявол! Именно он подорвал доверие народа к церкви! – повысил голос старик.

– Разумеется, Ваше святейшество, разумеется, – мягко улыбнулся кардинал. – Именно поэтому я предлагаю не торопиться, а поступить самостоятельно, очень тихо и деликатно.

– Что конкретно вы предлагаете? – насторожился патриарх.

– Я предлагаю устранение прокажённого, не вмешивая в наши дела имя церкви. Мы совершим вынужденный грех, во имя спасения всего человечества. Как вы на это смотрите?

– К-хм… Очень… хорошо, Ваше высокопреосвященство, – осторожно ответил патриарх.

– Значит, мы друг друга поняли, – кивнул в ответ кардинал.

– Несомненно. Для этой нечисти… солнце не может светить вечно! – процедил Даниил и сжал старческий кулак. – Он должен превратиться в прах!

– Хорошо сказано, Ваше святейшество. В скором времени я соберу группу моих лучших людей, и направлю их в составе миссионерской делегации в Москву…

* * *

– Аха-ха-ха! То есть ты действительно подумал, что находишься у коммунистов? Пхи-ха-ха-ха! – в голосину ржала надо мной Виктория.

Три минуты назад, после моего пояснения по какой причине я был голый и с утренним стояком взял в заложники медсестру, Вика потеряла всяческий аристократичный облик. Вместо скромного хихиканья или в меру скромного заливистого смеха она откровенно обхохатывалась, как базарная баба, хлопая себя ладонью по коленке.

Но чуть ранее, как божественный пранк был мной идентифицирован, я принялся как-то исправлять ситуацию. Не отрываясь от медсестры, я сделал два шага к койке и схватив одеяло, оттолкнул от себя девушку. Она ухватилась за свою задницу и с ужасом выбежала из палаты, заработав от Виктории упрёк, что работники здесь хамло и не владеют базовыми манерами для образованных простолюдинов.

Мне было абсолютно похрену на такие мелочи, так как меня разрывала нужда. Практически с угрозой убийством я потребовал, чтобы меня отвели в туалет. Тёзка-врач проникся моим настроем и указал на шкаф, за которым пряталась белоснежная дверь, сливающаяся со стеной. Ранее я её не заметил из-за сумбурности ситуации.

Богиня… Какое же это было блаженство. Я простоял над унитазом не меньше двух минут и простил Велисе вообще всё. И миссию с Аббахером, и нашу смерть, и подставные квесты, и дальнейшие приколы на годы вперёд.

Я был настолько счастлив, что казалось, ещё немного, и я смогу одной улыбкой изрыгать из себя розовых единорогов, заточенных в розовых пузырьках. Они будут кружить возле меня и жалить прохожих своими рожками, одаривая их истинным счастьем. А те, в свою очередь, начнут блевать радугой, одаривая счастьем тех, до кого не добрались мои весёлые единороги. Я почувствовал себя нулевым пациентом счастьяпокалипсиса, добрым и розовым барби-немезисом с лакированными рожками и бабочкой на макушке.

Однако, как сказал наимудрейший Брэндон Ли из легендарного фильма «Ворон», – «Дождь не может идти вечно». Вот и мой золотой дождь вечно не продлился, а за ним пришёл счастливый отходняк, вместе со стучащей в туалет Викторией и криками: «Эй! Ваше голое благородие! Я принесла вещи для сокрытия выпирающих гормонов!»

Но такие несущественные мелочи, как плоские шутки невестки, не смогли попортить мне настроение. Даже белоснежный костюм-тройка в её руках этого не смог сделать. Поэтому я с блаженной улыбкой умылся, напялил на себя костюм и наконец вышел из туалета.

Следы моей не совсем аристократичной блювотной деятельности исчезли из палаты, но появилось два кресла, на одном из которых восседала Вика, сложив ногу на ногу. На мой вопросительный взгляд, она пояснила, что меня не выпишут из больницы, пока сюда не явятся мои отец и мать, которые уже в пути.

Я со вздохом хотел посадить свою пятую точку в кресло, но Виктория заключила меня в свои объятия. Порадовалась, что я жив и наконец очнулся от недуга. Мне была приятна такая забота.

Но разумеется, Вика не смогла не подколоть меня насчёт «гормонов». Мол, мне повезло, что она ничего не почувствовала сквозь одежду, иначе пришлось бы рассказать моей невесте и брату, что у меня «выпирает» на такую наикрасивейшую невестку. Последнее – это её слова.

Кинув ответную шутку, что мои гормоны не реагируют на плоскость, я чуть не отхватил подзатыльник, и мы расселись для культурного общения в ожидании моих родителей. Первый вопрос Вики, конечно, касался моего пробуждения и медсестры, которая до сих пор находится в ужасе от случившегося.

– Если бы не китайские палочки с подставкой, на которой есть подозрительный иероглиф, ничего бы такого не случилось… – пробурчал я, сквозь смех Виктории.