Прах имени его

"Прах имени его" с первых страниц захватил своей необычной атмосферой древнего Востока. Представьте себе: пыльные улицы Карфагена, где среди торговцев и жрецов можно встретить феникса, а в переулках шепчутся о тёмных пророчествах.

История разворачивается вокруг купца Баалатона, который в погоне за Драконьим Камнем не только обретает сокровище, но и сталкивается с чем-то гораздо более зловещим. Его трансформация из обычного человека в носителя древнего проклятия описана настолько живо, что буквально чувствешь, как холодная чешуя ползет по его коже, а змеиные голоса шепчут в голове.

Особенно интересно переплетение судеб четырёх главных героев: загадочной Кири из страны Медных Барабанов, циничного римлянина Куллеона, истерзанного судьбой Фалазара из Вавилона и самого Баалатона. Каждый из них несёт свою боль, своих внутренних демонов, и то, как их пути сплетаются в единый узор, напоминает древний восточный ковёр с замысловатым орнаментом.

Автор мастерски играет с темами предательства, алчности и человечности. Особенно пронзительно звучит мотив выбора между собственной мечтой и чужой жизнью.

Мир, созданный в книге, настолько осязаем, что буквально ощущаешь пряный запах мирры в воздухе, слышишь шелест лёгких тканей на ветру и чувствуешь прикосновение древних богов к судьбе героев. Это не просто история о магии и приключениях – это глубокое размышление о цене, которую мы платим за свои желания, и о том, что значит оставаться человеком, когда всё вокруг противится этому.

Финал оставил меня с тяжёлым сердцем и одновременно с каким-то странным удовлетворением.

Эта книга - погружение в мир, где древние боги и человеческие страсти сплетаются в единый узор, где каждый выбор имеет цену, а каждое желание может обернуться проклятием.

Ай да Денис, ай да охальник! Разумеется, в наилучшем смысле.

'Прах имени его' - чудеснейшая литературная мистификация с плотной стилизацией и пометками 'переводчика'. Здесь есть страна Медных Барабанов - родина Великого Змея, редких сокровищ, фантастических существ и болезней, а ещё - колоритный, мультикультурный Карфаген, который переживает лучшие времена. На его улицах можно найти что угодно - от фениксов до чудес.

В его сердце сталкиваются четверо - купец Баалатон, Кири из страны Медных Барабанов, римлянин Куллеон и Фалазар - выходец из Вавилона, тяжело переживающий падение своей нации. Двое последних не могут смотреть на Карфаген без боли и жаждут его разрушить, и их желание причудливым образом совпадает с целями Великого Змея.

В 'Прахе' очень красиво переплетаются человеческие судьбы, судьбы империй и воля богов, а также тех, кто считает себя лучше и выше. Это похоже на змеиные кольца или ловец снов - вот тебе и Драконий Камень, и пророчества, и пески, и торговля, и алчность, и множество метаморфоз - душевных и физических.

Т. к. я без ума от змеиной темы, увядающих и воскресающих пантеонов, миров-на-грани и глубокой стилизации, мне невероятно зашло. Хочу ещё!

По вайбам и глубине проработки похоже на 'Вербы Вавилона', но 'Вербы' - это тёмная богиня, мертвецы и зиккураты, а 'Прах' - колоритный Восток, змеи, шёпот древних, мирра и лёгкие ткани.

Рекомендую от души!

Падка я на обаятельное литературное хулиганство. Вот такое, как эта шитая белыми (золотыми? гранатовыми?) нитками литературная мистификация.
Не так важно, существовал или нет арабский поэт и мистик Вазир ибн Акиф. Важнее то, насколько интересна история, которую он рассказывает.

Вот о ней и поговорим.

Часть первая. Чешуя.
У этого романа гибкое, упругое, прихотливо вьющееся и блестящее чешуйками-событиями тело. Чешуйка к чешуйке, чин-чинарем... Впрочем, можете поискать уязвимость - если вас не заворожит плавная пляска колец, если вас вдруг разберет азарт, если для вас это дело принципа. И, может быть, тогда вы ее найдете. Мне же искать уязвимости не хотелось, я без сопротивления позволяла вести себя вдоль извивов, изгибов и петель, ослеплять бликами беспощадного солнца, одурять запахом благовоний и гниющих цветов, то обольстительно, то угрожающе шипеть в уши, утаскивать под землю, выводить обратно на свет... и оставить наконец в осознании того, что спасенное сегодня не обязательно обещает радостное завтра.

Часть вторая. Серебро, стекло, медь, гранат, золото и железо.

Почти все герои этой истории имеют "одну, но пламенную страсть". От столкновения этих страстей летят искры, некоторые из них становятся причиной пожаров. А сгорит или не сгорит Карфаген в самом большом из них... я, вам, конечно, не расскажу, книгу читайте.

Купец Баалатон жаден до серебра и жаден до чуда... которое можно задорого продать. Он зациклен на себе - но при этом способен укротить в себе зверя, остановиться тогда, когда другие не останавливаются. Его роняют, а он поднимается и идет вперед, к тому, что так заманчиво блестит и так напоминает счастье.

Целительница-египтянка Фива - носительница стеклянного глаза, тайного знания и близкого мне мировоззрения. Теплая, когда требуется тепло, и отрезвляюще прохладная, когда необходимо это. Пожалуй, только она из всего разношерстного населения этой истории симпатична мне вообще без каких-либо "но".

Кири из страны Медных барабанов (страны, откуда приходит все волшебное, иное, преображающее и трансмутирующее). Обезьянка, диковинка, непредсказуемая, способная вырастить зло из своих желаний и любовь - из жалости.

Великий Змей Грутсланг, красноглазый и медоворечивый обиженный сын богов, носитель не самой оригинальной идеи, что прекрасный и правильный мир создать несложно... только сначала надо уничтожить имеющуюся неудачную версию.

Фалазар - осколок погибшего мира, ничего не желающий так же сильно, как вскрыть глотку миру новому. Пророк, ищущий единственного пророчества - о разрушении Карфагена. Седой халдей, меняющий красную кровь на полную волшебства золотую. И платит тем, чем обычно платят за подобные обмены.

Римлянин Куллеон, ставящий (будущую) славу своей родины превыше всего. И готовый ради нее, соответственно - на все. Смирить гордость. Заключить союз с тем, кого презирает. Обнажить мечи против тех, кто не способен оказать достойное сопротивление.

Их пути, конечно будут пересекаться, иногда предсказуемо, иногда нет, но в целом это будет - ярко.

Часть третья. Песок.
У меня есть некоторый опыт в сортировке песчинок, так что я обычно легко определяю любителей (и профессионалов) этого дела.
Академически звучащие сноски, два культурологических эссе, внезапно прерывающих струение и кипение истории, а так же некоторое количество познавательных страничек в конце говорят об авторе - то есть, простите, переводчике, я хотела сказать "о переводчике" - возможно, даже чуть больше, чем собственно история о Баалатоне и Ко.
Нет, ничего плохого не говорят, вы не подумайте, в основном комплименты всякие.

Эпилог (коротенький).
"Прах имени его" попал мне скорее в мозг, чем в сердце. Но определенно попал, а не мимо просвистел, так что нашу встречу я считаю своей читательской удачей.