У них что-то было? Я смотрел на Кассандру с Норбергом, который «потёк» от одного её вида и не мог не задаться этим вопросом. Мне прекрасно известно о распущенности актрис. Особенно с режиссёрами.

И всё же…

– Я почти готова. Сегодня я покажу две сцены, – поспешно сказала Янг. – Дайте мне пять минут и приступим.

Все кивнули, а сама девушка, не дававшая мне покоя уже много месяцев, отошла в сторонку и… Даже не знаю, как это назвать. Гримировалась? Громко сказано.

Она извлекла из сумочки несколько шпилек для волос, пару небольших флаконов и приступила. Прямо на наших глазах, превращаясь в кого-то другого. Точнее не в кого-то, а в Энни Кенни.

Это меня приворожило. Да так, что не сразу понял, что не меня одного. Все присутствующие, в том числе и Ламия, смотрели на неё и не могли отвести взглядов. Захотелось ревниво рыкнуть на них, но понимал, что не имею на это ни малейших прав и причин.

Потому что она пока ещё официально не принадлежит мне. К тому же она не раздевалась. Разве что быстро сбросила босоножки и потом занялась своей внешностью. Быстро подняла волосы и соорудила себе причёску, втыкая в неё шпильки. Капнула несколько капель неизвестной жидкости на… кажется это называется спонж. Несколько уверенных касаний в разных местах на лице и всё. И что удивительно всё это без всякого зеркала!

Она преувеличила. Это не заняло у неё пяти минут. Максимум три от силы.

Отложив свой «реквизит» в сторону, она вышла на свободное от мебели место, на ходу меняя походку, взгляд и осанку. Это что-то нереальное. Если бы не видел собственными глазами, ни за что бы, ни поверил что такое возможно!

Я читал сценарий и биографию Кенни. И сейчас перед нами предстала именно она. Да, платье не очень ей соответствовало. Это так. И всё же! Всё остальное… это она! Известная феминистка девятнадцатого-двадцатого столетий. Само её воплощение.

Энни стояла и смотрела перед собой. Просто стояла, но в почти чёрных глазах отражались любопытство и ясный ум. Словно наблюдала за чем-то захватывающим, что могло всё изменить. Затем она чётко произнесла с сильным английским акцентом:

– Собирается ли либеральное правительство предоставить женщинам право голоса?

О! Я тут же понял о чём идёт речь. О том самом вопросе, заданном Уинстону Черчиллю. Некоторые историки утверждали, что именно это послужило началу нового этапа в борьбе женщин за избирательные права в Европе. Дало ход настоящему прорыву в их деятельности.

Тут Кэсси дёрнулась и поморщилась, как будто её грубо толкнули. Потом это случилось опять, Энни начала отступать, словно её толкают назад.

Она протянула слегка подрагивающую руку:

– Бель, нет! Не надо! Прошу тебя!

Её лицо преобразилось в маску решительности и Кенни попыталась «протиснуться» вперёд, сжимая кулачки. Но её явно оттесняли всё дальше и дальше, от того места, где она так рьяно хотела оказаться. Пока, наконец не упала вниз и не «потеряла сознание».

Минуту мы с остальными, кто это наблюдал не могли понять, что вообще произошло. Это было так быстро! Но так пронизывалось чужими чувствами, что на эти несколько минут, мы перенеслись в то время.

Все были готовы рукоплескать, но вдруг Кэсси встала и жестом остановила нас. Чтобы потом на секунду прикрыть глаза, собираясь для следующей сцены. Затем открыла, и в её почти чёрных глазах полыхнул дикий огонь.

– Отпустите нас, – она сделала шаг вперёд и «вцепилась» в решётку. Её немного потряхивало от возмущения. – Вы не имеете права держать нас в тюрьме! Мы свободные женщины и у нас такие же права, как у вас мужчин.

Последнее слово Янг или стоит сказать Кенни? В общем, она выплюнула его как оскорбление.

Секунда заминки, будто она выслушивает ответ.

– Ах! Вы так не думаете? – её лицо скривилось от отвращения. – Да что вы понимаете! Думаете, мы вещи? Ценности у вас на полке, которые ни на что ни способны? Вы… вы… не правы, ясно вам?!

Тут к ней будто бы кто-то подошёл со спины, потому что она дёрнула плечом и слегка повернула голову в сторону. Прислушиваясь к кому-то.

– Нет, Бель, – она снова вперила огненный взгляд перед собой. – Мне всё равно. Я буду говорить. И буду говорить громко. Потому что в моей голове тоже есть мысли. И они не только о шляпках, перчатках и нижнем белье. У нас тоже есть разум! И мы вправе голосовать и высказывать их наравне с мужчинами! Вправе устраивать митинги! Вправе получать такую же заработную плату! Вправе…

Кенни осеклась и вдруг будто бы осунулась. Плечи сгорбились, а глаза потухли. Отошла в сторону и снова повернулась к нам для общего обзора, и не только потому, что так надо. Несколько секунд тишины. Мы все смотрели на это, затаив дыхание.

– Ты права, Бель, – тихо проговорила Энн. – Но я ничего не могу с собой поделать. Почему они не слышат нас? От чего? Я не понимаю…

Её голос затих окончательно.

– Стоп! – воскликнул Норберг и подскочил, хлопая.

Ему последовали все остальные. Ламия в том числе. А я замер, не в силах пошевелиться. Что это было? Во рту пересохло. Гулко сглотнул, радуясь, что тут довольно шумно.

– Ты поразительна, Кэсс. Я не шучу, – довольно улыбнулся Норберг.

– Полагаю, это значит, что роль наша? – проговорил Уильямс.

– Можете не сомневаться, – ухмыльнулся режиссёр и тут же немного помрачнел. Хотя это быстро прошло. – Теперь придётся пересмотреть некоторых других. Но это стоит того. Уверен, что теперь у проекта большие перспективы.

– То есть раньше это было не так? – язвительно проговорил я, в то время как Кассандра отыграв роль, быстрым движением вынула шпильки из волос, позволяя локонам снова свободно упасть вниз.

Затем прошла в угол, чтобы нацепить босоножки на свои и без того длинные ноги.

– Раньше тоже. Но теперь, – Норберг аж зажмурился в предвкушении.

Янг уже полностью вернувшаяся в себя «обычную» подошла ближе с невозмутимым видом. Словно не она только что была совершенно другой личностью. Невольно задался вопросом – получится ли у меня разгадать эту загадку? Где она настоящая? Видел ли я хоть что-то, что было ею?

– Рада, что вам понравилось. Мне, пожалуй, пора. Все остальные вопросы согласуйте с моим агентом.

– Нам нужно поговорить, – произнес, прежде чем эта дива скроется с моих глаз и снова станет мне не доступна.

Полноценные съёмки начнутся только через несколько месяцев, когда окончательно утвердятся все роли. Да ещё и предстоит куча других формальностей. Типа пока достроят полноценную студию, построят декорации, подберут костюмы. Конечно, ещё будут репетиции и парная вычитка, когда состав более или менее утвердят. Надо будет смотреть, как они смотрятся в кадре вместе, гармонично ли. И тому подобная лабуда из которой и состоит хороший фильм. Но когда всё это будет? Упускать свой шанс здесь и сейчас не собираюсь.

– Нам? – удивилась Ламия.

– Мне с мисс Янг, – уточнил, пока к нам не присоединилась вся эта честная компания.

– Не думаю… – вступил Уильямс.

– Всё нормально, – прервала его сама Кассандра. – Полагаю, нам с мистером Хейсом есть, что обсудить. Не на счёт контракта. Это твоя прерогатива, Нейт. Всё как мы и обсуждали. Не переживай.

На нас подозрительно посмотрели абсолютно все. Но мне было плевать. Всё чего мне хотелось это схватить эту… врушку… да именно врушку, потому что только она смогла бы так сильно обмануть всех и оттащить её в тёмный угол, чтобы потребовать от неё ответов, на множество вопросов, количество которых росло с геометрической прогрессией с каждой нашей встречей.

Я кивнул в сторону выхода. И мы вышли под пристальным вниманием. Не знаю, о чём они думали. Что мы уединимся и займёмся сексом? От этой мысли моментально возбудился. Как давно у меня не было приличного траха? Неделю? Очень на это похоже.

Мы шли в полном молчании. Не до моего кабинета. Нет. До моей зоны отдыха, которую устроил здесь, чтобы иметь возможность отдохнуть, когда пожелаю. Конечно, мог и просто переместиться, но иногда это не очень удобно и практично.

И стоило нам войти, а двери захлопнуться, вместо того, чтобы устроить допрос, обхватил её талию, привлёк к себе и сделал то, чего так желал ещё полгода назад. Приник к её губам. Пожирая и поглощая. Моя малышка. Богиня.

Глава 13

– Не принимай близко к сердцу.

– Легче сказать, чем сделать. Откуда я знаю, какова глубина сердца? И где для него – близко?

Я вздрогнула от прикосновения его губ, погружаясь в видение. Не сказать, что я не ожидала этого поцелуя. Между нами трещали искры с самой первой встречи. Не ощутил бы их только «слепой и глухой». Нас тянуло друг к другу, как магниты. Сплошная химия тел. И всё же да. Не ожидала. И оказалась не готова…

…Она моя. Моя малышка. Богиня. Я держу её в своих руках. Такую тонкую как тростинка. Могу делать с ней что угодно, но хочу лишь боготворить. Её идеальную кожу. Её запах терпкой лилии и освежающей перечной мяты. Она сама как цветок. Такая же прекрасная и свежая. Удовольствие захлёстывает меня от одного осознания, что проведу с ней эту ночь. И она, наконец-то станет моей. Полностью и бесповоротно…

С силой оттолкнула мужчину и попыталась отдышаться. Хорошо, что он больше не решился приближаться, дожидаясь, пока приду в норму.

Обычно я не видела своё будущее. Ещё и одновременно ощущая то, что происходит в этот конкретный момент. Мой разум и тело захлёстывали непривычные эмоции. И того меня накрыл двойной шок.

Он определённо станет моим любовником. И случится это довольно скоро. А одна из немногих вещей, которую уяснила за свою жизнь: это то, что мои видения неотвратимы. Они сбудутся и точка. Это уже определённо самим провидением. И что поражает? Для него это будет так же, как и для меня. Удивительно. Эмоционально. И невероятно горячо.

Хитрый лис поражён мной, как и я, им. Я ощущала его. «Видела» комнату, где всё это случится. Он подготовит её специально. Со всеми романтическими атрибутами в виде цветов, тихой музыки и бутылки шампанского в ведерке на столике. Не забудет и о пресловутых фруктах. Для нас эта картинка будущего неизбежна.

Единственное чего так и смогла понять, это точные сроки. Сегодня ночью? Через месяц? Вряд ли позже. Давно я не блуждала в подобной неопределённости. Ещё со времён собственной юности.

– Что-то не так? – нахмурился Шакс.

Всё не так!

– Ты не имел права меня целовать, – процедила и сама удивилась своей внезапно возникшей холодности.

Не иначе становлюсь настоящей актрисой. Ведь раньше у меня получалось играть лишь «на сцене». Но не в личной жизни. Как бы смешно не звучало, но одно дело играть в принципе, а совсем другое – когда вмешиваются собственные чувства, испытываемые в этот момент, а не заготовленные заранее или те, которые должна испытывать. Как же всё сложно!

– Только не говори, что не хотела, Кассандра. Я чувствовал твой отклик. Ты хочешь меня. И если сейчас залезу к тебе в трусики, то без труда это докажу. Ты течёшь для меня!

От его слов я ахнула. Давненько мне не говорили подобного. Расслабилась уже от этой звёздной жизни, когда с тебя сдувают пылинки. И ведь не покоробило то, как быстро мы сблизились, перейдя от формальностей к этой сцене. В моих видениях мы уже близки.

И всё же мне захотелось стереть это самодовольное выражение с его лица.

– Кто ты? – задала прямой вопрос, решая не тянуть с выяснением этого.

В самом деле, мы уже на той стадии отношений, когда узнать поближе своего будущего сексуального партнёра не является чем-то из ряда вон.

– Что? – растерялся мужчина, не ожидая такого.

– Я не ясно выразилась? – приподняла бровь. – Кто ты такой?

– Ну, приехали. Страдаешь провалами в памяти? – усмехнулся мужчина. – Шакс Хейс, генеральный…

– Кто ты по расе? – оборвала его, пока он не стал перечислять всё.

– Что? – он выглядел оглушённым и мне это от чего-то понравилось.

Больше не говорит гадости про то, что теку для него. Кто его вообще учил разговаривать с женщинами?

– Кто ты, – повторила твёрдым голосом. – И эта Ламия тоже. Вы не люди.

– Как ты догадалась? – быстро же Шакс пришёл в себя и теперь смотрит так, будто хочет препарировать мне мозг и выудить оттуда всё, что мне известно.

– Какая разница, откуда? – покачала головой.