Глава четвёртая

Стены комнаты были выкрашены в белый цвет. Какая-либо мебель отсутствовала. Впрочем, за неё вполне могла сойти большая люминесцентная лампа, висящая под потолком и освещающая комнату белым светом. В стене прямо передо мной была дверь с зарешечённым окошком. Справа – огромное зеркало, в котором отражался я.

Это то, что я увидел сразу после того, как пришёл в сознание.

И только потом заметил, что руки и ноги прикованы к медицинскому креслу, где покоилось моё тело. Я пошевелил конечностями – хорошо сидят, не вырвешься. Раз так, то самое время подумать, что это за место, и как я здесь очутился. Что произошло до моей потери сознания? Меня кто-то ударил по голове. Кто? Я не помню. Ни лица, ни обстоятельств, при которых это произошло. Тогда почему я решил, что меня ударили по голове? Это на уровне ощущений. Я точно знал, что было именно так.

Другой вопрос – зачем?

Нет, есть ещё более важный вопрос. Кто я?

Я совсем не помнил своего имени. Ни имени, ни прошлого. Моя память была чистым листом.

– Что за дела…

Я почувствовал страх. Как же так вышло, что я ничего не помню? То есть совсем ничего… Я попытался напрячь память, чтобы вспомнить хотя бы своё имя, но в итоге получил лишь головную боль.

– Ох…

Я повернул голову и уставился на зеркало. Мне показалось, что за мной следят. Может, это и не зеркало вовсе, а такое особое стекло с зеркальной поверхностью. По ту сторону видят меня, но я не вижу тех, кто за стеклом. Имею удовольствие лицезреть только самого себя. Прикованного и неподвижного, способного лишь вертеть головой.

Касательно головы. Она была абсолютно лысой. Не знаю, имелись ли на ней хоть когда-то волосы, но сейчас мне мой внешний облик совсем не нравился. Ну и страшила, похож на инопланетянина. Из одежды на мне была белая медицинская рубашка и такого же цвета штаны. На ноги даже тапочки не надели, ироды.

Ну ничего, стоит мне только освободиться от этих оков, и я по полной программе отплачу тем людям, благодаря которым я очутился в таком положении. Знать бы ещё, кто эти люди, и на каком основании они держат меня закованным и взаперти.

Раздался щелчок. Я посмотрел на дверь, которая медленно открылась. Шаркающей походкой в комнату вошёл мужчина. Средних лет, с густыми седеющими волосами, в белом халате. С первого взгляда можно было догадаться, что это какой-то доктор. Следом за доктором вошли ещё четверо. На сей раз какие-то вояки – в серой камуфляжной форме и с автоматами наперевес. Последний вошедший закрыл за собой дверь и опёрся на неё спиной. Раздался щелчок, замок заперли с той стороны.

Пять пар любопытных глаз разглядывали меня.

Не знаю почему, но руки сами собой сжались в кулаки.

Доктор сделал несколько шагов и остановился. Казалось, что он меня боится, но внешне страх свой никак не проявляет. Я скорее почувствовал это, чем увидел.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил доктор.

Я промолчал, наблюдая за вояками. Один продолжал подпирать собой дверь, двое застыли за спиной у доктора, а последний встал где-то позади меня. Окружили со всех сторон. Атмосфера всеобщего страха окутала комнату. Я был удивлён и сбит с толку. Пятеро здоровых с виду мужчин (четверо из которых с оружием) боятся одного меня, прикованного к медицинскому креслу.

– Может, у него речь отнялась? – спросил тот вояка, что стоял у двери.

– Вряд ли, – помотал головой доктор. – Наверное, просто не в настроении с нами разговаривать.

– С моим настроением всё в порядке, – проворчал я.

– Вот и славно! – доктор с притворной радостью хлопнул в ладоши. – Тогда, быть может, всё-таки скажешь мне, как ты себя чувствуешь.

– Если не брать в расчёт эти оковы, то прекрасно.

– Разрешишь подойти к себе?

– Можно подумать, я могу запретить…

– Хорошо, хорошо.

Доктор подошёл ближе и внимательно изучил моё лицо. Что он так пристально на него смотрит, словно астроном, ищущий разумную жизнь на других планетах. Затем доктор вынул из кармана халата маленький фонарик и начал светить им мне в глаза. Я невольно зажмурился, но доктор пальцами приподнял веки и продолжил свой осмотр.

– Прекрасно, прекрасно, – закончив, произнёс он. – Не откроешь ли рот?

– Пожалуйста.

Я открыл рот. Вопреки моим ожиданиям доктор не стал ковыряться там пальцами, а лишь быстро заглянул и удовлетворённо кивнул.

– Кто вы? – спросил я.

– Фамилия моя Воронов, если она вам о чём-либо говорит, – ответил доктор.

– Ни о чём не говорит. Я вас не знаю и не понимаю, что я здесь делаю и почему прикован.

– Ты и не можешь меня знать. А здесь находишься, потому что мы тебя сюда привели.

– Зачем?

– Скоро сам всё узнаешь. Если, конечно, будешь себя хорошо вести и дашь нам провести необходимые исследования. Потом мы тебя отпустим, наверное…

– Наверное? Приковали меня, чтобы я не сбежал?

– Нет, это для нашей безопасности.

– Вашей?

– Хм, похоже, у тебя наблюдаются проблемы со слухом.

Этот доктор Воронов с каждой секундой начинал всё больше и больше раздражать. Но говорил он правду. Меня приковали, чтобы я не причинил кому-либо вред. Поэтому доктор пришёл не один, а с охраной.

– Меня ведь приволокли сюда силой? – спросил я.

– Ну да… – кивнул Воронов.

– И кто-то ударил меня по голове. Потому что я совершенно ничего не помню. Даже своего имени.

– Вот как? – доктор удивлённо изогнул брови.

– Мне это совсем не нравится.

– Это не результат удара, а последствия операции. Не волнуйся, память должна вернуться. Или нет. Тут уж как повезёт, да и вариантов, в общем-то, немного. Ты под нашим присмотром, и мы сделаем всё возможное, чтобы память вернулась к тебе. Нужно лишь время.

Воронов лгал. Я чувствовал это. Он не знал, что будет с моей памятью, и не собирался ничего делать, дабы вернуть её. Ему такое просто было не выгодно. Я начинал закипать от злости.

– Не надо говорить мне, чтобы я не волновался, – сквозь зубы процедил я. – Я уж как-нибудь сам решу, что мне делать.

– Конечно, главное, не волнуйся.

– Вот опять. Не будь я прикован, я бы тебе хорошенько врезал, доктор!

– Контролируй свои эмоции, иначе всё пойдёт прахом.

Доктор отступил от меня на шаг, но я всё равно заметил, как его лоб покрылся испариной.

– Я хочу знать.

– Ты всё узнаешь, со временем.

– Нет, сейчас. Я хочу знать, какого чёрта я прикован! Я хочу знать, какого чёрта я ничего не помню! Я хочу знать, какого чёрта я вообще здесь делаю. Отвечайте!

– Успокойся, гнев сделает тебе лишь хуже, – дрогнувшим голосом произнёс Воронов. – Это не настоящий ты говоришь сейчас, это Эвис.

– Какой ещё Эвис?!

Я впал в сущее бешенство, начав дёргать руками и ногами. Я стиснул зубы так, что они буквально заскрипели.

– Я освобожусь и убью вас всех! – брызжа слюной, завопил я.

Затем я напряг правую руку и с силой дёрнул её вверх. Прикрученная к креслу окова, сдерживающая мою руку, оторвалась. На пол со звоном упали два металлических шурупа. Я изумлённо уставился на кулак, с побелевшими от напряжения костяшками. Просто невероятно, на что способен человек в гневе. Нужно было раньше попытаться.

Доктор Воронов мгновенно отбежал подальше, а в мою сторону оказались направлены четыре дула автоматов. Вояки нерешительно переглядывались, никто не попытался меня пристрелить.

– Парень, остынь! – крикнул доктор, открывая дверь. – Контролируй свои эмоции, не позволяй Эвис взять верх над тобой!

– Да пошёл ты!

Я дёрнул левой рукой, оторвав вторую окову. Один из вояк схватился за рацию и коротко бросил в неё:

– Подопытный вырывается, что делать?

– Уходите оттуда, заприте дверь, сейчас мы пустим газ!

Присутствующие в комнате начали отступление. Но отпускать их я не собирался. Я жаждал крови. Сорвав голыми руками оставшиеся оковы и освободив ноги, я вскочил с кресла. Я планировал наброситься на последнего отступающего, но тот резко развернулся и выстрелил. Всё, что я успел сделать, так это вытянуть вперёд руку. Смешно, будто она способна остановить пулю.

Почувствовав, как в ладонь что-то ударилось, я невольно сжал её в кулак.

Странно, я не ощутил никакой боли. Я остановился, разжал кулак и уставился на лежащую на ладони расплющенную пулю.

Расплющенную пулю.

Я опустил руку, и пуля упала на пол. Вояка ошалевшим взглядом смотрел то на неё, то на меня.

– Ничего себе… – пробормотал он.

Его удивление не шло ни в какое сравнение с моим. Я рукой смог остановить летящую пулю. Нет, не так. Она остановилась сама, попав в мою руку. Этот факт и то, что доктор Воронов постоянно нервничал, находясь рядом со мной, наконец-то открыли мне глаза. Меня не зря боялись и пришли навестить целой вооружённой компанией, а также неспроста приковали к креслу, хотя эти оковы я с лёгкостью сломал.

Как же так получилось, что я обладаю такими способностями? Воронов знает ответ на этот вопрос.

– Доктор, постойте! – прокричал я в закрывающуюся дверь.

Я подлетел к двери и дважды дёрнул за ручку, с лёгкостью оторвав её. Если я смог избавиться от оков, то и дверь наверняка сумею снести с петель. Однако всё оказалось куда сложнее. Дверь была, скорее всего, пуленепробиваемой. Всё что я смог, так это оставить на ней несколько весьма глубоких вмятин. Если бы я продолжил наносить по ней удары, то, возможно, мои действия и увенчались бы успехом. Но в этот момент послышалось шипение. Подняв голову, я увидел в потолке четыре круглых отверстия, из которых выходил невидимый газ. Усыпляющий, скорее всего.

Конец ознакомительного фрагмента.