Парадоксов друг
Что ещё писать о Розанове? Он сам о себе написал. И так написал, как никто до него не мог и после него не сможет, потому что... Очень много "потому что".
З. Гиппиус
Василий Васильевич Розанов - наверно, самая интригующая фигура в русской культуре XIX-XX веков.
За свою жизнь он не написал ни одного художественного произведения, не оставил после себя никакой философской системы, но постоянно вступал в разрез с общепринятым мнением читательского большинства. Православный христианин по убеждениям, он постоянно ходил на грани впадения в ересь, что не улучшало его отношений с Церковью. А уж спектр окраски его политических предпочтений намного превосходил количество цветов радуги.
Можно ли вкратце рассказать, кто такой Розанов? Неудавшийся писатель, решивший подзаработать и выбравший стезю критика? Нет, не похож. Непризнанный мыслитель, которого не понимали современники? Уже ближе, но всё-таки не то. Богослов, запутавшийся в собственных умозаключениях? Тоже не совсем подходит. Вечный любитель парадоксов, самобытный философ и неповторимый публицист конца XIX - начала XX века? Да, это определение - в самую в точку.
А началось моё знакомство с нашим философом вполне по Фрейду. Или, если точнее, то с самого Зигмунда. Года три назад я впервые услышал, что в русской философии был свой "Фрейд", и звали его Василий Розанов. Мне казалось невероятным, чтобы мыслитель, близкий славянофилам, мог при этом оказаться приверженцем школы психоанализа. Тогда я был только заинтригован. Но когда мне попались на глаза розановские "Сочинения", намерение окончательно решить для себя этот вопрос взяло верх.
В этой книге под одной обложкой оказались и дневниковые записи, интимно озаглавленные "Уединённое", и критические статьи Василия Васильевича на злободневные темы. Пишу "злободневные", потому что мнение такого интересного философа о нашем отношения к европейской культуре, о художественных народных выставках, наконец, просто о значении писателя и писательстве, - всё это прекрасная пища для ума современного читателя. Никогда бы не подумал, что повествование о каких-то скучных выставках или малоизвестных книжках могут читаться на одном дыхании. С удивлением я обнаружил, что Розанов не ограничивается обзором одной только литературы, его перо рисует целостную картину духовной и культурной жизни России начала ХХ века. Мимо розановских статей не проходит ни выставка картин Нестерова, ставшая знаковым событием той эпохи, ни концерты Шаляпина, ни открытие памятника Гоголю. О творчестве последнего Розанов писал с охотой, и даже сравнивал его с Петраркой, отдавая пальму первенства нашему писателю. Да что там Гоголь! На всё у него имелось своё мнение, нередко шедшее вразрез с общепринятым. Образно-меткие, порой парадоксальные и не всегда лицеприятные отзывы стали визитной карточкой философа. Лучше всего это продемонстрирует сам Розанов-критик, никогда не переходивший грань, за которой начинается критиканство:
Как будто этот проклятый Гуттенберг облизал своим медным языком всех писателей, и они все обездушились "в печати", потеряли лицо, характер. Моё "я" только в рукописях, да и "я" всякого писателя.
Но как же Фрейд и психоанализ? Действительно, Розанов много писал о проблеме пола. Первый брак для философа стал настоящей семейной мукой. Счастливый второй брак, принесший ему долгожданное успокоение не мог быть освящён Церковью, поскольку первая жена на развод не подала. Невозможность для христианина освятить свой истинный брак подтолкнула Розанова к размышлениям на тему "метафизики пола". Пожалуй, именно здесь находится тот исток розановского "обожествления" любых сексуальных проявлений человека, который приводил философа то в ветхозаветную ересь, а то и вовсе в языческую. Конечно, о подробностях семейной жизни нашего философа можно было бы не упоминать, но тогда непонятны будут причины таких мыслей Василия Васильевича (здесь я с ним не согласен):
В мысль проституции бесспорно входит: "я принадлежу всем"; т.е. то, что входит в мысль писателя, оратора, адвоката. <...> В существо актёра, писателя, адвоката, даже "патера, который всех отпевает", - входит психология проститутки, т.е. этого равнодушия ко всем, ласковости со всеми. <...> Учёный, насколько он публикуется, писатель, насколько он печатается, - суть, конечно, проституты.
Но как обычно, для большинства откровения Розанова стали просто пикантной клубничкой. Впрочем, нечто подобное произошло с самим Зигмундом Фрейдом и его психоанализом.
Многих читателей Розанов озадачит, многие наверняка не согласятся с нашим философом в отдельных вопросах, как например, не согласился с ним я в проблематике пола и любви. Но он привык идти своим путём, смотреть на всё со своей колокольни, и если его ориентиры оказались отличны от общепринятых, то это ещё один отличный повод задуматься и научиться не упрощать сложное.