– Развитие здоровых межличностных отношений. Помощь в восстановлении доверия к другим людям и в построении здоровых, безопасных отношений.

– Работа с ПТСР и другими сопутствующими расстройствами. Использование методов когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), десенсибилизации и переработки движениями глаз (ДПДГ) и других эффективных методов лечения.

Критика концепции

Несмотря на широкую известность, концепция «Стокгольмского синдрома» подвергается критике со стороны некоторых психологов и исследователей. Они утверждают, что:

– Не существует четких диагностических критериев. Это затрудняет определение и изучение феномена.

– Он часто используется для дискредитации жертв насилия. Их обвиняют в «симпатии» к агрессору, вместо того чтобы оказывать им поддержку и помощь.

– Он может быть результатом рационального поведения жертвы. Жертва пытается выжить в экстремальной ситуации, а это не является проявлением психологического расстройства.

Несмотря на критику, «Стокгольмский синдром» остается важным понятием в психологии, которое помогает понять сложные механизмы адаптации и выживания в условиях насилия и угрозы. Он напоминает нам о том, что человеческая психика способна на удивительные вещи, и что даже в самых тяжелых ситуациях люди находят способы сохранить надежду и бороться за свою жизнь. Дальнейшие исследования необходимы для более глубокого понимания этого феномена и разработки эффективных методов помощи жертвам насилия. Важно помнить, что каждая ситуация уникальна, подход к помощи должен быть индивидуальным, и учитывать все обстоятельства произошедшего.

Дифференциальная диагностика: Отличия от других психологических состояний

Важно отличать «Стокгольмский синдром» от других психологических состояний, которые могут проявляться схожим образом, но имеют иную природу. Например, от травматической связи. Травматическая связь формируется в длительных отношениях, характеризующихся циклическим насилием и периодами «медового месяца». Жертва в таких отношениях может испытывать сильную привязанность к агрессору, но, в отличие от «Стокгольмского синдрома», эта привязанность формируется постепенно, на основе чередования позитивных и негативных стимулов.

Также необходимо отличать «Стокгольмский синдром» от синдрома приобретенной беспомощности. В этом состоянии жертва, подвергаясь постоянному негативному воздействию, приходит к выводу, что не может контролировать ситуацию, и перестает предпринимать попытки изменить ее. Хотя и в «Стокгольмском синдроме» жертва может чувствовать себя беспомощной, ключевым отличием является наличие симпатии и идентификации с агрессором, что не характерно для синдрома приобретенной беспомощности.

Еще одним важным аспектом является разграничение «Стокгольмского синдрома» и рационального поведения жертвы. В некоторых случаях поведение, которое кажется проявлением симпатии к агрессору, может быть просто стратегией выживания. Жертва может притворяться, что сочувствует агрессору, чтобы избежать насилия или получить какие-то преимущества. В таких случаях речь идет не о психологическом синдроме, а о сознательном выборе, направленном на сохранение жизни и здоровья.

Этические аспекты и ответственность.

Понимание «Стокгольмского синдрома» поднимает важные этические вопросы. Как следует относиться к жертвам, которые проявляют симпатию к своим агрессорам? Как обеспечить им необходимую помощь и поддержку, не осуждая и не обвиняя их? Важно помнить, что жертвы «Стокгольмского синдрома» нуждаются в сочувствии и понимании, а не в критике и осуждении.

Общество и правоохранительные органы должны быть осведомлены о существовании этого феномена и учитывать его при расследовании преступлений, связанных с похищением, насилием и терроризмом. Необходимо разрабатывать специальные программы реабилитации для жертв «Стокгольмского синдрома», которые учитывают их специфические потребности и помогают им преодолеть травматический опыт.

Кроме того, важно помнить об ответственности агрессоров. «Стокгольмский синдром» не оправдывает их действия и не снимает с них вины за совершенные преступления. Напротив, понимание психологических механизмов, которые приводят к развитию этого синдрома, может помочь в разработке более эффективных стратегий предотвращения насилия и защиты потенциальных жертв.

Перспективы исследований

Несмотря на то, что «Стокгольмский синдром» изучается уже несколько десятилетий, многие вопросы остаются открытыми. Необходимы дальнейшие исследования, направленные на:

– Разработку более четких диагностических критериев. Это позволит более точно определять и изучать феномен.

– Изучение нейробиологических механизмов. Исследование активности мозга жертв «Стокгольмского синдрома» может помочь понять, как формируется симпатия к агрессору.

– Разработку эффективных методов профилактики. Необходимо выявлять факторы риска развития «Стокгольмского синдрома» и разрабатывать стратегии, направленные на их снижение.

– Изучение влияния культурных факторов. Культурные нормы и ценности могут оказывать влияние на проявление и восприятие «Стокгольмского синдрома». Сравнение различных культурных контекстов может помочь выявить универсальные и специфические аспекты этого феномена.

– Разработку более эффективных методов реабилитации. Необходимо разрабатывать индивидуализированные программы реабилитации, учитывающие специфические потребности каждой жертвы. Это может включать в себя использование различных терапевтических подходов, таких как когнитивно-поведенческая терапия, EMDR, терапия искусством и групповая терапия.

Роль СМИ и общества в формировании представлений о «Стокгольмском синдроме»

СМИ играют важную роль в формировании общественного мнения о «Стокгольмском синдроме». Часто в фильмах и книгах этот феномен изображается упрощенно и романтизировано, что может привести к неправильному пониманию его сути. Важно, чтобы СМИ представляли «Стокгольмский синдром» как сложный психологический феномен, возникающий в результате травматического опыта, а не как проявление слабости или глупости жертвы.

Общество также должно быть более осведомлено о «Стокгольмском синдроме» и о том, как он может проявляться в различных формах насилия. Необходимо создавать безопасное и поддерживающее окружение для жертв, чтобы они могли обратиться за помощью и получить необходимую поддержку. Важно бороться со стигмой, связанной с этим феноменом, и создавать культуру сочувствия и понимания.

«Стокгольмский синдром» и современные технологии

В эпоху цифровых технологий «Стокгольмский синдром» может проявляться и в онлайн-среде. Например, жертвы кибербуллинга или онлайн-преследования могут начать испытывать симпатию к своим обидчикам, особенно если те проявляют какие-то признаки «раскаяния» или «доброты». Также – в онлайн-играх, где существует иерархия и власть, игроки, находящиеся в подчиненном положении, могут начать испытывать привязанность к лидерам, даже если те проявляют признаки абьюзивного поведения.

Необходимо проводить исследования, посвященные проявлению «Стокгольмского синдрома» в онлайн-среде, и разрабатывать стратегии профилактики и помощи жертвам онлайн-насилия. Это может включать в себя обучение пользователей безопасному поведению в интернете, создание механизмов защиты от кибербуллинга и онлайн-преследования, а также предоставление психологической помощи жертвам онлайн-насилия.

Заключение

Внимательно рассмотрев и проанализировав приведённые выше случаи (и многие другие, изученные мной в рамках ознакомления с материалами по криминалистике и криминалистической психологии), я выявила одну парадоксальную закономерность: «Стокгольмскому синдрому» в большей степени подвержены женщины-заложники (видимо, в силу их более слабой психики и эмоциональной реакции при экстремально опасных ситуациях, угрожающих их жизни), пережившие во время захвата разные виды насилия (иногда одновременно): физическое, психологическое, сексуальное и пр. Психика ломается, происходит переоценка ценностей, после чего эмоции становятся прямо противоположными – от ненависти до симпатии и даже чуть ли не до любви. Помните, в первом случае жертва, которую душили, впоследствии стала сама звонить премьер-министру и защищать своих обидчиков? А истории Патрисии Херст и Джейси Ли Дугард?

«Стокгольмский синдром» в военных действиях и в сексуальном поведении (например, БДСМ) – темы отдельных материалов, в этот раз я их особо не затрагивала, но они тоже интересны для исследования.

Также я заметила, что в феномене «Стокгольмского синдрома» можно проследить черты Треугольника Карпмана (или «драматического треугольника») – модели созависимых отношений, где участники бессознательно принимают на себя определённые роли, чтобы сохранить привычный сценарий взаимодействия. В основе треугольника лежат три роли: Жертва, Преследователь и Спасатель. Главная особенность треугольника – динамичность: участники могут менять роли, но сама структура остаётся неизменной. Так, Жертва под воздействием «Стокгольмского синдрома» берёт на себя роль Спасателя и защищает Преследователя, который в её глазах сам превращается в Жертву. Роль же Преследователя исполняют полиция либо близкие люди, которые видят ситуацию совсем другими глазами, чем человек со «Стокгольмским синдромом», и пытаются помочь ему.

«Стокгольмский синдром» – это сложный и многогранный психологический феномен, который требует дальнейшего изучения и понимания. Он является напоминанием о том, что человеческая психика способна на удивительные вещи, и что даже в самых тяжелых ситуациях люди находят способы выжить и адаптироваться. Важно помнить, что жертвы «Стокгольмского синдрома» нуждаются в сочувствии, понимании и профессиональной помощи. Общество должно быть более осведомлено об этом феномене и создавать безопасное и поддерживающее окружение для жертв насилия. Дальнейшие исследования и разработки в этой области помогут нам лучше понимать механизмы адаптации и выживания в условиях насилия и угрозы, а также разрабатывать более эффективные методы профилактики и помощи жертвам. Только так мы сможем создать мир, в котором насилие будет сведено к минимуму, а жертвы будут получать необходимую психологическую поддержку и возможность восстановить свою жизнь.

Арина Александровна МУРЖАК, 35 лет.

Магистр психологии, журналист. Специалист по межличностным взаимоотношениям. Оказывает услуги по психологическому консультированию в области питания, стиля и профориентации. Работает с депрессиями, тревожностью и страхами, а также суицидальными наклонностями. В психологической практике по необходимости пользуется методами арт-терапии и сказкотерапии. Сомнолог. Сертифицированный специалист по психологической рунологии.

В последние годы проводила групповую и индивидуальную работу по оказанию психологической помощи детям и подросткам с ДНР, ЛНР и с Белгородской области. Работает также и с «особыми» детками и взрослыми.

Как психолог в последние годы принимала участие в следственных действиях Следственного комитета по Смоленской области. Окончила курс по судебной психиатрической экспертизе.

Контакты: +7(904)360-14-46 (На звонки с незнакомых номеров отвечает не всегда, лучше сначала писать, можно на Ватсап или в Телеграм)

Список используемой литературы:

Асямов С. В. Стокгольмский синдром: история появления и содержание термина.

Бартол К. Психология криминального поведения. – М.: Олма-пресс, 2004. -352с.

Власова Н. В. Психическая травма: ретроспективный обзор теоретических обоснований, феноменология и психотерапия // II Международная конференция по консультативной психологии и психотерапии, посвящённая памяти Федора Ефимовича Василюка: сборник материалов. – 2020. – № 1.

Гончаренко Е. В., Гераськов В. С., Тайсаева С. Б., Полякова Е. В. Стокгольмский синдром в криминологической практике // Вестник КГУ. – 2022. – № 4.

Решетников М. М. Особенности состояния, поведения и деятельности людей в экстремальных ситуациях с витальной угрозой.

Стокгольмский синдром: как и почему мы начинаем любить своих мучителей. РБК Стиль

FBI Law Enforcement Bulletin, №7, 2007