Глава 5

Белый прислужник заклекотал на своем языке, посторонился и щупальцем указал на широкий проход, пропуская Тайлина и Валию. Если верить Раптору, далее находилось достаточно широкое помещение, способное вместить едва ли не четверть всех жителей города. Однако сейчас оно пустовало – в нем не обнаружилось ни единой красной точки.

Вообще Гривок оказался интересным городом. Тайлину еще не доводилось встречаться с такой мешаниной трубок, проводов, механизмов и различных устройств. У непривыкшего к такому хаосу юноши голова порой шла кругом. Несколько десятков подземных уровней буквально разрывались от переполнявших их предметов. Железки, которые таскали ликсы, отправлялись на самый низ, где, судя по сканеру, находились ноги похожей на человека колоссальной статуи. Голова металлического монстра доходила до самого верха, и можно было сказать, что весь подземный город – это мастерская по постройке стального чудовища, достигающего в высоту едва ли не полсотни метров. Кто-то мог подумать, что это и есть Первый, но только не Тайлин. Раптор четко показывал безжизненность этого устройства.

С Первым вообще вышло странно – всевидящий аксессуар его не показывал. Весь город со всеми его отдаленными ответвлениями и тайниками, попал в область сканирования, однако красной точки, не являющейся человеком, ликсом или приспешником, не наблюдалось. Тайлин тщательно изучал каждый кусок карты, надеясь найти подсказку, однако все было тщетно. Первого на ней не было.

Но юноша не отчаивался. Раптор имел одну особенность – он не везде мог проникнуть. Например, странный куб, находящийся в Меан Труке, являлся для сканера непреодолимой преградой. К чему Тайлин это вспомнил? Здесь, в Гривоке, имелся точно такой же. Тремя уровнями ниже, напротив груди металлического колосса и в нескольких шагах от злосчастного удаленного терминала располагалась недоступная для сканирования область. Несмотря на хаотичное переплетение кабелей этой подземной стройки, большая их часть примыкала к невидимому препятствию и исчезала, обрываясь прямо в воздухе. Память услужливо подсказала, как назывался куб в Меан Труке, – центр управления городом. Видимо, нечто подобное находится и здесь, где, собственно, и сидит Первый.

Тайлин явно поспешил с выводами. В огромном зале, куда направил их прислужник, располагался мерцающий прямоугольный экран. С одной стороны, можно было подумать о том, что это изделие древних: многочисленные провода и миниатюрные устройства явно намекали на чужеродность. С другой стороны, экран очень походил на переговорное устройство, пусть и не сильно распространенное, но имеющееся в достаточном количестве в этом мире. С экрана на Тайлина и Валию взирало лицо человека. Словно искусный кузнец проявил все свое мастерство и попытался создать человека из металла, получив за свое изобретение не менее двадцати уровней. Потому что у стальной морды двигалась, казалось, каждая частичка.

– Приветствую в своем жилище! – произнесло лицо. Вернее, оно открывало рот, звук доносился прямо из Варгота, словно костюм принадлежал не юноше, а Первому. Двери захлопнулись, и неподалеку от экрана материализовались два кресла. Тайлин даже не успел отследить, откуда и как они появились. Словно кто-то вытащил предмет из инвентаря, воплотив его в этом мире. Удаленно такой фокус не провернуть.

– Экран – это и есть ты? – у Валии оказались точно такие же мысли.

– Ты недалека от истины, Валия Левор, – Первый ухмыльнулся. На его лице появилось нечто, похожее на страшный оскал. – Мне придется рассказать вам о том, каким образом я нахожусь на этой планете, но все это потом. У нас всех не так много времени, как хотелось бы. Верно?

– Здесь скоро появится Халас? – испугался Тайлин.

– Нет, – оскал ушел с лица Первого. – И это основная причина, почему вы оба все еще живы. Присаживайтесь, разговор будет долгим.

– Чем дольше мы будем болтать, тем больше людей умрет! – жестко произнес Тайлин. Он не забыл о том, что в клетках томится более двух сотен человек. Причем лишенных воды и еды. О своем тоне юноша не беспокоился. Раз Первому что-то надо, значит на него можно давить. Урок Валанил во всей его красе. – Освободи их, дай нам возможность перетащить их в безопасное место, и тогда мы сможем сотрудничать.

– Похвальное желание, Тайлин Влашич, – ответил Первый. – Забота о своих соплеменниках является хорошей чертой настоящего лидера. Особенно такого интересного места, как Меан Трук. Уверен, твои бывшие наставники это бы обязательно одобрили. Вот только среди моих пленников нет ни единого человека.

Для заточенного в отдаленном от основного мира городе существа Первый показал поразительные знания о текущей политической обстановке. Откуда у него такая осведомленность? Тайлину очень хотелось выпытать у древнего все его тайны, но сходить с темы алхимик не желал.

– Глаза сказали мне обратное.

– Они ошибались. Видели лишь оболочку, не в состоянии заглянуть внутрь. У двухсот тридцати двух пленников, находящихся в моих клетках, нет ничего человеческого. Самый безобидный из них сгубил более сотни «цифровых», как вы называете лишенных маны людей. Я собирал свою коллекцию несколько десятков лет. Изучал их. Старался понять, откуда в людях такая ненависть к себе подобным. Но, вынужден признать, так ничего и не понял. Вы, люди, странные существа. Нерациональные. Нелогичные. Так что, ты по-прежнему желаешь их освободить и отправить в Меан Трук? Готов наполнить свой город толпой отъявленных головорезов?

– Ты лжешь! – горячо воскликнул Тайлин.

– Все время забываю о твоем возрасте…, – казалось, Первый едва сдерживает вздох разочарования. – Нет, Тайлин Влашич, я не лгу. Находись я в Системе, призвал бы Игру для подтверждения своих слов, а так тебе придется поверить мне на слово. Люди, сидящие в моих клетках, на самом деле людьми не являются. В том понимании, что ты закладываешь в это слово.

– Постой, хочешь сказать, что ты вне Игры? Бог на тебя не влияет? – поразилась Валия.

– Очередное доказательство нелогичности вашего рода. Бог… Вы готовы наделить кого угодно этим словом, лишь бы только не думать о том, откуда у этого существа его сила и почему он главенствует над вами. Нет, Валия Левор. То, что управляет вашей планетой, нельзя назвать богом. Часть Системы. Обрезанный функционал. Осколок сознания более совершенного существа. Но никак не бог. Тот, кто действительно является богом, создал Игру. Но никак не управляет чахлой планетой на окраине Вселенной. И да, это нечто никак не влияет ни на меня, ни на то, что меня окружает.

– Тогда я не понимаю, чего ты хочешь от нас? Мы не можем дать тебе больше, чем у тебя есть… Ведь у тебя есть все… – Валия окончательно запуталась.

– Да, я правильно сделал, что пустил тебя сюда, Тайлин оказался слишком впечатлительным, – на лице Первого вновь появилась улыбка. – Мне очень повезло, что вы уже многое знаете о том, что произошло до Исхода. Мне очень помог Вальрус, поведав вам основы…

– Но как? Ты сидишь здесь, откуда ты знаешь, что нам говорил рептилоид? – Валия старалась справиться с шоком, но ее начало трясти. Неужели кто-то из города сливает информацию Первому? Причем не просто «кто-то». У этого человека или ликса должен быть высочайший уровень доступа. Таких существ в Меан Трук можно пересчитать по пальцам…

– Это одна из причин, почему вы здесь. Видимо, прежде чем приступить к диалогу, мне необходимо потратить время на небольшой монолог. Слушайте же, детки, и не говорите, что не слышали…

Все началось еще до Исхода. Марк Дервин попал в плен к магам, что-то в нем сломалось и, когда ему удалось сбежать, это был уже другой человек. Да и не человек даже. Поглотитель во всем его великолепии. Тот, кто должен защищать планету от Игры, оберегая ноа путем его поглощения. Первый, имеющий довольно замысловатое буквенно-цифровое имя, заканчивающееся единицей (откуда, собственно, и шло его нынешнее прозвище), с опаской смотрел на соседний гексагон, где буянил Марк. Он понимал, что рано или поздно тот закончит в своей локации и переберется в соседнюю. Останавливаться на одном гексагоне Поглотитель не мог. И, когда до механизма дошли слухи о том, что сотворил Марк с заместителем Генерала соседнего гексагона, пришло время действовать.

Любой Первый, явившийся на планету, принадлежал Игре и, что печалило больше всего, существовал только в рамках одного релиза. Исход для детей Генерала ознаменовался забвением, окончательным и бесповоротным. Новый Первый, что родится на другой планете, будет обладать памятью своих предков, но не их сознанием. Это будет другое существо. Текущий Первый сильно полюбил свое существование, чтобы с легкостью с ним расстаться. Ведь релиз длится от силы год – за это время Владелец находил «Кровь Дракона» и покидал планету, оставляя ее на растерзание времени. Без древней субстанции наполненный жизнью шарик оказывался обречен. Что, собственно, и происходит сейчас, но это не является сутью разговора.

Марк Дервин и Исход… Две проблемы, которые нужно решить одним способом. И Первый придумал, каким именно. Правда, пришлось сделать предположение, что Поглотитель уничтожит Владельца релиза и Игра останется на планете. Ошибка стоила бы окончательного обнуления, но Марк не подвел. Он сумел лишить искателя «Крови Дракона» способности здраво мыслить и, как следствие, существовать. К этому моменту Первый уже подготовился: его сознание перенеслось в механизм, созданный по имевшейся на данной планете технологии и не имеющий ничего общего с Игрой. Момент, когда Создатель обнулил базу данных и накатил релиз «Победители», Первый считает своим днем рождения. Он сумел сбежать из Игры, превратившись в виртуальную копию самого себя. И, что самое важное, имеющую полный доступ к функционалу Игры! Ведь механизм, сохраняющий сознание древнего, оставался частью Системы. Для простоты понимания, Первый оказался удаленным терминалом с ограниченным доступом. Причем доступ был ограничен не только у людей, но и у Системы. Она попросту не видела Первого как самостоятельное существо. У нее не возникало никаких противоречий или ошибок, когда древний генерировал себе вначале приспешников, а затем специализированное оборудование. Для Игры все происходило в рамках игровой логики.

Любое действие не проходило мимо сознания Первого. Три тысячи лет он отслеживал переговорные устройства, обращения к удаленным терминалам, все покупки и продажи. Любая коммуникация, требующая Игры, проходила через него. В длительном заточении сознание древнего научилось выделять самое главное, уделяя этому наибольшее внимание. И, когда ситуация показалась Первому наиболее удачной, он создал Халаса.

Черный ликс появился самостоятельно, но именно Первый наделил его и ближайших его соратников силой, оружием, легендарными картами. Система ничего не имела против такого усиления, для нее Халас получал все в рамках сценариев, не выделяясь из толпы. Поэтому корректировка баланса не требовалась.