О своём отношении к христианской вере он высказался в письме И. С. Богословскому, поздравляя его с вербным воскресеньем в 1963 г.: «Этот праздник является предвозвестником весны. Также он остался в памяти.

Было ли это на самом деле, или это только легенда? С детства я привык думать, что это было, и представлял всё-так, как это описано в Евангелии. Эти мои представления для меня так же реальны, как и многое другое, о чём я слышал или читал, но чего не видел глазами. Эти представления вошли в содержание моей жизни^[38], как и все другие. Всё, что мы так воспринимаем, так же реально, как и то, что мы видим, потому что оно является содержанием моей реальной жизни. Оно – содержание моей моральной природы – единой и неделимой. И вера, и разум – элементы этой природы, и имеют равноправное значение для человека. Величайшей ошибкой в истории человечества явилось противопоставление их одну другой, потому что это повело к расчленению единой нравственной природы человека. И сколько бы люди не бились доказать, что и вера, и разум враждебны друг другу, единая нравственная природа человека восторжествует, и гармония между жтими двумя сторонами природы будет восстановлена, так как иначе человек не сможет существовать».^[39]

Предлагая систематизировать свои воспоминания для возможной передачи куда-либо в архив, В. А. Игнатьев выделил из них две темы: 1) «Духовная школа накануне Октябрьской революции» (трилогия); 2) «Очерки о Зауралье». «По-моему, – писал он, если их примут в «сущем виде», то так и сдать, как автограф. Если кто заинтересуется, то он найдет возможность привести в желанный ему вид».^[40]

В августе 1963 г. В. А. Игнатьев и И. С. Богословский вместе совершили поездку в г. Камышлов и село Тимохино, где встретились с М. М. Щегловым, посетили само здание училища и были на родине матери И. С. Богословского.^[41]

Местами, где решался вопрос о сохранении его воспоминаний, были Пермь, Москва и Свердловск. В октябре 1963 г. В. А. Игнатьев посетил П. С. Богословского в Москве.^[42] Павел Степанович занимался подготовкой документов для своей коллекции, передаваемой в Пушкинский Дом (Институт русской литературы). Ими было принято решение о наборе на печатной машинке некоторых очерков для возможной передачи в архив. Однако в Пушкинский Дом принимались отпечатанные рукописи по содержанию имеющие только общесоюзное значение.

Одновременно с общением с братьями Богословскими, В. А. Игнатьев ознакомил В. П. Бирюкова со своим мемуарным творчеством и стал составлять уже отдельную «свердловскую коллекцию» своих воспоминаний. Идея В. П. Бирюкова о создании Уральского архива литературы и искусства, который был организован в 1964 г. и документы которого уже находились в одном из хранилищ Государственного архива Свердловской области, а также личное желание писать, размышляя о прожитой жизни, и, кроме того, стремление отразить в очерках информацию, полученную от друзей, которых он знакомил со своими мемуарами, – всё это вместе побуждало В. А. Игнатьева к ещё большему увлечению очерками и рассказами. В письме к И. С. Богословскому он сообщал: «В. П. Бирюков всё возится с переездом сюда и обещал зайти ко мне перед маем. Я написал ему несколько очерков из истории семинарии, восстановив кое-что из прежде написанного, что находится в Москве: некие дублеты. Он намерен это принять в архив».^[43]

В. П. Бирюков в одном из писем В. А. Игнатьеву отвечая ему, писал: «Ты очень обрадовал присылкой новых 14-ти очерков. К твоей руке я привык и читаю легко. Всё тобой написанное читаю с двойным удовольствием: вспоминаю дни нашей юности и радуюсь получению в литературный архив таких ценных материалов. Многие потом скажут тебе спасибо, а теперь – моё.

Старая духовная школа – это не теперешняя духовная же школа. Сколько из старой вышло замечательных полезнейших людей, не говоря уже о рядовых людях, которые стали врачами, учителями и вообще полезными работниками государства! Вот почему очень важно получить воспоминания бывших воспитанников этой школы.

П. С. Богословский, как он писал мне, намерен свои материалы сдать в архив Пушкинского Дома. Чуть ли даже не написал завещание на этот случай.

Выходит, что ты присылкой новых очерков проделал двойную работу, восстановив то, что отправил Павлу Степановичу. Только, пожалуйста, не подумай, что я подталкиваю тебя изменить слову, данному тобой Павлу Степановичу».^[44]

Видимо, одним из последних очерков для «пермской коллекции» воспоминаний был биографический очерк В. А. Игнатьева о своём брате Алексее Алексеевиче Игнатьеве, репрессированном в 1937 г.^[45]

По переезде В. П. Бирюкова в г. Свердловск в 1964 г., В. А. Игнатьев, находясь с ним в одном городе, имел больше возможностей для совместного общения и обмена информацией, он также посещал его в областной клинической больнице во время болезни, куда приносил и свои новые рукописи. И. С. Богословскому В. А. Игнатьев сообщал: «Дорогой Иван Степанович!… Сейчас у меня «Справочная книга» в память столетия Пермской дух[овной] семинарии, издание свящ[енника] Иакова Шестакова, которую дал мне Влад[имир] Павл[ович] Бирюков. Делаю выписку всех окончивших, ушедших на гражданскую службу. Дошел до 1883 г. (вып[уск] 39) и записал уже 331 чел[овека]. Боже мой! Кого только тут нет! Профессора, врачи, чиновники et cetera, et cetera!^[46]… Думаю свои выписки оформить в виде статьи для вящей славы alma mater. Отсюда – всякие попытки принизить значение семинарии нашей глупы и смешны».^[47]

28 марта 1966 г. в г. Москве скончался Павел Степанович Богословский. Исполняя его волю, 14 июня 1966 г. его младший брат Иван Степанович и сын Нестор Павлович Богословские передали собранные им документы в Государственный архив Пермской области.^[48]

Государственный архив Пермской области в 1966 г. переехал в новое, специально для него построенное здание на улице Студенческой. В письме В. А. Игнатьеву И. С. Богословский сообщал: «Часть архива Пав[ла] Степ[ановича], которая была в Перми (13 ящиков) – нами передана Пермск[ому] обл[астному] архиву. В июле предполагается перевести в Пермь архив П. С., находящийся в Москве. За ним поедет сотрудник Пермского архива. Пермский обл[астной] архив имеет новое специальное здание, специализированный штат служащих, современное хранилище, и я склонен и свой небольшой архив передать ему… Я не знаю Свердловского архива, в частности Бирюковского, и являюсь сторонником Пермского. Если у Вас мемуары в копиях – то, думаю, что копии следует разделить по архивам. Свои материалы (некоторые) имею в копиях, оригинал оставляю у себя (домашний архив)».^[49]

Таким образом, «пермская коллекция» воспоминаний В. А. Игнатьева поступила в семейный фонд Богословских и сегодня хранится в Государственном архиве Пермского края (Ф. р-973). Научно-техническая обработка документов семейного фонда Богословских проводилась сотрудниками архива Леоном Кашихиным в 1967 г., а после новых поступлений в 1987 г. Мельчаковой Ольгой Александровной.

Музыкальные ноты В. А. Игнатьева И. С. Богословский передал в нотный отдел Пермской областной библиотеки им. А. М. Горького. Материалов В. А. Игнатьева в фонде П. С. Богословского, переданном им на хранение в рукописный отдел Пушкинского дома (Ф. 690), нет.

В 1968 г. В. П. Бирюков составил обзор рукописей В. А. Игнатьева, переданных им для хранения в Уральский архив литературы и искусства.^[50]

В. А. Игнатьев скончался в г. Свердловске 26 февраля 1971 г. Он был женат с 18 апреля (1 мая по новому стилю) 1914 г. на Анне Фридриховне Игнатьевой (урождённой Иоанне-Луизе Фридриховне Зигер), которая родилась в марте 1886 г. в имении Юргенгоф около г. Юрьева (Тарту) в семье немецкого фермера евангелическо-лютеранского вероисповедания Карла-Фридриха Георгиевича Зигер. Образование получила в частной Юрьевской женской гимназии Сальмон. В Курском реальном училище сдала экзамен на звание домашней учительницы немецкого языка. Работала преподавательницей немецкого языка: в 1912–1914 гг. – в г. Бугуруслане Самарской губернии (во II женской гимназии и одновременно в 1913–1914 гг. в высшем начальном и реальном училищах); в 1914–1916 гг. – в г. Перми (в Пермской мужской гимназии имени императора Александра I); в 1916–1923 гг. – в г. Слуцке Минской губернии (в женской гимназии, коммерческом училище и школе второй ступени); после 1923 г. – в г. Свердловске (в Короленковской школе второй ступени и одновременно в школе печатников, затем в Верх-Исетском металлургическом техникуме чёрных металлов и Вечернем комвузе при ВИЗе). Скончалась 23 ноября 1975 г. в г. Свердловске. Детей они не имели.

Почти через 5 месяцев после смерти В. А. Игнатьева, 18 июня 1971 г. в г. Свердловске скончался В. П. Бирюков. Согласно его воле собрание Уральского архива литературы и искусства поступило на хранение в Государственный архив Свердловской области, образовав в нём отдельный фонд. Таким образом, «свердловская коллекция» воспоминаний В. А. Игнатьева хранится в настоящее время в Государственном архиве Свердловской области (Ф. р-2757).

Иван Степанович Богословский скончался в Перми в 1979 г.

В отличие от «пермской коллекции» «свердловские» мемуары Игнатьева не датированы. Заканчивая каждый очерк, отправляемый И. С. Богословскому, В. А. Игнатьев ставил полную дату и указывал свердловское время, а И. С. Богословский указывал иногда и дату получения по почте. Очерки, переданные Игнатьевым В. П. Бирюкову, датировки, практически, не имеют. Примерная датировка указана только в архивной описи.^[51]

В 1964–1968 гг. В. А. Игнатьев по памяти и в процессе общения с близкими знакомыми (бывшими семинаристами и земляками) восстановил и в значительной степени повторил «пермскую коллекцию», в то же время, дополнив её новыми воспоминаниями. Так, воспоминания о Пермской духовной семинарии в «свердловской коллекции» начинаются с очерков «Старая Пермь (из воспоминаний пермского семинариста)» и «Кама»^[52], содержат очерки: «Черты семинарского быта», о семинаристах-певцах, музыкантах и декламаторах, «Пермская духовная семинария накануне Октябрьской революции» (последний является переработанным очерком «Наша семинария в период первой империалистической войны» из пермской коллекции»), продолжаются в «Очерках о соучениках и друзьях в Пермской духовной семинарии»^[53], которые содержат, кроме того, и воспоминания о преподавателях и лицах из обслуживающего персонала. В то же время очерк с описанием семинарии «Alma mater» и некоторые другие очерки из «пермской коллекции» в «свердловской» отсутствуют.

Остальные очерки В. А. Игнатьева в «свердловской коллекции»: «Из семейной хроники Игнатьевых»^[54], очерки по истории села Русская Теча Шадринского уезда Пермской губернии^[55], очерки о соучениках и друзьях в Камыловском духовном училище и заметки о педагогическом составе Камышловского духовного училища^[56], «Казанская духовная академия» (описание и преподавательский состав)^[57], очерки по истории профессионально-технического образования на Верх-Исетском металлургическом заводе^[58], автобиографические воспоминания.^[59] Имеется очерк «Об «очарованной» душе и неосуществлённой мечте (наблюдения, размышления, встречи, раздумья, радости и огорчения – всё то, что является результатом «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет»)»^[60] и другие очерки, рассказы и педагогические поэмы. В. А. Игнатьев писал не только о бывших семинаристах, интересен также его очерк «Епархиалки», в котором автор постарался вывести образы дочерей духовенства Камышловского и Шадринского уездов Пермской губернии, окончивших Екатеринбургское епархиальное училище и служивших на поприще народного образования в Зауралье в тяжёлых условиях до и после 1917 года.^[61] В своих автобиографических воспоминаниях в «свердловской коллекции» автор уже не использовал псевдоним «Петя Иконников» и вёл повествование от первого лица, а очерки «Пути и перепутья моей жизни и педагогической деятельности («Повесть временных лет»)»^[62] с эпиграфом «Жизнь прожить – не поле перейти» посвятил В. П. Бирюкову. Последний был убеждённым атеистом, в отличие от православных профессоров братьев Богословских. В связи с этим обращают на себя внимание «Очерки на библейские темы»^[63], датированные В. А. Игнатьевым 1967 г., которые носят уже атеистический характер, в отличие от философских заметок 1962–1963 гг. в «пермской коллекции». Также обращает на себя внимание отсутствие в «свердловской коллекции» писем П. С. и И. С. Богословских к В. А. Игнатьеву за 1960–1964 гг.

* * *

Кроме исторической и краеведческой воспоминания В. А. Игнатьева представляют большую культурологическую ценность. Они содержат интересные моменты из культурной жизни начала XX века и являются важным источником по истории повседневности того времени. В своих воспоминаниях В. А. Игнатьев отразил бытовые особенности повседневной жизни семьи, рассказал о деятельности учебных заведений и многих деятелей, которые его окружали в сложные периоды истории страны: до и после революции 1905–1907 гг., накануне и во время Первой мировой войны 1914–1918 гг., революции и гражданской войны 1917–1922 гг. (в Белоруссии В. А. Игнатьев жил в прифронтовой зоне, где встретил 1917 г., пережил немецкую и польскую оккупации). В период первых десятилетий советской власти 1920–1930-х гг. он рассказал о своей педагогической работе в советской школе с заводской молодёжью, в период Великой Отечественной войны рассказал о своей работе в тылу в голодное время, в период развития страны в 1940–1950-х гг. рассказал о своей работе и об особенностях преподавания латинского языка в специализированных вузах. В воспоминаниях имеются очень интересные сравнения «духовников» с «городчиками», а семинарской «братвы» с гимназистами и «реалистами», истории общения и дружбы с «синими», «зелёными» и «коричневыми платьями»; сведения о концертах и выступлениях семинарской молодёжи на вечерах в городе и на селе; культурных связях между русским, украинским и белорусским народами. Автор даёт интересные портретные зарисовки многим известным людям своей эпохи. Многие эпизоды из жизни автор сравнивает с картинами известных художников, а штрихи к портретам описываемых знакомых с образами литературных героев.

Друг В. А. Игнатьева Н. И. Хмельнов в письме от 20 января 1969 г. дал ему такой отзыв: «Теперь мне понятно, чем ты занимался, находясь на пенсии, на отдыхе. Очень тяжело быть без дела. Мы, бывшие семинаристы, вымуштрованы хорошо и нам никак не по душе безделье. Ты нашёл своё «хобби» и, наверное, не жалеешь потерянное, истраченное на это время».^[64]

В. А. Игнатьев представляется уникальным человеком, а его рукописи предоставляют пример для всех желающих заняться мемуарным творчеством. Воспоминания Игнатьева переплетаются в разных очерках, как в «пермской», так и в «свердловской коллекциях», как в отдельности, так и между ними, дополняя друг друга, они являются важным связующим звеном в истории целых поколений людей, имеющих отношение к истории Перми, Екатеринбурга, Камышлова, Казани, Бугуруслана, Слуцка (Белоруссия) и Челябинской области начала и первой половины XX века.

* * *

Воспоминания В. А. Игнатьева до 2017 г. не издавались, кроме очерка «Старая Пермь», частично опубликованного кандидатом исторических наук А. В. Шиловым.^[65] Воспоминания В. А. Игнатьева об архиепископе Стефане (Знамировском) использовались кандидатом исторических наук Е. Д. Харитоновой^[66]; воспоминания В. А. Игнатьева об епископе Пимене (Белоликове) использовались кандидатом философских наук О. И. Ходаковской^[67]; воспоминания В. А. Игнатьева о старших братьях Игнатьеве Александре Алексеевиче и Игнатьеве Алексее Алексеевиче использовались Ю. М. Сухаревым.^[68]