Ни на один из этих вопросов ответ не последовал, напротив, неизвестная Личность, медленно и молча «плывя», отодвинулась от входного проема сантиметров на сорок и неожиданно замерла, предоставив собравшимся на обозрение свою субтильную сущность. Она словно размышляла над тем, что делают здесь эти люди. Неловкая тишина несколько затянулась, и остальные участники этой молчаливой «дуэли» стали понемногу осваиваться в чужеродном присутствии, начиная осуществлять незначительные телодвижения. Не зная еще, чего хочет от них Неизвестная, они стали с осторожностью шевелиться, чтобы размять застывшие члены. По обыкновению неразговорчивый Ротозей, как это ни странно, на этот раз решил подать голос первым.

– Может ты хочешь выпить? – сказал он, наполняя свою стопку крепким спиртным напитком. – Сейчас мы тебе это оформим.

Когда жидкость приблизилась к самому верху, бомжеватый мужчина, не без труда разумеется, встал со своей старой тряпки и, пошатываясь, направился в сторону неведомой Сущности. Та же зависла на одном месте и совершенно не двигалась. Человек приблизился к ней на расстояние не более сорока сантиметров и протянул стеклянную емкость.

– На-ка вот… выпей, – сопроводил он свой жест всем понятным простым изречением, – сразу станет намного легче и, может быть, даже отпустит.

Что имел в виду Ротозей так и останется неизвестным, так как в тот же момент призрачная Субстанция резким движением на уровне груди пробила в материи небольшую дырку – как такое возможно, вообще, непонятно?! – и извлекла из-под балахона худощавую левую руку, после чего мертвой хваткой вцепилась в кисть подошедшего. Усилием на запястье заставляя локоть сгибаться, накрытое простыней странное Существо приблизило к себе тело бомжа почти что вплотную и, точно таким же образом высвободив наружу правую руку, «расщеперенными» пальцами загнала ее в голову сердобольного пьяницы – прямо через кадык. Пошевелив какое-то время внутри, «худышка» стала извлекать наружу серое вещество, разбрасывая его по всей этой недоделанной комнате.

– Ты чего здесь творишь? – заорал Бекас, вскочив немедленно на ноги и отпрыгивая назад, поскольку все помещение, не исключая и белой материи, стало заливаться свежей «ротозевской» кровью, которая фонтаном била из его растерзанной шеи.

Бугор словно окаменел и не мог даже двинуться с места, с глупым выражением и застывшими от огромного страха глазами глядя на все, что перед ним сейчас происходит. Он замер будто бы статуя, предоставив решить свою участь суровой судьбе.

– Да пошли вы все на «хер» со своими странными заморочками! – крикнул скрывающийся от закона преступник и бросился к противоположному выходу.

Его бомжеватые приятели специально облюбовали себе под жилье проходную комнату, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств иметь все возможности для стремительного «отхода». «Не сильно им это помогло», – размышлял про себя убегавший убийца, по возможности быстро устремляясь по коридору на выход. «Надо успеть где-нибудь надежно укрыться», – продолжал он «прокручивать» всевозможные варианты, интенсивно перебирая ногами по каменистому полу. Внезапно! Оказавшись уже у самого выхода, он столкнулся еще с одним неизвестным и чуть не лишился от страха сознания.

Странное Существо в то же самое время отрывало голову своей первой жертвы и уже опустошенную бросало ее через незастекленное окошко на улицу. Теперь перед ним оставался еще один, полусидящий на бетонной плите человек, который, почувствовав, что следующим в этой жестокой расправе будет именно он, понемногу приходил в себя и начинал медленно перебирать своими конечностями, передвигая «пятую» точку сначала по своему сиденью, а впоследствии прямо по полу, стараясь оказаться как можно дальше от опасного и безжалостного чудовища. Однако мрачная Сущность, вероятно, была готова к такому повороту событий и, отбросив в сторону уже бездыханное тело недавнего Ротозея, стала настойчиво сближаться со своей очередной, как не вызывает сомнения, беспомощной жертвой. И без того жуткий вид его стал просто ужасен. Белый балахон, весь забрызганный свежей кровью недавнего бомжеватого мужичка, колыхался словно бы на ветру, хотя в тот момент никакого движения воздуха в комнате не было. Убранные назад и укрытые руки были раскинуты в стороны так, чтобы значительно увеличить объем, в принципе, весьма худосочного тела. В этой картине не хватало только замогильного злобного крика, чтобы создать Существу полное сходство с представителем потустороннего мира, но как бы там ни было, а оно предпочитало действовать молча, нагнетая на окружающую обстановку еще только больше загадочной жути.

– За что? – чувствуя близкий конец, Бугор набрался смелости подать свой «закошмаренный», срывавшийся хрипами голос. – Что я такого сделал, чтобы сейчас умирать?

Ответа он не услышал; а вместо него две худенькие ручонки, вновь извлеченные из-под покрывала наружу, приблизились ладонями к его голове и обхватили ее в районе ушей. На несколько секунд оба застыли.

– Пощади, а? – скрипучим голосом вымолвил бомж, невольно закрывая глаза перед ужасающим ликом беспощадного недруга.

Как и следует ожидать, таинственная Незнакомка ничего не ответила, а не торопясь приподняла человека за голову. Когда его ноги оторвались от пола на расстояние двадцати сантиметров, неизвестная Личность стала медленными уверенными движениями поворачивать череп против часовой стрелки, одновременно не давая двигаться телу, через окровавленную белую ткань коленом плотно прижав его к кирпичной стене. Как только лицевая часть достигла левой ключичной области, раздался характерный треск, возвещающий о переломе отдела шейного позвоночника. В дальнейшем последовал один целый оборот, потом еще и еще, пока, наконец, голова полностью не отделилась от тела. Еще один кровавый фонтан возвестил о том, что жизнь очередного владимирского бомжа в это мгновение прекратилась. Мрачная же сущность, обагряясь очередным кровавым потоком, повторила всю ту же самую процедуру, что и с первым убитым, полностью освобождая основание черепа от находившегося там серого, давно прогнившего вещества.

Тем временем Бекас, увидев незнакомого ему человека, мгновенно отпрянул назад, не зная, чего еще можно ожидать сейчас в этом жутком, где-то просто ужасном, недостроенном доме. Однако, улицезрев, что пытавшийся войти внутрь испуган нисколько не меньше, а, должно быть, даже и больше, он озадачил его обыкновенным вопросом:

– Ты кто такой, черт побери?

Тот мало чем отличался от его новых знакомых и выглядел как обыкновенный российский бродяга, нося потрепанные, «пахнущие» смрадом одежды и давно казавшийся старше своих истинных лет. Мужчина был невысокого роста, едва ли достигавшего ста шестидесяти двух сантиметров; несмотря на свой антиобщественный образ жизни, этому зачумленному представителю сильного пола удалось сохранить коренастость фигуры и не растерять свою силу; грязная, с желтоватым цветом, физиономия густо поросла всклокоченной, ни разу не чесаной, густой бородой рыжего цвета, и только горящие серые глазки указывали в этом человеке на живость характера и волю к существованию; волосяной покров, плотно укрывавший его голову, едва ли чем отличался от лицевых зарослей, также выдавая полную апатию к какому-либо уходу. Увидев перед собой незнакомого ранее, причем довольно молодого, мужчину, он невольно вскрикнул, но привыкший и к гораздо более сложным жизненным оборотам, тут же подавил в себе возникшее внезапно волнение и ответил на поставленный ему вполне разумный вопрос:

– Друзья зовут меня Кореш.

– А недруги? – невольно ухмыльнулся опасный преступник.

– Что? – не сразу понял, чего от него хотят, все еще пытался продвинуться внутрь замороженной стройки немолодой уже и сильно «пахнущий» человек.

– Как зовут тебя недруги? – поспешил зачем-то узнать бывший «сиделец».

– Эти? – выразил неудовлетворенность пропитанный страшной вонью новоявленный посетитель. – Эти не зовут: они попросту бьют.

– Ясно. Здесь ты чего?

– Я иду в гости к Бугру и его товарищу Ротозею, – поспешил уточнить это обстоятельство Кореш, недоверчиво сведя к переносице брови.

– Я бы тебе не советовал, – резко отрезал Бекас, мгновенно вспомнив, почему он здесь оказался, – там сейчас такое творится… Так что на твоем месте я бы побыстрее отсюда убрался, – и чуть слышно добавил, – да и на своем в том числе тоже…

В этот момент в конце длинного коридора возникло когда-то белое, а сейчас почти полностью окровавленное видение, которое стремительно стало приближаться к двум говорившим.

– Что это?! – неестественно громко воскликнул вонючий мужчина, первым узрев это стремительно надвигавшееся явление.

– А вот это беда, – взвизгнул срывавшимся тоном Бекас, – где у вас здесь можно надежно укрыться?!

– Только в подвале, – ответил продвинутый в этом вопросе «пахнущий» человек, – там есть потайная комната и железная, прочная дверь.

– Веди! – крикнул преступник, торопя едва знакомого представителя сильного пола как словом, так и в точности делом, одарив его мощным пинком под сухопарую задницу.

Тот недовольно поежился, но вместе с тем на замедлил воспользоваться неоднозначным советом и, выскочив на улицу, забежал в соседнюю дверь. Бывший заключенный следовал за ним практически неотступно, держась рукой за засаленную жилетку. Такая предосторожность была просто необходимой, так как они оказались в подвале, где едва ли чего можно было увидеть, так как прочно «навис» полумрак. Свет уличных фонарей пробивался только сквозь небольшие отверстия, установленные в качестве слуховых окошек. Они бежали, запинаясь в темноте за разбросанные по полу всевозможные строительные предметы, периодически падая и опять поднимаясь, как можно быстрее стараясь оказаться у спасительной двери. До нее было еще чуть больше половины пути, как сзади них возникла мрачная Сущность, которая, словно лебедь по спокойным волнам, медленно, но верно плыла, все больше нагоняя двоих беглецов. Вот уже до металлической, несущей с собой спасение двери оставалось каких-то три метра, и преступник четко увидел то место, где ему можно будет укрыться от этого опасного наваждения. Он грубо толкнул в сторону пытавшегося спасти его человека и, как бы прощаясь, грубо и, в то же время, презрительно «бросил»:

– Эх, и «вонючь» же ты, братец.

Дождавшись, когда тот повалился на голую землю, он побежал дальше, уже нисколько не сомневаясь, что сможет пережить эту страшную ночь, но опасный преступник не знал, что догонявшая их призрачная Субстанция не согласилась с подобным поворотом событий и, когда Бекас уже тянул на себя ручку железной двери, снабженной, кроме всего остального, еще и прочным запорным устройством, изображенным в виде мощной задвижки, запиравшейся изнутри, Оно поднимало вверх свои руки, создавая каким-то непостижимым неестественным образом ураганное движение воздуха, напрочь припершее к проему металлическое препятствие. Недавно вернувшийся из мест заключения человек, как ни старался тянуть на себя рифленую ручку, все же не мог отодвинуть «насмерть» «прилипшую» створку.

Между тем, нисколько не увеличив свою обычную скорость, таинственная Незнакомка приблизилась к безжалостному преступнику, левой рукой, извлеченной из-под окровавленной тряпичной материи, осторожно взяла его за макушку и, впитав в себя весь тот ужас, что испытал сейчас этот мужчина, резко развернула его к себе, чтобы лично лицезреть наполненное страхом лицо. В то же мгновение указательный и средний палец правой руки, также «поспешившей» наружу, вонзились в обе глазницы, а большой зацепился за верхнюю челюсть. Еще живую жертву беспощадное Существо поволокло прочь из подвала, по пути зацепив точно таким же способом и сильно «пахнущего», почти уже отдавшего Богу душу от страха, бомжа.

Выбравшись на поверхность, неизвестная Личность выдрала из черепов оба лица и начисто вычистила обе черепные коробки, затем застыла в неестественно умиротворенной спокойствием позе, задрав кверху голову и расставив в стороны руки. Зависнув так на неполных десять секунд, она дернулась всем своим телом так, что вся кровь, впитавшаяся в ее белоснежное покрывало, в одно мгновение отделилась и, остановившись в воздухе многочисленными каплями, через миг единым потоком кинулась вниз. Существо же осталось в необычайно белом очищенном саване, будто и не бывшим минуту назад полностью окровавленным. Занимался рассвет и таинственная Незнакомка стала медленно удаляться от этого страшного места.