Читать книгу «Центральная Америка без виз. От автора книги Вокруг света без виз» онлайн полностью📖 — Валерия Шанина — MyBook.
image

Сокало

Захватив в 1521 году столицу ацтеков Теночтитлан испанцы стали строить на ее месте новый город. В самом центре разбили огромную площадь. Вначале она называлась Главной площадью, затем – Оружейной, а сейчас – площадью Конституции.

В 1842 году на площади решили в честь независимости от Испании установить памятную колонну. Построили пьедестал. Он простоял несколько лет. Но до строительства колонны руки так не дошли – в середине XIX века политическая ситуация в стране была очень нестабильной. Ни один президент не мог удержаться достаточно долго, чтобы заняться сооружением монументов. Все силы уходили на удержание власти. Сейчас уже и следов постамента не видно – на его месте гордо возвышается гигантский флагшток с мексиканским флагом. Памятник позднее все же поставили – в 1910 году, к столетию независимости, но в другом месте. А площадь до сих пор иначе как Сокало (по-испански, «пьедестал», «основание») и не называют.

Как писал Владимир Маяковский:

 
Брат «Notre Dame’a»
на площади, —
а около,
запружена народом,
«Площадь Конституции»,
в простонародии —
«Площадь Сокала».
 

Дома, церкви и дворцы вокруг площади строили на старых фундаментах, да и в качестве стройматериалов использовали древние камни. Так на месте главного храма ацтеков появился дворец конкистадоров братьев Авила. Позже братьев (вместе с сыном Кортеса – Мартином) обвинили в заговоре. Дворец снесли, а на его месте устроили городскую свалку.

В 1905 году Константин Бальмонт увидел здесь: «Пыль Теночтитлана, превращенного в трамвайную Мексику, город приезжих прожорливых белоликих и обнищавших последних ацтеков, пьющих свою пульке в вонючих кварталах. Рвань, нищета, голоножье, каких не увидишь и в Москве…». Но еще больше него возмутило другое: «Мне не жаль изуродованных тел, мне не жаль убитых. Но видеть мерзкий христианский собор на месте древнего храма, где молились Солнцу, но знать, что он стоит на зарытых в землю памятниках таинственного искусства. О, трижды, семью семьдесят раз мерзавцы европейцы!»

Тогда действительно казалось, что в центре Мехико никаких следов ацтеков не осталось. Но в 1978 году на окраине площади Сокало при прокладке кабеля случайно были найдены руины пирамиды Уицилопочтли – ее назвали просто «Большим храмом» (по испански Templo Mayor).

Ацтеки любили строить пирамиды как слоеный пирог – над старой пирамидой насыпался слой земли и получалась новая – еще больше и красивее. Поэтому все пирамиды были похожи на русские матрешки. Вот и на этом месте стояла пирамида из семи «вложенные» друг в друга пирамид. Самая верхняя из них была высотой 60 метров, а на ее вершине стояло два храма – в честь бога войны Уицилопочтли и бога дождя Тлалока.

Испанцы разрушили все семь пирамид до основания. Только его и откопали археологи. И то не весь. Большая часть комплекса осталась под фундаментами окружающих храм величественных зданий, среди которых, в частности и Президентский дворец. Не сносить же его ради удовлетворения любопытства археологов.

Кафедральный собор, выходящий фасадом на площадь Сокало, испанцы тоже строили на руинах одного из храмов ацтеков. Старейший католический храм Латинской Америки заложили в 1573 году, но строительство растянулось на следующие 240 лет. Поэтому в архитектурном облике церкви можно увидеть следы и классицизма, и барокко.

Владимир Маяковский в книге «Мое открытие Америки» заметил: «… катедралем для молений пользуются мало – у катедраля с одной стороны вход, а с другой – четыре выхода на четыре улицы. Мексиканские синьорины и синьориты пользуются собором как проходным двором для того, чтобы, оставив в ждущем шофере впечатление религиозной невинности, выскользнуть с другой стороны в объятия любовника или под руку поклонника».

Место для собора было выбрано неудачно. Он буквально на глазах уходит под землю. Сейчас пол собора находится уже на глубине около трех метров ниже уровня площади. И собор продолжает тонуть в песке, на котором его построили. Еще лет через триста-пятьсот лет только купол и будет возвышаться над уровнем земли. Если конечно собор простоит так же долго, как пирамиды, на руинах которых он построен.

Землетрясения, ураганы и пожары здесь случаются довольно часто. То, что церковь сохранилась до наших дней, уже само по себе чудо. В 2008 году во время реставрации колокольни строители в выемке каменного шара нашли заложенную в 1791 году в основании креста свинцовую коробку с оберегами. Среди них были монеты, пергамент, 23 медали, кусочек воска, получивший благословение папы римского, а также гравюра с изображением Святой Варвары (считалось, что эта святая защищает от попадания молнии), пять крестов из пальмовых веток (они должны были защищать церковь от ураганов).

Владимир Маяковский в стихотворении «Богомолье» писал:

 
Вот Мексика, например,
потому и нравственна,
что прут
богомолки
к вратам церквей.
Кафедраль – богомольнейший из монашьих
институтцев.
 

Испанцы активно боролись с искоренением религии и культуры «дикарей» – так они называли американских индейцев. Конкистадоры их завоевывали, а просвещать, крестить и вразумлять взялась католическая церковь.

Казалось, католическим миссионерам удалось полностью искоренить язычество. Но нет. Прямо у стены собора стучат барабаны и бьют бубны, раскрашенные яркой краской и перьями индейцы танцуют магический танец. Конечно, все это сейчас делается «понарошку» – исключительно как аттракцион для туристов, чтобы привлечь их внимание к сувенирным лоткам и развалам.

В 1925 году Владимир Маяковский писал: «По городу горох выстрелов. Сбежавшаяся полиция не всегда обнаруживает убийство… Газеты об убийствах пишут с удовольствием, но без энтузиазма. Но зато, когда день обошелся без смерти, газета публикует с удивлением: «Сегодня убийств не было». И в наше время Мехико – город, мягко говоря, не самый безопасный. Власти пытаются держать под контролем хотя бы самый центр – там находятся Президентский дворец, мэрия и правительственные здания. На каждом углу стоят патрули, в промежутке между ними – бронетранспортеры и «черные воронки». Чтобы своим одним видом запугивать потенциальных нарушителей общественного порядка. Тут же – видимо для тех, кто планирует отправиться в прогулку по удаленным от центра районам – продают все самое необходимое: бронежилеты, дубинки, баллончики со слезоточивым газом… Хотя вряд ли это реально поможет. Преступники здесь обычно вооружены огнестрельным оружием. И не долго думая пускают его в ход.

Для того, чтобы выйти из охраняемой зоны и попасть в «зону анархии», достаточно пройти метров триста. Вначале замечаешь, что полицейских вокруг уже не видно, а затем улицы превращаются в огромный стихийный рынок. Торговцы прямо на тротуарах или даже на мостовой раскладывают типичные китайский ширпотреб. Ощущение такое, что торговцев здесь явно больше, чем покупателей. Никакого ажиотажа нет. Все тихо, мирно и спокойно. И вдруг, словно прошла волна, взбаламутившая это сонное болото. Торговцы – один за другим стали быстро сворачивать свои «ларьки». Технология, видно, давно отработана. Достаточно взять покрывало, на котором разложен товар, за углы, и связать их между собой. Вместо прилавка получается просто большой узел. А торговец превращается в обычного деревенщину, который приехал посмотреть столицу и просто всего лишь остановился немного отдохнуть. Вскоре стала понятна и причина такого магического превращения. На улице появился полицейский наряд. Официально на улицах Мехико торговать запрещено. Но безработных, пытающихся хоть как-то сводить концы с концами, очень много. Им приходится идти на риск. Если поймают за торговлей, то товар конфискуют. Но Мексика страна все же демократическая. И полицейские официально не могут устраивать обыск, копаться в личных вещах. Поэтому достаточно иметь быструю реакцию, чтобы при появлении полиции успеть свернуть свой товар в узел. Скорее всего и без коррупции здесь не обходится. Полицейские очевидно совершают свой обход чисто формально – не спеша, вразвалку, как бы прогуливаясь. Как и у нас, строгость законов компенсируется необязательностью их выполнения.

Все знают, что в Мехико высокий уровень преступности. Но одни видят главную причину в корумпированности правоохранительных органов, другие – в бедности и социальных проблемах, третьи – в характере мексиканцев. Оригинальный взгляд на эту проблему высказал российский путешественник Фердинанд Петрович Врангель, побывавший в Мехико в 1836 году: «к чести низших слоев мексиканцев нужно сказать, что при такой плохой полиции и слабом правительстве среди них не часто встречаются нарушители порядка; если бы это было в России, то в городах происходили бы совершенно иные вещи, чем в Мексике».

Мехико – город музеев

Мехико – большой, грязный и опасный город. Но его же, как это ни странно, можно назвать и «городом музеев». Даже по официальной статистике здесь насчитывается свыше 1400 музеев (для пример, в Москве всего 353 музея, а в 2011 году в празднике «ночь музеев» в Москве приняло участие всего 159 музеев – остальные, видимо, совсем уж никому не интересны или существуют лишь на бумаге!).

Все музеи Мехико любовно пересчитаны и пронумерованы. У входов выставлены стандартные таблички с номерами государственной регистрации. Только по ним и можно понять, какой старинный особняк в центре города музей, а какой – нет. Иначе можно заходить буквально в любой дом или церковь – настолько все они оригинальные. И в некоторые дома мы, действительно, заходили, не сразу поняв, что попали не в музей, а на чью-то частную территорию. К счастью, никто не возмущался. К туристам здесь уже давно привыкли.

Музеев так много, что даже все сохранившиеся в центре Мехико старые дворцы и особняки их вместить не могут. Пришлось мексиканцам – непомерно увлеченным музеями – строить новые музейные здания. Они разбросаны по всему городу, от центра до самых дальних окраин и пригородов.

После получения в XIX веке независимости от Испании политическая ситуация в Мексике была очень нестабильной. Часто сменявшие друг друга правительства не могли эффективно контролировать огромную страну. Российский мореплаватель Фердинанд Петрович Врангель (1796 – 1870), случайно оказавшийся тогда в Мехико, писал: «Хотя Мексике, кажется, предопределено когда-нибудь в будущем стать самой богатой страной в мире, сейчас она находится в жалком состоянии; расходы государства вдвое больше, чем во времена испанского владычества; доходы только от пошлин могли бы покрыть эти расходы, если бы все честно поступало в государственную казну, но контрабанда и воровство в Мексике развиты чрезвычайно… по всей стране нет ни одного чиновника, которого нельзя было бы подкупить».

Воспользовавшись благоприятной возможностью, американцы захватили Техас, а также предложили продать им Калифорнию и штат Нью Мексико. Мексиканцы отказались. Тогда американцы решили добиться своих целей силой.

Американская армия подошла к Мехико. 13 сентября 1847 года развернулось сражение за бывшую резиденцию испанского вице-короля на холме Чапультек (тот же Ф. П. Врангель о нем писал: «Чапультек – для меня самое притягательнейшее для путешественника место; вид на город и окружности очарователен, а роща древних кипарисов в сединах оставляет впечатление неизгладимое!»).

В этом сражении принимал участие будущий писатель Майн Рид. Он был тяжело ранен, потерял сознание и, заваленный трупами, остался лежать на поле боя. Семья в Ирландии получила похоронку. Молодой человек, впрочем, выжил. Плюнув на службу, он долго лечился, а потом вернулся в Штаты и вплотную занялся литературой.

Во время этого сражения прославились шестеро юных кадетов (младшему было 13 лет, а старшему едва исполнилось 19 лет). Все они героически погибли. Один из них – Фернандо Монтес де Ока – закутался в знамя своего полка и бросился вниз с крыши кадетского училища. Однако, героизм не помог. Американцы все равно победили. По мирному договору 1848 года Мексика потеряла чуть ли не половину своей территории. Но место гибели героев до сих пор очень высоко почитается. Именно поэтому в районе парка Чапультепек (на языке индейцев-ацтеков «на холме кузнечиков») возник целый «музейный город».

Музей антропологии – это наше все

Музей антропологии (Museo Nacional de Antropología) не только самый известный музей Мехико и крупнейший музей Латинской Америки. Это также и один из лучших музеев мира. Всего лишь двухэтажное, но высотой больше стандартного пятиэтажного дома здание, напоминающее что-то среднее между американским Пентагоном и московским Кремлевским дворцом съездов, спланировал в 1963 году архитектор Педро Рамирес Васкес. Строили его на государственные деньги. Ведь, прославление истории и культуры народа – одна из главных задач любого государства. Особенно это важно для народа, освободившегося от растянувшегося на триста с лишним лет периода колониального правления. Цель этого музея наглядно показать, что и до прихода испанских конкистадоров на территории Мексики была своя самобытная культура.

По случаю воскресенья толпа, стремившаяся ко входу в музей, лишь немногим уступала толпам желающих в советские времена попасть в мавзолей Ленина. Удивительно, насколько народ здесь интересуется антропологией. Причем, в толпе посетителей иностранцев было мало – все сплошь мексиканцы. Для них, в отличие от нас, вход бесплатный.

У парадной лестницы стоит гигантский каменный монолит с изображением бога дождя Тлалока, найденный при раскопках Теотиуакана. После рамок металлоискателей (террористов в Мексике пока нет, но местное население никак не удается отучить от привычки повсюду носить с собой огнестрельное оружие) – гигантский вестибюль и два входа: слева – для иностранцев и за деньги, справа – для своих и бесплатно.

Войдя внутрь музея вначале попадаешь в огромный внутренний двор. В самом центре не банальный фонтан с аккуратным бассейном, а пруд с камышами и самыми настоящими, а не пластмассовыми лягушками и черепахами. Фонтан там, правда, тоже есть – куда же без него в таком жарком сухом климате (воду в Мехико приходится экономить – но, как видно, не всем). Но и он очень необычный по архитектуре – огромный бетонный зонтик из которого идет искусственный дождь. Не зря перед входом в музей поставили статую именно бога дождя Тлалока! Очень его здесь почитают.

На фоне гигантского зонтика все посетители обязательно фотографируются, как бы поклоняются заключенному в фонтане всемогущему богу. Люди стали просвещенные, а тяга к ритуалам осталась. Раньше были кровавые жертвоприношения, а сейчас – фотографии «на фоне». Но суть не изменилась.

Музей лучше обходить по кругу – против часовой стрелки, начиная с правого крыла (если смотреть со стороны входа во двор). На первом этаже создана экспозиция, посвященная доисторическим временам. Здесь выставили чучела мамонтов, древних животных и диких людей, человеческие черепа и целые скелеты.

Согласно археологическим данным, предки американских индейцев пришли в Западное полушарие из Северо-Восточной Азии в эпоху верхнего палеолита (не ранее 30— 20 тысяч лет назад). Тогда на месте нынешнего Беренгова пролива была суша, легендарная земля Беренгия. Она то поднималась из воды, когда в результате охлаждения климата образовывались многочисленные ледники и уровень мирового океана понижался, то опять тонула – когда льды таяли и уровень океанов повышался. Происходило это, как минимум, дважды – в районе 50 – 40 и в районе 28 – 10 тысяч лет назад. В первом случае образовавшимся сухопутным мостом между Азией и Америкой воспользовались различные виды азиатских млекопитающих. Так, например, в Америку забрели мамонты и олени-карибу. А во втором случае сюда проникли и люди. По крайней мере, самые древние останки ископаемые людей относятся именно к этому периоду. В частности в долине Мехико в районе Тлапакойя нашли примитивные каменные орудия, лежавшие рядом с костями ископаемых животных. Радиоуглеродный анализ определил возраст этих находок – 24 и 22 тысячи лет назад.

К началу исторического периода в Америке было уже многочисленное население – 160 языковых групп, распавшихся на 1200 диалектов. Всему этому почти утраченному в наше время разнообразию посвящена расположенная на втором этаже правого крыла музея этнографическая коллекция.

Конкистадоры появились на территории Мексики в тот период, когда там существовала империя ацтеков. Когда-то дикое племя кочевников, пришедшее с севера и основавшее свою столицу в городе Теночтитлан, распространило свою власть далеко за пределы долины Мехико. Ацтеки покорили племена тотонаков, тлашкаланцев и ольмеков, живших вдоль восточного побережья Мексики, разгромили города сапотеков на юге. Ацтекская империя продолжала вести войны с соседями. И не только для расширения территории, но и для захвата рабов и пленных, которых приносили в жертву воинственным кровожадным богам.

К XVI веку ацтеки создали государство, которое по своей военной мощи и богатству ничуть не уступало европейским странам того времени. Но были у ацтеков и враги, которые приняли испанцев как освободителей от ненавистного ига. Поэтому-то ее и удалось так быстро завоевать.

Иосиф Бродский выразил историю Мексики всего в нескольких строках:

 
История страны грустна; однако,
нельзя сказать, чтоб уникальна. Главным
злом признано вторжение испанцев
и варварское разрушенье древней
цивилизации ацтеков. Это
есть местный комплекс Золотой Орды.
С той разницею, впрочем, что испанцы
действительно разжились золотишком.
 

Завоеватели относились к местным жителям как к дикарям – их убивали, превращали в рабов и всячески третировали, насаждали свой язык и крестили. И вот вам результат. Сейчас Мексика – самая крупная испаноязычная страна мира (больше самой Испании и по площади, и по населению). Примерно треть ее жителей – около 30% составляют индейцы, еще 60% – метисы или креолы (потомки от смешанных браков европейцев и местных индейцев), а белых (потомков европейцев, а также эмигрантов из Европы и США) здесь всего около 9%.

Когда Мексику завоевывали испанцы, в ней проживало, по разным подсчетам, от 5 до 25 миллионов человек. В результате войн, эпидемий занесенных европейцами болезней и жесткой бесчеловечной эксплуатации коренного населения к 1605 году оставалось не больше миллиона. Только через два столетия численность населения восстановилась до предшествовавшего завоеванию уровня.

За триста лет испанского колониального господства в Мексику мигрировали около 300 тысяч испанцев. Они активно смешивались с местным населением, заключали смешанные браки. В результате сейчас метисы составляют абсолютное большинство. В колониальный период также завезли около 200 тысяч негров. Они практически полностью ассимилировались местным населением.

Испанские миссионеры приложили огромные усилия для крещения язычников в истинную веру. И – как результат – сейчас подавляющее большинство мексиканцев, по крайней мере формально, считают себя католиками. До середины XIX века католическая церковь владела почти половиной земель Мексики, контролировала почти все школы и больницы и была практически государством в государстве. Церковь открыто поддерживала консерваторов. Именно поэтому она стала мишенью для нападок мексиканских революционеров, и вынудила их занять агрессивную антиклерикальную позицию.

В принятой после победы революции конституции Мексики религиозным организациям было запрещено владеть землей или управлять школами; монашеские ордена были запрещены; религиозные службы разрешили вести только внутри церковных зданий; а духовенству было запрещено голосовать и публично выражать свои политические взгляды. Только после середины XX века, когда католическая церковь окончательно смирилась с тем, что мексиканские власти строят светское государство и самоустранилась от вмешательства в политику, ослабло и давление на церковь.

1
...
...
9