Александр Егоров
Всем спать!

Где-то далеко хлопнула дверь.

Мальчики притихли.

Кто-то шёл по коридору, и звук шагов становился всё громче и громче.

Всем было ясно: это конец.

Марик отложил бесполезный телефон. Грин последовал его примеру. Санёк Синицын неподвижно лежал на спине, уставившись в потолок. Что делает Козлоев, в темноте было не понять. Кажется, он вообще спрятался под одеяло с головой.

– Game over, – сказал он глухим голосом.

Кто-то остановился за дверью. Постучал ровно три раза. Затем повернул ручку, и дверь с протяжным скрипом отворилась.

Чёрный человек стоял на пороге. В коридоре за его спиной вполсилы горели жёлтые лампы и ещё был виден синий фонарь на стене, который включали во время проветривания.

Чёрная рука поправила медицинскую маску.

– Всем спать, – приказал чёрный человек.

Конечно, это был дежурный врач, Тимур Макбетович.

– Между прочим, скоро полночь, – напомнил он. – Гаджеты отключаем. Ещё раз услышу поросячий визг – вообще всё отберу.

– Мы не визжали, – сказал Марик.

– А то я не слышал пять минут назад. Пользуетесь моей добротой – и зря. Потому что я могу внезапно стать очень-очень злым… Это сейчас было последнее предупреждение.

Он не стал продолжать. Погрозил всем пальцем и вышел. Его шаги затихли. Где-то далеко ещё раз хлопнула дверь.

– К девчонкам на второй этаж пошёл, – пробормотал Козлоев, откинув одеяло. – Там тоже никто не спит. В общем чате десять человек.

– Они и визжали, а Тимур на нас подумал, – сказал Грин.

– Они там друг другу страшные истории рассказывают, я точно знаю, – сказал Марик. – Про бешеных единорогов и мёртвых принцесс. Девчонки такое любят.

– Для бешеных принцесс самое время, – подтвердил Грин. – Вон луна какая. Как в фильме ужасов.

Луна и правда была необычная – громадная и жёлтая, как недожаренный блин. Она висела над голыми деревьями в больничном саду, как будто кто-то привязал её совсем недалеко от земли.

Марик поёжился.

– Это по-научному называется «суперлуние», – сказал он не слишком уверенно. – Просто оптическая иллюзия. Но на многих действует.

– Вот и на нашего Тимура Макбетовича подействовало, – объяснил Синицын, всё так же глядя в потолок. – Вампиры в полнолуние всегда активизируются.

– Не вампиры, а оборотни, – поправил Грин.

Никто с ним не спорил. Марик подумал и сказал:

– А может, мы тоже оборотни? Мы ведь тоже не спим?

– Хе-хе-хе! – раздался скрипучий голос Козлоева из-под одеяла. – Вы думаете, почему я под одеялом сижу? Я тоже активизировался. Уже когти отросли!

– Кончай болтать, – посоветовал Марик.

– Не веришь? А вдруг я не болтаю? Меня всего-то три дня назад в эту больницу загнали. Вы меня ещё не знаете. Может, я и есть настоящий оборотень?

Марик ничего не ответил. Грин потянул козлоевское одеяло на пол. Оставшись без прикрытия, тот встал на четвереньки и тихонько завыл. В белых трусах и футболке он был похож на привидение. Правда, на костлявое и нескладное.

– Кринжатина, – оценил Грин.

Тогда Козлоев сердито засопел, примерился и прыгнул прямо на него.

– Ай! Он меня кусает! – взвизгнул Грин.

– Теперь ты тоже зомби, – прорычал Козлоев, но тут Санёк Синицын запустил в обоих подушкой:

– Бей рептилоидов!

– Тише, тише, – зашипел Марик. – Тимур придёт, телефоны отберёт! И всё родителям расскажет!

Понемногу порядок был восстановлен. Грин потирал укушенную руку. Козлоев посмеивался. Санёк вернул себе помятую подушку и улёгся поверх одеяла. Спать всё равно не хотелось. Рыжая луна заглядывала в палату и как будто ухмылялась.

– Ладно, проехали. Больше не сражаемся, – сказал Козлоев. – Go лучше ужастики рассказывать. Кто какие знает?

– Ну, я знаю одну историю, – ответил Грин. – Точнее, даже сказку. Только вы не смейтесь.

– Мы слушаем внимательно, – за всех сказал Марик.

История первая
Мальчик, который хотел удалиться

Один мальчик пришёл однажды домой из школы. Поел, в игры поиграл, видосы на телефоне посмотрел – и пришлось ему наконец за уроки взяться.

Вот сел он за стол, а стол у него прямо перед окном расположен. Окно распахнуто настежь, потому что ещё тепло, а внизу во дворе пацаны в футбол играют. Снизу ему машут, чтоб выходил, на ворота встал. А ему нельзя. Надо двойки исправлять, иначе мама очень рассердится. И батя тоже рассердится, даже ещё больше. И про новый планшет на ДР можно будет забыть… до Нового года. Ну, вы понимаете.

И вот сидит этот мальчик за столом, смотрит в окно. Учебник нехотя перелистывает. А сам и думает: вот бы было хорошо, чтоб до меня родители больше не докапывались. И вообще никто никогда. Взять да и удалиться изо всех списков. И чтоб домаху не делать, и к доске чтоб не вызывали, как будто меня вообще в классе нет. Пусть лучше за меня кто-нибудь другой отдувается!

Согласен, этот парень маленько туповат. А я и не обещал, что он будет умный. И потом, про умных рассказывать неинтересно. Они все одинаковые. То ли дело глупые – эти обязательно удивят чем-нибудь! Неслучайно же во всяких там сказках дураки даже чаще умных встречаются.

Короче, сидит он вот так, мечтает. И тут за окном что-то как вспыхнет – словно из лазерной пушки выстрелили! Парень чуть со стула не упал. За край стола удержался.

Протёр он глаза кулаками, похлопал ресницами, смотрит – вроде вокруг всё по-прежнему. Солнце всё так же светит среди облачков. Вороны на деревьях сидят. Пацаны-футболисты всё так же с мячом бегают.

Но что-то изменилось.

Стало ему тревожно. Почему – непонятно.

Тут за его спиной дверь скрипнула: это, наверное, мама пришла – узнать, как его успехи.

И правда, мама в комнату заходит. Прямо с кухни, в домашнем халате, даже с ножиком в руках.

– Мама, – он ей говорит. – У меня всё в порядке. Вот, уже первое задание закончил.

Это он приврал, конечно. Но мама на учебник даже не смотрит. А смотрит ему в глаза и отчего-то хмурится.

– Мальчик, а ты кто? – она вдруг говорит.

Тот, конечно, ничего не понял. Подумал, она с ним шутит. Ну, троллит его.

– Ты чего, мама? – говорит. – Это неудачная шутка. Я твой сын, Славик.

Она ещё больше мрачнеет. И глядит на него строго.

И говорит:

– Ты странный мальчик. У меня нет сына Славика. И никогда не было.

У парня даже мурашки по спине побежали. Похолодел он весь. И побледнел даже.

– Что с тобой, мама? – Это он спрашивает. – Что случилось? Может, тебе плохо?

А мама почему-то сердится:

– Ты зря, – говорит, – меня так называешь. И со здоровьем у меня всё в порядке. А вот ты, мальчик, кажется, слегка не в себе. Откуда ты взялся в нашей квартире? Ты влез в окно? Ты вор? Я вызову полицию.

И сжимает ножик в руке!

Парень чуть не плачет. Но всё ещё на что-то надеется:

– Погоди, погоди, мамочка, – это он просит. – Ты не могла меня забыть! Я же Славик! Славик Силантьев! Давай тогда спросим у папы, он-то меня помнит?

Достаёт поскорее телефон и отцу своему звонит.

– Слушаю, – тот отвечает. Почему-то очень неласково.

– Да, папа, слушай! Это Славик! – кричит Славик. – У тебя разве мой номер не высветился?

– У меня никакой номер не высветился, – говорит папа. – И вообще, перестаньте хулиганить. Вы у меня уже вот где сидите, телефонные мошенники. Можете больше не звонить, всё равно не отвечу.

У Славика даже руки опустились. Вместе с телефоном. Стоит, на мать смотрит.

– Я ничего не понимаю, – говорит.

– А я, кажется, понимаю, – говорит мама. – Ты и вправду мошенник. Забрался к нам домой и учебник у нашего сына зачем-то позаимствовал.

– Какого сына? – ужаснулся Славик.

– Какого-какого! Ванечки! Он вот-вот должен из школы вернуться. Отличник, между прочим!

– Но… у вас же нет никакого Ванечки, – начал Славик. – У вас же только я…

– Уходи отсюда немедленно! – Тут мама голос повысила. – И учти: я тебя хорошо запомнила! Найду твоих родителей, они тебя выдерут! Мало не покажется!

Славик только рот раскрыл, а сказать ничего и не может. Как во сне, в прихожую пошёл, к двери.

– И не вздумай стащить Ванечкину одежду, – мама вслед ему говорит. – И его новые кроссовки не трогай, бездельник! Только недавно, на первое сентября купили!

Славик думает: «Ага, мне что, босиком идти?» И свои кроссовки всё же надел, пока мать не спалила. За дверь выскочил – и по лестнице вниз!

– Всё-таки украл кроссовки! – слышит сверху. – Негодяй! Я звоню в полицию!

Вот выходит Славик на улицу, а голова у него, если честно, кругом идёт. Да и у меня бы, наверно, крыша съехала при таких обстоятельствах. Идёт он, пошатываясь, через двор. И уже к спортплощадке приближается.

– Пацаны, – говорит, – привет. Давайте я на ворота встану.

Он же их всех знает: вот Димон из его школы, а вот Макс, а остальные тоже в соседних домах живут.

– Да не надо нам тебя, – говорит Димон. – У нас свой вратарь есть, Ванёк Силантьев. Сейчас уроки свои занудные доделает и выйдет. А ты, вообще, кто?

– Так я и есть… – начал было Славик.

И замолчал. Это ведь он должен был во двор выйти. Только есть одна проблема: он – не Ванёк.

– Да он вообще неместный, – говорит Макс. – Чего он сюда явился? Пусть в своём квартале мячи пинает.

А этот Максим, между прочим, со Славиком в один детский сад ходил. Они, вообще-то, всегда приятели были.

– Ты меня не узнаёшь, Макс? – Тут Славик ещё больше огорчился. – Совсем не узнаёшь?

– Надоел ты мне, псих, – злится Макс. – Сейчас ты у меня сам кое-что узнаешь.

Толкнул он Славика, но так, несильно. Чисто для профилактики. Славик всё понял. Развернулся и побрёл с площадки прочь.

Добрался потихоньку до своей школы. Даже сам не знал зачем. Уроки уже кончились, и преподаватели почти все разошлись по домам. Только математичка попалась ему навстречу, Наталья Александровна.

Славик её увидел и обрадовался. Хотя странно: ведь это она ему кучу двоек наставила. Но, думает он, как раз из-за этих двоек она его по-любому забыть не сможет.

– Здравствуйте, – говорит, – Наталья Александровна! Хорошо, что я вас встретил! А можно я завтра вам все домашние работы пересдам?

– Конечно, можно, – отвечает учительница добрым таким голосом. – Лучше поздно, чем… двойка в четверти. Только напомни мне свою фамилию, пожалуйста. Ты у нас, наверно, новенький?

Тут Славику совсем грустно стало.

– Я старенький, – отвечает он. – И фамилия моя Силантьев.

– Что за неуместные шутки? Ваню Силантьева я отлично помню. И ему ничего пересдавать не нужно. Он всё вовремя успевает.

– Извините, – говорит Славик.

– Конечно-конечно. А если без шуток – ты лучше попроси Ваню тебе помочь с математикой. Как раньше говорили: на буксир взять.

– Да пошёл бы этот Ваня, – шепчет Славик.

– Что-что?

Но Славик разворачивается и бежит прочь. Бежит куда глаза глядят. Только глаза у него не очень-то глядят, потому что сквозь слёзы глядеть очень неудобно.

Бежит он, бежит – а сзади едут полицейские на машине. Увидели его, сиреной коротко так взвыли, остановились. И Славик остановился. Полицейские вышли и смотрят на него, а машина стоит и синей мигалкой мигает.

– И куда это мы сломя голову несёмся? – спрашивает один полицейский.

– Всё равно куда, – отвечает Славик.