«В ПОЗВОНОЧНИКЕ ПУЛЯ ОСТАЛАСЬ…»

Игорь Андронов, командир минометной батареи 2-го мотострелкового батальона, старший лейтенант:

– Пока лежал в госпиталях, с июня 1995-го по 1999-й, четыре с половиной года, мне сделали больше пятнадцати операций. И это только под общим наркозом, по мелочи я и не считал. Практически только в 2003 году у меня закончилось восстановление. Ранения в ногу и в руку все были сквозные, а в позвоночнике пуля так и осталась до сих пор.

Помню, как попал в Ханкалу, там начались сильные боли. С аэропорта «Северного» повезли во Владикавказ. Там я очнулся, вижу, что мне скотчем приклеили к груди удостоверение личности и книгу штатного состава батареи, на ногу бирку повесили, как новорожденному или покойнику в морге. Снова потерял сознание…

Очнулся двенадцатого июня. Оказалось, что я в самарском госпитале. Лежу и вижу, как будто со стороны, как мне делают операцию… В этот госпиталь приехала моя жена, заходит в палату, смотрит на меня и спрашивает: «А где Андронов лежит?» Только тогда я понял, что на себя стал совсем не похож, если уж жена меня не узнала. Я тридцать килограммов веса потерял всего за несколько дней…

Из Самары меня ребята, Сергей Костюченко и Виталий Зябин, повезли на машине домой, в Новосмолино. Перед тем как ехать, медики сделали мне укол обезболивающего, но понимал, что его ненадолго хватит. Попросил ребят сначала заехать в магазин. Выпил пол-литра без закуски. На какое-то время хватило, потом еще… Дорогу на машине из Самары перенес из-за сильной боли очень тяжело. Наконец, подъехали к дому, открыли обе дверцы машины, и ребята из батареи меня тащат в разные стороны, за руки и за ноги…

Весь полк участвовал в моей судьбе, и генерал Колотило, и полковник Морозов навещали. Никто из ребят не остался безучастным, все помогали. Дочку в госпиталь привозили – я же ее не видел…

В госпитале имени Бурденко в Москве к нам в палату приходил министр обороны генерал армии Павел Грачев. Его порученец из свиты подал мне пакет с подарком от министра – «Вот тебе бутылочка, отметите с офицерами». – «А почему не солдатам?» – «Ну, солдаты…» – «Как людей на смерть посылать, так они нормальные, солдаты…» Смотрю подарок – там тельняшка, бутылка дешевой водки, «сникерс» и носки из армейского вещевого склада. Такой подарок, не солидный для министра обороны, я не взял. Лучше бы одну тельняшку подарили. Потом министр подошел: «Сынок, возвращайся в строй…» Я ему ответил: «Чтобы меня еще раз нае…?» Телевидение нас снимало, и ребята рассказывали потом, что эти мои слова запикали. После такого разговора с министром врачи ко мне несколько дней не подходили.

Потом порученец министра обороны приехал, вручил мне орден Мужества и медаль «За отвагу», и говорит: «Выбирайте любой военкомат, где хотите продолжить службу», – «Это не моё, бумаги перебирать…». Как раз пришли Синякович и Звягин, стали обмывать награды.

Приезжали в госпиталь девушки, победители конкурса красоты «Мисс Россия», Одна девчонка села на койку к раненому, гладит ему колено, а дальше – ноги у него нет. Журналист ее спрашивает: «Вы готовы связать с ним свою судьбу?» Она не ответила. Но хоть не наврала. Жалко ребят… Одни от обезболивающих стали наркоманами, многие остались без семьи, или семьи распались.

Я судьбе благодарен, что после ранения не только ни одного своего товарища не потерял, но ещё больше их приобрел. Они привозили своих друзей, и те становились и моими друзьями. Беда проверяет друзей….

Когда мой выписной эпикриз посмотрел кто-то из врачей госпиталя, то сказал: «Иногда заключение патологоанатома скупей выглядит, чем твоя история болезни…»

Пятое лирическое отступление:

Петр Шашкин, командир 6-й мотострелковой роты, капитан:

– А это стихи, которые написал старшина нашей роты Андрей Извеков…

 
Горы, горы, снег на холмах,
Горы, горы, вершины в огнях.
Красный, зелёный, оранжевый цвет.
Когда же наступит тот чёртов рассвет…
А над дорогой летят трассера,
«Чехи» стреляют, идет здесь война,
И по утру расстреляли мы джип.
Только в эфире «Гранит» не молчит.
«Гранит-6», «Гранит-6», я – «Гранит»,
Доложи мне скорей, кто подбит.
А в эфире чёткая строка:
«У меня нормально всё, пока…»
Часто нам снятся родные края,
Листья берёзы и тополя,
Мирное небо, тишь и покой,
Ну, а сегодня «Гранит» ведёт бой.
Долго из дома к нам письма идут,
Матери, жёны и дети нас ждут.
Только мы сами не знаем, когда
Снова вернёмся в родные края.
«Гранит-6», «Гранит-6», я «Гранит».
«Гранит-6», «Гранит-6», я «Гранит».
А в эфире только тишина,
Пал «Шестой», не выпустил Хаттаб.
 

– Домой я вернулся только в ночь с 10 на 11 июня 1995 года.

А когда домой приехал, лёг спать в шесть утра и попросил жену разбудить пораньше, чтобы с ней и с ребёнком в магазин сходить. Она меня четыре раза будила. Первый раз говорит, что я что-то пробурчал, не открывая глаз, и дальше уснул. Второй раз сказал, чтобы Желудков шёл на совещание, в третий раз, говорит, что я сел на кровать и куда-то далеко-далеко послал всех чеченов вместе с их республикой, так и упал опять на подушку. Помню, проснулся, а передо мной дочь стоит, смотрит на меня и не понимает, что за дядька на маминой кровати лежит. А что я мог сделать, слёзы сами текли…

Из журнала боевых действий:

1 июня. Ночь прошла спокойно. Колонны полка, продолжая выполнять задачи, совершили марш из занимаемого района в район 3 километра восточнее Махкеты. В течение дня личный состав занимался инженерным оборудованием позиций, пополнением боеприпасами и ГСМ, обслуживанием вооружения и техники. В 18:00 позиции САДН и место расположения МПП (медицинский полевой пункт – авт.) были обстреляны танком противника с прилегающих высот. В результате убит 1 человек, ранены 5 человек. Уничтожено 4 автомобиля. У боевиков захвачен склад с большим количеством боеприпасов, взрывчатых веществ, медикаментов, медоборудованием. Сведений о потерях противника нет.

Потери за сутки: убитый – рядовой Абрамов. Ранены – майор Голубничев, прапорщик Гутор, рядовые Орунин, Стародубцев, старшина Малышев.

2 июня. Боевых действий со стороны противника не велось. К 14:00 прибыла колонна с полка, вышла тылами из старого места расположения. Личный состав продолжает подготовку техники и вооружения к выполнению задачи. Вертушки в течение дня обрабатывали склоны прилегающих высот. САДН обстреливал район, прилегающий к Элистанжи. Задача – выйти на рубеж оврагов вдоль реки Элистанжи и поддержать ввод в бой 1-го батальона. Подразделениям 1-го батальона, развивая успех, выйти в район Октябрьский и выйти в дальнейшем на рубеж кошара, отметка 708,2.

В ходе ведения боевых действий в районе Ведено колонна полка подверглась обстрелу. В результате уничтожен походный автоклуб.

У солдат и офицеров, кому выпало выжить, от этой операции остались свои воспоминания…

«ГОРЬКИЙ УРОК БЫЛ УЧТЁН…»

Николай Звягин, заместитель командира 2-го мотострелкового батальона, капитан:

– Зам командира полка подполковник Дворников дал указание командиру минометной батареи капитану Андронову сесть на ГАЗ-66 и выдвинуться в Элистанжи. Игорь поехал и попал в засаду, его ранило. Нельзя было ехать без разведки, без артподготовки. Надо было хотя бы фланги обеспечить.

Когда основные силы полка начали выдвигаться на Ведено, этот горький урок был учтен. Полковник Морозов принял решение провести артподготовку атаки, мы развернулись в боевые порядки, потом свернулись в колонну и прошли за Ведено на холмы. Закрепились на высотках.

В Ведено без боя мы зашли во многом благодаря местному населению. Они понимали, что наш полк – не звери. Зам. командира полка по воспитательной работе подполковник Гришин умело вел пропагандистскую работу: «Мы не уничтожать вас пришли, не унижать ваше достоинство, не мародерничать. Мы пришли разоружать бандформирования!». «Чтобы никакого мародерства!» – проинструктировали мы своих солдат.

Местное население в Ведено нам доверяло, как и в Гойтах, Гойском, Алхазурово, Комсомольском. Мы туда не заходили. И в Ведено – встали перед поселком и его не дербанили.

«ДЕСЯТЬ КИЛОМЕТРОВ ШЛИ ПОЧТИ СУТКИ…»

Вячеслав Сирик, командир 5-й мотострелковой роты, старший лейтенант:

– 24—25 мая я сдал замкомвзвода гранатометный взвод первого батальона и принял пятую роту. Несколько дней знакомился с личным составом, а 30 мая двинулись в сторону гор. После обеда вышли в район Сельментаузена.

Когда подожгли машину командира первого батальона, мы уже были там. Мне потом замполит Лобанов рассказывал про гранатометный взвод. Во время обстрела, когда заменщик капитана Сулейманова рыл ногтями окоп, старший наводчик АГС рядовой. Илясов (я о нем рассказывал раньше) с голым торсом запрыгнул на БМП и открыл огонь по боевикам из АГСа, установленного на башне машины. Этот поступок солдата там взволновал замполита, что он хотел написать об этом статью.

Пятая рота развернулась фронтом в южном направлении в сторону Сельментаузена. Только мы остановились, как за боевыми порядками роты взорвалась осколочная граната СПГ-9. Осколками посекло кабину и кунг санитарной машины батальона. Раненых не было. Затем прилетели два Ми-24 и открыли огонь в сторону гор. Оттуда к одному вертолету потянулась трасса пуль. Я видел, откуда стреляли, и из БМП мы дали две очереди туда же.

Ночь прошла относительно спокойно. Утром рота встала в колонну в ожидании дальнейшей задачи. Но наши минометчики решили покрыть себя славой и рванули в атаку впереди пехоты. Пока разгребали, что к чему, простояли часа два. Где-то в 12:00 я получил задачу лесом через горки обойти Махкеты, выйти к ним с северо-запада и не допустить отхода боевиков в лес. Мы прошли с километр, как поступила команда – обратно: по лесу будут стрелять вертолеты. А над нами как раз шум винтов. Метров пятьсот мы под горку бежали, как могли: в лесу вертолетчики не разберут, кто свои, а кто чужие. После уточнения решения командованием была создана группа под управлением начальника штаба батальона капитана Сергея Хохлова в составе четвертой и пятой спешенных рот. Задача роты состояла в захвате МТФ (молочно-товарная ферма – авт.) к востоку от Махкеты и удержании ее до утра, до подхода сил батальона. По карте до МТФ было около десяти километров (без учета подъемов и спусков).

Мы вышли в 18 часов. Шли дотемна, на одну гору поднимались на ощупь и когда нашли ровную площадку, остановились на ночевку. С рассветом мы пошли дальше и к ферме прибыли только после обеда. Так десять километров мы шли почти сутки. Батальон с техникой и без пехоты вышел туда раньше нас на несколько часов. Для боевиков это тоже было неожиданностью, и они просто сбежали оттуда. На МТФ нашли склад: вооружение, боеприпасы, вещевое имущество.

«КОМАНДИР ПРИКАЗАЛ: «СРОЧНО ТУДА!»

Вячеслав Петров, зам. командира взвода разведроты, прапорщик:

– 30—31 мая мы получили задачу провести рекогносцировку в районе Волчьих ворот. Летали туда на вертолете с командиром полка. На следующий день здесь пошли десантники из Новороссийска, человек шесть убитыми потеряли, были и раненые. Было принято решение на Ведено идти через Шалинское ущелье. В колонне был один танк, я ехал впереди на БРМ. До Октябрьского и Сельментаузена дошли уже ночью. Наша колонна встала: начался обстрел, сначала с одной стороны, а потом и с другой стороны, из леса.