Глава 2

Костя

Я стоял на сцене, глядя на море гостей, внимавших речи Виктора Кузнецова. Он принимал награду от имени «Московских Тигров» за нашу общественную работу. Алла решила, что мое присутствие рядом с ним покажет меня с лучшей стороны – как представителя команды. Чтобы завоевать доверие Кузнецова, одной награды мало, но я брал что дают.

Глаза щипало от недосыпа, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не потереть лицо. Сон не приходил уже почти тридцать шесть часов. Вчера я собирался лечь пораньше, но Илья написал, зовя на свою знаменитую покерную ночь.

Илья – мой друг детства, брат ближе родного. Мы росли на одной улице, вместе отслужили год в армии. Его дружба всегда была моим якорем. Даже когда я перебрался в Москву и подписал контракт с «Тиграми», а он связался с местной бандой, это не разорвало нашу связь.

Десять лет спустя он стал одним из боссов московской организованной преступности. Я не одобрял его дела, но смотрел в другую сторону. Он старался скрывать от меня темные стороны своей жизни, а я не лез с вопросами. Илья сам настоял, чтобы мы реже пересекались – моя репутация не могла позволить ассоциаций с ним. Я злился на это, но уважал его выбор. И все равно скучал. Он был единственным, с кем я чувствовал себя собой.

Вчера, впервые за месяцы, он позвонил. Ничто не могло меня остановить. Как всегда, с Ильей, мы пили, играли в карты, смеялись и вспоминали прошлое.

Аплодисменты толпы вернули меня к реальности. Кузнецов повернулся ко мне с улыбкой. Я шагнул вперед, пока ведущий вручал награду. Мы с Виктором держали ее вместе, позируя для вспышек камер.

Движение в зале привлекло мое внимание. Трое мужчин, явно не вписывающихся в обстановку, пробирались между столами.

Черт.

Я узнал одного. Следователь Дубов. Толпа ахнула, когда он поднялся на сцену и направился к нам.

– Какого черта? – пробормотал Виктор.

Ведущий кинулся наперерез, но замер, увидев удостоверение Дубова.

Следователь подошел с самодовольной ухмылкой.

– Константин Романов?

– Да.

– Что, черт возьми, происходит? – рявкнул Виктор.

Я знал, что происходит. Рано утром, отсыпаясь после ночи с Ильей в его офисе, я попал под облаву. Полиция нагрянула на склад в промышленной зоне Москвы. Потому я и опоздал в гостиницу – весь день провел в наручниках в полицейской машине, пока они рылись на складе. Ничего не найдя, меня отпустили.

Дубов проигнорировал Виктора и уставился на меня.

– Хотим отвезти вас в участок для допроса.

– Что это значит? – возмутился Виктор. – Мы в разгаре церемонии!

– Я арестован? – мой голос был ледяным.

Дубов выдержал мой взгляд.

– Пока нет. Но, если хотите в наручниках, могу устроить.

– Иди, – процедил Виктор. – Без лишних сцен.

Я передал награду Кузнецову. Толпа загудела, пока я следовал за Дубовым и двумя полицейскими через зал. Позади Виктор взял микрофон, гася панику.

– Никаких причин для беспокойства. Наш игрок, Константин Романов, стал свидетелем происшествия, и полиция нуждается в его помощи. Удачи, Костя, и спасибо за поддержку города.

Алла, прижимая телефон к уху, провожала меня взглядом.

В участке меня заперли в камере на ночь. Не лучший расклад, но я устроился на жесткой скамье, скрестил руки и вырубился. Годы в разъездах научили меня спать в любых условиях.

Звон ключей разбудил меня. Щурясь, я смотрел, как металлическая дверь со скрипом отворяется.

– Подъем, спящая красавица, – бросил полицейский.

Я встал.

– Куда идем?

Он промолчал, ведя меня по бетонным коридорам в комнату без окон с металлическим столом и четырьмя стульями.

– Садись.

– Завтрак не предусмотрен?

Он посмотрел на меня.

– Умник.

Вскоре вошел Дубов с толстой папкой. Бросив ее на стол, он сел напротив.

– Как дела?

Я ответил угрюмым взглядом.

– Знаете, зачем вы здесь, Константин?

Я прикинулся идиотом.

– Вам не нравится мой смокинг?

Он пропустил это мимо ушей.

– Какая у вас связь с Ильей Воробьевым?

– Друг.

– Какой друг?

Я изучил его. Он делал свою работу, но если думал, что я сдам Илью, то ошибся.

– Мы росли вместе.

Он черкнул в папке.

– Где росли?

– В России.

Он хмыкнул.

– В каком городе? И что вы делали с ним вчера?

Я пожал плечами.

– Кемерово. Он позвал на склад, сыграть в карты, выпить.

– Знаете, что Воробьев – главарь одной из крупнейших банд Москвы?

Я изобразил шок.

– Да ладно? Не Илья. Он занимается экспортом.

– Что экспортирует?

– Минеральное топливо в Китай, – это была правда. Илья прикрывал свои дела легальным бизнесом.

– Ваш друг водится с типами, которые гоняют через порты нелегальные вещества. Его топливный бизнес – лишь ширма.

– Мне об этом ничего не известно.

Дубов нахмурился.

– Вы хотите сказать, что понятия не имеете о его преступлениях?

Я снова пожал плечами.

– Вижу Илью раз-два в год. Не так уж часто.

Он сверился с записями.

– Вы защитник «Московских Тигров», верно?

– Верно.

Он откинулся на стуле, скрестив руки.

– Думал, человек в вашем положении осторожнее выбирает друзей.

– Илья – старый друг. Из прошлого. Мы почти не общаемся.

– Нам нужна ваша помощь.

Я сохранил каменное лицо.

– С чем?

– Хотим установить наблюдение за вашим другом.

Я не дрогнул.

– Илья Воробьев – опасный тип. Если вы не с нами, мы будем считать, что против.

– Как вы сказали, мне стоит быть осторожнее в выборе знакомых.

– Мы можем предложить сделку.

Я усмехнулся.

– Мне неинтересно лезть в ваши или его дела. Насколько знаю, у него легальный бизнес.

– Я могу усложнить вам жизнь.

– Это угроза?

Он поднял руки.

– Просто честен.

Я наклонился вперед.

– Вы меня арестовываете?

Он покачал головой.

– Пока нет.

Я встал.

– Тогда разговор окончен.

– Я не отпускал.

– Хочу адвоката.

Он прищурился, но кивнул. Я направился к двери, которую открыл конвоир.

– Найдите место, где переждать, кроме дома, – бросил Дубов.

Я оглянулся.

– Почему?

Он протянул сложенный лист.

– Мы обыскиваем ваш дом.

Я взял бумагу.

– Ищите. Мне нечего прятать.

– Посмотрим.

Я сунул ордер в карман.

– Хорошего дня.

Его голос догнал меня.

– Мы следим за вами, Константин.

Проезжая мимо дома, я увидел четыре полицейские машины на подъезде. Работают быстро.

Я направился в «Славянскую Таверну» и, не зная, что делать, позвонил Диме.

– Слушаю, – раздался в трубке голос Димы.

Его спокойный тон мгновенно снял часть напряжения, сковавшего мое тело.

– Дима, это Костя, – я постарался звучать непринужденно, но голос предательски дрогнул.

– Что стряслось, брат? – он казался слегка рассеянным.

Я сглотнул, борясь с желанием бросить трубку. Но слова вырвались сами.

– Мы можем поговорить?

– Конечно, без проблем.

– Нет, не так. Лично.

– Когда? – в его голосе мелькнуло удивление.

– Прямо сейчас.

– Ты в порядке? – тон Димы стал жестче, серьезнее.

– Я облажался, – я обвел взглядом бар, мечтая оказаться дома. Но дом сейчас был не вариантом.

– Насколько все плохо?

– Хуже некуда, – я выдохнул, чувствуя, как воздух царапает горло.

– Где ты? – теперь в его голосе звучала тревога.

– В «Славянской Таверне».

– Уже еду.

– Спасибо.

Я убрал телефон, заказал стакан воды и приготовился ждать, обдумывая расклад. Илья пытался этого избежать, зная, что связь со мной может навредить моей карьере. Увидеть лицо Кузнецова, когда меня уводили с церемонии, было ударом. О его реакции я даже думать не хотел.

Я гадал, что с Ильей, но звонить ему нельзя. Он сам свяжется, когда сможет.

Телефон зазвонил.

– Алла.

– Где ты, черт возьми? – ее голос резанул по уху.

– А что?

– Я в центральном участке с адвокатами Кузнецова. Они сказали, ты ушел.

– Отпустили.

– Где ты?

– Встречаю Диму в «Таверне».

– Почему ты в баре? Костя, это серьезно. Надо быть на шаг впереди.

– У них ордер на обыск дома. Меня не пускают.

– Черт, – она замолчала, обдумывая. – Подключаю адвокатов. Встречаемся у тебя.

Она бросила трубку. Я набрал Диму.

– Алло.

– Дима, прости, что так вышло, но встретимся позже.

– Ты в порядке? – он встревожился.

– Да, надо увидеться с Аллой.

– Без проблем, – ответил Дима. – Позвони, если что.

– Спасибо.

Я чувствовал себя паршиво. Все еще в смокинге, я мечтал о душе и кровати.

У дома осталась одна полицейская машина. Я припарковался на улице и подошел к подъезду.

– Можно войти? – спросил я молодого полицейского.

– Заканчиваем. Пару минут.

Двое полицейских выносили синие пакеты с уликами в машину.

– Теперь можете, – сказал полицейский, чиркая в планшете.

Я вошел.

– Боже, – выдохнул я.

Дом разнесли. Шкафы на кухне пусты, крупы и мука высыпаны на стол, содержимое холодильника – в раковине. В гостиной вспороты подушки, пол усыпан пухом. Картины сняты, их задники разрезаны. Черные пятна от дактилоскопии испещряли поверхности.

В спальне одежда из шкафа свалена на пол. В ванной зубная паста выдавлена в раковину, крем для бритья размазан по столешнице.

Гнев вскипел во мне. Я хотел крушить, ломать. Но за пределами льда я держал эмоции под замком. Каток был единственным местом, где я их выпускал.

– Костя? – позвала Алла.

Я подавил ярость, пока лицо не стало пустым. Вернулся на кухню. Разруха шокировала даже во второй раз.

– Черт возьми, – Алла озиралась, глаза широко раскрыты.

Лера стояла позади, держа папки. Ее лицо побелело, взгляд был полон печали.

– Добро пожаловать, дамы, – я натянул улыбку. – Напитки?

Они уставились на меня. Я перешагнул упавший стул и открыл морозилку. Нераспечатанная бутылка водки чудом уцелела.

– Удивлен, что они не вылили ее, – я достал три стопки и наполнил их.

– Костя, надо поговорить, – начала Алла.

– Сначала выпьем, – я кивнул на стопки.

Она шагнула к стойке. Я посмотрел на Леру, застывшую в стороне. Ее голубые глаза изучали меня. Интересно, видит ли она, что творится внутри?

– Ты тоже, Лера. Иди сюда, – сказал я легко.

Она подошла, положила папки и взяла стопку. Светлые волосы выбились из косы.

– За жизнь, – я опрокинул стопку. После ночи с Ильей, без еды и сна, водка обожгла горло.

Алла выпила свою и перешла к делу.

– Объясни, что происходит.

Лера понюхала стопку, осторожно поднесла к губам. Запрокинув голову, проглотила, и ее глаза заслезились.

– Еще? – спросил я.

Она покачала головой. Я налил еще – просто чтобы проверить.

Алла щелкнула пальцами.

– Романов. Сосредоточься.

Я посмотрел на нее.

– Играл в покер с другом.

– С кем?

– Илья Воробьев. Мы росли вместе. Вижу его редко, но иногда тусуемся.

– И? – она теряла терпение.

Лера, не отрывая от меня взгляда, выпила вторую стопку. Это впечатлило.

– На его склад нагрянула полиция. Я спал в офисе после ночи, когда они вломились.

– Ради бога, Костя, – Алла вспыхнула. – Хочу знать, чем он занимается?

Впервые я солгал ей.

– Насколько знаю, возит минеральное масло. Что еще – без понятия.

Она обвела взглядом кухню.

– Судя по этому, что-то незаконное.

– Меня держали в камере ночь, чтобы выбить ордер. Предупредили насчет друга и предложили шпионить за ним.

– Стать информатором? – голос Аллы взлетел.

– Я послал их.

– Это катастрофа. Пиар-кошмар. Хуже не было за всю мою карьеру!

– Не сгущай.

Она фыркнула.

– Твоя репутация в клочьях. Ты и так был на грани, но это… крах.

Я сел на остатки дивана и зажмурился.

– Моя репутация не так уж плоха.

Она загнула пальцы.

– Вечеринка, где пришлось вызывать охрану. Стол, сброшенный с балкона в ресторане. Шутка, из-за которой команда опоздала на игру.

Все правда. Но в основном не моя вина. Я любил тусоваться, но безумие устраивали друзья.

– Я думал, что мне все простили.

– Кузнецов прощает, но не забывает. Твой талант на льду спасал тебя, но это перечеркнет все.

Меня затошнило. Я откинулся назад.

– Что делать?

– Думаю, – ее телефон зазвонил. – Это Виктор. Не двигайся.

Каблуки застучали к выходу.