– Не на войну меня провожаете, мои дорогие. Всё будет хорошо, – не терял юмора Яков.

Полина, невеста, всё плакала да прижималась к плечу Яши. В последний момент призналась, что у нее будет ребенок.

– Только что люди скажут? – пристально смотрела в глаза Полина Якову. – Нагуляла, дескать, ведь не женаты мы.

– Отвечай, что не успели, приду домой – поженимся, – успокоил ее Яков.

Последовала команда «По вагонам!», и все призывники поспешили занимать свои места.

– Я буду ждать тебя! – кричала Полина вдогонку.

ГЛАВА 4

Время летело быстро, младший сын Николай устроился на работу помощником машиниста и стал жить в городе. Помощницей матери стала Стеша, она была старше Ульяны на шестнадцать лет. Анна хлопотала по дому, маленький ребенок, отец захворал, да и мама тоже слабая. Когда Анне приходилось присматривать за больными родителями, за Ульяной присматривала Стеша, самостоятельная, исполнительная. Отец с матерью тоже нуждались в помощи, как дети. Анне было очень жаль стариков – ведь это самые родные люди, а сейчас они остались одни. Тем более что родители Анны так много пережили.

От Якова долго не было вестей, а тут почтальон принес весточку.

Господи, сколько радости, что пишет, где служит, отец не мог дождаться ответа, что прочитает Анна.

– Пишет, что находится на Дальнем Востоке, город Уссурийск, всё хорошо, передает всем привет, скучает по родным краям.

– Х-м-м. Это так далеко, – ответил Никита.

– Где тот Уссурийск, это вблизи китайской границы. Далеко, далеко, – почесал голову отец.

– Лишь бы живой-здоровый вернулся, а расстояние не имеет значения теперь, – ответила Анна.

Пока обсуждали радостные новости, во двор пожаловала соседка Мария.

– Слышала, от сына весточка? А мой уже два письма прислал, а ведь вместе призывали. Ваш где служит?

– На Дальнем Востоке, – ответила Анна.

– А мой ближе, на Урале. Пишет, что большая физическая нагрузка, без привычки тяжело, скучает по дому.

– Конечно, скучает, и наш скучает, но служба есть служба, – ответила Анна.

– Я чё спросить хочу, Анна. Ты в курсе, что Полька родила сына от Якова. Да-да. Яшкин ребенок. Она только с ним встречалась, девка небалованная, – продолжала соседка.

«Ничего себе, значит, Яша оставил девушку беременной, – как молнией пронзило Анну».

– Ходил, ходил, да не женился, а она сразу тебе забеременела. Тьфу, девка-дура! – всё причитала соседка. – Это же надо. Ну, подумай, как самой ребенка растить бабе? – не могла успокоиться Мария.

– Ничего, разберемся, – не подала виду Анна. – Ребенок – это хорошо.

– Хорошо в браке, а что она, одиночка, делать будет с ним? – продолжала Мария.

– Только судачат о ней все подряд. И ты, в том числе, Мария, – заткнула рот Анна соседке. – Приедет Яков, зарегистрирует брак, и всё будет нормально, как у людей, – ответила ей Анна. – Хотелось бы в это верить, дай бог! – продолжала соседка.

От такой неожиданности Анне хотелось поскорее отвязаться от назойливой соседки.

– Ну ладно, пойду я, а то мои заждались, наверное. – Анна быстро закрыла калитку и пошла в дом.

Вечером за ужином новостью Анна поделилась с мужем, на которого особого впечатления это не произвело. Ему было как-то всё равно.

Наутро Анна взяла немного денег, собрала продукты, какие были в доме, и помчалась к Полине, поддержать ее. Полина с матерью радушно приняли Анну, показали младенца, поговорили с надеждой, что всё будет хорошо. Вернется Яков, брак зарегистрируют, у ребенка должен быть отец.

– Как назвали? – спросила Анна.

– Иваном, – ответила Полина.

– Значит, Иван Яковлевич, – с радостью сказала Анна. – Только не нервничай, Поля, что Яков не пишет, он нам особенно тоже не пишет, значит, дела. А тебе ребенка кормить нужно, молоко чтобы не пропало.

– Спасибо, тетя Анна, что проведали, что признали, не отвернулись.

– Ну что ты, дочка, я буду наведываться, чем смогу, помогу. Давай поправляйся.

Анна попрощалась и поспешила домой, завтра рано вставать, нужно срочно наведаться к отцу и маме, а то уж очень плох отец. Очень хотелось свидеться с отцом, поговорить, может, какой совет даст. Он человек мудрый. Хотела было сегодня отправиться, но неожиданно планы поменялись. Бежала домой уже по темной улице.

– Где была? – неприветливо спросил муж, вечно чем-то недовольный.

– Так ведь навещала внука. Вот тебе и внуки пошли у нас. Ребенок – наша кровь. Как не проведать, люди осудят, итак злые языки сплетничают.

– Своими бы занималась, – сухо ответил Никита.

– И своими тоже, везде успеваю, – ответила Анна.

Только стала собирать на стол, как вдруг залаяла собака.

– Никак к нам кто-то пожаловал в позднее время, – Анна вышла в сени открыть дверь. В комнату вошел дед Максим, старый приятель отца.

– Проходите, присаживайтесь к столу, – пригласила Анна.

– Анна, не суетись, – дед снял шапку. – Вот пришел тебе сказать, – замялся дед Максим, – отец твой помер, Григорий Кузьмич. Ну, мне велено тебя оповестить неприятной новостью, – дрожащим голосом произнес дед Максим.

– Я ведь только собиралась к нему завтра. Беда-то какая. Как жаль, очень жаль, я не успела проститься с отцом.

– Ну, так я пойду, а то темно уже, – дед Максим поторопился.

Анна стояла остолбеневшая и не слышала, как дед сам вышел из дома и тихо закрыл за собой дверь. Она не плакала, а молча смотрела в пол. Никита успокаивал жену. Анна всё жалела, что не пошла к родителям, а отложила до завтра, а ее ведь так тянуло в родительский дом.

– Анна? Ну что теперь? Что случилось, то случилось, – продолжал Никита. – Тебе нужно отдохнуть. Послушай меня, впереди похороны. Пойдем отдыхать, – муж уложил ее в кровать. Вряд ли Анне спалось в эту ночь.

Проводили Григория Кузьмича в последний путь, все оплакивали и сожалели о потере такого хозяина. Душа Анны болела и за маму. Она видела, что старушка очень слабая и долго не протянет.

– Что Бог даст, так и будет, – всё успокаивал Анну Никита. – От нас ничего не зависит. Я вижу, ты не очень хорошо выглядишь, уж много событий накопилось в твоей жизни.

К вечеру Анна не чувствовала ног, и сон валил ее на глазах у всех.

– Какое-то недомогание у меня, это от нагрузки, наверное.

– Тебе надо отдохнуть, – дочка и мама ей то же самое говорят.

– Пожалей себя. У тебя еще маленький ребенок.

– Да, я понимаю, мама, если со мной что случись, то страдать больше всех будет дочка Ульяна. Сироты никому не нужны.

– Да что ты, доченька! Тебе еще жить да жить. Тебе только сорок пять лет.

– Да, мамочка, мне уже сорок пять, а я еще и не жила как будто. Всё какие-то заботы, переживания. Так жизнь и пролетает.

– Так ведь из этого и состоит наша жизнь, только у каждого жизненные ситуации разные.

Наутро Анна попрощались с Елизаветой Петровной, собрались уходить домой. Дома дети, хозяйство, надолго оставаться нельзя.

– Буду навещать тебя почаще, родная, ты одна осталась у меня.

Было видно со стороны, что состояние Анны желало быть лучшим. Бледная с виду, от еды отказывалась.

– Никита, а Никита, свези ты меня к доктору, не могу больше, – как-то обратилась с просьбой Анна к мужу. – Нездоровится мне. Может, болезнь какая-то у меня?

Поездку к доктору надолго не откладывали. Никита решил прямо завтра это сделать.

Сельский врач, с большим опытом и хорошей репутацией, осмотрел Анну.

– А вы, матушка, к доктору хоть иногда наведывались? – спросил он.

– Никогда! – однозначно ответила Анна.

– А зря, – продолжал доктор, – за здоровьем нужно следить. Так вот, слава богу, у вас сердце, легкие и остальные органы в порядке. Ваше состояние подтверждает, что у вас будет ребенок. Срок, я вам скажу, немаленький.

– Да что вы, Илья Петрович! – воскликнула Анна. – Я думала, что бабий век уже закончился, а это, значит, беременность. – Анна не знала, радоваться ей или плакать.

– Что Бог дает, то к лучшему, – поддержал беременную женщину доктор.

Домой ехала Анна с облегчением.

– Главное, со здоровьем всё благополучно, – тоже поддержал ее муж. – Быстро вырастит ребенок, гляди, наши дети уже сами скоро родителями будут.

– Не забывай, что уже внук есть, – напомнила Анна, а тут такая новость!

– Оставаться одним, имея такую большую семью, даже страшно, – продолжал муж.

Анна ехала и со спокойной душой молча слушала мужа.

ГЛАВА 5

Время летело быстро. К лету Анна родила дочь, малышку назвали Елизаветой. Жизнь потекла своим чередом. Занимались хозяйством, огородом, муж зарабатывал очень мало, да и работа на тракторе сезонная, посев, уборка урожая, а зимой отец семейства сидел дома. Работы не было, вот он и занимался хозяйством.

От Якова давно вестей не было. Душа Анны болела за него. Где он? Жив ли он? «Хоть бы весточку прислал!» – тихо плакала и скрывала от других свои переживания. После того, как призвали в армию, было два письма, и всё. Уже давно отслужил, в последнем письме обещал скоро приехать домой и обо всем поговорить, порадовать своих родителей. Да где там та радость? Никаких вестей от него.

Дома сколько перемен. И Стеша уже определилась, успела замуж выскочить, а Якова всё нет. Призывники его возраста уже давно вернулись домой, переженились и детей имеют. А с ним что-то не то, душой чувствовала мать. Через год после свадьбы у Стеши родился сынок Александр.

Жизнь меняется и не стоит на месте. Николай, младший сын, также обзавелся семьей. Много работает, но находит время приехать погостить либо написать письмо. Конечно, сердце матери болит за всех. Всё перебирала в мыслях Анна, где-то обижалась на старших своих детей, где-то понимала и оправдывала их. Выросли детки и разлетелись кто куда. У каждого своя жизнь, своя судьба.

Как-то в полдень из школы прибежала Ульяна.

– Как в школе, что спрашивали? – отвлекаясь от навязчивых мыслей, спросила Анна.

– Сегодня ничего не спрашивали, – быстро ответила Ульяна.

– Садись обедать, и за уроки! – скомандовала мать.

– Мам, у нас скоро будет концерт, я буду стихотворение читать! – Радостно сообщила новость дочь. – А платья у меня нет красивого.

– Что-нибудь придумаем, Уля, – спокойным тоном ответила Анна. – Давай поешь, тебе расти надо, силы набираться, тебе всего семь лет, ты должна хорошо учиться, а для этого силы нужны.

Вечером, когда все дела были переделаны, Анна обратилась к мужу:

– Надо в город съездить, купить детям обувь, одежду, зима идет.

Никита молчал.

– Ульяна на празднике будет стихотворение читать, стыдно перед людьми, приличной одежды нет у нее.

– Ничего с ней не случится, десять минут постоит на сцене в том, что есть, – недовольным голосом ответил Никита. – Пусть донашивает Стешкину одежду. Ничего не знаю, денег у меня нет, – и пошел спать.

Анне нечего было сказать, она знала, что всё бесполезно. «Пока сама крутилась, бегала на работу, то неплохо было, а сейчас, когда осталась без работы, то конец всему,» – подумала Анна. Утром, провожая Ульяну в школу, успокоила ее:

– Доченька, у меня есть очень дорогое пальто, родительский подарок, я его мало носила, а подкладка там очень красивая, дорого смотрится, я предлагаю: давай сошьем тебе костюмчик на праздник? Стеша приедет, снимет мерку и сошьет, она мастерица по этому делу.

– Хорошо, мамочка, спасибо! Только побыстрее, – с радостью ответила Ульяна. – Ну, пока, я побежала, а то Ванька меня ждет.

Ребенок есть ребенок, ему много не нужно в этом возрасте, но душу Анны жгла обида на Никиту, его жадность. Избу так и не достроил, прожили в тесноте, дети уже выросли. Одну половину дома успела оборудовать с помощью отца, а вторая половина оставалась вместо сарая – для курей и уток. Правда, выход с другой стороны сделал Никита. И всё. Так и жили. Всё до кучи собрала обиды Анна на мужа. «Но никто не виноват. Такого мужа сама выбрала. Так что нужно жить дальше,» – успокаивала сама себя Анна.

Пока она хлопотала по дому с младшим ребенком, не успела оглянуться, как день пролетел. К вечеру приехала старшая дочь Стеша с семьей.

– Стеша, тебе нашли работу, Ульянке нужно сшить костюмчик, – и Анна показала свое пальто.

– Мама, пальто хорошее, не стоит портить. Ты его почти не носила, сейчас такое пальто тебе не купить. Оно дорого стоит, – отговаривала мать Стеша.

– Нет, дочка, мне особо некуда в нем ходить. Оно висит на вешалке уже какой год. А Ульяне нужна приличная одежда. Давай поскорее за работу.

Стеша сняла мерку, к утру костюм Ульяны красовался на вешалке.

– Ну-ка, примерь, Уля, – позвала Стеша сестру.

Такого наряда у Ульяны отродясь не было, она даже расплакалась.

– Спасибо, Стеша, мне очень нравится, если бы не ты, в чем бы я вышла на сцену?

– Ну, ты нас выручила, спасибо, дочка, – всё благодарила Анна старшую дочь да причитала: – руки золотые у тебя, всё, что захочешь, можешь сделать сама. И приготовить, и сшить, и хозяйка великолепная, и копейку бежишь заработать, только вот в личной жизни не нашла своего человека. Как Федор, не обижает тебя муж твой?

– Нет, не обижает, только делать ничего не хочет, работать не хочет. А как жить? С маленьким ребенком на работу не пойдешь, приходится брать надомную работу, ночами шью и всё делаю. Спасибо люди заказывают кому что надо сшить, перешить. Если купить не за что, вот из старого перешиваю. В общем выживаем. Ребенок подрастет, пойду на любую работу, – вздохнула Стеша.

– Да-а-а, не очень ты меня обрадовала, – почти прошептала Анна. – Не думала, что и ты судьбу найдешь, как и я в свое время. Сама-то вон, какая красавица, картину с тебя писать нужно, да некому, цены тебе нет от мужа. А всё потому, что сама себя не ценишь, не любишь ты себя, дочка. Не научила я вас этому, о чем очень сожалею. Красоту Бог дал, но она не вечная, ею тоже надо воспользоваться вовремя. Время летит быстро, не успеешь оглянуться, как сама бабулей будешь.

Стеша недолго погостевала, надо было ехать домой.

– Смотри за ребенком, не спеши на работу, лодыря своего отправляй, а не то… Сама решай, – резко оборвала свою речь Анна. Она всё никак не могла смириться с неугодным зятем.

ГЛАВА 6

Наступил 1932 год. Время было очень тяжелое, год был не то, что неурожайным, а убыточно неурожайным. Ни пшеница, ни овощи не уродились по всей украинской земле. Страшная засуха, ни капли дождя за лето, всё сгорело на поле. Как пережить зиму, как пережить следующий год? Люди понимали, что на страну надвигается голод, но никто не думал, что голод превратится в мор. Бедненькие хлеба колосились на колхозных полях, но то были колхозные поля, которые охранялись, а людские земли были небольшими да еще засуха. Какой урожай соберешь с такого клочка земли? В процессе коллективизации земли хозяйские стали колхозными.

– Анна, Анна! – кричала соседка Марьяна у калитки. – Анна, пойди сюда, что скажу. Слыхала, Матрену и Надежду объездчик Денис Загурский схватил и потащил в участок. Завели на них дело, что те, дескать, колоски пшеничные рвали в колхозном поле, воровали колхозное добро. А они по тропинке мимо поля шли домой. Как доказать, да разве докажешь? Этот Денис окаянный, он ненавидит людей, только и ждет, чтобы напакостить. На всех как собака, выслуживается перед начальством. Ну, может, и сорвали пару колосков, есть нечего. Да другой бы и вида не подал. А он кричит: «Посажу! Враги народа!». У Матрены четверо детей и муж на фронте погиб. Забрали их в следственный отдел.

Так и было, когда следователь приказал подписать лист бумаги, то Матрена не подписала, смогла прочесть, что было написано. Отказалась наотрез подписывать, сказала: «Я не рвала колоски, почему вы сами пишите в заявлении то, чего не было? Не подпишу, и всё».

А Надежда не смогла прочесть, не грамотная она, и подписала. Матрену на следующее утро выпустили, а Надежду нет. Говорят, судить будут, и в тюрьму. Вот так, беда-то какая! – взволнованно вытирала пот с лица Марьяна. – Страшно вдоль поля ходить, не то что колоски собирать. А не то виноватой сделают без вины.

– Это точно, – поддержала Анна.

Погоревали вместе.

– Ладно, пойду, спасибо, что зашла, буду тоже осторожна, – промолвила Анна и поспешила в дом. Она не очень любила осуждения и сплетен, старались быть от них подальше. У нее и своих проблем хватало. Никита захворал не вовремя. Приходится всё везде самой. Мысли всякие лезли в голову Анны, уложила детей, а сама думала, как пережить следующий год. Переживала за детей, их теперь осталось на попечении двое. Дети маленькие: Ульяне семь лет, а Лизе три года. Как их сберечь?

Картошка в этом году уродилась как горох, овощи – одни хвостики, надолго не хватит. Купить еду – денег нет. Что делать? Надеяться не на кого. Анна всё чаще прокручивала в голове одно и то же: как выжить? Люди меняли хорошие вещи на продукты, золотые украшения отдавали за буханку хлеба. Некоторые ездили в другие города, где больше выбор продуктов. Анна не могла бросить детей, чтобы мотаться по городам за продуктами. А мужу Никите ничего не нужно. Он сам по себе, не очень любил работать, а тут еще ездить куда-то.

Наутро Анна забрала детей и ушла к матери. Мама совсем плохая, нельзя оставлять, сказала мужу: «А ты тут без меня как-нибудь, я ненадолго. Тем более, завтра Стеша приедет с ребенком, присмотрит за тобой».

Елизавета Петровна долго не прожила. Ослабленный организм да еще недоедание не дали долго ждать, скончалась мать Анны весной, не дожив до тепла. На похороны приехали все дети, кроме Якова. Нужно было поддержать свою мать. Стеша осталась еще на неделю, помочь маме по дому, она видела, как та упала духом. Тем более, что с мужем у Стеши не ладилось. То уходит, то приходит. Она дала себе слово: выгоню, как только появится в доме. «Толку от него нет. Везде всё сама: и ребенок на мне, и днем по хозяйству, и ночью шью, подрабатываю. Ребенок подрастет, пойду на работу,» – делилась своими планами Стеша с мамой. Стеша видела, что Анна Григорьевна после похорон совсем сдала, нужно было поддержать родного человека, помочь прийти в себя.

– Мам, что делать будем, зима не за горами, а погреб пустой? – спросила как-то Стеша.

– Что Бог даст, то и будет. Только вот малых детей жалко, – тихо ответила мать. – Ульяне скоро восемь, а Лизе всего четыре года. Как их уберечь от простуды и голода? Не знаю.

– Надобно в лес съездить, сушняка привезти, топить нечем, – продолжала Стеша.

– Надо, всё надо, кроме нас с тобой никто это не сделает. Так что на следующей неделе соберемся и поедем.

Время приближалось к Рождеству. Наступил 1933 год. Ульяне отметили день рождения 6 января, в Сочельник, ей исполнилось восемь лет. Стеша приготовила подарок, сшила из своего старого пальто куртку – как раз в пору Ульяне.

– Может быть, ты насовсем переехала бы к нам жить? – спросила Анна.