Глава 1
Встреча в океане

Встреча подводных лодок на глубине 200 метров.

Дорогой читатель! Тебе, наверное, будет трудно представить ситуацию, когда 120 молодых людей закупорили в герметический металлический корпус (во время второй мировой войны подводники Германии свои подводные лодки называли «Iron coffins» – стальные гробы), опустили в океанскую пучину на глубину 200300 метров и отправили на трехмесячное плавание по маршрутам, ранее не исследованным человеком.

– Что это? Фантастика? Жюль Верн? – спросите вы. – Нет, ни то и ни другое.

Это быль, дорогой друг, о которой правдиво будет рассказано командиром атомной подводной лодки.

В начале 1976 года атомная подводная лодка «К-469» Северного Флота (по международной классификации «Victor») с ядерным оружием на борту совершала очередное длительное плавание из пункта базирования Западная Лица Краснознаменного Северного флота на Камчатку Краснознаменного Тихоокеанского флота.

Теоретически для такого перехода достаточно было одного месяца. Два ядерных реактора лодки и турбина, мощностью более 30 000 лошадиных сил, надежно обеспечивали скорость до 35 узлов (70 км/час) по всему маршруту движения подводой лодки. Корпус лодки, обклеенный толстым слоем резины, (по образцу «Кита») легко скользил в толще глубин океана, а практически боевой поход продолжался более двух месяцев.

Для того, чтобы мы не «скучали», Командование Флота создало тактическую группу подводных лодок, куда, кроме нашей субмарины, вошел стратегический подводный атомный крейсер с 16 баллистическими ракетами на борту. Старшим на борту ракетоносца назначили адмирала, Коробова Вадима Константиновича. Он был старше нас и по званию, и по возрасту. При подходе к проливу Дрейка от имени всего экипажа мы поздравили «деда» с 50-летием. В свое время Коробов окончил Ленинградское морское подготовительное училище, затем Первое Балтийское Высшее Военно-морское училище подводного плавания и Военно-морскую Академию им. А.Н. Крылова. Имел большой опыт службы на подводных лодках. Накануне выхода в море мы неоднократно встречались с адмиралом Коробовым и подробно прорабатывали все варианты предстоящего похода, ответственного плавания в составе тактической группы атомных подводных лодок. Адмирал, человек по натуре общительный, избегая официальности, нашел подход к младшему по званию офицеру, и мы вскоре крепко, раз и навсегда, подружились.

Обойдя множество приказов и распоряжений, которые якобы должны были обеспечить сверхсекретность морских ядерных сил страны, он сумел добиться разрешения на встречу экипажей двух подводных лодок, одна из которых была ударной, а другая должна была обеспечить её безопасность и скрытность перехода. Говорят, мужская дружба самая крепкая и надежная вещь. Так оно и было на самом деле при нашей совместной работе.

В соответствии с боевым распоряжением встреча (рандеву) подводных лодок была назначена в Северной Атлантике в подводном положении на глубине 220 метров. Такой тактический маневр, как встреча двух атомоходов, надежно гарантировал дальнейшее скрытное плавание и успешное выполнение задач боевой службы. Однако необычность этой дуэльной встречи требовала от подводников обеих подводных лодок наивысшего мастерства исполнения запланированного маневра и нестандартных действий их экипажей.

Вспоминаю эту встречу как эпизод из нашего совместного плавания, как составной элемент предстоящего кругосветного перехода. В строго назначенное время наша субмарина заняла исходную позицию и притаилась в глубинах океана в ожидании предстоящей встречи с подводной лодкой адмирала Коробова В.К. Напряжение всего экипажа нашей подводной лодки было на пределе. Все с нетерпением ждали первого доклада акустиков. У главного пульта гидроакустического комплекса «Рубин» нес вахту старшина команды, мичман Кругликов Юрий – опытный акустик, специалист высшего класса. Он знал, что мы не имеем права не обнаружить и не встретить советский ракетоносец.

В те времена атомный ракетоносец был самый малошумный объект. И найти его в глубинах океана было не так-то просто. И в этом было его существенное преимущество перед нашим «вероятным противником» – субмаринами НАТО. А как нам быть, как услышать? Как не пропустить мимо ушей заветный сигнал? Все вспомогательные механизмы на нашей подводной лодке были остановлены. Соблюдался режим «тишины». Подводная лодка, хорошо отдифферентованная и без хода, зависла на заданной глубине в ожидании назначенной встречи. И вдруг:

– Товарищ командир! Слева 30 наблюдаю слабый шум, – чуть ли не шепотом доложил мичман Кругликов.

По-моему, он сам боялся вспугнуть появившийся «шорох» в глубине океана.

– Классифицировать цель! – с радостью скомандовал вахтенный офицер, капитан 3 ранга Лыков Виктор.

– Слышу шум турбины! – уже более уверенно и четко, на весь отсек, воскликнул молодой вахтенный акустик, матрос Синельников Валентин.

Этот юноша, невысокого роста, худенький, с талией девушки и скромным характером северянина, прибыл на подводную лодку всего лишь год тому назад, но успел зарекомендовать себя отличным «слухачом». До призыва на Флот он окончил музыкальное училище, и его увлечение музыкой помогло ему быстро освоить военную профессию акустика на атомной подводной лодке. Проходит минута, вторая, и вот я слышу радостные голоса-доклады в центральном посту:

– Товарищ командир, да ведь это наша подводная лодка! – подводит итог Юрий Кругликов.

– Вот это работа! – подумал я. – Не зря таких ребят взяли в кругосветку.

Оживление в центральном посту подводной лодки скоро передается всей команде. Вижу радостные лица подводников и их четкие действия на своих боевых постах. Чувствуется единый порыв. Фактически с этого момента мы приступили к испытанию людей, оружия и техники по маршрутам, не изведанным человеком.

Дальнейший маневр подводной лодки выполняет старпом. Старший помощник командира атомной подводной лодки, капитан 3 ранга, Хоровенко В.Е. – опытный подводник. В прошлом году окончил в Ленинграде командирские классы, успешно сдал положенные зачеты, и в этом году получил допуск к самостоятельному управлению атомоходом.

– Валерий Евгеньевич! Прошу принять командирскую вахту, – обращаюсь я к старпому и забираюсь в тесное помещение боевого поста акустиков.

Капитан 3 ранга берет в руки навигационный журнал, внимательно прочитывает мою последнюю запись и просит меня поставить свою подпись. Затем он записывает широту места, долготу, состояние моря, число оборотов турбин и скорость по лагу и только после этого пишет: «Ходовую вахту на ГКП принял», аккуратно подписывается и ставит рядом транскрипцию: =Капитан 3 ранга Хоровенко В.Е.=

Мы по классически отработанной схеме занимаем позицию в кормовом секторе ракетоносца и, не поднимая «шума», следуем строго в кильватер атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения.

Итак, самый ответственный первый этап кругосветного перехода позади. Все условия рандеву: время, место и глубина погружения соблюдены. Что же делается внутри прочного корпуса ракетоносца? А ведь там, в прочном корпусе, тоже «живые люди», и напряжение ожидаемой встречи у них пока еще не снято. Проходит около полчаса, и вдруг по звукоподводной связи (ЗПС) с треском пробивается такой знакомый голос адмирала Коробова:

– Соколов! Где вы находитесь?

– Да, нервы адмирала не выдержали, – подумал я.

Я беру в руки микрофон и отвечаю адмиралу открытым текстом по звукоподводной связи:

– Занял исходную позицию. Замечаний нет.

ЗВУКОПОДВОДНАЯ СВЯЗЬ – это особый вид связи, который используется для приёма и передачи информации с подводных лодок, находящихся в подводном положении, на надводные корабли, и наоборот – для общения с береговыми постами связи, водолазами и аквалангистами. Станция звукоподводной связи – это одна из разновидностей мощного гидролокатора, способного передавать и принимать с большой дальностью действия модулированные сигналы. При этом дальность двусторонней связи зависит от очень многих факторов, в том числе от типа звукоподводной станции, её мощности, глубины погружения, скорости хода подводной лодки и надводного корабля и гидрологических условий. Дальность колеблется в пределах от нескольких сот метров до нескольких десятков километров.

Шифровальщик, получив мою информацию, кодирует её и вновь передает акустикам для адресной передачи закодированного текста. Проходят считанные минуты, и шифровка-доклад отправляется вглубь океана на ракетоносец.

Итак, встреча состоялась в точно назначенное время. Дальнейшее плавание проходило совместно в составе тактической группы, в которую вошли атомный подводный ракетный крейсер стратегического назначения АПРКСН – «К-171» и наша торпедная атомная подводная лодка «К-469».

Скрытно углубившись в воды Атлантики, мы проложили маршрут вдоль восточного побережья Америки. Приближаясь к территориальным водам США, прощупали их «хваленую» систему противолодочной обороны и, никем не обнаруженные, продолжили движение по заданному маршруту….

Глава 2
Письма с того света

На десятые сутки приблизились к водам Бискайского залива. И вспомнилась трагедия советской атомной подводной лодки «К-8».

Это была первая крупная катастрофа в истории отечественного атомного флота.

Третья атомная подводная лодка (ПЛА) проекта 627 «К-8» была заложена 9 сентября 1957 года на Северном машиностроительном предприятии (СМП) в городе Северодвинске. Государственные испытания на ней завершились 31 декабря 1959 года. Подводная лодка вошла в состав Северного флота, и в 1960 году перешла в военно-морскую базу в губе Западная Лица, где дислоцировалась отдельная бригада атомных подводных лодок. В 1960–1961 гг. ПЛА «К-8» отрабатывала задачи боевой подготовки в море, осваивала малоизвестные тактические приемы использования подводных кораблей этого класса, участвовала в испытаниях отдельных видов вооружения и технических средств, планируемых в дальнейшем к использованию на серийных атомных подводных лодках.

Из-за недостаточной надежности новых высоконапряженных парогенераторов в этот период на ПЛА произошли две крупные радиационные аварии, поэтому в конце 1961 года подводная лодка была поставлена на текущий ремонт на северном машиностроительном предприятии, где была произведена замена парогенераторов и активных зон ядерных реакторов. В 1964–1966 гг. подводная лодка интенсивно эксплуатировалась в море. В 1966–1968 гг. «К-8» вновь оказалась на текущем ремонте, связанном, в основном, с заменой парогенераторов, после чего возвратилась к новому месту своего базирования, в поселок Островной (Гремиха). В 1970 г. «К-8» совершила СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД.

В 22 часа 30 минут 8 апреля 1970 г., на 51-е сутки автономного плавания, на глубине 120 метров практически одновременно в двух отсеках (третьем и седьмом) возник пожар. В седьмом отсеке, судя по интенсивности пожара, вероятно, горели патроны регенерации. Экипаж подводной лодки под командованием капитана 2 ранга В.Бессонова проявил мужество и героизм в борьбе за живучесть корабля. Достаточно упомянуть лишь два эпизода. Несмотря на бушующее пламя вблизи пульта управления ядерной энергетической установкой, находящиеся в нем офицеры: В.Г. Хаславский, А.С. Чудинов, Г.В. Шостаковский, Г.Н. Чугунов – обеспечили полное «глушение» ядерных реакторов, предотвратив тем самым возможность развития радиационной катастрофы у берегов Западной Европы. Эти мужественные офицеры одними из первых погибли на боевом посту, до конца выполнив свой долг.

Корабельный врач капитан медицинской службы А. Соловей во время аварии отдал свой дыхательный аппарат главному старшине Ю. Ильченко, которому сделал полостную операцию по удалению аппендицита в Норвежском море. Старшина был спасен, а врач погиб.

В ночь с 10 на 11 апреля в район аварии прибыли три судна Морского флота СССР, но из-за разыгравшегося шторма взять подводную лодку на буксир не удалось. Часть личного состава ПЛА была переправлена на судно «Касимов», а на борту «К-8» остались 22 человека во главе с командиром подводной лодки для продолжения борьбы за живучесть корабля. Но 12 апреля в 6 часов 13 минут в результате потери запаса плавучести и продольной остойчивости подводная лодка затонула на глубине 4680 метров в Бискайском заливе Атлантического океана. Погибли 52 члена экипажа.

В это время в Москве готовились к 16 съезду комсомола, где должны были прозвучать рапорты об успешных действиях моряков на учении в честь 100-ия со дня рождения В.И. Ленина.

Никто не обратил внимание, что на съезд не прибыл делегат от Мурманской области и Северного Флота старшина 1 статьи Леонид Чекмарев – рулевой-сигнальщик подводной лодки «К-8», секретарь комсомольской организации.

Пошли четвертые сутки сражения с огнем и стихией. Командир лодки принимает решение оставить минимальное количество людей (список был составлен на 22 человека) остальным приказал покинуть корабль.

Небольшая, но важная деталь. В командирском списке л/с, кому было приказано остаться на лодке, Леонида Чекмарева не было, однако он настоял, чтобы ему разрешили остаться вместе с командиром. Он погиб вместе с лодкой.

Погода стала ухудшаться. Шторм усилился до 8 баллов. 12 апреля в 6 часов утра «К-8» с большим дифферентом на корму ушла в глубины Атлантики. Командир Всеволод Борисович Бессонов до последних минут оставался на мостике и перед уходом в глубину выстрелил сигнальную красную ракету, которая и обозначила место затопления лодки. Из 125 членов экипажа подводной лодки погибло 52 человека, спасены 73 человека.

Субмарина после 10-ей службе в МВФ нашла свой покой в Атлантике на глубине около 5000 метров, унеся с собой жизни 52 подводников.

Через неделю после трагедии в Атлантике в Гремиху, где проживали семьи 29 погибших подводников «К-8», пришло официальное сообщение о гибели их мужей. В гарнизоне был объявлен траур, командование гарнизона старалось всеми мерами снять страдание обездоленных вдов.

Политуправление Северного Флота отправило в Москву донесение:

«Весть о гибели мужей и отцов в семьях воспринята с пониманием. Горечь утраты переносится мужественно. Неправильных настроений, высказываний среди жителей поселка нет».

Спустя несколько дней в Гремиху стали приходить письма от мужей, которые сообщали о своем хорошем здоровье и надежде на скорую встречу…

Это встревожило всех, и семьи больше не верили начальству о гибели своих мужей – у вдов в руках были письма…

Командование также было в замешательстве, так как письма с боевой службы с атомных лодок никто и никогда не присылал.

Командиру подводной лодки «К-8», капитану 2 ранга Всеволоду Борисовичу Бессонову присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Погибших подводников наградили орденами Красной Звезды. Члены экипажа, оставшиеся в живых, удостоены государственных наград. В поселке Островной (Гремиха) установлен памятник атомной подводной лодке «К-8» с именами всех погибших на ней подводников. Две улицы военного городка назвали именами командира подводной лодки Бессонова В.Б. и капитана Соловья А.М. – корабельного врача.

Ежегодно 12 апреля в поселке Островной у обелиска погибшим подводникам атомной подводной лодки «К-8» проводятся траурные мероприятия, посвященные этой скорбной дате. В этот же день в 12.00 в Николо-Богоявленский Морской Собор города Санкт-Петербурга, где открыта мемориальная доска в память погибших моряков-подводников «К-8», приходят оставшиеся в живых члены экипажа, бывшие сослуживцы, вдовы и родственники погибших, чтобы помянуть тех, кто выполнил до конца свой долг перед Отечеством.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ морякам подводникам экипажа «К-8»!