МИХАИЛ. (Пожимая плечами.) Всё как всегда. С ними тяжело.

ГЕОРГИЙ. А с кем легко?

МИХАИЛ. Они забыли, кем были, и кем с моей помощью стали. Так же повел себя и Ступак. Кем он был? Ларечником, мелким торговцем. Я сделал его миллионером и депутатом, и чем он отблагодарил? Расколол фракцию и увел половину моих людей, которым хорошо за это заплатил. Теперь зарабатывает себе популярность тем, что поливает меня грязью. А Ирина? Была заштатным врачом с темным прошлым, маленьким окладом и большими амбициями. Теперь мнит себя основателем партии и требует постов и должностей. Я знаю, она тоже хотела перебежать к Ступаку, но он ее не взял.

ГЕОРГИЙ. Забудь эти мрачные мысли. Хотя бы на сегодня.

МИХАИЛ. Я знаю, многие мне завидуют, но быть лидером – это значит быть в одиночестве. Никто не дружит с тобой бескорыстно. Моя команда часто напоминает мне стаю волков. Каждый из них стремится загрызть вожака, чтобы встать на его место. Пожалуй, сейчас я могу положиться на одного Романа. (Встретив взгляд Георгия.) И на тебя, разумеется.

ГЕОРГИЙ. (Расставляя на доске фигуры.) Скажи, ты действительно считаешь, что на Романа можно положиться?

МИХАИЛ. До сих пор он был мне верен.

ГЕОРГИЙ. И на службе, и в любви люди верны только тому, от кого еще не все получили.

МИХАИЛ. Ты считаешь, что он уже взял все, что мог?

ГЕОРГИЙ. А что еще ты ему можешь дать? Первое место? Свой пост? Всю партию?

МИХАИЛ. У тебя есть факты?

ГЕОРГИЙ. Нет, пока только подозрения.

МИХАИЛ. Подозревать можно всех.

ГЕОРГИЙ. Не "можно", а нужно.

МИХАИЛ. Какой из него лидер? Ведь он не умеет работать.

ГЕОРГИЙ. Зато он обаятелен и прекрасно выглядит на телеэкране. У него великолепно подвешен язык. По популярности он далеко опередил всех нас, включая тебя. Кстати, знаешь ли ты, что он тайком встречается со Ступаком?

МИХАИЛ. Это предположение или уверенность?

ГЕОРГИЙ. За ними следили мои люди. У меня есть даже фотографии, где они вдвоем. Скажу тебе больше. (Понизив голос.) Мне кажется, что он заманил тебя сюда в засаду.

МИХАИЛ. Ты, однако, не перегибай. Какая засада? С какой целью?

ГЕОРГИЙ. Подумай сам: зачем ему было уговаривать тебя и всех нас приехать втайне, инкогнито, без охраны, в это уединенное место? Мозговой штурм? Отдых? Убежище от любопытных журналистов? Прекрасно. Это удобно для обсуждения наших дел, но еще удобнее для совершения преступления.

МИХАИЛ. Опомнись! У тебя мания преследования.

ГЕОРГИЙ. Поверь мне, здесь пахнет убийством.

МИХАИЛ. Нельзя же бояться собственной тени. Так и жить не стоит.

ГЕОРГИЙ. А я как раз советую тебе всего бояться. Не ходи здесь по лесу. Не гуляй по безлюдному пляжу. Не купайся один в озере. Запри на ночь комнату и оставь ключ в замке. Лучше вообще не спи один.

МИХАИЛ. (Улыбаясь.) Взять к себе Аннету?

ГЕОРГИЙ. А мне вовсе не смешно. Ты забыл, с какими политиками ты соперничаешь? В какой стране ты живешь? Что ты знаешь об этом доме, о его хозяине, об этой горничной?

МИХАИЛ. (Задумавшись.) В этом ты прав. Наведи, пожалуйста, справки.

ГЕОРГИЙ. Я уже занялся этим. А ты будь осторожен.

МИХАИЛ. Георгий, признайся, ты ведь не любишь Романа. И завидуешь ему.

Входит ЛИЛИЯ. В руках у нее поднос с напитками. Она в нерешительности останавливается. Собеседники ее не замечают.

ГЕОРГИЙ. Да, не люблю. И завидую. Завидую его легкости, его красноречию, его обаянию. И даже его успеху у женщин. Всему тому, что мне не дано.

МИХАИЛ. Потому и хочешь сжить его со света.

ГЕОРГИЙ. Нет. В том, что касается дела, я выше страстей. Он опасен для тебя, Михаил, опасен для нас всех. Его надо уничтожить. И, чем скорее, тем лучше. Или он уничтожит тебя.

МИХАИЛ. И как же это осуществить?

ГЕОРГИЙ. (Замечает Лилию.) А ты, детка, что тут делаешь?

ЛИЛИЯ. Я принесла вам напитки.

ГЕОРГИЙ. Спасибо, милая. Иди, мы разберемся сами.

ЛИЛИЯ ставит поднос, улыбается мужчинам и выходит, виляя задом. Они с удовольствием провожают ее взглядами.

МИХАИЛ. Роскошная девка. Может, взять ее к нам во фракцию вместо Аннеты?

ГЕОРГИЙ. Неплохая идея. Мозги у нее такие же, а задница явно лучше. (Мужчины смеются.) Однако вернемся к нашему делу…

Входит Роман. Георгий умолкает. МИХАИЛ делает вид, что увлечен шахматной игрой.

РОМАН. Вы все корпите над шахматной доской?

МИХАИЛ. Как видишь. Что делают женщины?

РОМАН. Плещутся в бассейне.

МИХАИЛ. Как они между собой?

РОМАН. (Улыбаясь.) Ты же знаешь, – как кошка с собакой. Иногда я боюсь, что Ирина отравит Аннету, и сделает это профессионально, как врач, так, что комар носа не подточит. А может, наоборот, Аннета прирежет Ирину, и тоже профессионально. Она же у нас чемпионка не то по рапире, не то по сабле.

МИХАИЛ. (Улыбаясь.) И ты решился оставить их одних?

РОМАН. Вода, кажется, немножко охладила страсти. Они даже смеются. Я тоже поплаваю. Может, присоединишься?

МИХАИЛ. Я лучше прогуляюсь по лесу. Сто лет не собирал грибов.

РОМАН. Я бы не советовал… Место нам неизвестное, а ты человек не рядовой…

МИХАИЛ. Думаешь, есть опасность?

РОМАН. Опасности нет, но береженого бог бережет.

МИХАИЛ. Тогда, пожалуй, я искупаюсь в озере.

РОМАН. Тоже не советую.

МИХАИЛ. Почему?

РОМАН. Так… Ямы, коряги. Лучше поплавай с нами в бассейне. В компании веселее.

МИХАИЛ. Однако ты стал осторожным.

РОМАН. Жизнь научила.

МИХАИЛ. Мы же не в джунглях живем.

РОМАН. Хуже, чем в джунглях. Да я и не за себя боюсь, за тебя.

Пауза.

ГЕОРГИЙ. Пойду возьму вещи из машины и переоденусь. (Выходит.)

РОМАН. Мне бы не хотелось поднимать эту тему, но многим не нравится, что ты слишком приблизил к себе этого Сальери.

МИХАИЛ. Кто же, по твоему, Моцарт?

РОМАН. Во всяком случае, не эта бумажная крыса. Он знает только расчеты, планы, схемы, программы, но не видит живых людей.

МИХАИЛ. Но ведь кто-то должен делать и будничную работу, которой, как ты знаешь, бездна.

РОМАН. А я и рад бы работе, но ведь Георгий никого к ней не подпускает. Этот серый кардинал держит в руках все нити. Он как-то незаметно стал вторым человеком в партии. Даже спать сегодня будет в комнате номер два, рядом с тобой.

МИХАИЛ. Если тебя это задевает, я скажу, чтобы он поменялся с тобой комнатами. Или нет, сделаем еще лучше: Я уступлю тебе свой номер. Спи в комнате номер один. Я скажу горничной, чтобы она перенесла вещи и поменяла нам ключи. Ты доволен?

РОМАН. Пойми, не в этом дело. Кто он такой, этот Георгий? Ну, адвокат, ну, якобы, хороший организатор. Но спроси на улице, кто о нем слышал? Что его имя дает нашему делу? Сколько голосов он привлечет к нам на выборах? И такой человек хочет встать на твое место!

МИХАИЛ. Во-первых, он не метит на мое место. Во-вторых, не всем же красоваться по телевизору…

РОМАН. Я понимаю, на что ты намекаешь. Но ведь, когда он начинает говорить, мухи дохнут от скуки. Вот его и не подпускают к телевизионной камере. И это хорошо. Он только отпугнет наших избирателей.

В гостиную с улицы входит Георгий, держа в руках чемоданы.

ГЕОРГИЙ. (Михаилу.) Я взял заодно и твои вещи. Отнесу их тебе в комнату. (Выходит.)

РОМАН. Он уже распоряжается твоими вещами. Берегись его, Михаил.

МИХАИЛ. Роман, скажи просто: чего ты хочешь?

РОМАН. Ничего. Но если говорить правду, то во фракции я должен быть, по меньшей мере, человеком номер два.

МИХАИЛ. По меньшей мере?

РОМАН. Извини, я неудачно выразился. Но мой рейтинг и мои заслуги дают мне право на нечто большее, чем пятое место.

Входит ЛЕОНТИЙ.

ЛЕОНТИЙ. (Зевая.) Наслаждаетесь жизнью? А я вот задремал.

РОМАН. (Смеясь.) Какое тут наслаждение, когда меня не отпускают от себя наши дамы? (Встает.) Переоденусь и вернусь к ним, чтобы они без меня не передрались.

МИХАИЛ. (Тоже старается непринужденно засмеяться.) Я бы сам не прочь поучить плавать Аннету. Поддержать ее за ручку, подержать за ножку…

РОМАН. Так что же мешает?

МИХАИЛ. Вся штука в том, что она чувствует себя в воде, как рыба, а я-то как раз плавать не умею.

Мужчины смеются.

РОМАН. Ну ладно, я забегу к себе переодеться, а потом в бассейн. (Выходит.)

ЛЕОНТИЙ. Михаил, в последнее время с тобой невозможно поговорить наедине, так раз уж представился случай, позволь мне сразу выложить все. Оторвись на минуту от шахматной доски и послушай меня. Мне не нравится, что меня оттесняют. Я чувствую, что в следующий раз мне уже не быть в списке. А разве не я финансировал твою знаменитую победоносную кампанию?

МИХАИЛ. Да, ты содержишь партию, но и сам имеешь с этого немало.

ЛЕОНТИЙ. Ну и что? Почему с тобой неразлучен этот крючкотвор Георгий? Кто он такой? Ни авторитета, ни воображения, обыкновенная рабочая лошадь, каких много. Да, он беден, но из этого не следует, что он честен. МИХАИЛ. Это к делу не относится. Ты считаешь, Роман лучше?

ЛЕОНТИЙ. Еще хуже. Обаятельный бездельник и профессиональный предатель. На кого он работает? На чьи средства живет? В последнее время он стал копать против меня, но он еще не знает, с кем имеет дело. Я раздавлю этого сосунка.

МИХАИЛ. Скажи, что ты от меня хочешь?

ЛЕОНТИЙ. Гарантию, что я останусь в первой тройке. Да, я делаю на политике деньги. Именно поэтому я и хочу в ней остаться. На следующих выборах я должен быть в списке вторым.

МИХАИЛ. Я подумаю об этом.

ЛЕОНТИЙ. Вспомни: когда-то тебя об этом же просил Ступак. Ты ему отказал и потерял половину партии. Теперь он сам себе хозяин.

МИХАИЛ. Это шантаж?

ЛЕОНТИЙ. Это предупреждение.

По пути из своего номера через холл проходит РОМАН в купальном халате.

РОМАН. Присоединяйтесь к нам, нечего сидеть в четырех стенах. Не для того мы сюда приехали.

МИХАИЛ. Ты прав. Сейчас разберу свои вещи и тоже выйду в сад. (Выходит.)

РОМАН. Как поживаешь, Леонтий?

ЛЕОНТИЙ. Роман, считай, что мы уже поговорили с тобой о здоровье, погоде, женах и детях, и перейдем сразу к сути. Я предлагаю тебе сделку.

РОМАН. Надеюсь, она будет взаимовыгодной.

ЛЕОНТИЙ. Разумеется. Иначе это не будет называться сделкой. Слушай: места на нашем Олимпе становится все меньше и меньше, надо что-то предпринимать. Кого-то пора скидывать вниз.

РОМАН. Пока возражений нет.

ЛЕОНТИЙ. Перехожу к сути сделки.

РОМАН. Я весь внимание.

ЛЕОНТИЙ. Помоги мне подняться на первое или хотя бы на второе место.

РОМАН. А что с этого буду иметь я?

ЛЕОНТИЙ. Тоже поднимешься на одну ступеньку.

РОМАН. На одну? Спасибо.

ЛЕОНТИЙ. Кроме того, я оплачу все твои долги. А их, я знаю, у тебя немало.

РОМАН. Это уже нечто существенное.

ЛЕОНТИЙ. (Дружески хлопая Романа по плечу.) Не по средствам живешь, молодой человек. Вот и недавно, например, ты снова взял у меня взаймы огромную сумму, причем наличными. На какие цели? Неужели такую взятку берут теперь на телевидении за очередное интервью?

РОМАН. Послушай, Леонтий, я тоже предлагаю тебе сделку. Ты убираешь тех, кто выше нас. Ты платишь мои нынешние и будущие долги.

ЛЕОНТИЙ. А что, выражаясь по-твоему, буду с этого иметь я?

РОМАН. Ничего.

ЛЕОНТИЙ. А если серьезно?

РОМАН. А если серьезно, то при условии, что ты все это сделаешь, я не стану сообщать в прокуратуру о твоих финансовых аферах и сажать тебя на скамью подсудимых.

ЛЕОНТИЙ. Это как понимать?

РОМАН. Так и понимать, не прикидывайся дурачком. Я давно с помощью опытных юристов и банкиров слежу за твоими махинациями. Незаконная покупка акций. Подкуп политиков. Использование государственных тайн при игре на бирже. Получение миллионных подрядов без конкурса. Каждого из этих обвинений хватит, чтобы посадить тебя на десять лет.

ЛЕОНТИЙ. Зачем тебе это нужно?

РОМАН. Потому что на нашем Олимпе тесно и кого-то надо оттуда сбросить. Потому что каждый день и час ты напоминаешь, что ты богат, что у тебя много денег, что деньги могут все, что тот, кто без денег – ноль, а кто с деньгами – туз, что главное – деньги, деньги, деньги, деньги… Деньги во всех падежах. И я дал себе клятву взять тебя за горло.

ЛЕОНТИЙ. Ты что, меня запугиваешь?

РОМАН. Нет, это ты шантажируешь меня моими долгами. Но запомни: ты у меня в кармане. С этого дня веди себя смирно. И если ты поможешь мне стать человеком номер один, то я сделаю тебя номером два и разрешу тебе продолжать набивать карманы. Понял?

ЛЕОНТИЙ молчит.

Что надо сказать?

ЛЕОНТИЙ. А что, по-твоему, я должен сказать?

РОМАН. "Слушаюсь."

ЛЕОНТИЙ. Слушаюсь.

РОМАН. То-то же.

ЛЕОНТИЙ. А теперь послушай меня, ты, мальчишка. Не спорь с деньгами – они тебя вознесли, и они же тебя уничтожат. Ты слишком рано возомнил о себе. Ты собираешь компромат на меня, а я – на тебя. Веселые девочки, сомнительные кабаки, грязные сделки, огромные долги… Ты у меня еще попрыгаешь.

РОМАН. Ну, еще вопрос, кто перед кем попрыгает.

ЛЕОНТИЙ. Тебе не нравится слово «деньги»? Так запомни: деньги для политика – это все. Только деньги решают, будете вы сидеть в своих креслах или нет. Деньги – это ваш хлеб, ваш воздух. Деньги – это телевидение, газеты, листовки, залы для собраний, это крики восторга при вашем появлении на трибуне и толпы на демонстрациях в вашу поддержку. И причина твоей зависти и ненависти в том, что у тебя денег нет, а у меня – есть. Ведь правда?

РОМАН. Ты опять долбишь свое: "деньги, деньги"… Хочешь, я предскажу тебе твое будущее? Ты богат и будешь еще богаче. И ты построишь много собственных домов, целую улицу.

ЛЕОНТИЙ. Что ж, это не так плохо.

РОМАН. А потом вся эта улица сгорит. Но один дом останется. И ты будешь стоять у крыльца этого дома и просить милостыню. Но тебе никто не подаст ни гроша.

ЛЕОНТИЙ. Очень красивая сказка. (Увидев вошедшую Ирину, меняет тон. Добродушно.) Знаешь, что? Давай лучше, я загляну вечером попозже к тебе в номер, и продолжим разговор.

РОМАН. Договорились.

ИРИНА. Я вам не помешала? О чем вы тут секретничаете?

ЛЕОНТИЙ. Разумеется, о женщинах. Пока, Роман. (Широко улыбается, дружески хлопает Романа по плечу, и выходит.)

ИРИНА. Георгий советует нам не ходить в одиночку и все такое. Что это значит?

РОМАН. (Смеясь.) Ты же знаешь, он шизофреник. Всюду ему мерещатся заговоры.

ИРИНА. (Обнимая его.) Я беспокоюсь за тебя.

РОМАН. (Отстраняясь.) Не волнуйся. Если что-нибудь и случится, то не со мной.

ИРИНА. Почему ты так в этом уверен?

РОМАН. Потому что. (Ирина снова пытается его обнять.) Ирина, здесь люди, я прошу тебя…

ИРИНА. Они давно все знают.

РОМАН. То, что они знают, давно уже кончилось. Это неминуемо должно было кончиться.

ИРИНА. Почему?

РОМАН. Ты годишься мне в матери.

ИРИНА. Я старше тебя всего на восемь лет.

РОМАН. Если уж быть точным, то на тринадцать. Но не в этом дело.

ИРИНА. А в чем же? Или ты увлекся Аннетой? Что вы все в ней находите? Она же вульгарна. Ходячая дискотека. Массажный салон. Мешок мускулов.

РОМАН. Аннета тут ни при чем.

ИРИНА. Давай, наконец, объяснимся.

РОМАН. Зачем? Я не хочу, чтобы ты услышала от меня слова, которые мужчина не должен говорить женщине. Но если я их не скажу, ты, видимо, от меня никогда не отцепишься.

ИРИНА. Что ж, скажи......

РОМАН. (Жестко.) Я тебя не люблю. Я тебя не хочу. Твои нежности меня пугают и отталкивают. Твое тело мне отвратительно. Мысль, что мне предстоит с тобой встреча, отравляет мне настроение. Что еще ты хочешь услышать?

ИРИНА. Ты так безжалостен… Ведь я создала тебя, познакомила с нужными людьми, вывела на орбиту…

РОМАН. Я тебе очень за все благодарен. Но благодарность не может длиться вечно. Давай расстанемся.

ИРИНА. (С трудом сохраняя достоинство.) Почему "расстанемся"? Ведь хотя бы в политике, я надеюсь, мы останемся союзниками?

РОМАН. Не уверен. Политика – жестокое ремесло. Здесь каждый – сам за себя.

ИРИНА. (Холодно.) Ну что ж… Не хочешь, чтобы мы были друзьями, будем врагами. И посмотрим, кто кого.

РОМАН. Дорогая, с твоим уголовным прошлым надо быть поскромнее. Кто будет голосовать за женщину, способную на убийство?

ИРИНА. (Она поражена.) И ты собираешься шантажировать меня тем, что я в порыве откровенности рассказала тебе в постели?

РОМАН. Это была твоя ошибка.

ИРИНА. Роман, вспомни: ты начинал как блестящий, образованный, идейный политик. Кем ты стал?

РОМАН. (Помолчав.) Да, Ирина, наверное, я сильно изменился. Как я ни пытаюсь уверить самого себя, что работаю ради благородной цели и все такое, в глубине души я знаю, что стал обыкновенным грязным политиканом. Власть, деньги, популярность – все это притягивает, как магнит… Но мне нет уже другого пути… Ты обвинялась в убийстве, и, если надо будет, я этот факт использую.

ИРИНА. Это было сто лет назад. Мне не было тогда и шестнадцати. И это была только попытка, а не убийство. Суд меня оправдал.

РОМАН. И все-таки ты была причастна к отравлению.

ИРИНА. Кто это помнит? Я и фамилию-то носила другую.

РОМАН. Будет надо, я напомню. Я собрал документы.

ИРИНА. Ты на всех собираешь компромат?

РОМАН. Только на тех, кто может мне помешать.

ИРИНА. (Дает ему пощечину.) Теперь, наконец, я поняла, что ты из себя представляешь. Не пожалей об этом. (Выходит.)

Входит Аннета.

АННЕТА. Что ей от тебя нужно?

РОМАН. Ничего.

АННЕТА. У тебя лицо какое-то не то.

РОМАН. Нормальное лицо.

АННЕТА. (Понизив голос.) Роман, а что если ночью нам немножко развлечься у тебя в номере?

РОМАН. Предложение заманчивое. Но, во-первых, моя жена – чудная, красивая, необыкновенная женщина, которую я люблю всей душой и которой совершенно не собираюсь изменять. Ясно? Во-вторых, у меня есть любовница, которая удовлетворяет меня во всех отношениях. Я уж не говорю о секретарше – это понятно само собой.

АННЕТА. Я вовсе не собираюсь разводить тебя с твоей женой. И, тем более, ссорить тебя с твоими любовницами. Но мне казалось, что я тебе нравлюсь.

РОМАН. Нравишься. Но ты же всегда за это что-нибудь просишь. И на этот раз попросишь тоже, не так ли? Чего? Места в будущем списке на выборах?

АННЕТА. Может быть.

РОМАН. Неточка, пойми: твоя политическая карьера кончена. Нам и так тесно. По ошибке тебя взяли было один раз в список, но снова это не повторится.

АННЕТА. Что ж, я останусь за бортом?

РОМАН. А ты думала, что карьера делается сама собой? "Грудью проложим себе"? И прочими органами?

АННЕТА. Этот товар тоже чего-то стоит.

РОМАН. Не в наше время.

АННЕТА. (Кусая губы.) Что же, мне веки вечные прозябать учителем физкультуры? Я не хочу, не хочу! Дай мне хоть какой-нибудь совет!

РОМАН. (Смеясь.) Совет? Пожалуйста. Пырни ножом кого-нибудь из нашей фракции, так, чтобы никто не видел, и ты – депутат. Автоматически. Оклад, влияние, популярность… Все, о чем ты мечтаешь и чего у тебя не будет.

АННЕТА. Ты это серьезно?

РОМАН. Я – в шутку. А ты можешь попытаться всерьез. Ты ведь у нас чемпион по плаванию, фехтованию и чему-то еще. Помнишь, как ты при мне лихо срубала головы каким-то манекенам?

АННЕТА. (Оглядываясь.) Перестань болтать. Люди услышат.

РОМАН. Или вот тебе другой вариант. Михаил говорил, что с удовольствием поучил бы тебя плавать, да сам не умеет. Пригласи его в бассейн, а дальше