Глава 10

Джей начинал заметно нервничать, хотя и старался держать себя в руках.

– Это же Карибы Капитан… – язвительно пояснил он и плеснул себе виски в стакан. – Вы меня подозреваете в чем то?

Эль с силой отобрал у планетовладельца стакан, отхлебнул значительную часть и вернул обратно. К этому моменту Трут уже почти был вне себя от раздражения.

– Карибы значит? – риторически произнес сыщик, медленно поднялся и вышел вон.

Железное тело «Острова мечты» слегка дрогнуло, выбирая брюхом световой барьер. В такие моменты жизнь на миг замирает, твоё сознание расплывается причудливым маревом, смешиваясь с окружающим интерьером и превращаясь вместе с ним в размешанную ложкой по тарелке кашу. Дикий пьянящий восторг перерождения заполняет всё твоё существо, словно чья-то невидимая рука выключает и чуть погодя включает снова всё сущее вокруг. Всегда сложно уловить момент, когда вдруг ты перестаешь существовать и вслед за огромным космическим кораблём становишься лишь исчезающей в пространстве еле заметной дымкой. Люди не стали бояться таких переходов сразу, а некоторые даже начали скупать ещё поначалу баснословно дорогие билеты на сверхсветовые корабли лишь только ради этих впечатлений.

Эль не заметил предупреждающего мигания бортовых сигнальных ламп. Выйдя из каюты Трута, он остановился у красного пожарного щита с висящими прикрепленными к нему инструментами и бессмысленным взглядом уставился на эту кучу непонятно зачем летящего по просторам вселенной снадобья. «Ну ладно… топор, допустим, уже пригодился» – вслух подумал он. – «А, зачем тогда всё остальное? – лопата, песок…». Логичным казалось предположить, что лопата здесь нужна именно для того, чтобы тут «этого кого-нибудь» можно было бы сразу и закопать, но такое уже получалось, что называется, чересчур. А вот ещё – багор, зачем он тут? Понятно, с точки зрения здравого смысла, не было. Насколько же больная фантазия может запустить такое в глубины космоса?

Капитан Эль планировал уже прекратить осмотр экспозиции, когда осматриваемые им предметы пожаротушения вдруг стали расплываться и приобретать причудливые смазанные формы. Корабль набирал ход. В такие минуты легко потеряться в пространстве и как только сия круговерть закончится благополучно расшибить себе лоб о внезапно появившиеся на пути предметы. Именно по такой причине, согласно инструкции, в моменты преодоления световой скорости положено примоститься на какой-никакой захудалый стул или ещё бы лучше креслице.

Тем не менее, Саша Панфилов, будучи всей душою по настоящему русским, откровенно пренебрег вышеупомянутым «писанием» и направился прямиком, как ему показалось в сторону своей каюты. При этом он на всякий случай размашисто загребал воздух руками, чтобы таки не рубануться во что не желамши того головой.

Система ходов на «Острове мечты» безо всякого сомнения могла бы похвастаться своей ветвистостью и даже, более того, непредсказуемостью. На этот счёт не каждая каменоломня на далекой Земле затянула бы с кораблём тяжбу. По всему потому, как не раз замечал в разговоре с друзьями господин Эль, – «… здесь, любезные мои, на этом космическом паровозе, то есть… очень даже желательно, когда куда идешь, брать с собой непременно тормозок и чай в термосе.»

Решительно повернув два раза налево и раза три, уже с небольшим сомнением, направо, Капитан Эль стал стремительно терять уверенность в правильности выбранного пути.

– Мелочь, а неприятно, – с досадой сообщил он сам себе. – Тут и «послать-то» даже некого, не то что бы дорогу спросить.

Каша-малаша из окружающего Капитана Эля пространства уже начинала потихоньку возвращаться в обычное своё материальное состояние, однако сыщик ещё несколько минут совершенно не различал – где кончается он сам, а где начинается корабль. Бесспорным доказательством тому послужила смелая и настойчивая его попытка пройти сквозь стену. Глаза Капитана при этом были полны решимости, а на лице застыло выражение непоколебимой уверенности в собственных силах. Тщетно.

Когда же туман вокруг Шурика, наконец, рассеялся, не всё вокруг оказалось ему знакомым и понятным. Пятеро угрюмых силуэтов преградили Капитану дорогу, явственно давая понять, что общение с ними милым не будет. Сыщик слегка повернул голову, легонько зло прищурился и, как бы невзначай кинул взгляд себе за спину.

Увиденное им там, нисколько не отличалось от того что он видел спереди. Те же спортсмены, только «вид сбоку». Никто не взялся бы найти и парочки отличий, не рискуя при этом напрасно потерять кучу времени. Казалось, Капитан такому знакомству даже обрадовался. По его лицу проползла ядовитая ухмылка, а по телу пробежала тягучая волна, дернувшая плечи и остановившаяся в его остекленевшем отрешённом взгляде. Он посмотрел невидящими глазами в физиономию ближайшего джентльмена и тут же перевел взгляд куда-то в сторону, обратившись не понятно к кому:

– Видел однажды двух оленей в лесу, так не смогли мне объяснить, зачем они туда попали.

Выслушав такое вступительное слово Капитана, толпа бандитов притихла в растерянности и непонимании. Когда русские начинают рассказывать про оленей, тут уж добра не жди. Однозначное понимание такого лингвистического феномена мигом отразилось на эмоциональном состоянии окруживших Эля подозрительных типов. Один из незнакомцев, тот, что выглядел значительно крупнее остальных и стоял ближе всего к Элю, заметно потерял самообладание и грязно выругался. А наш Саша Панфилов тем временем, словно не понимая, что дорога вперед закрыта, с каким-то звериным цинизмом продолжал мерно переставлять ноги, как будто всего лишь собирался обойти трухлявый пень на лужайке.

Сложно было бы сказать, кто ударил первым. Визуально, скорее было таки похоже, что это были негодяи, преградившие дорогу Шуре. Но это только на первый взгляд, так как их действия были очевидны и предсказуемы, хотя вся логика движений товарища Эля так же подразумевала тяжёлое физическое воздействие на любое возможное нарушение его прав и свобод, как гражданина галактики, но была неочевидна и непредсказуема. Поэтому, когда рука нападавшего лишь только начала свой злодейский путь, Капитану оставалось лишь чуть качнуть плечами, чтобы коротким ударом откуда-то снизу поразить отвисшую от неожиданности податливую челюсть его ближайшего оппонента.

Как назло, это оказался тот самый здоровенный верзила, что позволил себе наглость нелестно выразиться в адрес служителя вселенского порядка. Далее всё произошло как-то буднично и скучно, но только для людей, совершенно несведущих в вопросах профилактики нарушений рекомендованных Роспотребнадзором правил здорового социального поведения.

То есть, тех самых правил, которые при должном к ним внимании помогают желающим оставаться в полном здравии долгие и долгие годы. Версия прошивки у Саши Панфилова к счастью как нельзя лучше подходила для такого рода общения, чем он и поспешил сразу же заняться.

Нужно также отдать должное людям, не жалеющим времени и сил для занятий физической культурой и зожем, в частности. А так же людям, разбавляющим этот самый классический зож всякими разными игровыми видами спорта, будь-то контактные единоборства или другие экстремальные способы проведения досуга в форме опасных для жизни занятий. Такие развлечения безусловно ведут к правильному психологическому фону и хорошему душевному состоянию в тех или иных некомфортных для прочего обывателя ситуациях. Такие граждане с глубокой и искренней радостью раздают нуждающимся люлей или сами получают по заслугам. Скажем так – по ситуации. И, что очень важно, как правило, не держат обид.

Так случилось и на этот раз. Сошлись.

В связи с, всё-таки, с теснотой проходов на межзвёздных челноках и на «Острове мечты», в частности, господину Элю сложно было поставить всех своих оппонентов в одну линию, чтобы они так сказать, строились в очередь, а не лезли все одновременно. Воодушевившись, он иногда для пущего впечатления дико орал, – «В очередь, сукины дети! В очередь…», и прыгал вперед, размашисто орудуя руками.

Но, физическая масса окруживших капитана незнакомцев, выраженная в килограммах, значительно превосходила общую массу тела, надо заметить, довольно худенького Эля, даже если считать вместе с его нехитрой одёжкой. В конечном итоге, благодаря этому обстоятельству, а также, на удивление, довольно хорошей мотивации соперников, Саша Панфилов стал ловить корпусом довольно неприятные и болезненные удары. В какой-то момент на разгорячённом лице служителя порядка появилась большая, сразу начавшая принимать синеватый оттенок ссадина, а из глубокого рассечения потекла кровь.

Возможно, именно это обстоятельство или просто уже таки Шура дошёл до нужной кондиции, но тишину коридоров «Острова мечты» прорезал его дикий, наполненный ужасающим утробным рыком нечеловеческий крик. Произнося эти звуки, дядя Саша, согласно давней исконной традиции тех мест, откуда он был родом, рванул на себе рубаху, выставив на всеобщее обозрение свою худую жилистую грудь. Услышав и увидев такое, толпа наседавших мигом притихла и инстинктивно отпрянула, не сговариваясь приняв единственно верное для них в данной ситуации решение – бежать. Так они молнией проскакали врассыпную метров по пять-десять каждый, в зависимости от личных способностей и обязательно полагающейся каждому, но в разной конечно мере, частичке удачи.

Глава 11

Такое обстоятельство только ещё больше раззадорило блюстителя порядка. Товарищ Эль одним невероятным прыжком настиг наиболее отставшего от основной группы «негодяя» и, со всего размаху носком ботинка влепил ему пенделя. Видимо попал. Тот громко взвизгнул от пронзившей его тело боли и плашмя головой вперёд грохнулся на пол, повалив своим шмякнувшимся организмом и остальных бежавших впереди него товарищей. Капитан же Эль, с трудом поймавший равновесие после исполнения столь сокрушительного удара, все же устоял на ногах и, тут же развернувшись на сто восемьдесят градусов, исподлобья направил злой и хищный взгляд на остальных.

Тишина. Тишина пришла ниоткуда и мгновенно заставила всех вокруг замолчать. Она принесла с собой огромный мягкий диван и, с размаху повалившись на него, уставилась на инспектора Эля своими огромными немигающими глазами. От этого её взгляда тело блюстителя космического порядка налилось свинцом и поплыло куда-то вдаль, мерно покачиваясь на невидимых и всеподчиняющих своей неведомой воле волнах.

– Восторженность омерзительна, вы не находите, Вилсон? – как бы нехотя обронил длинный верзила, обращаясь к находившемуся неподалёку от него не менее рослому собеседнику.

Господин Вилсон же, то есть тот, к которому обратился со своей пространной речью человек-гора, остался непроницаемо спокоен, так что не было понятно, слышал он что-нибудь или нет, однако, задавшего вопрос похоже, это обстоятельство не только не смущало, а даже получается наоборот, ему это даже льстило.

Наконец, после показавшегося уже самой вечности бесконечного молчания в ответ, вышеупомянутый Вил, соизволил таки нарушить, ставшую уже всем привычной тишину:

– Да, брат мой Ларри, это без сомнения так, – коротко заключил он.

Далее замолчали надолго оба. Настолько надолго, что весь мир уже забыл об их разговоре, но, как говорится, не тут-то было.

– Они идентифицируют себя через характеристики окружающего мира. Единственно это даёт им ощущение себя как сущности, даёт им сладостное чувство собственного превосходства. Вы не находите, друг мой?

Произнеся это, Ларри вновь многозначительно посмотрел на Вилсона, сделал глубокий вдох и затем медленно-медленно выдохнул, видимо давая тем самым себе возможность успокоиться после столь волнительных слов.

– Собаки! – сразу согласился, не глядя не собеседника тот, кого звали Вил. – Адекватные эмоции, по сути, отражают твою лояльность к происходящему вокруг, что служит неким сигналом безопасности для окружающих, типа – «Всё спокойно, кретины, расслабьтесь». Однако это, безусловно, должно раздражать своей тупостью нормального человека.

Ларри попробовал сесть на и без того удобном кресле ещё удобней, чем уже сидел, так как разговор ему, было очевидно, что нравился. Он поёрзал для верности и, наконец, довольный собой, закинул ногу на ногу и с улыбкой одобрения посмотрел на собеседника.

– А что ещё вас раздражает, мой друг? – внимательно рассматривая при этом кончики своих пальцев, решил уточнить он.