Глава 4: Небесная Тюрьма

Знаете, как выглядит Небесная Тюрьма из иллюминатора подлетающего к ней корабля? Как гигантский металлический геморрой, зависший в космосе.

Колоссальное сооружение в форме кольца с шипообразными выступами по внешнему периметру вращалось вокруг собственной оси, создавая искусственную гравитацию. В центре кольца располагалась сфера поменьше, соединённая с основным строением несколькими «спицами» – техническими мостами.

– Впечатляет, верно? – учёный заметил мой взгляд, прикованный к иллюминатору. – Величайшее научное достижение Империи Хроноса. Совмещает функции исследовательского центра и пенитенциарного учреждения высшей категории.

– Чудесно, – прохрипел я. – Всегда мечтал о комбинации ада и дурдома. Нашли идеальное сочетание.

Паралитический эффект понемногу ослабевал, позволяя мне двигать головой и говорить, хотя конечности всё ещё оставались скованными и тяжёлыми. Шар затаился где-то в складках моего плаща, невидимый для окружающих.

– Каждый подопытный так реагирует поначалу, – учёный улыбнулся с видом знатока. – Отрицание, агрессия, сарказм. Ничего, скоро вы оцените все преимущества Небесной Тюрьмы.

– Не могу дождаться, – я изобразил улыбку своим полуразложившимся лицом. – Как думаете, у меня будет номер с видом на звёзды или предложите что-то поближе к вашей лаборатории пыток? Для удобства, конечно.

Учёный совершенно не реагировал на мои подколки, что было даже обидно. Видимо, насмотрелся на всяких психов и нестандартных субъектов. Он продолжал сканировать меня через свой монокль, делая заметки на портативном планшете.

– Невероятно, – бормотал он. – Биологическая активность без нормального кровообращения. Нейронные импульсы при отсутствии полноценной нервной системы. И этот источник энергии… совершенно уникальный!

– Вы мне льстите, док, – я подмигнул ему черепной глазницей. – Но я не из тех мертвецов, которых легко соблазнить комплиментами.

«Коготь» начал манёвр стыковки с одним из доков внешнего кольца. Сквозь иллюминатор я мог видеть другие корабли, пристыкованные к станции – в основном служебные шаттлы и грузовые транспортники. Похоже, это место было довольно оживлённым.

– Доктор Вейрон, – раздался голос по внутренней связи. – Подготовьтесь к стыковке. Отделение 12-B готово к приёму нового субъекта.

– Принято, – ответил учёный, которого, оказывается, звали Вейрон. – Убедитесь, что лаборатория номер пять полностью подготовлена для первичного анализа.

Он повернулся ко мне:

– Скоро мы прибудем. Постарайтесь расслабиться и не сопротивляться. Анализ пройдёт гораздо быстрее и безболезненнее, если вы будете сотрудничать.

– Безболезненнее? – я рассмеялся хриплым смехом. – Док, боль – это последнее, что меня волнует. Я чувствую её примерно так же, как вы – совесть: знаю, что она где-то есть, но хрен разберёшь, где именно.

Корабль слегка встряхнуло – мы пристыковались. Санитары подняли меня на ноги, крепко держа за скованные руки. Шлюзовая камера открылась, и нас встретила делегация в составе ещё нескольких учёных и отряда Санитаров более продвинутой модели – СК-Элита, судя по маркировке.

– Доктор Ларсон, – Вейрон поприветствовал высокого седого учёного, очевидно главного в этой группе. – Как видите, образец превзошёл все ожидания. Нежизнеспособная форма с полным сохранением сознания и двигательных функций!

– Потрясающе, – Ларсон подошёл ближе, разглядывая меня как особо интересный экспонат. – И вы говорите, он самостоятельно проник в передающую башню?

– Именно! – восторженно подтвердил Вейрон. – Уничтожил нескольких Санитаров, преодолел системы безопасности. Явно сохранил боевые навыки и тактическое мышление.

– Вы говорите обо мне в третьем лице, хотя я стою прямо здесь, – заметил я. – Невежливо, знаете ли. Меня, кстати, зовут Деррик. Можете называть меня мистер Холт. Или «о боже, он убивает нас всех», в зависимости от ситуации.

Ларсон наконец обратил на меня внимание:

– Интересно. Субъект сохраняет память о своей идентичности. Это подтверждает нашу теорию о сохранении нейронных паттернов даже при физической деградации мозговой ткани. Возможно, Апостол был прав насчёт энергетической основы сознания.

– Послушайте, – я начал терять терпение. – Я не «субъект», не «образец» и не «форма». Я сержант Деррик Холт, 12-е ударное подразделение. И я, блядь, устал от того, что меня обсуждают, как подопытную крысу.

– Но вы и есть подопытная крыса, – спокойно ответил Ларсон. – Просто гораздо более ценная, чем обычные. Уникальный экземпляр для Проекта «Возрождение». Доставьте его в лабораторию пять, – приказал он Санитарам. – Полное сканирование, анализ энергетической составляющей и структурная диагностика.

Когда меня повели по стерильному коридору станции, я мельком увидел своё отражение в полированной поверхности стены. Зрелище было не из приятных – изможденная фигура, облаченная в лохмотья, с черепоподобным лицом, на котором кожа натянулась как пергамент. Глазницы светились зелёным, что придавало мне вид уставшего демона.

– Красавчик, – пробормотал я. – Хоть на обложку журнала.

Мы миновали несколько контрольных пунктов с усиленной охраной. Проходя через один из них, я заметил голографический дисплей с картой станции. Небесная Тюрьма была разделена на несколько секторов: научный комплекс, тюремные блоки разных уровней безопасности, административный сектор и что-то обозначенное как «Центральное хранилище».

– Куда конкретно мы направляемся? – спросил я Вейрона, который шёл рядом, не отрываясь от своего планшета.

– Лаборатория пять находится в секторе B научного комплекса, – рассеянно ответил он. – Там мы проведём первичное обследование, прежде чем определить вас в соответствующий блок.

– А что, для таких, как я, есть специальный блок? Отделение для ходячих мертвецов?

– О, вы первый в своём роде, – учёный наконец оторвался от планшета. – Но у нас есть другие… нестандартные субъекты. Мутанты, гибриды, существа с аномальными способностями. Империя собирает всё, что может представлять научный интерес.

– Как очаровательно, – я постарался вложить в голос максимум сарказма. – Коллекционирование уродов – достойное хобби для продвинутой цивилизации.

Лаборатория пять оказалась просторным помещением с множеством высокотехнологичного оборудования. В центре располагалась металлическая платформа с фиксаторами – очевидно, для меня. По периметру стояли различные сканеры, анализаторы и прочие научные приспособления, о назначении которых я мог только догадываться.

– Разместите субъекта на диагностической платформе, – распорядился Ларсон.

Санитары грубо толкнули меня к платформе. Один из них активировал механизм, и мои кандалы автоматически соединились с фиксаторами, надёжно приковав меня к поверхности.

– Комфортно? – с издёвкой спросил один из санитаров.

– Прямо как в пятизвёздочном отеле, – ответил я. – Разве что мини-бар не хватает. И, знаешь, свободы передвижения.

Учёные начали настраивать оборудование, игнорируя мои комментарии. Я тем временем осматривал помещение, ища возможные пути побега или что-то, что могло бы помочь в этой ситуации. К сожалению, ничего обнадёживающего не обнаружил.

– Активация полного спектрального сканирования, – объявил Вейрон. – Начинаем с базовой структуры.

Над платформой зажглось яркое сканирующее поле, проходя через моё тело волнами энергии. На больших экранах появились трёхмерные проекции моего скелета, остатков внутренних органов и, самое интересное, яркой зелёной точки внутри грудной клетки.

– Невероятно, – прошептал Ларсон, глядя на изображение. – Энергетическая сигнатура соответствует протоколам Искры. Вейрон, вы понимаете, что это значит?

– Это… это невозможно, – пробормотал Вейрон, приближаясь к экрану. – Праискра была уничтожена Хроносом во время Великой Войны. Как её частица могла оказаться внутри этого субъекта?

– Эй, – позвал я. – Может, объясните и мне, что за хрень происходит? Что такое Праискра и почему она во мне?

Учёные обменялись взглядами, словно решая, стоит ли делиться информацией с экспериментальным образцом.

– Субъект имеет право знать, – наконец сказал Ларсон. – В конце концов, это может повлиять на его сотрудничество.

Вейрон подошёл ближе к платформе:

– Праискра – это древний энергетический источник, предшествовавший известной нам вселенной. Согласно исследованиям Апостола, она является первичной формой сознания, из которой произошли все разумные существа.

– Звучит как религиозная чушь, – я скептически прищурился. – Вы тут все в секту вступили?

– Это наука, а не религия, – возразил Ларсон. – Хронос обнаружил доказательства существования Праискры и её фрагментов, разбросанных по вселенной. Но считалось, что все они были собраны и… абсорбированы им во время Великой Войны.

– И всё же, – продолжил Вейрон, указывая на экран, – каким-то образом частица Праискры оказалась внутри вас, воскресив мёртвое тело и поддерживая его функционирование. Это… революционное открытие!

Я вспомнил зелёный шар, который нашёл меня на свалке и внедрил светящуюся точку в мою грудь. Очевидно, он был носителем этой «Праискры». Но об этом я решил промолчать.

– То есть, я ожил благодаря какой-то космической батарейке? – спросил я вместо этого.

– Вы не понимаете значения, – Ларсон покачал головой. – Праискра не просто источник энергии. Это источник самой жизни, сознания, разума. И тот факт, что она выбрала ваше тело в качестве носителя…

– Погодите, – перебил я. – «Выбрала»? Вы говорите об этой штуке как о чём-то разумном.

– Именно так, – кивнул Вейрон. – Праискра обладает своего рода сознанием. Не таким, как у нас, но определённо целенаправленным. И если она выбрала вас, значит, вы обладаете какими-то уникальными качествами.

– Или просто оказался ближайшим трупом, – я хмыкнул. – Всегда знал, что мне везёт как утопленнику.

Ларсон посмотрел на часы:

– Достаточно теорий. Нам нужно завершить сканирование и подготовить отчёт для Апостола. Он захочет лично изучить этот случай.

– А можно поподробнее об этом Апостоле? – поинтересовался я. – Раз уж меня собираются ему показывать, хотелось бы знать, что за тип.

– Апостол Нейрос – главный учёный Империи Хроноса и личный советник Императора, – с благоговением произнёс Вейрон. – Гений, который разработал технологию преобразования энергии Праискры. Благодаря ему Хронос обрёл силу, превосходящую обычное понимание.

– И дайте угадаю, – я усмехнулся. – Этот Фалос, то есть Нейрос, будет очень рад заполучить ещё один кусочек этой вашей Праискры? Тот, что во мне?

Учёные снова обменялись взглядами.

– Безусловно, – наконец ответил Ларсон. – Но не беспокойтесь об этом сейчас. Сначала нам нужно понять, как именно Праискра взаимодействует с вашим телом.

– Ага, конечно, – я закатил глаза. – А потом вы её аккуратно извлечёте, и я снова стану обычным мёртвым парнем. Прекрасный план.

Внезапно из-под моего плаща вылетел шар, застав всех врасплох. Он завис в воздухе, мерцая зелёным светом так ярко, что учёные отступили назад.

– Что это?! – воскликнул Вейрон, прикрывая глаза рукой.

– Транслятор! – в восторге воскликнул Ларсон. – Это транслятор Праискры! Я видел упоминания о них в древних текстах, но считал их мифом!

Шар подлетел к консоли управления и выпустил луч зелёного света, который соединился с системой. Экраны замерцали, данные начали стремительно меняться.

– Он взламывает нашу систему! – закричал один из младших учёных. – Блокируйте доступ!

Но было поздно. Шар уже получил контроль над лабораторным оборудованием. Фиксаторы, удерживающие меня, с щелчком открылись.

– Ну наконец-то, – я сел на платформе, разминая конечности. – Я уж думал, ты решил меня бросить, мячик.

Санитары активировали оружие, но шар создал вокруг нас своего рода энергетический барьер, отражающий их выстрелы.

– Тревога! – Ларсон бросился к коммуникационной панели. – Объявить код «Красный»! Праискра активна!

Я соскочил с платформы, схватив первое, что попалось под руку – какой-то медицинский инструмент, похожий на скальпель. Не лучшее оружие, но лучше, чем ничего.