Она хотела оставаться здесь, в ночи, которую можно было вдохнуть, почувствовать ее запах и даже потрогать. Ночь казалась настолько осязаемой, что она словно ощущала ее прикосновение, подобно прикосновению нежного синего атласа.
Я люблю Нью-Йорк; хотя он и не мой, как должно быть твоим хоть что-нибудь: дерево, улица, город, – в общем, то, что стало твоим, потому что здесь твой дом, твое место.
Найдя то, что искала – туфли из змеиной кожи, – она принялась искать блузку, потом пояс, и когда наконец она возникла из этого содома, выхоленная и лощеная, словно ее наряжали служанки Клеопатры, – тут было чему удивляться.
Писатель устал от такого лицемерия. Он собрал в своем романе всех, кого знал, о ком был наслышан, и показал оборотную сторону золотой медали. Капоте писал о тех, чья глянцевая жизнь стала сделкой с совестью.