Хью сидел в спальне съемной квартиры и слушал маму. Та говорила, говорила и говорила.
Он покачал головой, но тут же отругал себя. «Жест беспомощного» – неправильный язык тела, она обязательно ему выговорит, если еще раз заметит. Наклонился вперед. «Жест активного человека». Продолжил слушать, ожидая, когда она закончит. И, наконец, это произошло.
– Мать, так нечестно. Из-за их небрежности Аллан погиб. Погиб! А теперь они пытаются нас купить. Это кровавые деньги, я не стану продавать друга за…
– Хью, хватит мелодрамы. «Кровавые деньги». Я понимаю, что он твой друг, но Аллан просто выкинул очередной мальчишеский фортель и облажался. Его смерть – трагедия, но мы должны идти дальше…
– Вот только не говори «трагедия, но мы должны идти дальше». Это не мост, на котором мы потеряли одного рядового и…
– Да, именно так мы и скажем и именно так будем жить дальше. А теперь слушай меня, Хью, и слушай внимательно. Я связалась с родными Аллана и без обиняков сказала, что им следует принять компенсацию и оставить это дело. Теперь я объясняю все тебе. Можешь и дальше играть в свои журналистские расследования, но дело с Алланом закрыто. Я не желаю услышать, что ты или твои друзья поднимут шум по этому поводу. Ты меня понял?
Хью уже начал вскипать, но остановил себя. Опять неверный язык тела. Почему его мать такая… ой.
– Там что-то происходит, так?
– Я серьезно, Хью.
– Мать, скажи мне прямо. Есть какой-то план? Наверняка, иначе ты бы в красках расписывала все это, как отсутствие законности…
– Почему я что-то делаю – мое личное дело. А теперь, Хью, я хочу взять с тебя слово, что ты оставишь это дело. Что ты не будешь беспокоить родных Аллана.
Хью вздохнул.
– Да, мэм.
Спустя пару минут они закончили разговор, и Хью отключился.
Она не ответила на вопрос… это, в своем роде, тоже ответ. Что-то начинается. Но что?
Ему нужно поговорить с Селеной, Эллисон и Луизой. Особенно с Луизой, у нее были кое-какие идеи по этому поводу.
Дарси не унималась:
– Джон, ты и Псы должны прекратить это путешествие и вернуться в Аристилл. Там безопаснее.
– Если бы я хотел безопасности, я бы сидел в Денвере, в квартире с оговоренной арендой, и обналичивал чеки от военного пенсионного фонда.
Дарси вздохнула.
– Есть разница между поиском приключений и глупостью. Джон, война, о которой Майк все эти годы говорил, она на пороге. Вернись.
Макс поднял рыже-белую голову с подушки и моргнул.
– Война? Хорошо.
Дарси вздрогнула.
– Хорошо?
Блю, который тоже вроде бы спал, поднял голову, и его уши повернулись в сторону Макса.
– Да, хорошо. БПИ убила большую часть нашей расы. Эти земные свиньи[1] заслужили то, что им предстоит.
Дарси встретилась взглядом с Джоном. «Земные свиньи», одними губами произнесла она. Джон приподнял брови и пожал плечами.
– И я говорю не только о «Природосберегающих». Откуда они получают деньги? Кто им задачи ставит? Политики. Но политики – всего лишь подставные лица. Настоящая проблема – сама система демократии, которая их выдвигает! Для начала нам надо…
– Ты предлагаешь, чтобы пара сотен тысяч человек и пара сотен Псов начали воевать против девяти миллиардов населения Земли? – перебил его Джон.
Макс выставил нижнюю челюсть.
– Я не говорю, что мы должны начать войну. В этом нет необходимости – они ее уже начали. Я говорю о том, что теперь время нанести ответный удар.
Джон не поверил своим ушам.
– Ответный удар? И как мы, черт подери, нанесем ответный удар?
– Мы можем сбросить на их города танкеры, наполненные взрывчаткой, создать штамм сибирской язвы или…
– Иисусе, Макс! – взорвалась Дарси.
Джон вздохнул.
– Это мы уже проходили. Нам не нужна война.
– Нет, нам…
– Нет, и послушай меня. Прямо сейчас они вспылили, самую малость. По мелочи. И нам остается лишь надеяться, что на этом они остынут или что Минобороны получит свой бюджет, а политики похлопают друг друга по плечу. Аристиллу следует готовиться к возможным последующим лазерным ударам – укрепить инфраструктуру на поверхности, строить подменные солнечные батареи, про запас. Но нам совершенно противопоказано доводить дело до полномасштабной войны.
– Они могут только лазерами стрелять, АГ-двигатели есть только у нас. Они слабы, у них пузо…
– Макс, они и близко не слабы настолько, как ты думаешь. Земные правительства отправили экспедиции на Луну почти столетие назад. Если они захотят, то сделают это снова…
Макс фыркнул.
– И какой вес они смогут сюда доставить? Пару посадочных модулей по три человека в каждом? И чего они этим добьются?
– А как насчет пары-тройки термоядерных зарядов? Вспомни, мы еще вчера думали, что Аристилл могли и уничтожить.
Макс умолк, но глаза у него горели.
Джон продолжил, немного мягче.
– Нам не нужна война. Нам нужно избежать ее, если получится, а если она начнется, нам надо изо всех сил стараться решить дело переговорами. Макс, ты никогда не гулял по большому городу. Черт, вы вообще, по большей части, сидите в Загоне с тех пор, как прибыли в Аристилл. Вы не чувствуете нутром, как велика Земля. Девять миллиардов человек.
Он развернулся и поглядел на всех Псов сразу.
– Подумайте об этом сами. Если правительства будут брать с каждого гражданина налог по одому синенькому в день, это девять миллиардов долларов. В день. Подумайте, какие разработки они смогут развернуть на эти деньги. Как думаете, долго ли антигравитационный двигатель останется для них загадкой, с таким-то бюджетом? За неделю у них будет шестьдесят три миллиарда долларов. Какую армию вторжения они смогут снарядить на такие деньги?
Он мрачно покачал головой:
– Нет. Война не вариант. Нам нужно тихо и спокойно сидеть тут, игнорируя их и надеясь, что они будут игнорировать нас. Думаете, гибель половины Псов – плохо? Если затеете войну с Землей, Аристилл сотрут с лица Луны, а ваша раса исчезнет. Вымрет. Навсегда.
Он помолчал.
– Нам надо прижаться к земле, вести себя тихо и ждать, пока Земле наскучит с нами возиться.
Макс оскалился.
– Ты же был воином.
Джон стиснул зубы. Проклятье. После всего, что он сделал для Псов, Макс оспаривает его мнение, вот так вот?
– Макс, так нечестно, – сказала Дарси. – Ты же знаешь, что…
Но Джон перебил ее:
– Макс, я знаю, кто я такой и что я в жизни сделал. Я не нуждаюсь в твоем одобрении. Если ты не признаешь моего лидерства, уходи.
– Я…
– Нет, я серьезно. Никто не заставляет тебя оставаться здесь. Возвращайся с Дарси в Аристилл, пусть она познакомит тебя с Майком, и можете пытаться начать вашу войну.
Макс встретился взглядом с Джоном и выдержал. Лишь спустя пару секунд он отвернулся.
Блю смотрел то на Джона, то на Макса. А потом, наконец, лег на подушку и закрыл глаза… но его уши так и остались подняты.
Скверная ситуация. Очень скверная. Земные правительства нанесли удар по лунным спутникам, и нет никаких причин думать, что они на этом остановятся. Джон выдает желаемое за действительное. Блю не винил его в этом. После всего, что ему довелось пережить, понятно, что ему хочется спокойно уйти в отставку. А теперь Псы оспорили иерархию. Макс понимает, что война будет, но он одержим безумной жаждой крови… а Джон, человек, старший в стае, единственный голос разума, будто уснул.
Блю тяжело выдохнул. Попытался заставить себя уснуть, но не смог.
Внутри скафандра Джона пискнул сигнал. Они отошли на необходимое расстояние. Он обернулся и поглядел на катер Дарси, такой маленький, что его практически не было видно на фоне огромных лунных гор.
Он увидел, как корабль задрожал и поднялся над поверхностью. Первые несколько секунд он подымался медленно, но ускорение нарастало, и вскоре Джону пришлось задрать голову, чтобы следить за уходящим в черноту кораблем. Затем запылали ярким пламенем старомодные химические двигатели, наклоняя корабль и разгоняя его в сторону горизонта… он превратился в пятнышко, потом в точку… а потом исчез.
Джон моргнул. Корабль исчез быстрее, чем пальцами щелкнешь, и вот уже весь этот эпизод, когда Дарси доставила им припасы, стал ощущаться чем-то вроде сна. Единственным доказательством того, что она здесь побывала, был груз припасов на старом муле и еще три новых мула, стоящие рядом.
Джон перевел взгляд на восток. Черные, белые и серые лунные горы и хребты показались ему еще более пустыми и тоскливыми, чем всего пару недель назад. Он все еще сопротивлялся напору Рекса, который продолжал настаивать на установке в скафандры программ дополненной реальности. Однако теперь, когда над ним все время нависал холодный ужас, он решил все-таки попробовать. Надо попытаться хоть как-то оживить этот мертвый пейзаж.
Джон принялся перелистывать темы. Африканская пустыня. Нет. Покрытые снегом горные пики Швейцарии… нет. Перебрав еще с десяток вариантов, он остановился на лиственном лесу – большие деревья с кронами крупных зеленых листьев, перемежающихся с красными, оранжевыми и желтыми. На теме стояла метка «Северо-запад Тихоокеанского побережья», но на самом деле это было больше похоже на Мэн или Вермонт. Без разницы. Такая картинка, что, казалось, он ощущает запах приближающейся осени.
– Какую тему поставил? – спросил Блю.
Джон вздрогнул. Он что, вслух сам с собой разговаривал или выбор темы отражался в их локальной базе данных?
– Называется «Северо-запад Тихоокеанского побережья», но по мне больше на Новую Англию похоже.
– Дай-ка и я попробую.
Спустя мгновение Блю фыркнул, слегка разочарованно.
– А. Выглядит так же, как все остальные лесные темы.
– Да что ты говоришь? Осенние цвета… а-а.
– Быть может, в следующем поколении сможем сделать трехцветное цветовосприятие.
Джон усмехнулся и тут же остановил себя.
– Слушай… ты серьезно?
– Конечно. А почему нет?
На это у Джона ответа не было.
– Но если найдем средства, сначала следует сконцентрироваться на продолжительности жизни, – добавил Блю.
Джон вздрогнул. Вопрос продолжительности жизни мучил их все то время, которое они копались в записях геномов, добытых в лабораториях. Но что они могут сделать? Генная инженерия – дело дорогое. Чрезвычайно дорогое, и это было одной из причин – или, по крайней мере, оправданием – того, что БПИ решило закрыть программу.
Они шли, и Джон продолжал обдумывать замечание Блю насчет продолжительности жизни, все больше погружаясь в меланхолию. Настолько нечестно – Псы, ставшие такими же разумными, как люди, даже более разумными, на самом деле полноценными разумными существами, но все так же обреченные на недолгую жизнь. Зарегулированную, полностью контролируемую жизнь. Первые годы жизни они провели в лаборатории, и даже после того, как Джон и Команда их освободили, они поменяли одну тесноту на другую. Нынешний поход Джон задумал именно для того, чтобы Псы осознали «огромный мир природы», чтобы вывести их из тоннелей. Но чем они здесь заняты на самом деле? Получилось ли у него придать ценность ограниченному времени жизни Псов?
Он поглядел на юго-восток, в сторону от намеченного маршрута, и снова начал обдумывать мысль, которая не давала ему покоя уже час.
…и вдруг осознал, что уже принял решение. Безумная мысль, но если учесть, что у Псов есть всего лишь по десять лет на нос у каждого, надо попытаться придать этому времени ценность. Каждому дню.
– Ребята, я тут подумал насчет смены маршрута.
Блю, самый благоразумный из всех, ответил первым.
– Не думаю, что это умно, учитывая проблемы со связью…
– Дарси сказала, что Гамма через пару дней новые спутники запустит, а на новых мулах у нас припасов больше чем на месяц. Как только восстановят связь, мы сообщим об изменении маршрута и новой точке заброски припасов.
– А что за изменение маршрута? – спросил Дункан.
– Я подумал, что мы можем пойти чуть южнее.
– Зачем?
Джон ухмыльнулся.
– Мне уже скучно смотреть на камни и пыль. Я подумал, что нам стоит поглядеть на нечто более интересное.
Кевин стоял в приемной. Секретарша нажала на кнопку внутренней связи и сообщила о его приходе. Кевин покачал головой. Секретарша? Внутренняя связь?
Спустя мгновение она пригласила его в кабинет. Нейл Ааронсон сидел за столом, и Кевин подошел к нему, протягивая руку.
– Спасибо, что согласился принять меня.
Нейл Ааронсон поглядел на него с полнейшим равнодушием, а затем наклонился вперед и пожал ему руку.
– У меня свободны двадцать минут. Чем могу тебе помочь?
– Я хочу разобраться с этой чехардой у Майка и Лероя.
– Они друг друга ненавидят, но я не понимаю, какое я к этому отношение имею.
Кевин моргнул.
– Это… я думал, что я и ты – ключевой момент этой чехарды.
Нейл непонимающе поглядел на него. Кевин умолк. Он ни на мгновение не сомневался, что Ааронсон знает все обстоятельства, и, тем не менее, он пытается изображать непонимание.
Кевин облизнул губы.
– Слушай, Майк зарегистрировал «Намерение на прокладку тоннеля» у меня несколько месяцев назад. В наших логах есть информация, что мы сверялись с твоей базой данных и что твои серверы подтвердили, что этот сегмент никем не зарезервирован. А теперь оказывается, что Лерой ведет там работы.
– Значит, ты закрепил за Майком тот сегмент, который я уже отписал Лерою?
Кевин сжал губы. Он проверял все логи, сделал их снимки, поставил на них цифровую подпись и сохранил резервные копии. Там все было четко – сегмент, в котором начал работы Майк, был свободен, когда Кевин регистрировал его заявку. И они оба это знают. Что же теперь Ааронсон пытается изобразить?
Сущий театр, но ради чьей выгоды? Кевин мельком оглядел кабинет. Интересно, «жучки» есть? Может, это какая-то подстава и Нейл пытается спровоцировать Кевина сказать нечто, что он потом сможет повернуть против него? Или все еще проще? Может, Ааронсон и Лерой просто хотят вытрясти из Майка отступные?
Это была странная и неприятная мысль. В подавляющем большинстве случаев конкуренция в Аристилле была если и не дружеской, то, по крайней мере, цивилизованной. Не так, как на Земле, где подкуп правительственных чиновников и внедрение «кротов» в конкурирующие фирмы были нормой, в соответствии с правилом «победитель получает все».
Но получить ответ на его вопрос было невозможно, и слова Нейла повисли в воздухе. Кевин заговорил, тщательно подбирая слова.
– Нет. У Майка была регистрация на этот сегмент, подписанная и оформленная моей фирмой. Регистрация Лероя…
– Как ты мог оформить регистрацию на сегмент, который я уже зарегистрировал за «Масон Нуво»?
Кевин начал терять терпение.
– Нейл, послушай, мы оба понимаем, что произошло…
Нейл слегка улыбнулся.
– Не могу сказать в точности, но, похоже, что ты оформил регистрацию, не сверившись с моей системой.
– Проклятье, Нейл, мы проверяли! У меня есть логи…
– У меня тоже есть логи, и в моих логах есть информация, что мы оформили регистрацию для Лероя за несколько месяцев до того, как ты оформил свою для Майка.
Нейл сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла. И печально покачал головой.
– Похоже, что ты и Майк хорошо вляпались. Мне только Демира из «Велеки» жалко. Бедняга тоже влип, поскольку Майк не сможет передать ему оговоренные объемы.
Ааронсон приподнял брови.
– И это потому что у вас была хреновая информация. В результате вы получили проблему, дорогостоящую. Очень дорогостоящую.
Кевин изо всех сил сдерживался, чтобы не взорваться.
«Очень дорогостоящая проблема»? Значит, это действительно вымогательство. С другой стороны, даже если это и является воровским действием, по крайней мере, это означает, что у нас есть очевидное решение.
Он выдохнул. О’кей, поехали.
– О’кей, чудесно. Предположим – теоретически, – что есть проблемы с информацией. Как должны решить такую проблему разумные люди? Теоретически?
Ааронсон улыбнулся, развел руками и наклонился вперед.
– Если есть проблемы с твоей информацией и ты хочешь моей помощи – даже не знаю, чем могу тебе помочь. Конечно же, я бы с радостью согласовал наши базы данных, но есть третьи лица, которые зависимы от моей информации.
– Третьи лица, да? Значит, я должен откупиться не только от тебя, но еще и от Фурнье?
Ааронсон поднял руки, сделав удивленное лицо.
– Откупиться? Кажется, я не понимаю, о чем ты говоришь.
Повисла долгая тишина, а затем Ааронсон заговорил снова:
О проекте
О подписке