Мне жарко, очень жарко. Летний полдень, гудение пчел в саду, еще зеленые, неспелые яблоки на деревьях, полуувядшая роза.
– Мама, ей больно.
– Увы, Аликс, цветы тоже погибают. Пойдем, дорогая. Садовник срежет сломанный стебель. А потом на этом кусте распустится новый цветок.
– Мама, она не умрет! Я могу ей помочь.
Колючий стебель больно, до крови, царапает руку. Я прикусываю губу, но не убираю ладонь. В голове сами собой всплывают слова на незнакомом языке, и я повторяю их про себя. А потом, когда отступаю, пошатываясь, от пышного алого цветка, слышу восхищенные вздохи за спиной.
– Посмотрите, лерея. Мне кажется, в девочке проснулся дар.
– Дай-то боги, лоррна.
Сильные пальцы нажимают мне на виски, синие глаза заглядывают, кажется, в душу.
– Как тебя зовут, дитя?
– Аликс.
– А меня – Ребекка.
– Я знаю.
Отвечаю смущенно, ведь старая Ребекка – лерея, Исцеляющая. Ее весь город знает, сам градоправитель при встрече низко ей кланяется. Со мной лерея говорит ласково, но я все равно боюсь прогневать ее. Лерее нужно оказывать почтение – так мама учила.
– А хочешь обучаться у меня, Аликс?
– Я? У вас? – переспрашиваю недоверчиво, не в силах поверить своему счастью.
– Не радуйся преждевременно, дитя, – вздыхает Ребекка. – Путь лереи непрост. Однажды ты в этом убедишься.
– Аликс! Аликс! Почему она не приходит в сознание? Что с ней?
– Лоррна потеряла слишком много сил, господин. И еще простыла. Не переживайте, она уже идет на поправку.
– Но она не приходит в себя!
– Зато спит, а не бредит, как вчера. Скоро она проснется.
Я с трудом открыла глаза. Под веки будто насыпали горячего песка. К счастью, в комнате царил полумрак.
– Пить, – прохрипела я, с трудом пошевелив растрескавшимися губами.
– Аликс!
– Вот, лоррна, выпейте это, – произнес незнакомый голос.
Мне приподняли голову и поднесли к губам кружку. Я глотала кисловатый напиток и никак не могла утолить жажду.
– Все, лоррна, хватит. Господин, я оставлю вас, пойду сварю новое зелье. А вы дадите лоррне еще отвара, но не раньше чем через полчаса.
Демьен взял меня за руку. Я с трудом повернула голову и посмотрела на него. Небритый, осунувшийся, с темными кругами под запавшими глазами, он выглядел так, словно это не я, а он перенес тяжелую болезнь.
– Аликс, – прошептал он и прижался губами к моей ладони. – Прости, это я виноват.
– В чем? – не поняла я.
– В твоей болезни. Лекарь сказал, что у тебя совсем не осталось сил, а еще ты простыла. Это из-за меня. Надо было сразу отправить тебя в замок, а я… Прямо на холодной сырой земле…
Я вспомнила то, что произошло между нами в лесу, и мне снова стало жарко.
– Знаешь, я тогда не почувствовала холода.
Теперь, когда я напилась, говорить было гораздо легче. Слова больше не вырывались с хрипом из пересохшего воспаленного горла, а просто звучали немного сипло.
– Но все равно заболела, – упрямо возразил Демьен. – Ты два дня не приходила в сознание.
Тут я вспомнила, что должна задать ему один вопрос.
– А что ты сделал с Дженни и стражником?
– Твою бывшую горничную отправил в деревню. Насколько я знаю, сейчас она готовится к свадьбе. Стражнику повезло меньше, невесты у него не нашлось, так что я сослал его в приграничный гарнизон.
– И не отдавал приказа высечь их? – не унималась я.
– Если кто и заслуживает хорошей трепки за случай с побегом, так это одна не в меру упрямая лерея, которая по собственной глупости едва не погибла, – ворчливо произнес Демьен. – Будь уверенна, я лично отшлепаю тебя как следует, только выздоровей.
– Хорошо, – согласилась я. – А что ты со мной сделаешь потом?
Страж закрыл глаза и втянул воздух сквозь зубы.
– Пользуешься тем, что сейчас тебе ничто не угрожает? Погоди, вот пройдет несколько дней, и я тебе все припомню, – пообещал он.
Но его слова больше не пугали меня.
Почти неделю я только и делала, что пила настойки, ела и спала. Поначалу Дафна обтирала меня мокрым полотенцем и одевала, словно ребенка, в свежую рубашку, а через несколько дней помогла мне дойти до ванной комнаты.
– Я помогу вам, лоррна.
И она действительно вымыла мне волосы, а когда я выбралась из ванны, ловко обтерла нагретым пушистым полотенцем.
Аппетит возвращался медленно. Сначала горничная приносила мне только куриный бульон, потом к нему добавились крохотные – на один укус – пирожки с мясом и сыром, а окончательно выздоровевшей я почувствовала себя, когда мечтательно произнесла:
– Мяса хочу.
Дафна ошпаренной кошкой метнулась на кухню и приволокла оттуда тяжело груженый снедью поднос.
Демьен все ночи проводил в одной постели со мной. Ложился рядом, обнимал, но более никаких вольностей себе не позволял, хотя я чувствовала, что сдерживаться ему нелегко. Иногда, ворочаясь, я случайно упиралась бедром или ягодицами в его возбужденную плоть, вырывая у Стража короткий стон. Далее так продолжаться не могло. Признаться, я опасалась, что он вновь пойдет за разрядкой к какой-нибудь смазливой горничной. Я злилась на себя, но не могла подавить поднимающуюся в душе дикую ревность при мысли о незнакомой девице в объятиях Демьена.
Поскольку Страж никаких попыток соблазнить меня более не предпринимал, пришлось браться за дело самой. Когда он уже привычно обнял меня, я повернулась, положила ладонь ему на грудь, а ногу закинула на бедро.
– Аликс!
– М-м-м?
– И что, по-твоему, ты делаешь?
– Собираюсь спать?
Словно отрицая собственные слова, погладила его по груди, скользнула ниже, на мгновенно напрягшийся живот. Подозреваю, что прежде Демьен имел привычку спать обнаженным, но ради меня натягивал в постель брюки из мягкой ткани. А вот торс оставался голым, и сейчас я с наслаждением выводила пальцами круги на горячей коже.
– Спать? Аликс, ты издеваешься?
– Разве? – невинно спросила я и спустилась пальцами чуть ниже, туда, где начиналась узкая полоска волос.
Демьен хмыкнул и откинулся на спину.
– Ну ладно, спи.
Ах, вот как? Я придвинулась еще ближе, крепко прижалась к горячему боку и опять погладила Стража по животу. Напряженные мускулы дрогнули, но Демьен вновь сделал вид, будто ничего не происходит. Войдя в азарт, я перекинула через любовника ногу, уселась верхом на его бедра, ощутив недвусмысленное свидетельство его желания, склонилась и легко поцеловала в губы. Демьен ответил на поцелуй, но даже не подумал меня обнять.
– Играем, да? – шепотом спросила я.
Он только улыбнулся. Тогда я провела языком по его шее, спустилась к груди, потом принялась целовать живот, опускаясь все ниже. Слегка пощекотала языком пупок. Когда же я приспустила его штаны, Демьен только судорожно вздохнул. Я помедлила. Очень хотелось сделать для него то, что делала Дженни в ночь полнолуния, но я не знала… не умела… боялась. Страж понял мою нерешительность и шепнул:
– Иди сюда.
Подтащил меня повыше, помог снять рубашку, заставил пригнуться к нему и с силой втянул сосок в рот. Я вскрикнула. А потом откинулась назад и медленно опустилась, принимая его в себя, наслаждаясь жаром внутри. Демьен вскидывал бедра мне навстречу и сминал ладонями мою грудь, а я приподнималась и опускалась, все ускоряя темп, пока не рухнула с хриплым вскриком на грудь Стражу. Он обнял меня, погладил по спине, а я так и уснула, прижавшись щекой к его груди.
Теперь наши ночи наполнились страстью. Демьен оказался великолепным любовником: нежным, изобретательным, неутомимым. И ни разу на его лице не появилось самодовольное выражение: он словно забыл о том глупом пари, что не столь давно предложил мне. Ни разу не позволил себе ни малейшего намека на то, сколь скоро я сдалась на милость победителя. А я с болью думала о том, что совсем скоро мне предстоит его покинуть. План нового побега никак не придумывался, но в том, что мне надо уходить из замка Стража, сомнений не возникало. Слишком многое зависело от меня, подвести свой народ я права не имела.
Лекарь уже разрешил мне недолгие прогулки, и Демьен всегда заботливо присматривал за тем, чтобы я тепло одевалась.
– Скоро лето, а ты все норовишь меня укутать, – смеялась я.
– Ты еще слишком слаба, болезнь в любой момент может вернуться, – отвечал он.
Однажды, когда мы устроились на стволе поваленного дерева (я на коленях у Демьена, крепко прижавшись спиной к его груди), он неожиданно спросил у меня:
– Кто такая Ребекка?
Я сразу же напряглась:
– Откуда тебе известно это имя?
– Ты звала ее в бреду, – пояснил он. – Это твоя сестра? Подруга?
Знать бы еще, что именно я в бреду наговорила! Но лукавить смысла я не видела, потому ответила правду:
– Ребекка была моей наставницей. Она умерла.
– Давно?
– Нет, около месяца назад.
Наверное, надо было солгать, чтобы он не смог связать смерть Ребекки с моим появлением у Гиблых Болот, но сведения были из тех, которые нетрудно проверить при желании.
– Мне жаль, Аликс. Ты была очень привязана к ней?
Откуда бы ему знать? Ах да, я ведь звала Ребекку.
– Да, очень.
– Получается, наставницу ты вспомнила, – задумчиво произнес Демьен. – А кого-нибудь еще? Семью? Друзей?
Да, мне ни на миг нельзя было расслабляться, забывать, с кем я имею дело. Каким бы нежным и страстным ни был Демьен в постели, как бы трогательно ни заботился обо мне, он все равно оставался Стражем. Цепным псом Императора. Врагом моего народа.
– Очень мало, – осторожно ответила я. – Детство. Родителей. Девочек, с которыми играла в принцесс.
Вот так, стану делать вид, будто память постепенно возвращается ко мне. Расскажу ничего не значащие подробности из детства и юности. И умолчу о той цели, что привела меня на Гиблые Болота. А когда Страж расслабится и решит, что пленница доверилась ему, снова сбегу. Сбегу, даже если придется оставить в замке свое сердце.
А вечером Демьену доставили срочное послание от Императора. Он сломал печать на конверте, вынул письмо, быстро пробежал его глазами, нахмурился и медленно перечитал еще раз. Я, узнавшая герб на сургуче, замерла в ожидании. Страж негромко выругался.
– Что-то плохое? – осторожно спросила я.
Первая мысль была о том, что Император вызывает Демьена в столицу. Сердце заныло: меня он с собой вряд ли возьмет, надо ведь будет объяснять, кто такая его спутница. Зато легче будет сбежать. Но мои догадки не подтвердились, дело обстояло с точностью до наоборот.
– Нам надо готовиться к встрече гостей, – с гримасой отвращения объявил Демьен. – Скоро сюда пожалует доверенное лицо Императора.
Судя по всему, посланника Страж знал лично, и радости скорая встреча ему не доставляла.
– Он такой неприятный тип, да? – спросила я ночью, лежа в объятиях Стража после бурных ласк.
– Кто?
– Посланник Императора.
– Это не он, – мрачно ответил Демьен. – Она.
Вот так сюрприз! Интересно, кто эта женщина и за что Страж так ее не любит. Несомненно, что-то связывало их в прошлом. Я почувствовала глупую ревность.
– Она молодая?
– Да, – односложно ответил Демьен.
– Красивая?
О проекте
О подписке