Глава 2

Элли спустились со склона и ступили на территорию города Асаджун, где жили дуворы из племени «Горные яки». Их вождя звали – Пуотс, Громовой голос.

– Ой! Ба! Смотрите, кто к нам пожаловал! – воскликнул невысокий, коренастый мужчина, приближающийся к путникам. – Никак светлокрылые элли взлетели к нам ввысь.

– Приветствуем тебя, Жилос! – произнёс Бьюч. Он приложил указательный палец правой руки ко лбу, после чего сжал кулак в вертикальном положении. Таким образом, элли выражал почтение представителю вождя «Горных яков». Его примеру последовали собратья. – Как здоровье Громового голоса? Всё ли в порядке на ваших землях?

– Вашими молитвами! – пробасил Жилос. Он приложил ладонь к груди, выражая уважение к гостям. – Вы как всегда с запозданием. Чем на этот раз порадуете?

– Мы принесли сухой священной травы, сладких и солёных ягод, мёда, грибов и корнеплодов. И немного рыбы захватили: вяленой, сырой, солёной. На любой вкус.

– Что приобретёте сами? У вас достойный товар, на что обменяемся? – деловито осведомился Жилос. Он обвёл рукой округу, давая понять, что готов обсудить сделку.

– Дюжины две приобретём глубоких мисок, пять кувшинов и дюжину плошек. Десять бутылей вина заберём непременно. И оружие. Только то, что по тяжести не больше моего веса, – пошутил Бьюч. Он осмотрел приятелей, озадаченно почесал затылок, пожевал губами и взглянул на дувора. – Арбалеты возьмём.

– Эй, парни, зачем вам оружие? Своего мало? Уж не нас ли пришли убивать? – засмеялся Жилос. Бородач приподнял кустистые брови и с гордостью погладил свисающий на пояс пивной живот, при этом, продолжая улыбаться.

– Не волнуйся, Жилос. Вас мы прибережём на потом, – отшутился элли. Он бросал заинтересованный взгляд в сторону главной площади города.

– Порадовал, парняга, – рассмеялся дувор и хлопнул Бьюча по плечу, – отчего элли повело в сторону. – Можете пока перетащить свой товар вон туда к амбару. А мы с братьями подготовим ваши поклажи.

Жилос развернулся и ушёл. Элли перенесли мешки в указанном направлении и отправились на площадь, чтобы прогуляться вдоль рядов с различными изделиями.

На базаре было шумно. Торговцы криками зазывали за своим товаром, во всю рекламируя достоинства и качество. А уж чего тут только не было. Нестройные ряды продавцов чередовались с грудами мешков, корзин и тачанок. Лавочки с продуктами сверху прикрывались тонким слоем холщовой ткани, на случай непогоды.

Женщины-молочницы в длинных серых платьях, с повязанным льняным передником до самого подола и в забавных чепцах на голове, предлагали свои не хитрые продукты. Они выставляли напоказ молоко в небольших глиняных кувшинах. Торговали как свежим молоком, так и скисшимся. А масло в горшочках с липкой желтоватой прослойкой взбито было на совесть. Оно таяло на жаре, и торговки спешили продать его в первую очередь. Радовали взгляд и маленькие головки сыра, обёрнутые льняной тряпицей. От них шёл острый запах пряностей, творога и закваски. Уж как они варили его, было секретом, но у тех, кто звенел золотишком в мешочке, слюнки текли при покупке этого продукта. Они-то давно испробовали на вкус сырную нарезку. Иногда даже в очередь выстраивались, чтобы успеть приобрести хоть кусочек этого молочного лакомства.

Пока богачи скупали самую вкусную продукцию, между рядами со специями и травами, прогуливались представительницы прекрасного пола. Хозяйки ходили на ярмарку исключительно с корзинками из ивовых прутьев. Они искали выгоду во всём: особенно старались посетить рынок пораньше, чтобы купить специи. Те были очень дорогими, но если успеть к открытию, можно поторговаться.

А вот вдоль ряда с яблоками, ягодами и сладкими кореньями, бегали ребятишки. Они норовили что-нибудь стянуть у зазевавшихся торговцев, а те потом прогоняли их воплями и метанием огрызков в спину. Дети убегали и дразнились, на ходу сбивая зазевавшихся покупателей, которые тоже грозили им вслед и громко кричали. Шум, гам, птичьи крики, топот и свист, всё слилось в гул, подобно налетевшему шквалистому ветру, который кружил всё подряд на своем пути. В глазах рябило. Да ещё под ногами крутились тощие облезлые кошки, в надежде, что достанется кусочек чего-нибудь вкусного. Их гоняли собаки. А тех, в свою очередь, пинали прохожие.

В дни, когда открывалась ярмарка, а случалось это два раза в году, на территории горы Катасана в городе Асаджун, где проживало племя дуворов, съезжались несколько рас. Здесь можно было повстречать людей различных рас, эльфов, хоббитов, и даже гномов, которые выходили из своих подземелий исключительно ради торговли. Эти сильные, выносливые существа приходили на базар без своих женщин не только потому, что их очень мало, а кто-то должен следить за хозяйством, но и, чтобы вести бизнес лично. Ведь у мужчин это получалось гораздо успешнее. И поэтому к базарному дню они успевали изготовить достаточно оружия и кольчуги. Именно длинная туника из мелких металлических колечек получалась у гномов лучше всего. Хотя, если разобраться, особой разницы между полами гномов и не было: ни в одежде, ни в облике. Бороды носили все представители этого народа, не исключая и женщин. Только они были гораздо симпатичнее своих мужчин, которые старались обеспечить дам всем необходимым и трудились без устали. Гномы ещё любили торговать украшениями. А в знак дружбы с элли и эльфами, всегда создавали что-то особенное, для любивших самоцветы друзей.

Помимо лавок с украшениями, торговли всевозможным оружием и доспехами.

Между рядами, словно диковинные бабочки, порхали юные девушки и предлагали маленькие букетики цветов на выбор.

Вообще, на аккуратно сколоченных сильными руками дуворов прилавках была разложена разнообразная провизия, которой не только торговали, но и обменивали на другой товар. Рыжего цвета жидкое масло с ароматной ноткой подсолнуха в горшочках обменивали на бочонок мёда. Миску толчёного каштана меняли на бутыль хлебной закваски.

А можно было просто прикупить мешок муки, которая лежала на специальных тачанках. Если к этому товару добавить яблоко и репу, что в корзинах привлекали взор округлыми боками, то получится вкусный рассыпчатый пирог. На этот случай можно приобрести кувшинчик кленового сиропа, который стоил совсем немного. И если полить свежую выпечку этим нектаром, то получится потрясающе вкусное лакомство. Густой сироп медленно стекает с ноздреватого дышащего пирога, смачивая его со всех сторон, от чего тот просто тает во рту, оставляя нежное послевкусие. Ну а если кому лень возиться с опарой, можно просто купить булочку. Их множество возвышалось горкой на блюде. Они были накрыты тонюсенькой салфеткой, но источали аромат корицы и тмина. Кисловатые на вкус пирожки с вишневой начинкой просто сочились алой влагой и пропитывали тряпицу насквозь. Когда голодный покупатель ел прямо на ходу, раскусывая выпечку, ему на язык попадались крупные, чуть запечённые вишенки, лопавшиеся во рту. Он блаженно щурился от удовольствия и не торопясь следовал дальше за покупками. Ведь там, куда он направлялся, уже не будет такого восхитительного аромата.

На соседнем ряду расположились торговцы морепродуктами. Рыба связками лежала в деревянных ящиках. Острый запах моря, соли и влаги, не всем был по нраву. Многие покупатели морщили носы и спешили пройти мимо. Зато мясо быков, овец, зайцев, особенно ценилось в ту пору.

Так что, товары поражали своим изобилием. Суп из побегов и вершков дикого щавеля продавали в специальных горшках с закрытым горлышком. А засахаренные ягоды раскладывали по широким низким баночкам. Наставлено столько этих банок и горшков на прилавках, что не сразу разглядишь нужный товар. На то и был расчёт хитрых торговцев, чтобы скупали всё подряд, на что упадёт взгляд и хватит монет оплатить покупку. Из-за этого часто возникали споры, даже драки. Кто-то испортил товар и не захотел его оплатить. Разгневанный продавец выскакивал из-за прилавка и гнался за нарушителем. Тот нёсся, сметая всё на своём пути. И его непременно ловили, после чего случался самосуд, и провинившегося молотили кулаками, повалив на мостовую.

Конечно же, в столь многолюдном местечке громко торговались до хрипоты в голосе. И в большинстве случаев, покупатель уходил ни с чем из-за упрямства торгаша. Покупатель назло несговорчивому купцу уходил на противоположную сторону, где на отдельных столах были разложены куски кожи и просмолённые лоскуты, для натирания сапог.

Чуть дальше – выделки из шкурок кроликов соперничали с мехом лисицы. Шелка в рулонах не шли ни в какое сравнение с остальной тканью, местами сеченой и поеденной молью. Лён предпочитали немногие, зато шерсть пользовалась большим спросом. Из неё шили коврики на стены, штаны и туники, тёплые стёганые одеяла, детские вещи, подушки на табуреты и многое другой.

А если пройти чуть вперёд и свернуть за угол, предстанет взору совсем иная картина. На одном прилавке расставлены склянки и колбы с лекарством. Мази невыносимо воняли, зато раны после такой растирки затягивались на глазах. Сушёные травы пучками, истёртые в порошки, и даже свежие для отваров, лежали на столике рядочками – выбирай что, пожелаешь.

На особых витринах, имеющих углубления с высокими бортами, стояли рядами кувшины, в которые загодя разлили вино и тёмный эль, горькое пиво и бродивший квас. Можно было оплатить маленькую порцию напитка и прямо на месте утолить жажду. Что непременно делали завсегдатаи. Им не было никакого интереса выбирать доску для разделки мяса. А таковых имелось великое множество на четвёртом ряду от входа. Деревянные лопатки, глубокие ложки и ножи, привлекали внимание только самых хозяйственных посетителей или содержателей харчевни.

На базарную площадь эти товары крестьяне волокли на спинах на рассвете. Они раскладывали на столах для торговли с особой тщательностью всю провизию, а уже вечером собирали и тащили назад в свои временные палатки.

Дуворы очень рьяно следили за чистотой и порядком на улицах и базарной площади. Поэтому, каждый раз, как только солнце опускалось за горизонт, а базарный день завершал свой очередной этап, дворники наводили чистоту. Они мели дворы широкими тяжелыми метёлками, собирали объедки и огрызки в корзины. Да, и счищали раздавленный подгнивший товар с мостовой, чтобы надоедливые насекомые не устраивали лакомых пиршеств. Над головами прохожих и без того кружили прожорливые птицы, и хватали налету любое лакомство, после чего чинно усаживались на крыше домов и наедались до отвала. А про рой мошкары и говорить нечего, они противно жужжали у лица, жалили, и откладывали личинки прямо на ходу, – после чего рана чесалась, опухала и гноилась. И если вовремя не смазать мазью, место покроется кровавой коркой, которая лопается и нарывает.

Элли созерцали бойкую торговлю и споры, которые оглашали площадь, совсем недолго. Старший мужчина их маленького отряда пробирался среди галдящей толпы. Его спутники свернули к прилавку с украшениями. В тот момент прозвучал удар молота по металлу, объявляя тем самым начало состязаний. Мужчины ринулись вперёд.

Ирим по обыкновению, мечтательно смотрел по сторонам, не интересуясь силовыми турнирами, и ясно дело, не успел среагировать на поспешность собратьев. От того, что верный дружок Бьюч ухватил его под локоть и дёрнул, парень не удержался и споткнулся о булыжник на мостовой. Пролетев немного вперёд, Ирим уткнулся во что-то мягкое. Это что-то, разглядывающее тонкий витой браслетик, резко развернулось. И… Их взгляды схлестнулись. Браслетик выпал из рук и звякнул о дорожку. Не важно. Яркая бирюза взгляда Ирима поразила орехового цвета негу глаз незнакомки. Она не растерялась и треснула парнишку кулаком по лбу. Подбоченилась девица, отставив одну ногу в сторону, и с интересом оглядела неуклюжего парня.

«Дуворка. Красавица! – подумал Ирим. – Мы не встречались ранее?»

«Надо же, какой необычный элли, совсем непохож на остальных, – размышляла девушка. – Вроде где-то я его уже видела».

Но тут в их молчаливый диалог вмешались, завершив поединок.

– Ирим, ну где ты опять затерялся? – подскочил Бьюч. Друг снова ухватил Ирима за руку и увёл за собой. – Пойдём скорее, я хочу принять участие в конкурсе стрелков. Как думаешь, я же меткий?

Парень уйти-то ушёл, но перед его взором так и стоял насмешливый взгляд девчонки. Эти глаза, пока элли отдалялся, прожигали ему спину. Задумчивым взором незнакомка проводила чужака за поворот. Девушка была ошеломлена. Среди всех мужчин их племени, не набралось бы и десятка, чтобы затмить этого юношу.

«Какая осанка, какая стать! Он царственно держал спину, будто бы в его крови текли тёплые струи родовитого класса».

Кирма развернулась, позабыв, зачем пришла. Она собралась было идти, когда гном напомнил о браслете, который девчонка собиралась приобрести до столкновения. Дуворка отрицательно качнула головой, и ещё раз взглянула в сторону, где происходили состязания.

«Лучше уйти! – решила для себя девушка».

Хотя Кирма знала себе цену, но её действительно потрясла случайная встреча. Она уже видела эти глаза, только очень давно, будто в другой жизни, а они наяву преследуют её. Только долго размышлять об этом не удалось, впереди предстояло много дел. Ведь она – дочь вождя «Горных яков», следовательно, помощница и отрада своего отца Пуотса. Он хоть и грубил, но любил дочь одному ему известной любовью.

Вместе с матерью Жионой, девчонка вела учёт всей провизии, которую дуворы обменивали на другой товар. Кирма спешила в первый амбар, ведь так долго отсутствовала, бродя по базару, а ей ещё хотелось посетить пляски у костра под тягучие напевы крестьян и звуки волынки.

С наступлением ярмарочных дней, город охватывали не только суматоха и гвалт, но и веселье. Развлечения приходились на вторую половину дня, когда товар частично распродан и выменян, а состязания выиграны. Тогда уже можно было вина выпить или эля и потанцевать; или же послушать различные легенды о древних войнах, заклинаниях шаманов и тайных книгах, о знатных прародителях и умении читать мысли и слушать природу – да обо всём, что происходило на континенте. За столами или на свежих срубах, любили посудачить и о жизни вообще.